опыт трансформации старопромышленных городов / !Полный текст

ском, Ижморском, Кемеровском, Крапивинском, Прокопьевском, Промышленновском, Топкинском и Таштагольском районах. Шорцы (76 н. п.)

– в Таштагольском, Междуреченском и Новокузнецком районах.

Анализ национального состава городов с населением 100 и более тыс. жителей показал, что доля русских преобладает в городах Новокузнецк, Кемерово, Прокопьевск, Ленинск-Кузнецкий. Украинцев и белорусов больше всего в Новокузнецке, Кемерово, Прокопьевске. Башкир – в Прокопьевске, Кемерово. Мордвы – в Новокузнецке, Кемерово, Прокопьевске, Ленинске-Кузнецком. Татар – в Прокопьевске, Кемерово, Новокузнецке, Анжеро-Судженске. Чувашей – в Кемерово, Новокузнецке, Прокопьевске, Киселёвске. Шорцев – в Новокузнецке, Междуреченске. Немцев – в Новокузнецке, Прокопьевске, Кемерово, Анжеро-Судженске.

Национальный состав населения Кузбасса формировался на протяжении всей истории региона. Наиболее важными были период аграрного освоения и заселения территории Кемеровской области в годы столыпинской реформы, а также период индустриализации. Основная масса переселенцев во время столыпинской реформы прибыла из аграрноперенаселённых районов Центральной России, Урала, Поволжья, Украины и Белорусии. С этим периодом связано образование большинства сельских населённых пунктов и формирование национального состава сельского населения Кузбасса. Позже, начиная с 1920-х годов, индустриализация и промышленное освоение территории Кузбасса обусловили огромный приток трудовых ресурсов со всей страны, так как в этом районе всегда ощущался дефицит трудовых ресурсов. Массовый приток мигрантов различных национальностей в результате как добровольных, так и принудительных миграций на строительство промышленных и транспортных объектов послужил основой формирования национального состава городских поселений Кемеровской области.

221

О. Б. Дашинамжилов

ФГБУН «Институт истории Сибирского отделения Российской академии наук», г. Новосибирск

МАЛЫЕ ГОРОДА В ПЕРЕХОДНЫХ УСЛОВИЯХ: ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ1

Статья посвящена выявлению особенностей интенсивной фазы урбанизации в Западной Сибири в 1989–2010 гг. на примере отдельных категорий городских поселений. Автором вводятся дополнительные классификационные градообразующие признаки и анализируется динамика численности населения малых городов2 Западной Сибири на фоне демографического кризиса.

Снижение роли малых городов в послевоенный период являлось объективным процессом, свидетельствовавшим о начале зрелой фазы урбанизационного перехода. В это время экономическое развитие страны становилось всё более равномерным и последовательным; уже

(в данном исследовании). На этом фоне небольшие городские поселения начинали проигрывать более крупным, в особенности если их экономический потенциал рос медленно, без дополнительных источников для развития извне.

Однако в условиях демонтажа плановой системы хозяйствования, в ситуации либеральных преобразований постсоветского периода эволюционная логика урбанизации начинает претерпевать серьёзные изменения. В этой связи актуально рассмотрение на примере отдельных категорий городских поселений особенностей интенсивной фазы

урбанизационного перехода были присущи следующие черты: уменьшение

1Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект №12-31-01211.

2Малые города рассматриваются здесь без пгт.

222

роста численности и удельного веса городского населения, снижение размеров миграций из сёл и рост значения межгородских переселений, сокращение количества административных преобразований и опережающий рост населения в наиболее крупных городских населённых пунктах и агломерациях. В статье будем придерживаться классификации, согласно которой к малым относятся города с людностью до 50,0 тыс. чел. Представляется необходимым ввести дополнительные классификационные градообразующие признаки, применяемые

вэкономико-географических областях знания. Среди них наиболее важным является подразделение городов на группы в соответствии с их экономической базой; дополнительными критериями могут служить характер их географического расположения и административный статус.

