12. Функции государства и структура аппарата государственной власти.

Представления об абстрактном и самодовлеющем целом – Государстве –

“Мера всех вещей – человек, существующих, что они существуют, а несуществующих, что они не существуют” (Протагор). Это суждение применительно к понятию государства означает, что не существует никакого государства за пределами людей, объединенных государственной властью, что никакая системная связь между людьми не порождает никакой Организм (системный субъект), отдельный от людей, его составляющих, и что государство не есть некое абстрактное и самодовлеющее Целое, со своими собственными интересами, которым подчиняются частные интересы конкретных людей – как части подчиняются целому. За всей этой системоцентристской премудростью стоит лишь такой социосистемный принцип, при котором все социальные группы подчиняются интересам правителя (правящей группы), и это подчинение обеспечивается аппаратом власти.

Здесь же можно вспомнить известное суждение Гегеля о том, что Восток знал и знает только свободу одного, греко-римский мир – свободу некоторых, германский мир – свободу всех. Иначе говоря, система восточной деспотии такова, что социум подчиняется власти одногочеловека, и аппарат власти служит этому человеку, а вовсе не абстрактным соображениям системной целостности. В государственно-правовых же системах характер системной связи таков, что обеспечивается свобода всех, и все подчиняются аппарату власти, который, действуя от имени всех, защищает свободу каждого от ее нарушений со стороны других; причем в развитой правовой ситуации все формально равны в доступе к формированию и осуществлению государственной власти.

в действительности не существует, то нетрудно догадаться, что в такой системоцентристской интерпретации за словом “Государство” стоит сам Государь – правитель или правящая группа, и именно по отношению к этим субъектам функционирует аппарат власти, а именно: организует жизнедеятельность подвластного населения – так, как угодно правящей группе.

Так же нетрудно заметить, что потестарные интерпретации функций аппарата власти описывают системоцентристскую, деспотическую, а вовсе не государственно-правовую ситуацию и отрицают правовую сущность функционирования государственной власти, искажают смысл функций государственного аппарата.

Таким образом, в государственно-правовой и в потестарной (деспотической) ситуациях функциональное назначение аппарата оказывается принципиально разным. В первой – совокупность субъектов права функционально использует аппарат власти для организации и защиты общего для всех правопорядка (в неразвитой правовой ситуации авторитарные правители устанавливают правопорядок в свою пользу, с нарушением формального равенства). Во второй – правящие, властвующие группы используют (ради удовлетворения своих потребностей) аппарат управления (1) в целях заботы о подвластном населении, о его работоспособности, о воспроизводстве народонаселения, рабочей силы: для организации хозяйственной и культурной жизни людей, народного здравоохранения и образования, для поддержания необходимого (для воспроизводства рабочей силы) уровня жизни населения, для идеологической обработки, воспитания населения в духе преданности своему Государству; (2) в целях обеспечения доходов казны от эксплуатации населения: так называемая фискальная функция государства; (3) в целях подавления сопротивления, для наказания непокорных, недисциплинированных: это своего рода “правовая функция”, она же – полицейская. Иначе говоря, в потестарной ситуации рачительные “хозяева” используют аппарат управления для рентабельного ведения “хозяйства” (оно же – государство).

Когда же потестарное теоретическое сознание (сформировавшееся в потестарной же ситуации) пытается функционально интерпретировать аппарат власти в правовой ситуации, то получается нечто невообразимое: у них аппарат и обеспечивает права человека (это берется из правовой ситуации), и каким-то образом умудряется выполнять “культурно-воспитательную”, “идеологическую”, “фискальную” и тому подобные функции, которые в правовой ситуации невозможны.

Итак, в правовой ситуации аппарат государственной власти выполняет правовую функцию (правоустановительная, правообеспечительная и юрисдикционная деятельность).

В смешанной ситуации перераспределяющее государство (“социальное правовое государство”) пытается совместить несовместимое – правовое равенство и перераспределение; поэтому здесь с правовой функцией, осуществляемой для всех членов общества, конкурирует патерналистская перераспределительная функция, осуществляемая якобы для общего блага (для народа), но фактически – только для тех, кто от нее выигрывает, а именно: для самой перераспределяющей бюрократии.Здесь нет экономической, социальной и т.д. функций государства, здесь правовая и, особенно, перераспределительная функции направлены на решение задач – экономических, социальных, экологических, культурных и т.д. Здесь формально нет фискальной функции, поскольку в смешанной ситуации перераспределяющая бюрократия не может приватизировать аппарат, хотя реально именно она является главным бенефициаром перераспределительной деятельности.

В потестарной ситуации аппарат управления выполняет функции – политическую, идеологическую, культурно-воспитательную, экономическую (хозяйственно-организаторскую), контрольную (особенно, контроль за “мерой труда и мерой потребления”), экологическую, фискальную, карательную и другие, необходимые для рачительного ведения “народного хозяйства”. Разумеется, правовой функции здесь быть не может.

Следовательно, термин “функции государства” используется в трех разных значениях, причем в российской литературе это различие не прослеживается.