Дубинчин

части несправедливости (Interfoto Picture Library Ltd v. Stilletto Visual Programmes Ltd [1989] 1 Q.B. 433).

В английском контрактном праве не существует универсальной доктрины добросовестности. Стороны, понесшие ущерб, свободны действовать так, как они пожелают, но при условии, что они при этом не действуют в нарушение условий договора (James Spencer & Co Ltd v. Tame Valley Padding Co Ltd, Unreported, April 8, 1998 CA (Civ Div)).

Понятие обязанности продолжать переговоры на добросовестной основе по своей сути является несовместимым с позицией противостояния, присущей сторонам, когда они вовлечены в таковые, и неработающим на практике (Walford v. Miles [1992] 2 A.C. 128).

Тайный Совет отклонил требование об исполнении обязательства в натуре в отношении договора продажи земельного участка в пользу приобретателя, каковой уплатил цену на 10 минут позднее срока, притом что последний, как было прямо выражено, имел существенное значение для исполнения платежной обязанности. Тайный Совет отверг тот аргумент, что суды обладали усмотрением в части того, освободить или нет сторону от договорных последствий просроченного исполнения. При этом было разъяснено, что принцип, согласно которому право справедливости будет ограничивать принудительное обеспечение соблюдения прав, когда было бы нечестно настаивать на их соблюдении, имеет заманчивую широту охвата. Но причины, по которым суды отвергли подобного рода обобщения, основываются не просто на правовых источниках, но и на соображениях бизнеса. В качестве таковых выступает следующее. Во многих формах сделок велико значение того, что если нечто, в отношении чего договор предусмотрел специальное положение, случается, сторонам следует с определенностью знать, что условия контракта будут обеспечены правовой санкцией. Существование неопределенной дискреции в части возможности отклонять принудительное обеспечение выполнения договора на почве того, что это было бы «недобросовестным», является достаточным, чтобы породить неопределенность. Но необходимость в обратном, то есть в определенности, касается не всех типов операций (Union Eagle Ltd v. Golden Achievement Ltd [1997] A.C. 514).

49

Одной из традиционных ролей права справедливости, выступающего в качестве отдельного набора норм и правил, было ограничение реализации строгих юридических притязаний в определенных отношениях, где это считалось бы противоречащим доброй совести

(O'Neill v. Phillips [1999] 1 W.L.R. 1092).

Палата Лордов признала, что сторона не лишена возможности полагаться на формальную недействительность договора просто лишь по тому основанию, что было бы «недобросовестно» поступать таким образом, если такое полагание имело место в отсутствие однозначного заверения о действительности контракта (являющегося обещанием, подлежащим принудительному осуществлению само по себе), на котором необходимо было основывать эстоппель4. Также было указано, что и без погружения в вопросы категоризации различных классов эстоппеля кажется возможным, что еще до того, как обратиться за помощью к идее недобросовестного поведения в конкретных обстоятельствах, может быть построена определенная легко узнаваемая структурная конструкция (Actionstrength Ltd v. International Glass Engineering IN.GL.EN. SpA [2003] UKHL 17, [2003] 2 All E.R. 615).

Повсюду в мире общего права спорным остается вопрос, до какой степени обязательства действовать добросовестно должны быть обнаружены в договорных отношениях (Dymocks Franchise Systems (NSW) Pty Ltd v. Todd [2002] 2 All E.R. (Comm) 849 (PC)).

1.2.1. Частные случаи применения понятий добросовестности, справедливости и разумности

Было объявлено, что партнерство является «договором доброй совести» и что это означает, что будущие партнеры несут перед друг другом обязанность раскрыть все существенные факты, относительно которых каждый из них осведомлен и в отношении которых

4 «Estoppel» в самом общем виде можно перевести как лишение права возражения.

50

другие ведущие переговоры о создании партнерства лица могут не иметь представлений (O'Neill v. Phillips [1999] 1 W.L.R. 1092).

Тайный Совет признал, что кредитор по ипотеке должен реализовывать собственные полномочия добросовестно и исключительно для целей получения платежа по долгу, хотя, принимая во внимание указанную цель, его полномочия могут быть осуществлены таким путем, который влечет неблагоприятные последствия, выпадающие на долю заемщика (Downsview Ltd v. First City Corp Ltd [1993] A.C. 295).