По мере исторического генезиса Западной Сибири на её территории сформировалась особая система городского расселения, выявились специфические черты развития малых городов, их функции и роль в социальной и хозяйственной жизни. По мере сдвига производительных сил на восток страны в советское время для хозяйственного освоения больших пространств при низкой плотности населения было необходимо создать густую сеть городских поселений, потребность в которых заметно возросла после начала разработки богатых месторождений нефти и газа северных территорий. Рыночные реформы и политические преобразования постсоветского периода болезненно сказались на малых городах, которые из-за недостатка собственных материальных и финансовых средств оказались менее всего готовы к экономическим реформам, проводившимся без учёта их специфики. Примечательно, что это не привело к резкому сокращению численности населения в данной категории городских поселений. Если

вцелом в РСФСР количество жителей, проживавших в малых городах, за 1989–2010 гг. увеличилось на 3,3 %, то в Западной Сибири – на 28,3 %. Удельный вес малых городов в общей численности населения в России сохранился на прежнем уровне (16,9 %), а в Западной Сибири увеличился с 13,3 % до 16,3 % (без пгт).

Главными причинами роста численного представительства изучаемой категории городских поселений являлись административные преобразования посёлков городского типа и переход в более низкую категорию средних городов. За 20 лет число последних уменьшилось в Российской

223

Федерации со 163 до 155, в Западной Сибири с 16 до 13. Ряды малых городов пополнились за счёт Куйбышева Новосибирской области, Заринска Алтайского края, Надыма Тюменской области, Осинников и Берёзовского Кемеровской области. Этим поселениям, располагающимся вблизи малых и средних городов, было проще всего поменять свой статус. Одновременно с этим в вышестоящую категорию смогли перейти только три малых города: Горно-Алтайск Республики Алтай, Когалым и Ханты-Мансийск ХМАО Тюменской области.

Второй и главной причиной демографического роста в малых городах стали административные преобразования посёлков городского типа. За период 1989–2010 гг. возникло десять новых городов: Муравленко

(1990 г.), Советский (1996 г.), Югорск (1992 г.), Тарко-Сале (2004 г.), Лянтор (1992 г.), Пыть-Ях (1990 г.), Покачи (1992 г.), Губкинский (1996 г.) –

все в Тюменской области, а также Полысаево (1989 г.) в Кемеровской области и Яровое (1993 г.) в Алтайском крае. Совокупная численность их населения в 2010 г. достигла 281,6 тыс. чел., или 17,6 % от общего количества жителей изучаемой категории поселений.

Поскольку исторические пути развития и экономическое значение отдельных малых городов сильно различались, возникла необходимость в проведении их функционального разделения. Все поселения были разбиты на две большие группы, каждая ещё на несколько подгрупп. В первую вошли города с одним градообразующим предприятием. В современном значении они обычно упоминаются в качестве моногородов (или монопрофильных городов). Согласно современным законодательно выработанным критериям, к монопрофильным могут относиться города, удовлетворяющие следующим параметрам: во-первых, удельный вес занятости на крупнейшем или нескольких предприятиях одной и той же отрасли должен превышать 25,0 % численности занятых в населённом пункте. Вовторых, на долю этой отрасли должно приходиться более 50,0 % общего объёма городского промышленного производства. В нашем исследовании это определение было скорректировано. Так, в число моногородов не вошли населённые пункты с градообразующими предприятиями пищевой промышленности и железнодорожного транспорта, которые были отнесены к иной группе. К большому сожалению, мы не располагаем статистическими данными, которые позволят в полном соответствии с вышеуказан-

224

ными нормами провести подобное категориальное разграничение поселений. Вместе с тем, его можно осуществить на основе накопленного историографического (прежде всего, краеведческого) и частично источникового материала, который даёт возможность дать приблизительную оценку роли тех или иных отраслей и предприятий в жизни отдельных городов.

Впереходный период монопрофильные города оказались уязвимы из-за односторонне развитой и зачастую отсталой экономической базы. Положение моногородов в условиях хозяйственного кризиса зависело преимущественно от выпускаемой продукции градообразующего предприятия, от финансовой поддержки со стороны государственных органов (федеральных, региональных), складывающейся ситуации на рынке, менеджмента. При удачном сочетании вышеназванных факторов предприятие могло сохранить или незначительно сократить производство, что благоприятно влияло на экономику города и сглаживало негативные последствия демографического кризиса. В противном случае падение производства или остановка градообразующего предприятия могли парализовать жизнь поселения. Заметно менялась демографическая ситуация: происходил отток дееспособной части населения [1].

