- •Заславский «фельетон в газете»
- •Глава 1. Что такое фельетон?
- •Ильф и петров «веселящая единица»
- •«Костяная нога»
- •«Лентяй»
- •«Отдатдайте ему крусив»
- •«Саванарыло»
- •«Одноэтажная америка»
- •Ленин «благодарность князю львову»
- •Декрет о печати
- •Как бороться с контрреволюцией
- •Как обеспечить успех учредительного собрания (о свободе печати)
- •О революционном трибунале печати. Декрет Совета Народных Комиссаров
- •Николай бердяев «истоки и смысл советского коммунизма»
- •Глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Семен нариньяни «Дорога в совершеннолетие»
- •«Речь о горячем слове»
- •«Рассказ о ведущих шестернях»
- •«Товарищ Зуев-Мазетов»
- •«Плотина»
- •«Марион» на хозрасчете»
- •«Записи из блокнота»
- •«Литвин взял чертежи»
- •«Ходок и редакция»
- •«Записи об одной ночи»
- •«Мистер Робинс снял шляпу»
- •«Мобилизация человеческих ресурсов»
- •«Разговор документами» (записи из истории комсомольской домны)
- •«Записи о пусковых днях»
- •«Кинококки»
- •«В самоварном чаду»
- •«Душа болит»
- •«Три дня в такси»
- •«Гугина мама» 1949 г.
- •«Дяденька, дай прикурить…» 1948 г.
- •Чаадаев «Статьи и письма» Философические письма
- •«Апология сумасшедшего»
- •Ленин «с чего начать?»
- •Ленин «о характере наших газет»
- •Ленин «тезисы о производственной проаганде»
- •Заславский «маргарита с бомбой»
- •Заславский «строки, пророки и сороки»
- •Песков «шаги по росе»
- •Горький «по союзу советов»
- •Гаджиев «политическая идеология:концептуальный аспект»
- •Поляновский «урок»
- •Лариса рейснер «фронт: уголь, железо и живые люди»
- •Гутионов «сначала душат печать, а потом демократию»
- •Анатолий аграновский Письма из Казанского университета
- •1) Поиск талантов
- •2) Скажи мне, кто твой учитель
- •Вашу руку, Иван Иванович!
- •Сержанты индустрии
- •Хозяева
- •Михаил кольцов «испанский дневник»
- •Выжутович «катехизис буриева»
- •Бунин иван «окаянные дни»
- •Горький «несвоевременные мысли»
- •Иван рябов «стальная конница»
- •«Василий сидоров»
- •«Народная учительница»
- •«Десять лет колхоза в борисполье»
- •Грибачев «снова в нью-йорке»
- •Овечкин «районные будни»
- •Троцкий «как вооружалась революция»
Чаадаев «Статьи и письма» Философические письма
На всякий случай: книга 624 страницы в электронном варианте.
Пересказ по примечаниям (потому что сами письма цитировать смысла нет). Тут все его мысли в концентрированной форме.
Предыстория:
8 философических писем, написанных по-французски в 1828-1830 гг., составляют одну непрерывную серию, имеют внутреннюю логику развития мысли, что предполагает единство их последовательного восприятия. Непосредственным толчком для оформления выраженных в них идей послужило одно из посланий Екатерины Дмитриевны Пановой, сестры современника Пушкина и члена литературно-театрального общества «Зеленая лампа», а впоследствии известного музыковеда А. Д. Улыбашева.
Содержание:
Он пишет как бы ответ этой тетеньке, с которой дружил и говорил на религиозные темы, но потом перестал. Долго писал и так и не отправил. К моменту написания прервал уже с Пановой знакомство. Первое письмо как бы введение ко всем остальным. В нем автор постепенно отходит от личных проблем и обращается, углубляя сравнительную характеристику России и Европы, к истории, являющейся, по его словам «ключом к пониманию народов» и открывающей разным народам их роль в мировом процессе.
Если в первом фил. письме вопрос о благой роли провидения как в индивидуальной, так и в социальной жизни ставится в религиозно-публицистическом плане, то во 2, 3, 4 и 5 письмах автор переходит к его многостороннему рассмотрению «аргументами разума», используя достижения философии и естествознания. Теперь он, говоря его собственными словами, стремится «сочетаться с доктринами дня», применить «рациональную манеру», физический, математический и биологический «маневр» для доказательства того, что христианство заключает в своем лоне науку, философию, историю, социологию и саму жизнь в единстве ее таинственной непрерывности и беспредельной преемственности. И только в таком религиозно обусловленном единстве возможен, по его мнению, прогресс, долженствующий, если он подлинный, основываться на христианской идее бесконечности.
По мнению Чаадаева, провиденциалистская точка зрения необходима в исторической науке, погрязшей в фактособирательстве и в бесплодных выводах либо о необъяснимом «механическом совершенствовании» человеческого духа, либо о его беспричинном и бессмысленном движении. Следовательно, историческая наука, считает он, должна стать составной частью религиозной философии и получать характер истины не от хроники, а от нравственного разума, улавливающего проявления и воздействия «совершенно мудрого разума». История обязана не только уяснить «всеобщий закон» смены эпох и суметь выделить в них традиции продолжения «первичного факта нравственного бытия», но и тщательно перепроверить в этом свете «всякую славу», совершить «неумолимый суд над красою и гордостью всех веков». В 6 и 7 философ. письмах Чаадаев переоценивает различные исторические репутации и рассматривает важные эпохи мировой истории в русле своей религиозно-прогрессистской логики. Каждому народу, заключает он, необходимо, глубоко уяснив своеобразие своего прошлого и настоящего, проникнуться предчувствием и «предугадать поприще, которое ему назначено пройти в будущем» для установления грядущей вселенской гармонии.
Чаадаев как бы возвращается к проблемам 1 ф. письма, но уже на основе всего круга размышлений. Поэтому 1 ф. письмо, с его тезисами и выводами, может быть прочитано вслед за 7, как его логическое продолжение; поставив ряд волнующих его проблем в эмоционально-публицистическом ключе, автор словно требует их повторного и более широкого рассмотрения в холодном свете беспристрастного знания.
В 8 (последнем) ф. письме, отчасти носящем методологический характер, он пытается объяснить необходимость этого приема в своей проповеди уже не только индивидуальным своеобразием корреспондентки, как в первом, но и особенностями современного духовного состояния человека вообще. Сейчас, в эпоху хиреющего чувства и развившейся науки, нельзя, по его убеждению, ограничиваться упованием сердца и слепой верой, а следует «простым языком разума» обратиться прямо к мысли, «говорить с веком языком века, а не устарелым языком догмата», чтобы с учетом всевозможных настроений и интересов «увлечь даже самые упорные умы» в лоно «христианской истины».