Апелляционный Суд, решая вопрос о юридической силе прямо установленного обязательства вести переговоры на основе принципа добросовестности, которое составляло часть договора, дополняющего сложную серию контрактных договоренностей, касающихся приобретения, модернизации и сдачи в наем нефтедобывающей платформы, и предусматривало, что предметом основанных на начале доброй совести переговоров должна выступить стоимость модернизации платформы для ее использования на строго определенном нефтяном поле, притом что на платформе произошел пожар, приведший к дополнительным потерям, подошел к нему с точки зрения применимости и возможности обеспечить правовой санкцией следующим образом. Суд указал, что существует три традиционных возражения против допущения принудительного обеспечения соблюдения обязательства добросовестно вести переговоры: (1) подобное обязательство представляет собой соглашение о заключении договора в будущем и, таким образом, слишком неопределенно, чтобы быть обеспечено правом, (2) представляется крайне затруднительным, если не невозможным сказать, когда в ситуации доведения прошедших переговоров до их конца подобное завершение осуществляется добросовестно или недобросовестно, (3) поскольку никогда не будет известно, стали ли бы причиной достижения соглашения в целом именно добросовестно проведенные переговоры, либо каковы бы были условия некоего соглашения, если таковое было бы достигнуто, невозможно оценить, каковы были бы убытки, вызванные нарушением указанного обязательства. Первое из приведенных возражений имеет небольшой вес в данном контексте, так как прямо выраженное обязательство проводить переговоры на основе принципа добросовестности содержалось в договоре, каковой, что признавалось, относился к обеспеченным правовой санк-

51

цией. Третье возражение способно быть преодоленным, поскольку обязательство вести переговоры в рассматриваемом случае касалось ограниченных аспектов дополнительных издержек, вызванных модернизацией платформы, и таким образом, если соглашение не оказывалось бы достигнутым, суд мог бы самостоятельно определить возникающие убытки, каковые были бы, вероятно, такими же, как разумная цена модернизации. Напротив, второе возражение, по всей вероятности, дает почву к серьезнейшей проблеме, а именно к тому, что понятие доведения переговоров до их окончания не на добросовестной основе является до некоторой степени труднопостижимым. Однако сложность данной проблемы не должна выступать оправданием для суда, чтобы воздерживаться от уместной помощи, исходящей от сторон, декларируя при этом безоговорочное отсутствие обеспечения правовыми санкциями в отношении данного обязательства. Вместе с тем суд добавил, что в отсутствие обмана обнаружить недобросовестность было бы делом неправдоподобным

(Petromec Inc v. Petroleo Brasileiro SA Petrobras (No. 3) [2005] EWCA Civ 891, [2006] 1 Lloyd's Rep. 121).

Апелляционный Суд, решая дело, обстоятельства которого таковы, что в типовом контракте между частной школой и родителями одного из воспитанников содержалось прямо закрепленное условие, требующее от директора школы совещаться с родителями и по общему правилу действовать справедливо перед тем, как поставить вопрос об исключении воспитанника из учебного заведения, указал, что справедливость представляет собой гибкий принцип и обладает высокой чувствительностью к фактам, при которых происходит ее применение. Такое положение дел наличествует независимо от того, является ли обязанность действовать справедливо закрепленной публичным правом или имеющей договорную природу. Многое зависит от контекста принятия решения, а также процедурной системы, в рамках которой оно принимается, природы решения, того, кто его принимает, а также как это происходит, от того, что поставлено на карту и чем жертвуют, определяется тем, что оказывается им затронутым, равно как и цепью событий, ведущих к нему (Gray v. Marlborough College [2006] EWCA Civ 1262, [2006] E.L.R. 516).

