Психологический анализ рисунка и текста_Потемкина О.Ф и Е.В_2006 -524с

Психологический анализ текста

кредо, которое сам он много раз пытался сформулировать. «Идеи ме­ няются, сердце остается одно... Я говорю о патриотизме, об русской идее, об чувстве долга, чести национальной, обо всем, о чем вы с та­ ким восторгом говорите, — писал Достоевский в одном из писем. — ...

Россия, долг, честь? — да! Я всегда был истинно русский — говорю Вам откровенно» [91, с. 191—192J.

Русская литература на протяжении XIX в. провела глубокий и, ка­ залось бы, всесторонний анализ страшной власти капитала. Она пове­ дала о гипнотической, иссушающей человека силе золотого тельца в таких великих произведениях, как «Скупой рыцарь» и «Пиковая дама»; обстоятельно исследовала чичиковщину и подхалюзинщину, «купон­ ный» строй жизни, образцы Корлупаевых и Разуваевых, физиологию быта и психологию патриархального и европеизированного купече­ ства. В романах Достоевского она явила миру бесстрашное исследова­ ние тех бездн, к которым буржуазный строй ведет человеческую лич­ ность. Каждый из русских писателей — Пушкин и Гоголь, Островский и Щедрин, Глеб Успенский и Достоевский, как и многие другие, нахо­ дили свой индивидуальный подход к этой теме. Вместе с тем всех их объединяло и нечто общее. Этим основным, главным, общим в дочеховской литературе можно, видимо, считать показ опустошения чело­ веческой личности, ее искажение и деформации строем буржуазных отношений. С особой, воистину ужасающей силой этот процесс раз­ рушения человеческой личности был показан Достоевским. Чехов на­ шел свой подход к этой теме.

Те немногочисленные упоминания писателя о Достоевском, которы­ ми мы располагаем, показывают, что Антон Павлович хорошо знал твор­ чество своего великого современника, но не любил его. Ставя на первое место в русской литературе Толстого, он даже не упоминает при этом о Достоевском. Его единственный прямой отзыв относился к 1889 г. «Ку­ пил в Вашем магазине Достоевского и теперь читаю, — писал он Сувори­ ну. — Хорошо, но очень уж длинно и нескромно. Много претензий».

Прохладное отношение Антона Павловича к творчеству Достоев­ ского имело свои причины. Думается, что решающее значение играли особенности всего склада характера Чехова, всей его человеческой на­ туры. Ему чужды и неинтересны были всякие и всяческие «бездны», глубоко неприемлемо все, что хоть в какой-то мере отдавало иррацио­ нализмом.

Рассмотрим два художественных произведения, написанные писа­ телями-современниками Чеховым и Достоевским на тему, которая их занимала. Это тема, связанная с судьбой женщины, которая выходит замуж не по любви, а в силу определенных обстоятельств.

Психологический анализ рисунка и текста

«Кроткая» Ф. М. Достоевского

У Достоевского для рассказа имелся реальный прототип — швея Марья Борисова, о самоубийстве которой Достоевский прочел в пер­ вых числах октября 1876 г. в петербургских газетах: «В двенадцатом часу дня, 30 сентября, из окна мансарды шестиэтажного дома Овсяннико­ ва, № 20, по Галерной улице, выбросилась приехавшая из Москвы швея Марья Борисова. Борисова приехала из Москвы, не имея здесь ника­ ких родственников, занималась поденного работою, и последнее вре­ мя часто жаловалась на то, что труд ее скудно оплачивается, а сред­ ства, привезенные из Москвы, выходят, поэтому страшилась за будущее. 30 сентября она жаловалась на головную боль, потом села пить чай с калачом; в это время хозяйка пошла на рынок, и едва успела спуститься с лестницы, как на двор полетели обломки стекол, затем упала и сама Борисова. Она разбила два стекла в раме и ногами вперед вылезла на крышу, перекрестилась и с образом в руках, бросилась вниз. Образ этот был лик Божьей матери — благословение ее родителей. Борисова была поднята в бесчувственном состоянии и отправлена в больницу, где через несколько минут умерла».

