опыт трансформации старопромышленных городов / !Полный текст

нецкого окружного врача (СГ. 1881. № 6), на чтение проповеди в Богородской церкви неким «господином Н.» прямо в вицмундире (СГ. 1881. № 18), причем последняя заметка была опровергнута через несколько номеров «прихожанином г. Кузнецка» (СГ. 1881. № 26). Особого внимания заслуживает также небольшая заметка о сибирских корреспондентах, помещённая в «Сибирском обозрении» (СГ. 1881. № 7). Объясняя причину, по которой газета сохраняет в тайне имена своих внештатных авторов, журналист привел в пример следующий случай, когда инкогнито было раскрыто: «Не так давно в Кузнецке полиция ловила одного корреспондента на улицах, а полицейские солдаты кидали ему вдогонку поленьями». Такое обращение, видимо, не способствовало активному сотрудничеству с газетой, почему и информация о городе появлялась в «Сибирской газете» достаточно редко.

Интересные впечатления о Кузнецке отразились в путевых очерках А. В. Адрианова, который совершал экспедицию по Кузнецкому округу по поручению ИРГО. В своих «дорожных заметках» под названием «От Томска до Кузнецка» (СГ. 1881. № 18) и «От Кузнецка до Тогула» (СГ, 1881. № 20) Адрианов в том числе описывал события, всколыхнувшие жизнь города: отставку одного чиновника и сумасшествие местного врача, а также попытку решить конфликт между купцом и чиновником угрозой написать корреспонденцию в «Сибирскую газету». Журналист добавлял: «Чем ещё замечателен Кузнецк – не знаю; разве тем, что здесь совсем нет телеграфа, аптеки, и в настоящее время – докторов. Замечателен он ещё тем, что истребляет древности. На высокой горе здесь была построена ко- гда-то крепостная стена с башнями, от нашествия язычников; практические люди сообразили, что из башен и стены можно хорошее употребление сделать, и первые разобрали по камешку лет 20 назад, а стены разбирают и продают сейчас под фундамент. Не потомки ли вандалов кузнецкие обыватели?» (СГ. 1881. № 20).

В 1882 г. дополнительные сведения о Кузнецке можно было получить из статьи «Статистические заметки о быте крестьян Алтайского округа» (СГ. 1882. № 3): дело в том, что Кузнецкий округ вместе с Барнаульским, Бийским и частично Томским входил в состав Алтайского горного округа. Журналист писал: «По некоторым общим свойствам своим территория эта заметно отличается от остальной части Томской губернии

341

ипредставляет некоторое обособленное целое. Так, со времени крестьянской реформы 1861 года в ней действуют новые крестьянские учреждения, не введённые ещё в остальном пространстве губернии, её обходит и ссылка, направляющаяся исключительно в округи Каинский, Мариинский и частью Томский» (СГ. 1882. № 3). Заметим, что отсутствие политических ссыльных в местном обществе также могло стать одной из причин его слабого культурного развития: как правило, «политические» – люди высокообразованные и общественно активные – часто служили своего рода катализатором разного рода общественных и культурных инициатив. Статья также давала представление о населении Кузнецкого округа: «ревизских крестьянских душ» здесь насчитывалось 32 917 чел., это было значительно меньше, чем в Барнаульском округе (65 060 чел.) и Бийском (65 506 чел.).

Часть сообщений из Кузнецка 1882 г. – это новости о разнообразных происшествиях и «злоупотреблениях»: наезд купеческого экипажа на прохожих (СГ. 1881. № 23), присвоение мещанским старостой и городской головой денег (СГ. 1882. № 31), однако появилась информация и другого рода: об открытии в селении Салаирском Кузнецкого округа библиотеки

икабинета для чтения известным сибирским деятелем И. Д. Ребровым (СГ. 1882. № 36). А размышления журналиста, высказанные в «Сибирском обозрении» по поводу отсутствия кратчайшего пути между Минусинском

