Лариса рейснер «фронт: уголь, железо и живые люди»

«Красная новь»: «Ей нужно было жить и нужно было помереть где-нибудь в степи, в море, в горах, с крепко стиснутой винтовкой или маузером в руках, ибо она отличалась духом искательства, неугомонной подвижности, смелости, жадности к жизни и крепкой воли. Этот воинствующий дух, не щадя себя, она отдала революции».

Книгу составили очерки, печатавшиеся в «Известиях», 1924, № 162, а также в журналах «Прожектор», 1924, № 22, и «Красная новь», 1924, №№ 4, 7, 8.

Описание местности и работ очень образное, живое. Много метафор, сравнений. Во всех рассказах видно сочувственное отношение к рабочим.

Билимбай (рудник)

Описывается вход в шахту, затем сама шахта, тусклый свет керосиновых ламп, освещающих маленькие пещеры в конце каждого коридора. Рабочий готовит динамитный патрон. Работа очень опасна: динамит может взорваться в руках. Три сильных взрыва. У секретаря билимбаевской компартии спрашивают, правда ли хотят сделать 8-часовой рабочий день вместо 6-часового. А ведь вентиляции почти нет, все ползет, одежда – не резина, а холст один, спирта, полагающегося после работы, не выдают. Говорят ему: «А восьми часам не бывать! Так и запиши».

Дым от взрыва приближается, пора уходить.

Говорится, что для работы нужно электричество, новые машины, технические усовершенствования, огромные деньги. А денег нет и не скоро будут. Раньше тут работали ссыльные политические, во время войны пытались пристроить на каторжные работы немецких военнопленных (что не удалось из-за их сопротивления). Рудник работает на Билимбаевский чугуноплавильный завод. Хотели закрыть – рабочие не дали; сами отказались от электрификации, чтобы не повысить себестоимость.

За 6 часов забойщик получает 1 руб. 12 коп. может с трудом приработать сверх нормы 30-34 коп. Каталь получает 50-70 коп. Не всегда деньгами. Каждый взмах кирки на этих дьявольских рудниках совершается в надежде на скорое наступление жизни более человеческой и справедливой.

Много чахоточных, но посылают лечиться на Урал же, где холодно. Лишь 1 чел в год –

на теплое море.

Завод Билимбай строен крепостными. Вокруг осело 7 крепостных сел. Церковь на холме. Оборудование все уже устарело (было бы смешно европейцу). Алексей Алексеевич Кашин, хранитель и полновластный хозяин домны, спец, 35 лет состоящий при домнах. Повел к сердцу домны. Тут каторжный труд: постоянно подсыпать руду и уголь, а тут жар, дым и огонь. По приказу старшего мастера добавляется флюс для очищения руды.

Неслыханное мужество рабочих, несмотря на все протесты и неудовольствия, на своем горбу вытаскивающих Россию из экономической трясины.

Ревда

Из истории. Про воровскую шайку, разбойников (пугачевщина). Через 100 лет Умнов писал про фабрику. Принадлежит Демидовым.

Тут делают кирпичи и какие-то трубы. Где делают песок – дышать нечем. Работают, в основном, женщины. За 260 кирпичей в день 52,5 коп., столько же за 60 труб плюс надбавка за все лишнее. Это работают вдовы и одинокие с 3-4 детьми на руках, почти все – члены партии. Мыла не дают. Вокруг сухая и душная жара.

Далее черный цех прокатки и литья. Достают слиток из печи: описывается как роды. В общем, в каждом рассказе подробно, но образно и художественно описывается весь процесс того или иного производства (в зависимости от специализации завода-рудника-фабрики). Заведующий заводом товарищ Юшков. Тут, кажется, делают проволоку. Тяжелые условия труда, плохое питание. Всем плохо, но все равно говорят: «А может быть, сейчас иначе и нельзя» (Мокрецов, один из самых ожесточенных рабочих).

Шайтанка

Жара. Рабочие бросают в мартеновскую печь металлические отходы. Продолжается 6 часов. Потом выливают. Еще не готово. Опять закидывают в печь. У печи все сильные, молодые, здоровые люди. Как ни жарит печь, легче жить под чистым уральским небом, чем в вонючей тесноте Выборгской.

Успевают отдохнуть за пару минут: курят и дремлют стоя с открытыми глазами.

Владелец Ефим Александрович Ширяев. Были готовы убить за бесчеловечное обращение. И был убит разбойником атаманом Рыжанко.

Последняя проба: инженеры и старший печной. Потом звучит набат. Сплав готов. Делают слитки. Сталь переходит в следующую фазу своих трудовых воплощений.

Лысьва

Перед заводом церковь. Денег нет.

При Колчаке печи погибли. В сердце завода – руины. Сутунка – пылающая змея железа, которую режут ножницами на куски. Через год вместо двух станков будет три.

Железопрокатный и жестеотделочный

Великолепный и мучительный цех-колесо.