Достоевского трагическое событие потрясло: «Этот образ в руках — странная и неслыханная еще в самоубийстве черта! Это уж какое-то кроткое, смиренное самоубийство. Тут даже, видимо, не было ника­ кого ропота или попрека: просто стало нельзя жить, «бог не захотел» и — умерла, помолившись. Об иных вещах, как они с виду ни просты, долго не перестается думать, как-то мерещится, и даже точно вы в них виноваты. Эта кроткая, истребившая себя душа невольно мучает мысль», — писал Достоевский. Одно из первых названий рассказа — «Девушка с образом».

Реальное событие получило сложное художественное преломление в повести, вобравшей в себя сюжеты целого ряда неосуществленных за­ мыслов Достоевского 1860— 1870-х гг. Герой повести — еще один «подполь­ ный человек», парадоксалист и обособившийся мечтатель, цитирующий «Фауста» Гете и вспоминающий книгу английского философа-позитиви­ ста Милля. Мнительный, угрюмо рефлексирующий, мстящий обществу за нанесенную ему в прошлом обиду и одновременно сознающий всю нелепость и низость выбранной им формы мести. Однажды, поднявшись над кастовыми предрассудками, искаженными понятиями чести и изгнан­ ный за это из общества, он замыкается в себе, уходит в отчаянное, мрач­ ное подполье, где и вынашивает в уме и сердце идею реабилитации. На­ ряду с мрачным, ожесточенным, больным в душе героя живет и скрытая жажда правды, любви, искупления, но он подавляет в себе благие поры-

Психологический анализ текста

вы и великодушные чувства, уповая на будущее, а пока строит планы, строго следуя тщательно продуманной системе.

Все планы героя уничтожила катастрофа. Разбирая причины проис­ шествия, офицер-ростовщик одновременно выступает в роли прокуро­ ра, защитника и подсудимого, отказывающегося признать любой при­ говор, кроме приговора собственной совести. «О, как ужасна правда на земле!» — восклицает отчаявшийся герой. Но правда обладает и огром­ ной очищающей силой. Суд совести поднимает героя на высоту, с кото­ рой он с данным ему несчастьем правом провозглашает свой последний

ивеликий бунт, восставая против государства, суда, законов и веры.

Всамом заглавии произведения есть определенная двойственность, парадоксальность. Кроткую героиню повести как раз отличает исклю­ чительная природная гордость. Наивная чистосердечная форма бунта Кроткой лишь выявляет и подчеркивает страстность и благородство

еенатуры. Бунт подавила утонченная и «подлая» система мужа. Вос­ торг мужа испугал Кроткую, привыкшую к мысли, что все останется так; принять же его любовь, ответив тем же, и именно всецело, а не какой-нибудь «полулюбовью» она не может, — «честность» не позво­ ляет лгать и притворяться. Кроткая предпочла истребить себя, не на­ ходя сил терпеть новую, и еще более ужасную, чем прежде, муку. И это

еепоследний бунт, доведенный до смертной «точки», несмотря на «грех». Любить не получилось.

«Кроткая» — одно из самых совершенных художественных творе­ ний Достоевского. Глубокое впечатление рассказ «Кроткая» произвел на М. Е. Салтыкова-Щедрина: «...просто плакать хочется, когда его читаешь; таких жемчужин немного во всей европейской литературе».

Достоевский называет «Кроткую» фантастическим рассказом, пи­ шет, что этой повестью он был занят большую часть месяца. «Это не рассказ и не записки». И далее начинается его повествование от авто­ ра, который очень сочувствует действующим лицам, судьба которых так занимает его. В экспозиции рассказа мы читаем: «Представьте себе мужа, у которого лежит на столе жена, самоубийца, несколько часов перед тем выбросившаяся из окошка. Он в смятении и еще не успел собрать своих мыслей»...

«Т^)и года» А. П. Чехова

Чехова отличало глубокое презрение к пустой трате величайшего достояния человека — его жизни, глубокое уважение к целеустремлен­ ному самоотверженному труду. «А мне надо писать, писать и спешить на почтовых, так как для меня не писать — значит жить в долг и ханд-

Психологический анализ рисунка и текста

рить». В начале 1895 г. Чехов скажет, что «литературе я обязан счаст­ ливейшими днями моей жизни и лучшими симпатиями... Сюжетов скопилось пропасть, сплошь жизнерадостные».