иКузнецком (СГ. 1882. № 44), дают представление о причинах «изолированности» города от окружающего мира. Как писала «Сибирская газета»: «Минусинск и Кузнецк – углы на окраинах южной Сибири, к ним только доходит почтовая дорога, но ни дальше, ни между ними почтового сообщения нет» (СГ. 1882. № 44). То есть действительно Кузнецк представлял собой в конце XIX в. своего рода тупик, отрезанный от крупных центров Томской губернии. Любопытно, что в 1883 г. по поводу заметки о кратчайшем пути между Минусинском и Кузнецком на страницах газеты высказался протоиерей В. Вербицкий, один из самых известных сибирских миссионеров XIX в. Он описывал свой маршрут, который считал наиболее оптимальным для преодоления расстояния между указанными городами, причём на взгляд читателя, мало знакомого с местностью, он также выглядел чрезвычайно сложным и запутанным: «От г. Кузнецка до Кузедеевского стана миссии 60 вёрст тележная дорога, далее до аилов по р. Мундумаше 50 вёрст, до Спасского промысла 25 вёрст, до устья р. Кыйзаза (вниз

342

вр. Мрассу) в аилы инородцев Кийской волости 50 вёрст <…>» и т. д. (СГ. 1883. № 4).

Первые полноценные корреспонденции из Кузнецка в «Сибирской газете» появились только в 1883 г. В № 11 корреспондент писал о том, что

вгороде началась неизвестная эпидемия среди рогатого скота, и в связи с этим весьма скептически перечислял действия городской думы (заведение «книжек» для учёта домашнего скота, неудачная попытка организовать сожжение павших животных и т. д.). Он описывал, как в разгар эпидемии «скот бродит по улицам, базарной площади, подбирает клочки упавшего с крестьянских возов сена, затем скот почти у всех разом выгоняется на водопой на реку» (СГ. 1883. № 11). В завершение корреспондент подчеркивал, что павший скот «сваливают куда попало, частию в черте города, а частию на р. Томь, в надежде, что весна унесёт».

Эта корреспонденция не осталась незамеченной кузнецкими властями. «Сибирская газета» писала: «По поводу помещённой в № 11 <…> корреспонденции из Кузнецка, мы получили от Кузнецкой городской управы отношение с приложением документов, указывающих, что упоминаемых

вкорреспонденции книжек не было и об них не возбуждалось вопроса <…> павший скот не сваливался в реку, а отвозился в особо назначенное место и сжигался; что городской скот с незапамятных времён шатается по городу в свободное от заразных болезней время и это считается обыкновенным, но во время эпидемии скот запирается, по уверению той же управы, во дворах» (СГ. 1883. № 24). Быстрота реакции свидетельствовала о внимании, с которым прочитывалась газета, и о стремлении местной власти сохранить свой положительный имидж. В данном случае корреспондент выступил как очевидец, дума же уверяла, что ею предприняты все необходимые меры. Окончательные выводы о правоте спорщиков мог сделать только житель Кузнецка, поскольку непосредственно мог наблюдать отсутствие – или присутствие – скота на городских улицах.

Вторая корреспонденция 1883 г. из Кузнецка касалась двух тем: это вновь тема домашнего скота в городе, который крадут прямо на улицах, а полиция не может справиться с ситуацией, и тема положения «инородцев» – коренных жителей Кузнецкого округа, которые «много терпят» от «своих вечно грубых и пьяных писарей» (СГ. 1883. № 42). «Инородческая тема» была продолжена также в сообщении из Кузнецка о приезде

343

в город «богатой инородки», которая хотела привить оспу своим трём детям, однако пришедший доктор – «старший ученик окружного врача Т-ов»

– решил воспользоваться случаем и назначил за прививки огромную цену. Описания двух частных случаев складывались в общую картину сложного положения «инородцев», которых притесняли на разных уровнях местные власти.

Ещё один штрих к образу Кузнецка как центра Кузнецкого округа добавлялся сведениями, приведёнными в статье «Народная школа в Томской губернии» (СГ. 1883. № 21). Журналист, указывая, что всего в Томской губернии приходится 149 школ на 873 562 чел. местного населения, приводил статистику по округам, из которой следовало, что Кузнецкий округ находится в самом конце списка по количеству школ: на первом месте был Томский округ (44 школы), затем Мариинский (28), Каинский (24), Барнаульский (19), Бийский (13) и лишь потом Кузнецкий (10). Впрочем, журналист подчёркивал, что это общий недостаток для всего Алтайского горного округа: он, «со своими мировыми посредниками, своим сравнительным благосостоянием и многолюдством и своим значительным окладным сбором на училища <…> запустил дело народного образования

исильно отстал от другой половины губернии» (СГ. 1883. № 21). Из статьи можно было также узнать, что в кузнецких школах училось 274 мальчика

и27 девочек, все они принадлежали к сельскому сословию, были православными по вероисповеданию. Учителей в Кузнецком округе было 8 человек, учительниц – 2. О школьных зданиях газета писал так: «Помещения в округах Барнаульском, Бийском и Кузнецком хороши; школы помещаются в собственных домах, выстроенных обществом» (СГ. 1883. № 21). За-

ключая свой анализ, журналист призывал местное общество и власть

кбольшей активности в организации народного образования.