Договор в силу содержащихся в нем условий может предусматривать, что определенное действие одной из сторон или ее агента бу-

52

дет вести либо затрагивать ответственность другой стороны. В этом случае такое действие, чтобы достичь данного эффекта, должно выполняться на справедливой основе. Поэтому в ситуации выдачи сертификатов архитектором, выступавшим агентом собственника в отношении надлежаще выполненных строительных работ, сертификация признается юридически действительной, только если агент действует справедливо в отношении обоих сторон контракта

(Pawley v. Turnbull (1861) 3 Giff. 70).

Фрахтовый контракт предусматривал, что исходящий от капитана судна «нотис о готовности» получить на борт груз будет в случае задержки временем уведомления, от которого начинается отсчет срока так, чтобы позволить судовладельцу предъявить требование в части демереджа. Cуд счел, что в ситуации доказанности того факта, что нотис о готовности был дан капитаном или старшим офицером судна с осознанием того, что он был ложным, то есть когда можно было говорить об их осведомленности о неготовности судна к погрузке, отсчет срока для расчета демереджа с указанного момента был не имеющим силы. По смыслу там присутствовало требование действовать добросовестно (Colbelfret N.V. v. Cylclades Shipping Co Ltd (The Linardos) [1994] 1 Lloyd's Rep. 28).

В соглашении о личном найме подразумевается условие, требующее добросовестного отношения и лояльности во взаимодействиях работника и работодателя (Johnson v. Unisys Ltd [2001] UKHL 13, [2003] 1 A.C. 518).

Палата Лордов признала, что наниматель, который знал, что его работники имеют серьезные с финансовой точки зрения права в соответствии с условиями их контрактов о найме (касающиеся повышения их пенсионных привилегий), в ситуации, когда пребывание работника в неведении относительно этих прав выглядело разумным (поскольку указанные права проистекали из коллективного соглашения, условия которого не были знакомы работнику), был обязан предпринять все разумные шаги для информирования работников относительно имеющихся у них прав (Scally v. Southern Health and Social Services Board [1992] 1 A.C. 294).

Было подтверждено, что в условиях, когда бонусная схема работника дает работодателю очень широкую дискрецию относительно

53

платежа и размера бонуса, такая дискреция должна тем не менее реализовываться добросовестно, рационально и c допущением компромиссов (Horkulak v. Cantor Fitzgerald [2004] EWCA Civ 1287, [2005] I.C.R. 402).

В договоре передачи прав на фирму и ее деловые контакты подразумевается условие, согласно которому продавец не вправе подстрекать клиентов его бывшего предприятия вновь иметь дело с ним, поскольку получить деньги и затем фактически вторично овладеть предметом продажи представляет собой вещь совершенно нечестную, хотя при этом суд и не согласился с тем, что продавец не управомочен конкурировать с собственным контрагентом•– приобретателем в отсутствие прямо закрепленного положения об этом (Trego v. Hunt [1896] A.C. 7).

Ипотечная компания обладала полномочием, сформулированным в крайне общих выражениях, в части изменения процентной ставки в договоре потребительского кредита. Проведя параллели с публичным правом, Апелляционный Суд признал, что данное полномочие не было совершенно нестесненным, и указал на наличие подразумеваемого условия, согласно которому компании не следовало осуществлять его нечестно, с ненадлежащей целью, с элементами раздражительности либо произвольно. Вместе с тем подразумевание условия о том, что процентная ставка не могла бы быть установлена таким образом, что ни один рациональный займодавец, действующий разумно, не стал бы поступать точно также, было не тем же самым, что заявить о запрете кредитору устанавливать чрезмерно высокую процентную ставку (Paragon Finance Plc v. Nash [2001] EWCA Civ 1466, [2002] 1 W.L.R. 685).