Расставшись с долгами, он едет за границу и пишет повесть о мос­ ковской жизни, которая получила название «Три года». В повести Чехов подошел к раскрытию мертвящей власти капитала с принципиально иных позиций. Его не столько интересует деформация человеческой личности, духовное уродство людей, порабощенных этой властью, сколько конфликт человека с основами буржуазного строя жизни. При этом чем полнее личность сохранила свои человеческие черты, тем ос­ трее и непримиримее был конфликт.

Повесть «Три года» вынашивалась долго. Первые наброски были сделаны писателем еще во время его первого зарубежного путешествия

в1891 г. Завершающий период работы — 1894 г. Таким образом, по­ весть и писалась три года. Повесть существовала в виде фрагментов, узловых сцен, зарисовок, тем дискуссии, то есть в разрозненном виде. Опубликована впервые в «Русской мысли» в 1895 г. В этом году вышли

всвет рассказы «Ариадна», «Супруга», «Убийство», завершена работа над пьесой «Чайка» и выпущена книга «Остров Сахалин».

Повесть была задумана с тем, чтобы сполна рассчитаться с той ам­ барной жизнью, которую сам писатель вкусил в детские годы. Она поглотила большую часть жизни его отца, исковеркала его старших бра­ тьев. В амбарах Лаптевых такие же тюремные решетки, как и в рагинской палате. В процессе работы общая оценка амбарной жизни не из­ менилась, новая творческая установка внесла в этот замысел кое-какие поправки. В конечном варианте главным является не описание лаптевского застенка как такового, а рассказ о томлении в нем человечес­ кого духа, драма человека, который понимает мертвящий характер сво­ его миллионного дела, но в силу своей слабости, роковой печати того же дела не находит сил порвать с ним.

Эта драма проходит на фоне другой жизни, жизни людей, свобод­ ных от добровольного самоумерщвления. Там идут горячие споры, ут­ верждающие принципы поколения людей, идущих навстречу этой дру­ гой жизни.

Лаптев тоже ощущает себя человеком, попавшим не на свою улицу. Свое бессилие уйти он объясняет тем, что он «раб, внук крепостного». «Прежде, чем мы, чумазые, — говорит он Ярцеву, — выбьемся на насто­ ящую дорогу, много нашего брата ляжет костьми!» Но для Ярцева это служит лишь доказательством богатства и разнообразия русской жиз­ ни. «Знаете, я с каждым днем все более убеждаюсь, что мы живем нака­ нуне величайшего торжества, и мне хотелось бы дожить, самому уча-

Психологический анализ текста

ствовать. Хотите, верьте, хотите — нет, но, по-моему, подрастает теперь замечательное поколение. Когда я занимаюсь с детьми, особенно с де­ вочками, то испытываю наслаждение. Чудесные дети!» И он рассказы­ вает, как и сам он рвется ко все новым и новым занятиям — русской историей, педагогикой, музыкой, литературой. «Я вовсе не хочу, чтобы из меня вышло что-нибудь особенное. Чтобы и создал великое, а мне просто хочется жить, мечтать, надеяться, всюду поспевать... Жизнь, го­ лубчик, коротка и надо прожить еще получше». Пожалуй, это было наи­ более полным выражением того нового настроения, которое охватыва­ ло писателя в середине девяностых годов.

Сам он в декабре 1894 г. выразил те же мысли кратко и емко. На вопрос Суворина, что же, по мнению Чехова, теперь должен делать русский человек, Антон Павлович ответил так: «Желать. Ему нужны, прежде всего, желания, темперамент. Надоело кисляйство». Это была замечательная формула. Она удивительно точно определяла основной пафос зрелого творчества писателя.

В повести «Три года» становятся существенными лирические нача­ ла: история любви Лаптева, история ее зарождения и увядания. Че­ ховское творчество не знает счастливой любви. Он выписывает драму любви, трагикомедию безлюбовного сожительства людей. В начале де­ вяностых в свою записную книжку Чехов вносит следующие слова: «То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, есть нор­ мальное состояние. Влюбленность указывает человеку, каким он дол­ жен быть». Должен быть, но не так уж часто это бывает. В этом и со­ стоит, по Чехову, драма, драма подавленной, безответной и поруганной любви.