Отом, что материалов о Кузнецке в «Сибирскую газету» приходило больше, чем публиковалось на её страницах, свидетельствовал краткий «ответ редакции»: «Кузнецк. Н. Не будет напечатано» (СГ. 1883. № 51). Возможно, под этим псевдонимом – «Н.» – и скрывался автор корреспонденций 1883 г. Необходимо добавить, что вообще в рубрике «Ответы редакции» Кузнецк появлялся крайне редко. Так, в 1886 г. редакция давала советы «Кузнечанину» о том, что необходимо предоставить копии документов для подтверждения своих сведений (СГ. 1886. № 29), и в этом же

344

году автору стихотворения «Прииски» А. П-ву сообщили: «Стихотворение весьма плохо. Вы не поэт» (СГ. 1886. № 34).

1884 год для Кузнецка стал годом бедствий. Сначала в № 19 газета сообщила о том, что на прииске купца Васильева задавило 24 рабочих, из них двое погибли, «остальные находятся в печальном положении». А в № 21 на первой полосе появилось сообщение от имени Томского губернатора, который объявил о страшном несчастье, случившемся в городе: «9 мая пожар истребил треть всех домов в городе Кузнецке и в том числе уездное училище с его библиотекой. Масса бедняков-погорельцев осталась без всякого имущества, без крова и не имеет никаких средств к существованию» (СГ. 1884. № 21). Губернатор разрешил открыть сбор пожертвований по всей губернии в пользу кузнецких погорельцев. К этой инициативе присоединилась и «Сибирская газета», которая на протяжении нескольких номеров публиковала призывы к помощи погорельцам (СГ. 1884. № 21, 22, 23).

Уже в следующем номере газета сообщила своим читателям подробности о пожаре, полученные из двух источников, от плотовщиков и из официальных отчетов: о том, что всего сгорело более 100 домов, что пожар начался около 10 утра и продолжался 4 часа, в огне погиб сторож уездного училища. Выяснилось, что невероятные пожары масштаба были обусловлены страшной бурей, разыгравшейся в городе: «сшибавший людей с ног» ветер разнёс огонь в разные концы города, и многие не успели ничего спасти из своего имущества. Газета подчёркивала, что помощь начала оказываться людям незамедлительно, и напоминала об идущем сборе средств для погорельцев (СГ. 1884. № 22). Кроме того, в Кузнецкий округ в этой связи ездил сам губернатор И. И. Красовский (СГ. 1884. № 26). О том, чем закончился сбор пожертвований, газета сообщила в рубрике «Из сибирских и столичных газет»: «С 13 по 25 мая 1884 года в комитет по оказанию помощи погорельцам г. Кузнецка поступило 5.251 руб. 54 коп., более 200 пуд. хлеба и 100 пар чарков. Большая часть пожертвований розданы, нерозданными же остались к концу июля 1.413 руб. деньгами и часть обуви и хлеба» (СГ. 1884. № 35). Добавим, что еще одна беда не обошла стороной Кузнецк в 1884 г.: в Томской губернии, в том числе в Кузнецком округе, началась чума крупного рогатого скота (СГ. 1884. № 34).

345

В1885–1886 гг. в газете печаталось по две корреспонденции в год,

вкоторых описывались злоупотребления писарей волостных правлений (СГ. 1885. № 6), давались подробности о кузнецком пожаре 1884 г., во время которого купцы и солдаты воспользовались моментом и присвоили себе чужое добро (СГ. 1885. № 9), сообщалось о хамстве судебного следователя (СГ. 1886. № 32), раскрывалась завышенная стоимость мостов через реки (СГ. 1886. № 35).

Тема инородцев была продолжена в газете публикациями В. Вербицкого, который просил помочь новокрещённым инородцам Кузнецкого округа, потерявшим во время пожара всё своё имущество (СГ. 1885. № 32). На этот призыв откликнулась сама «Сибирская газета», которая перечислила погорельцам деньги, и люди, поименованные в материале Вербицкого (СГ. 1885. № 46).