В деле, касавшемся договорной лицензии на использование места на пристани, предназначенного для причаливания яхт, прямо выраженные условия оговаривали, что лицензия управомачивает предоставлять право причаливания третьему лицу на период от одного месяца до года при условии, что такое третье лицо будет предварительно одобрено лицензиаром, который управлял мариной. В этих обстоятельствах Апелляционный Суд разъяснил, что основания, по которым одобрение выдачи сублицензии могло бы быть удержано,

54

были ограничены теми, что касались личности самого сублицензиата, а также варианта его предполагаемого пользования этим правом, и во всяком случае не могли бы быть совсем неразумными, произвольными, случайными либо недобросовестными. Вместе с тем суд отказался считать подразумеваемым контрактом условие о том, что указанное одобрение следовало полагать объективно допущенным, поскольку ни признаков того, что со всей очевидностью стороны не подумали бы о необходимости упомянуть об этом, ни необходимости придать договору коммерческой эффективности не имелось. Таким образом, суд согласился с тем, что следует имплементировать определенные ограничения на реализацию договорного права одной из сторон, сформулированного в общих выражениях, но в то же время сделал вывод, что подлежащий применению стандарт не должен быть чрезмерно обременительным (Lymington Marina Ltd v. MacNamara [2007] EWCA Civ 151, [2007] Bus. L.R. D29).

1.3.Акт о правах человека 1998 г. и контрактное право

Настолько, насколько это является способным к осуществлению, законодательные, а равно и подзаконные нормативные акты должны истолковываться и приводиться в действие тем способом, который является совместимым с правами, закрепленными Конвенцией5

(Human Rights Act 1998 s. 3(1)).

Если суд6 удостоверяется в том, что законоположение7 является несовместимым с правом, закрепленным Конвенцией, он может принять декларацию о такой несовместимости (Human Rights Act 1998 s. 4(2)).

5Речь идет о правах, закрепленных Европейской Конвенцией о правах человека и протоколами к ней, но только в той их части, которая перечислена в секции 1 Акта о правах человека 1998 г., построенной по принципу перечисления номеров статей Конвенции и протоколов к ней (первого и шестого) с последующим их воспроизведением в Приложении 1 к Акту.

6В данном случае термин «суд» применительно к Англии и Уэльсу охватывает Высокий Суд, Апелляционный Суд и Палату Лордов.

7Имеется в виду предписание, содержащееся в тексте законодательного акта.

55

Если суд8 удостоверяется в том, что правоположение9 является несовместимым с правом, закрепленным Конвенцией, и что (безотносительно к какой-либо возможности отмены) связанные с ним законодательные акты препятствуют устранению такой несовместимости, он может принять декларацию о несовместимости (Human Rights Act 1998 s. 4(4)).

Органу государственной власти является непозволительным действовать таким способом, который является несовместимым с правом, закрепленным Конвенцией (Human Rights Act 1998 s. 6(1)).

Понятие «орган государственной власти» так, как оно используется в секции 6 Акта о правах человека 1998 г., включает: (а) суд или трибунал, и (b) любое лицо, некоторые из функций которого являются функциями публичной природы, но не включает каждую из палат Парламента, либо лицо, выполняющее функции в связи с процедурами в Парламенте (Human Rights Act 1998 s. 6(3)).

Лицо не является органом государственной власти исключительно на основании секции 6(3)(b), если речь идет о конкретном акте10 и сущность этого акта является частноправовой (Human Rights Act 1998 s. 6(5)).

Акт о потребительском кредите 1974 г.11 содержал положения, каковые имели своим результатом отрицание возможности принудительного осуществления в судебном порядке следующих из договора кредиторских прав, а также сопровождающего их обеспечения на случай неисполнения некоторых из его требований. Отвечая на вопрос, являлись ли указанные положения несовместимыми с правами, закрепленными Европейской Конвенцией о правах человека, в их применении к кредитору, в обстоятельствах, когда эффект соответствующих законоположений состоял в лишении суда полномо-

8Понятие «суд» толкуется аналогично секции 4(2) Акта о правах человека 1998 г.

9Имеется в виду правило поведения, установленное подзаконным нормативным актом, принятым в порядке реализации нормотворческих полномочий, предоставленных соответствующим субъектам актами законодательства.

10Понятие «акт» в данном случае включает в себя и невыполнение какого-либо действия, что разъяснено в секции 6(6) Акта о правах человека 1998 г.

11Consumer Credit Act 1974.