Вподгруппе сырьевых моногородов (представленной населёнными пунктами, специализирующимися на угольной, лесной отрасли, добыче нефти и газа, цветных и чёрных металлов) произошли крупные изменения. Количество «угольных» городов во время рыночных реформ увеличилось. За счёт выделения г. Полысаево из г. Ленинск-Кузнецкий и «выпадения»

Осинников и Берёзовского из категории средних городов г. Мыски к 2010 г. перестал быть единственным представителем отрасли в исследуемой категории поселений, каковым он являлся в 1989 г.

Кризисные явления, проявившиеся еще в советское время, усугублённые социально-экономическими пертурбациями 1990-х гг., негативно сказались на угольной промышленности. Главные потребители её продукции – металлургические заводы и энергетика – снизили спрос на сырьё. Добыча угля в Кузбассе за 1990–1998 гг. уменьшилась на треть (-34,9 %) со 150,0 млн т до 97,6 млн т. Поскольку разработка месторождений, расположенных вблизи городов Мыски и Берёзовский, началась поздно, сырьевая база их добывающих предприятий не была так истощена, как в других поселениях, а экологическая ситуация выглядела менее напряжённой. По-

225

этому их демографические потери оказались небольшими, составив соответственно 6,4 % и 7,7 %. Наибольшее сокращение людности было отмечено в старом центре угледобычи – Осинниках (-26,6 %).

Ликвидация командно-административной системы и плановой экономики негативно сказалась на лесной и лесоперерабатывающей отрасли. Согласно общероссийским статистическим данным, спад в лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности за 1990– 1999 гг. составил 58,0 % [2, с. 177]. Демографические потери в г. Асино, который являлся важнейшим центром отрасли в экономическом районе, достигли почти четверти его населения (-23,5 %). В постсоветский период этот функциональный тип городов пополнился также г. Советским Тюменской области. Однако продукция его предприятий, в отличие от подавляющего большинства других поселений подобного профиля, оказалась востребованной. Поэтому рост населения города оказался внушительным

(+25,4 %).

Заметные демографические потери понесли города, градообразующие предприятия которых осуществляли добычу цветных и чёрных металлов. В 1994 г. остановил свою работу Алтайский ГОК – главное предприятие г. Горняк; в 1995 г. был поставлен на консервацию Зареченский рудник в г. Змеиногорске. Экономическая основа функционирования этих городов была подорвана, и их население за 20 лет сократилось соответственно на 12,1 % и 10,4 %. Возможно, убыль в вышеупомянутых поселениях была бы большей, если бы не соседство с Казахстаном и его северными регионами – основными миграционными донорами постсоветской России. Ухудшение социально-экономического положения способствовало снижению численности жителей Салаира (-27,9 %) и Таштагола (-12,0 %), хотя их предприятия сохранили свою дееспособность.

В постсоветский период в категории малых городов оказались Яровое и Заринск с их развитой химической промышленностью. По сравнению, например, с нефтяной или газовой отраслью, химпром отличало высокое разнообразие выпускаемой продукции, от чего напрямую зависели перспективы предприятий на рынке. Сокращение оборонного заказа и трудности переходного периода негативно сказались на работе градообразующего предприятия г. Яровое «Алтайхимпром». От персонала завода, некогда насчитывавшего в своем составе 5,0 тыс. чел., к концу 2000-х гг.

226

осталось несколько сотен. В 2010 г. численность жителей Ярового снизилась до 18,6 тыс. чел. (-14,6 %). Последствия социально-экономического кризиса меньше затронули г. Заринск, который в годы реформ «вернулся» в категорию малых городов. Его население за 20 лет уменьшилось на 3,5 % (с 50,2 до 48,5 тыс. чел.). Заринск является примером сравнительно благополучной адаптации градообразующего предприятия, Алтайского коксохимического завода, к рыночным отношениям, что позволило городу избежать значительных миграционных потерь.