- Нет, лучше на фронте, чем здесь гореть…

Делают листы металлические. Опять-таки ужасные условия, но к стене прибит листок: «Помните о Ленине». В каждом очерке беседа с рабочим о его жизни, зарплате, отношении к работе: всем тяжело, мало платят, плохо кормят, все ропщут, но все же готовы еще терпеть. Возмущение понижением оплаты.

Эмалировочный цех

Сухо и тепло. Покрывают посуду эмалью. Работают женщины 8 часов. Ругаются на чем свет стоит. Зарплату уменьшили, фартуки отобрали. И тут мыла нет.

Цех штамповальный

Холоден, шумен и черен. Штампуется посуда из жести. Женщины приделывают ручки к сковородкам и горшкам. За смену 85 коп. Шьют чайники. Наука говорит: самое большое – три года, четыре. Больше человеческие легкие выдержать не могут. Отнято мясо (противоядие), разряды урезаны (по новому колдоговору, о котором говорится и в других очерках). жизни донашиваются как старые платья.

Кытлым (платина)

Кытлым по вотяцки значит котел. Добывают платину. Опять история места: были европейские владельцы. Потом отвоевали.

Процесс добывания платины безобразен, нелеп и возмутителен. Вся долина превращается в кладбище ради нескольких крупиц, которые человечество почему-то решило считать драгоценными. Машины – драги. Опять подробно этапы процесса обработки породы для добывания платины. Говорит о платиновой лихорадке.

Старательские места болотистые. Там издавна ведется охота (на дичь). На приисках работают артели. Продажная земля, которая отдается всякому и подолгу остается бесплодной.

Уголь черный и белый (Кизелстрой)

Речка Косьва. Кизеловские копи. Огромное предприятие: сильная шахта в Половинке и три в Губахе, верстах в 20 от Кизела. Свои центры и окраины, подземные шоссе, тропинки. Добыча угля и руды. Бывает, что нет тока, и вентиляционная машина перестает работать. Тогда шахтерам глубоко под землей не хватает воздуха и не откачивается вода. Говорится о создании мощной районной электростанции – Кизелстрой, ГРЭС. Турбогенераторы. Ведутся постоянные записи с приборов.

Подземники

Забой № 46, в него надо ползти на животе. Михаил Матвеевич – заведующий шахтой. Забой № 25. Товарищ Деревнин – фанатик, доброволец горы, любит шахты. Наверху был трусом, не хотел воевать. Здесь – солдат подземной армии, неутомимый рядовой.

Володарская копь. Одна из самых трудных по качеству угля и по роду работ. Моторгин. Исключен из партии.

Одна из причин, благодаря которой производительность Кизеловских копей была поднята, - привлечение молодых сил. У стариков лучше не спрашивать про партию, революцию и гражданскую войну – покроют матом. Старики ценны.

Ленинская копь. Шахта № 3. Ленинский набор (в партию): спрашивает всех, зачем вступили.

Надеждинский завод (черновой набросок двух цехов)

1. Домна

Каталь Есин. Домна стара. Опять процесс приготовления металла (уголь и руда). Товарищ Пельник.

2. У доменных и в листопрокатных

Крестьяне и коренные рабочие. Крестьяне не привыкли – делают все медленнее. Оно, конечно, хорошо написано, образно и жизненно, но все почти одно и то же… уже невозможно об этом читать: кто когда вступил в партию, где воевал, когда вернулся, сколько работает, сколько получает, какой разряд, что у него дома творится… и т.д.

Горловка (Донбасс)

Один из самых крупных угольных колодцев Донбасса. Искусственные горы из отходов. Спасательный отряд Черницына сколько-то лет назад спасал шахтеров, и никто не выжил. Работа одна из самых трудных по Донбассу. Настоящей вентиляции нет. Работают не вертикально, а под углом.

Пласт «Сорока». Как обычно, везде ядовитый воздух. Жилища рабочих – рассадник туберкулеза (досталось от бельгийцев, которые строили так, чтобы эти здания давно развалились). Недостаток в жилищах. Но вроде должны построить новые общежития. Больница бедна, всех отправляет лечиться домой.

Описывается воскресный день Горловки.

Соль

Бахмутская долина, это – кусок черного хлеба, густо посыпанный солью. Под слоем чернозема – сплошной соляной пласт. Площадь – 54 версты. Раньше из 9 рудников 7 принадлежало голландцам и французам. Рудник «Свердлов». Тут достроены лучшие на Донбассе дома для рабочих; идеальная силовая станция и мельница для размола более дорогих сортов соли.

«Шевченко» - огромный и все еще богатый соляной колодец. Старые верные машины. Способ бурения устарел так же, как машины. Опять из истории (про красных, белых, революцию, гражданскую войну и т.д.)

В итоге: мне понравились произведения Рейснер. Во-первых, написаны не нудно. Во-вторых, удивляет, что Рейснер сама везде побывала, во всех шахтах. При этом успела про всех узнать, со всеми поговорить, узнать про историю того или иного места.