56

чия принудительно осуществлять соглашение, если предписанное законом условие в интересах кредитора в нем не упоминалось, причем невзирая на то, что никакого ущерба кому-либо таким упущением не причинялось, Апелляционный Суд постановил, что судебное учреждение, являющееся само по себе «органом государственной власти», не должно действовать способом, не согласующимся с правами, закрепленными Европейской Конвенцией о правах человека. Согласно его позиции, указанные положения Акта 1974 г., которые требуют от суда отвергнуть какую-либо возможность принудительного осуществления в судебном порядке к выгоде кредитора, в несоразмерных и необъяснимых пределах нарушали право последнего на справедливое и публичное разбирательство дела согласно ст.•6(1) Европейской Конвенции о правах человека. Соответственно, Апелляционный Суд реализовал свою дискрецию в пользу объявления соответствующего положения Акта 1974 г. несовместимым с указанной Конвенцией. Однако это решение было пересмотрено Палатой Лордов в виду временного фактора применения Акта о правах человека 1998 г. к операциям частных лиц, включая контракты: в отличие от Апелляционного Суда, отправной точкой для которого послужила обязанность суда в соответствии с секцией 6 Акта о правах человека 1998 г., Палата Лордов начала разбирательство с вопроса, применимы ли секции 3 и 4 этого акта с обратной силой к фактам, имевшим место до их появления, а именно к договору потребительского кредита, заключенному и подлежавшему исполнению до вступления в силу нормоустанавливающих положений указанного акта 2 декабря 2000 г. Палата Лордов единогласно постановила, что в обстоятельствах данного дела секции 3 и 4 Акта о правах человека 1998 г. не должны быть признаны применимыми к договору, заключенному и подлежавшему исполнению до вступления в силу названного акта. Для большинства лордов-судей эта позиция была достигнута признанием того, что в то время как секции 2–4 Акта о правах человека 1998 г. несомненно могут применяться к нормативным актам, принятым до их вступления в силу, данные секции не должны быть интерпретированы таким образом, чтобы позволить оспаривание законодательных актов, которые затрагивают сделки, породившие права и обязанности, в отношении которых стороны стремятся добиться обеспечения принудительного исполнения друг

57

против друга. Как заявил один из судей, «правовые последствия согласно гражданскому закону сделки или событий должны быть установлены путем обращения к закону того времени, когда они имели место быть. Они не могут поступать таким образом, если более позднее законодательство могло дополнить либо сократить эти права и обязанности». С учетом отсутствия воздействия секций 3 и 4 Акта о правах человека 1998 г. на договор, заключенный до их вступления в силу, позиция Апелляционного Суда, полагавшегося на секцию 6 указанного акта, была нивелирована, ибо данная секция не может юридически порочить судопроизводство, направленное на снабжение правовым эффектом прав и обязанностей, существовавших до принятия Акта о правах человека 1998 г. Как результат, Апелляционному Суду не следовало рассматривать вопрос совместимости с правами, закрепленными Европейской Конвенцией о правах человека, положений Акта о потребительском кредите 1974 г., которые отказывали в принудительной реализации контракта в пользу кредитора (Wilson v. First County Trust Ltd (No. 2) [2003] UKHL 40, [2003] 3 W.L.R. 568).

Суд постановил, что если исключить действие секции 3 Акта о правах человека 1998 г., реализация оговорки о праве на разрыв договорных отношений, существовавшей в контракте основной аренды, не прекращала субарендные договоры, заключенные арендатором по основному контракту с разрешений, выданных в соответствии с последним, даже несмотря на то, что основной арендодатель оказывался неспособен взыскать арендную плату согласно договоренностей о субаренде. Суд нашел, что дело Wilson v. First County Trust (No. 2), разрешенное Палатой Лордов, не препятствует применению секций 3 или 4 указанного акта к вопросам, возникающим из договоров, заключенных до его вступления в силу, до тех пор, пока такое применение не умаляет уже признанных за лицом прав либо иным образом не создает несправедливость. Отметив как «крайне подходящую» ссылку в деле Wilson v. First County Trust (No. 2) на пример влияния законодательства, вводимого в действие в период между началом периода арендных отношений и их завершением, когда такое законодательство способно затронуть права и обязанности, возникающие в соответствии со сделкой, суд указал, что в рассматриваемом им деле самым ранним, когда любое из уже

58