Демографическое положение нефтегазовых малых городов Западной Сибири оказалось более благополучным. Если в 1989 г. их насчитывалось девять, то в 2010 г. – уже 16. В постсоветский период городской статус приобрели Муравленко, Югорск, Тарко-Сале, Лянтор, Пыть-Ях, Покачи и Губкинский. Численность населения, проживающего в нефтегазовых городах, в 2010 г. достигла 532,9 тыс. чел. или ровно трети от общего количества жителей изучаемой категории поселений Западной Сибири (в 1989 г. – 23,1 %) (расчёт произведён на основе численности населения тех нефтегазовых городов, которые являлись таковыми в 1989 г.). Численность населения городов Пыть-Ях и Губкинский за 20 лет увеличилась в 2,4 раза, Лянтор – на 76,7 %, Лангепас – на 62,7 %, Муравленко – на 44,7 %, Покачи – на 48,8 %, Югорск – на 36,7 %, Когалым – на 31,3 %, Мегион – на 24,3 %, Кедровый – на 22,7 %, Тарко-Сале – на 17,2 %. Самый скромный рост продемонстрировал г. Урай (+6,1 %) – один из первенцев Тюменской нефтедобычи. В то же время в Стрежевом, Радужном, Белоярском и Лабытнангах произошло сокращение количества жителей.

Развитие малых городов, представляющих несырьевые отрасли экономики, в 1989–2010 гг. происходило следующим образом. Убыль населения в Гурьевске, одном из центров чёрной металлургии, и Калтане (ЮжноКузбасская ГРЭС) достигла 11,8 % и 13,7 % соответственно. Возросло количество жителей в г. Обь (+1,5 %) за счёт тесных агломерационных связей с областной столицей (Новосибирском) и стабильной работы предприятий авиационного и железнодорожного транспорта, а также в г. Белокуриха (+1,6 %) с его курортной инфраструктурой.

Вторую крупную группу городов образуют так называемые местные организующие центры. Согласно разработанным ещё советскими учёны- ми-урбанистами критериям, главное место в их экономической структуре

227

занимают предприятия, которые обслуживают аграрный сектор в пределах территории подчинённых районов и обеспечивают культурно-бытовые запросы окружающего сельского населения. Возможности района, где данный населённый пункт является центром, ограничивают его экономическую базу, и после её полного обеспечения происходит стабилизация численности населения. В данном конкретном исследовании круг городов, входящих в эту группу, был расширен за счёт включения в неё населённых пунктов, выполнявших важные экономические и организующие функции для нескольких районов и располагавших довольно крупными предприятиями союзного значения, а также административных центров автономных образований в составе областей (краёв). В её состав вошли Ялуторовск и Заводоуковск в Тюменской области, Тара и Тюкалинск в Омской, Колпашево в Томской, Мариинск в Кемеровской области, Славгород и Ка- мень-на-Оби в Алтайском крае.

Демографический кризис отразился на местных организующих центрах (без транспортных городов) не так сильно, как этого следовало ожидать. Население городов Тара и Камень-на-Оби возросло (на 4,5 % и 3,3 %). Город Тара в XXI в. стал центром нарождающейся нефтедобычи Омской области, Камень-на-Оби в постсоветский период смог в целом сохранить свой экономический потенциал. Тесные хозяйственные связи Ялуторовска (-0,9 %) и Заводоуковска (-0,7 %) с автономными округами (ХМАО и ЯНАО), которые продолжали нуждаться в продовольственных товарах и технических изделиях предприятий юга Тюменской области, объясняют их сравнительно небольшие демографические потери [3, с. 255]. В основном смогли сохранить свои производственные мощности и главные предприятия Мариинска (-1,0 %). Самая большая убыль населения была отмечена в Славгороде (-7,1 %), Тюкалинске (-7,5 %) и Кол-

пашево (-23,0 %).