В1885–1886 гг. «Сибирская газета» начала вести новые рубрики,

вкоторых также стал упоминаться Кузнецк: в «Хронике переселенческого движения» в качестве мест, куда направлялись переселенцы, указывался Кузнецкий округ (СГ. 1885. № 36, 39; 1886. № 23, и др.). В рубрике «Хроника городского самоуправления» обычно перечислялись темы заседаний городских дум, и в том числе Кузнецкой городской думы (СГ. 1885. № 50). В «Судебной хронике» в качестве подсудимых периодически упоминались жители Кузнецкого округа (СГ. 1886. № 5).

1887 г. для «Сибирской газеты» ознаменовался приостановкой издания на 8 месяцев из-за вмешательства цензуры, но в начале года здесь была опубликована одна корреспонденция из Кузнецка (СГ. 1887. № 9). Она заслуживает особого внимания, так как в ней впервые речь зашла о культурной жизни Кузнецка. Корреспондент писал в газету о постановке спектаклей кружком любителей драматического искусства, который распался изза конфликта внутри группы, особо отмечая, что постановки пользовались большим успехом местного общества. Сборы от спектаклей помогли выполнить главную цель – помочь библиотеке уездного училища, которая пострадала во время пожара 1884 г.

Впоследний год существования «Сибирской газеты», 1888-й, было помещено ещё две корреспонденции из Кузнецка. Первая начиналась характерной зарисовкой: «Летом обыкновенно тих и безмятежен наш городок, обычная вялая жизнь которого в это время нарушается небольшой яр-

346

маркой, зато зимою, с приездом золотопромышленников, он немного оживляется. Развлечением для обывателей служит общественное собрание, где в карты и на бильярде проигрывают; библиотеки публичной у нас не имеется» (СГ. 1888. № 13). Из дальнейшего рассказа читатель мог узнать, что в Кузнецке наконец решили провести телеграф, что проведена инспекция приходского и уездного училищ (последнее было восстановлено после пожара благодаря средствам городского головы С. Е. Попова, подчёркивал корреспондент), а также об отъезде из города окружного исправника, который отличался такими редкими для администратора качествами, как «честность, простота и доступность» (СГ. 1888. № 13). Наконец, последняя кузнецкая корреспонденция описывала местную мужскую приходскую школу, в которой в ужасных условиях, тесноте и духоте обучалось 50 человек (СГ. 1888. № 30).

Таким образом, из опубликованных в «Сибирской газете» материалов складывался образ Кузнецка. В нём были и положительные, и отрицательные черты. С одной стороны, город находился в богатом природными запасами Кузнецком округе, на территории горного Алтайского округа, куда не посылали ссыльных, где собирались приличные налоги, на которые могли достойно содержаться училища. В Кузнецке жили любители театра, которые ставили любительские спектакли, собирая средства для библиотеки местной школы, имелись здесь корреспонденты, посылавшие материалы в томскую газету, и даже стихотворцы. С другой стороны, писавшие о Кузнецке отмечали «вялость» его общественной жизни, бесконтрольность чиновников, порождавшую разные злоупотребления, преследования корреспондентов. Жители города не ценили историческое наследие, из развлечений предпочитали главным образом карты и бильярд. Приезжие люди удивлялись также отсутствию телеграфа и плохому состоянию медицины в Кузнецке. Корреспонденции «Сибирской газеты» помогали горожанам посмотреть на себя со стороны, способствовали дальнейшей работе над имиджем Кузнецка со стороны власти и общества.

347

С. П. Козуб

ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский Томский государственный университет», г. Томск

ПРОЦЕСС ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ В ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ КАК ОДИН

ИЗ АСПЕКТОВ ПОСТРОЕНИЯ БРЕНДА ТЕРРИТОРИЙ

Статья посвящена процессам, происходящим в постиндустриальном обществе и влияющим на изменение жизненного пространства человека. Рассмотрено влияние расширения информационных и социальных границ на выбор принадлежности человека к определённой локальной структуре. Приводятся примеры изменения типа личности и массового сознания, доказывается важность рассмотрения этой проблематики в контексте проектной работы в области маркетинга и брендинга территорий.

Город – одна из территориальных единиц, которая является предметом исследования маркетинга и брендинга территорий. Если учитывать, что одна из важнейших целей любого проекта в этой области – привлечение человеческих ресурсов, то тема взаимосвязи города и человека звучит особенно актуально. В индустриальную эпоху город представлял собой некое единство пространства действия, которое было характерно для сообщества, проживающего в этом городе. Процессы же постиндустриального общества характеризуются расширением информационных, а значит и социальных границ, что не предусматривает прежней принадлежности к локальному пространству. В этой ситуации наблюдается отток населения из малых и средних городов, а мегаполисы не справляются с переселением. Таким образом, для исследователей в области маркетинга территорий становятся интересными процессы, происходящие внутри городского общества.