Тема повести «Три года» очень похожа на попытку, глядя со сторо­ ны, разобраться в наболевшем, лично пережитом: «Мужчина должен увлекаться, безумствовать, делать ошибку, страдать!», «Вы рассудитель­ ны, как старая баба» [17].

«Надо воспитывать женщину так, чтобы она умела, подобно муж­ чине, сознавать свою неправоту, а то она, по ее мнению, всегда права. Внушайте девочке с пеленок, что мужчина прежде всего не кавалер и не жених, а ее ближний, равный ей во всем. Приучайте ее логически мыслить, обобщать и не уверяйте ее, что ее мозг весит меньше муж­ ского...» Эта часть исповеди Шамохина из рассказа «Ариадна» есть че­ ховский ответ на загадку поразивших его странностей женского ха­ рактера. «Ответ вполне в духе просветительски! υ, материалистического понимания женского вопроса, ответ, лишенный пессимизма, глубоко гуманный. Этот гуманистический ответ позволил Чехову быть бес­ страшным и бескомпромиссным в художественном анализе самых

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

425

Психологический анализ рисунка и текста

сложных и трудных явлений. Таким же бескомпромиссным, каким он был по отношению к самому себе. Ведь это и позволило ему однажды почувствовать, что в жилах его течет уже не «рабская, а настоящая че­ ловеческая кровь» [17].

Велико многообразие драм любви, которые рисует Чехов. И каж­ дый раз это следствие более глубокого постижения человеческих ха­ рактеров, социальной действительности в целом и вместе с тем все новых и новых художественных поисков и открытий.

Вернемся к творчеству Достоевского. В рассказе «Кроткая» юная девушка старается найти свой путь, зацепиться, в этой жизни, найти свое место. Она живет у теток, будучи сиротой. Живя в их доме на пра­ вах прислуги, она все же закончила курсы, дающие право работать гу­ вернанткой. Для того чтобы опубликовать объявление в газетах для поиска места, она закладывает оставшиеся от родителей кое-какие ве­ щицы. Но ничего не получилась: на ее объявление никто не отклик­ нулся.

Старый толстый сосед-вдовец, который уже «усахарил» двух жен, пришел сватать бедную сироту. Но о несчастье девушки уже знал рос­ товщик, у которого она делала заклады. Он пришел спасти девушку. Но это спасение — брак с малоизвестным и нелюбимым человеком. Как ведет себя девушка? Сначала она пытается любить, старается, но все ее усилия разбиваются на продуманное поведение мужа, который молчит. Ему уже пятьдесят, а ей шестнадцать. Он уверен, что осчаст­ ливил бедную сироту, которая должна быть благодарна ему.

Весь рассказ строится Достоевским от лица мужа, который, выра­ ботав определенную тактику своего поведения, непонятного юной жене, держится холодно, молчит, но любит и любит все больше.

Но она не в состоянии принять его любви. Он становится ненавист­ ным ей до такой степени, что однажды она решается выстрелить в него из пистолета. Этот случай производит на супругов сильнейшее впе­ чатление. Жена после столь решительных действий заболевает, мечет­ ся в горячке.

Судьба меняет их отношения, но не уничтожает его любовь. Он про­ щает все, потому что осознает, что нету него никого дороже, чем жена. Он собирается бросить свое дело, уехать в Булонь и начать сначала се­ мейную жизнь. Когда-то он ушел из офицерства, никому не доказав свою правоту. Теперь он пытается простить жене попытку убийства. Она не уходит к др> i им>. Она уже не верит в то, что сможет найти себя в этой жизни. Она выбирает смерть. Истина, к которой приходит он, в раздумье в ночь наедине с трупом жены, что она его не любила, а пре­ зирала. '

Психологический анализ текста

«Люди, любите друг друга!» Но они не любят друг друга, не умеют. Жить друг без друга не научились, и любить не могут. Ненавидят, пре­ зирают, мучаются и мучают.

У Чехова та же тема. Влюбленный молодой человек, отнюдь не бле­ стящей наружности, делает предложение молодой женщине, про­ винциалке, которая живет с отцом, неряшливым врачом. Женщина сначала отказывает, но, подумав, соглашается. Но согласие на брак не есть еще любовь. И начинаются страдания от невозможности полю­ бить.