Особую подгруппу местных организующих центров составили транспортные города. Высокое значение у них, наряду с районоорганизующими, приобрели транзитно-транспортные функции. Практически все города этой подгруппы возникли в качестве железнодорожных станций, став в последующем центрами экономического притяжения окружающих сельских населенных пунктов. Транспортными основную часть этих поселений можно назвать условно, так как железнодорожное хозяйство играло

228

ведущую роль только в некоторых из них. Эти города, за некоторыми исключениями, отличало также отсутствие иных крупных предприятий. Развиваясь первоначально как пристанционные поселки, они со временем приобретали организующие функции, становясь районными центрами. На их территории возводились небольшие предприятия, специализировавшиеся на переработке сельскохозяйственной продукции, производстве одежды, мебели, ремонте колхозной и совхозной техники. К этой подгруппе были условно отнесены 15 городов, в том числе Исиль-Куль, Калачинск

иНазываевск Омской области, почти все малые города Новосибирской области (Барабинск, Татарск, Болотное, Купино, Черепаново, Карасук, Тогучин, Чулым, Каргат). В Кемеровской области – Тайга и Топки, в Алтайском крае – Алейск.

Негативные последствия трансформации всех сфер общественной жизни глубоко отразились на транспортных городах. Совокупное сокращение людности поселений этого типа составило 11,6 %, а численность уменьшилась с 363,3 до 321,1 тыс. чел. В демографическом отношении они оказались одним из самых уязвимых функциональных типов. Будучи районоорганизующими центрами, они, как уже говорилось выше, за годы советской власти сформировали в своей экономической структуре сегмент, тесно связанный с сельским хозяйством. После реформирования в этом сегменте значительно сократилось производство. Кризисное положение, в котором оказались колхозы и совхозы, повлияло на функционирование аграрно-промышленного комплекса в целом, в особенности на перерабатывающие предприятия. Их эффективность была подорвана приватизацией, ростом цен на электроэнергию, материально-техническое снабжение

итранспортные перевозки, а также возросшей конкуренцией с зарубежными производителями. Наличие крупной транспортной артерии стимулировало отток местного населения.

Социально-экономические реформы слабо отразились на демографическом развитии административных центров автономных округов и области. Итогом децентрализации хозяйственной жизни в постсоветской России и обновления взаимоотношений государственных органов разных уровней стало увеличение роли региональных органов власти в экономической жизни подотчётных территорий (Горно-Алтайская автономная область в начале 1990-х гг. преобразована в Республику Алтай). Автономные

229

образования стали полноценными субъектами Российской Федерации и фактически перестали подчиняться областным (краевым) органам управления. В условиях острого дефицита материальных и финансовых ресурсов основными получателями средств региональных бюджетов стали предприятия и учреждения административных центров – в то время как финансовая база органов власти районного уровня стала законодательно ограничиваться в пользу областных бюджетов, ставших главными распорядителями средств в регионах. Если у федеральных органов власти, располагающихся в Москве, оказались основные распределительные функции общероссийского уровня, то в регионах подобными привилегиями стали пользоваться их собственные «столицы». Поэтому в переходных условиях очевидны экономические преимущества административных центров, в отличие от советского периода. Несмотря на демографический кризис, их население значительно выросло. Например, Ханты-Мансийск (рост в 2,3 раза) и Горно-Алтайск (+22,6 %) перешли в категорию средних городов. Увеличилась численность жителей Салехарда (+31,6 %).

В заключение отметим, что рост количества малых городов, сопровождавшийся увеличением численности их населения и удельного веса, являлся следствием особенностей исторического развития экономического района и кризиса постсоветского периода. Благодаря возникновению новых нефтегазовых городов доля последних в совокупной численности жителей изучаемой категории городских поселений существенно выросла. Поэтому на фоне всеобщего демографического кризиса малые города Западной Сибири смогли не только удержать, но и увеличить число своих жителей. При сохранении в 1989–2010 гг. сложившихся в советское время тенденций их удельный вес, скорее всего, продолжал бы либо уменьшаться, либо остался бы на прежнем невысоком уровне. Поэтому «экстенсивные» черты, которые в это время приобрела урбанизация, имели, в отличие от начального периода индустриализации, другую природу и были вызваны трансформацией общественной системы.

Список литературы

1.Любовный, В. Я. Монопрофильные города в условиях кризиса: состояние, проблемы, возможности реабилитации [Текст] / В. Я. Любовный. – Москва : Дортранспечать, 2009. – 104 с.

230