В эпоху глобализации информационных потоков мы наблюдаем определённые изменения в отношении человека к городу. Для моногородов в России становится характерным определённый тип противоречий: индустриальный город – постиндустриальное общество. Города перестают со-

348

ответствовать современным урбанистическим трендам, система расселения

– желаемому уровню жизни, город не даёт ярких поводов для развития идентичности своих жителей в какой бы то ни было сфере.

Исход таких отношений, как правило, заключается в том, что население начинает искать более подходящее своим запросам место для жизни, а индустриальные города, теряя человеческие ресурсы, не получают стимула к развитию. Ситуация обостряется тем, что из-за высокого уровня региональной экономической дифференциации идёт не только количественный, но и качественный отток человеческих ресурсов: специалистов, молодёжи. В связи с этим интересными для исследования становятся вопросы развития постиндустриального общества в целом и мотивации к выбору места жительства каждого индивида в частности.

Вэтой связи хотелось бы привести пример формирования «нарциссического» типа личности, складывающегося в условиях постиндустриального общества. Главным фактором формирования такого типа личности становится размывание прежних социальных ролей, разрушение прежних идентичностей, в результате чего человек предстаёт как «плавающее пространство, не имеющее ни постоянного места, ни ориентиров» [1, с. 99]. Процесс индивидуализации общества и каждого индивида в целом заставляет каждого человека не выбирать, а самому выстраивать своё жизненное пространство, свои границы, а с учетом того что данное пространство

впостиндустриальную эпоху находится в постоянном движении, поиск идентичности происходит так же постоянно. Децентрализация коммуникационной среды, а также информационного поля заставляет человека находиться в постоянном поиске своего стиля жизни, духовности, мировоззрения. Проблематично то, что при всей свободе выбора человек должен сформировать личные критерии, на основе которых будет строить своё жизненное пространство. Зачастую происходит формирование фиктивной идентичности человека (в результате самоопределения посредством фиктивных образов) [2].

Вконтексте проблематики брендинга территорий выявление мотивационных факторов к смене жизненного пространства у человека является одним из важнейших аспектов исследовательской деятельности. Работа с жителями города, поиск идентичности территории через рассмотрение психологии общества, его культуры, сознания является важной частью

349

проектной деятельности в области маркетинга территорий. Работа с понятием «массовое сознание» переводит в область рассмотрения нового понятия «ассоциированное сознание», которое приходит на смену «массовому»

впостиндустриальном обществе. Переход связан с появлением многообразия символических ценностей, образов, моделей мира, выбор которых определяет характер ассоциированного сознания человека, стиль его жизненного пространства, а также стиль постиндустриального общества.

Ассоциированное сознание, свобода самоопределения, отсутствие информационных и социальных границ – всё это предпосылки того, что человек не принадлежит более к определённой локальной культуре и выбирает место жительства в соответствии со своими собственными критериями комфортной жизни. Городам остаётся либо разрабатывать программы достижения соответствия уже существующим запросам, беря во внимание постоянно меняющуюся основу желаний и приоритетов постиндустриального общества, либо формировать собственную идентичность, заполнять символическую пустоту и удовлетворять потребность общества

впринадлежности и ассоциировании с определённой культурой и стилем городского пространства.

Выбрав курс развития, город и общество должны иметь в виду вопрос об инициаторах и исполнителях проектов по развитию маркетинга

и брендинга территорий. Существует традиция приверженности власти к урбанистическим стратегиям. Отсутствие социально-ориентированных взглядов ведёт к отсутствию общих интересов с крупными социальными группами общества, следствием может стать отсутствие общих целей к развитию и преображению города. Таким образом, без создания новых форм социальных институтов, без формирования общих норм морали и нравственности, культуры и социального поведения невозможно достичь успеха в формировании позитивного городского пространства.

Что касается постиндустриального общества, неравенство социальных групп ведёт к решению разных социальных проблем, отсутствию межгрупповых коммуникаций, солидарности и стремления к организации коллективного решения проблем города. Важно отметить, что все процессы, происходящие в постиндустриальном обществе, не могут не влиять на город. Город сам является частью таких изменений. Индивидуализация, возможность поиска своей идентичности, выбор своего стиля, бренда, форми-

350