Проходит три года. Жизнь не проста. Его мечты рухнули. Сколько лет он хотел удалиться от старых амбаров, где провел свое рабское дет­ ство, где его, как и других детей, били и унижали, но жизнь снова воз­ вращает все на круги своя.

Они многое пережили — умирает их ребенок. Она горько страдает. Он трудно ищет свой путь, едет за границу и начинает понимать, что изменить жизнь свою он не смог, как собака, которая привыкла к не­ воле, к рабскому состоянию.

Теперь его любит жена. Он стал ей дорог. Она счастлива. Когда вновь видит его... А он уже не чувствует прежних чувств. Но он жив, он от­ крыт будущему. Что ожидает их в будущем? Он отвечает: «Поживем — увидим».

Во время написания повести «Три года» у А. П. Чехова впереди было «будущее». Он был полон сил и активности. В этой повести он много­ кратно использует цвет. Анализируя использование цветов, можно сде­ лать заключение, что наиболее часто у Чехова встречается красный цвет. (В тексте мы находим следующие слова и фразы: краснощекая; красный; красная масть; румянец; с румянцем; красные пятна; покрас­ нел; с красными от мороза щеками; красный как кирпич; по красной части неба; дошли до Красного пруда; багровые, как зарево на небе; с окровавленным лицом; глаза покраснели; лицо было красное; комод из красного дерева; пунцовые нити; зеленая занавеска; серый; белый; черный; оранжевый; коричневое платье; белое с золотым; платье бе­ лое с голубыми цветочками; лилового цвета снега; золотые карнизы; нежно-розовым от пожара; с белым русским лицом; в черном платье; черная, точно траурная шляпа; одета во все черное; черная собака; свет­ ло-кремового цвета.)

Чехов, пожалуй, чаще других писателей использует цвет в тексте. Это не случайно, поскольку внимание к деталям, к подробностям яв­ ляется важным приемом его творчества. «Чехов не покидал обыден­ ного. Пристальный взор его ни на минуту не отрывался от мелочей. Он любил эти мелочи и сумел подсмотреть здесь больше, чем Метер-

Психологический анализ рисунка и текста

линк», — писал А. Белый, высоко ценивший творчество писателя. Он считал, что Чехов был истинным художником, к которому могут быть сведены разнообразные, часто противоположные и борющиеся друг с другом художественные школы [10, с. 371—372].

К. С. Станиславский считал, что Чехов был великолепным физиогномистом. «Однажды ко мне в уборную зашел один близкий мне че­ ловек, очень жизнерадостный, веселый, считавшийся в обществе не­ много беспутным, вспоминает Станиславский. Антон Павлович все время очень пристально смотрел на него и сидел с серьезным лицом, молча, не вмешиваясь в нашу беседу. Когда господин ушел, Антон Павлович после некоторых вопросов воскликнул: «Послушайте, он же самоубийца».

Такое суждение показалось Станиславскому очень смешным. Но он с изумлением вспомнил об этом через несколько лет, когда узнал, что человек этот действительно отравился.

Станиславский, хорошо зная Чехова, считал, что он был самым большим оптимистом будущего. Он бодро, всегда оживленно, с верой рисовал красивое будущее нашей русской жизни. А к настоящему от­ носился только без лжи и не боялся правды. И те самые люди, кото­ рые называли его пессимистом, сами первые раскисали, или громили настоящее, особенно восьмидесятые и девяностые годы, в которые пришлось жить Антону Павловичу. Если прибавить его тяжелый не­ дуг, который причинял ему столько страданий, его одиночество в Ялте и, несмотря на это, его всегда жизнерадостное лицо, всегда полное ин­ тереса ко всему, что его окружало, то вряд ли в этих данных можно найти черты для портрета пессимиста» [94, с. 323—324].

Анализ почерка А. П. Чехова4, выполненный Д. М. Зуевым-Инсаровым

«Самое рельефное, выпуклое, самое характерное в почерке Чехо­ ва — это его подпись. Каждый человек уже с детства привыкает смот­ реть на прописные буквы как на буквы, имеющие особое значение: ими открываются красные строки, они следуют за точкою, они воз­ главляют слова, которым придается особое значение, как обществен­ ное, так и личное. Оттенить, выделить, увеличить эти буквы — значит обратить особенное внимание на значение этих слов. Это и сделал Чехов с первыми буквами имени и фамилии. На графологическом язы­ ке это свидетельствует о большом как личном, так и профессиональ-

Анализ почерка выполнен Д. М. Зуевым-Инсаровым.

Психологический анализ текста

ном самолюбии, о внутренней самооценке, честолюбии. Эта подпись растет постепенно, варьируя в отдельных рисунках: то кокетливо вы­ чурная, как в письмах брату,.то строгая, выдержанная. Это все объяс­ нимо соответствующими настроениями Чехова, а настроение в его жизни играло значительную роль.

Трагическое впечатление даже для не знакомого с графологией человека оставляет рисунок подписи Чехова в последнем его письме к проф. Россолимо. Падающий, продолженный в сво­ ем падении до края листа бумаги рос­ черк, как опущенные в изнеможении руки, тогда как содержание письма но­ сит, наоборот, приподнято-бодрый ха­ рактер. Чехов говорит в нем о своей уве­

ренности в выздоровлении. Но почерк фиксировав свое — близкий конец. Надломленный организм уже не мог давать смелых и уверен­ ных линий письма.

Рис. 10.4. Рукопись рассказа А. П. Чехова

Дуги, росчерки над буквами как будто отводят творческую энер­ гию автора в свободную плоскость бумаги, кроме того, этим завиткам художественной волей автора придана какая-то особая гармоничность, тонкость, что, безусловно, указывает на тонкость его вкусовых потреб-

Психологический анализ рисунка и текста

ностей. Но есть срывы: грубые, резкие мазки. Так же и в языке Чехова иногда проскальзывали грубоватая шутка, вольное словцо, сравнение. Знаки пунктуации носят отчетливый характер, в них чувствуются дей­ ствительные остановки диктующей мысли. Это свидетельствует о че­ ховском самоанализе, рефлексии, способности причинять себе подоб­ ным самоанализом сильные душевные страдания. Волевой твердости в почерке Чехова нет, письмо страдает отсутствием графической твер­ дости в начертаниях, почти отсутствуют углы в конфигурациях, обра­ зующихся от пересечения двух энергично начертанных линий. Автор заменяет эти углы мягкими дугообразными начертаниями, что долж­ но свидетельствовать и о его способности идти на компромиссы. Его можно расположить к себе ласкою, внешней уступчивостью, он мягкохарактерен, мечтатель в душе.

Его легко рассердить, но и легко растрогать. Временами он подо­ зрителен, мнителен, во многом настороже, многое в себе подавляет, замалчивает, скрывает. В этих графических взрывах росчерков чувству­ ются искания, хотя при этом большинство росчерков в своем рисунке не закончено, обрывается неожиданно, указывая на неудовлетворен­ ность и срывы, разочарованность, сознание своего волевого бессилия. Все это переживается в себе, замалчивается, нет откровенности до кон­ ца, на это указывают тщательно закрытые гласные Чехова.

Боясь разочарований, ко многому относится недоверчиво. Ему свой­ ственны изумительная наблюдательность, умение подмечать мелочи, способность синтезировать, складывать наблюдения в одно целое.

Видны разрозненные и часто по существу разнохарактерные элемен­ ты письма. Это, безусловно, указывает на известную расщепленность личности. Чувствуется желание руководить собою, что не всегда удает­ ся. Часто принимает решения и тут же их отменяет [43, с. 88—90].

Чехов и Достоевский — два величайших русских писателя. Их по праву называют писателями-психологами. Их творчество — поиск ис­ тины о душе человеческой, который принес много результатов, много находок. А. П. Чеховописывал будничную жизнь обычных людей, при­ меряя к ним высочайший критерий нравственности. А жизнь, пере­ полненная пошлостью, не выдерживает такого критерия. Одной из важ­ нейших задач творчества Чехова было найти ответ на вопрос: почему люди так несчастны, что мешает им быть счастливыми? Многие про­ изведения Чехова посвящены теме любви. Любовь в рассказах, рома­ нах и пьесах очень разная и часто неразделенная.

«С изнурительной чахоткой в груди... Чехов прошел недлинный путь жизни, на все оглядываясь, все замечая, ни с чем бурно не враж­ дуя, и вообще бурь в себе и из себя не развивая. «Штормы — в океа-