разъяренный, искать плутовку лису! Видит, а лиса всю шкуру себе пестрым-пестро покрасила. Поостыл медведь немного и говорит:

—Уж коли ты не научила меня муку молоть, то хоть разукраситься научи.

—Ладно,— согласилась лиса.— Ступай-ка со мной. Подвела она медведя к котлу, столкнула в него, плес­

нула воды и говорит:

—Сиди там да помалкивай — и перекрасишься.

Асама подкатила котел к пропасти, он и покатился вниз. Медведь, побитый-израненный, бросился за лисой, ищет — разорвать обманщицу да проглотить, глядь — а она сидит вяжет корзину,

—Хоть этому ремеслу меня научи,— стал просить медведь.

—Ладно,— согласилась лисица, подвела медведя к корзине и посадила в нее.—Я,— говорит,— ее над тобой доплету.

Доплела, а медведь так в корзине и остался.

—Что это ты, сестрица, со мною делаешь? — спраши­ вает медведь.

Алиса отвечает:

—Да вот поглядишь!

Подкатила корзину к скале и столкнула ее вниз, а сама убежала.

18. Домовая мышь и полевка

Толстая полевая мышь пришла в гости к худосочной домовой мышке и спрашивает ее между прочим:

— Отчего ты, сестрица, такая тощая? Лакомишься вро­ де домашними разносолами, а я остаточками в поле пере­ биваюсь, и те едва добываю. А видишь, какая плотная да дородная!

Не успела договорить, как, откуда ни возьмись, кот. Домовая мышка изловчилась, да юрк к себе в норку, а по­ левая замерла в страхе, чуть не плачет — в норку-то ей не пролезть!

Смотрит в горящие глазища кота, а тот как бросит­ ся к ней да как вонзит в нее острые когти!

Тут домовая мышь высунула из норы нос и стала со чувственно спрашивать у гостьи:

— Видишь? Вот от этого злодея, сестрица, и нет мпе житья... Вот отчего я такая тощая...

54

19. Как волк душу спасал

Вот наелся раз волк падали, потянулся и подумал: «Что это я все грешу да грешу, надо и о спасении души подумать: пойду-ка в Иерусалим, стану монахом».

Подумал, да и за дело взялся. Помянул бога и отпра­ вился в путь, прямо к Иерусалиму.

Идет он, а навстречу ему телка.

—Здорово, телка!—вскричал волк.

—Будь здоров, волк! — говорит телка.— Куда спе­ шишь, что у тебя за дела?

—Хочу монахом стать. Иду в Иерусалим душу спа­

сать.

—Счастливого пути,— сказала телка.

Расстался волк с телкой и пошел дальше, видит — две овцы на лугу пасутся.

—Здорово, овцы! — закричал волк.

—Здорово, волк! — говорят овцы.— Куда собрался, да­ леко ли путь держишь?

—- А я, овцы, в Иерусалим иду, в монахи постригусь, душу спасти хочу, много у меня грехов набралось, тяжело их носить стало.

— Счастливого пути! — напутствовали его овцы. Прошел волк мимо овец и пошел дальше.

Идет, а навстречу осел. И осел благословил волка и напутствовал его в добрый путь. Идет волк в Иерусалим. Шел, шел, дошел. Проголодался волк.

А Иерусалим стоит у воды. Подошел волк, глянул с бе­ рега, видит — церквей много, там и сям монахи снуют с кружками в руках. Подумал волк: «Чего я сюда приплел­ ся? И в церковь-то меня, волка, не пустят. Совсем я по­ глупел, что ни телки, ни овец не тронул, отпустил, да и осла тоже».

Повернул волк обратно и пошел отыскивать телку, овец да осла. И вправду, встретил того осла. Волк уж и не здо­ ровается, идет прямо на осла и пасть разинул. Удивился осел:

— Ты же в Иерусалим шел душу спасать, а теперь меня съесть хочешь?

— Когда в животе пусто, не до Иерусалима,— говорит волк. — Готовься, сейчас съем тебя.

Сказал осел:

Хорошо, ешь. Только бедный мой хозяин вчера на меня потратился, подковал меня, сними хоть подковы, чтобы хозяина пе разорять вдвойне.

5Й

Вцепился волк зубами в подковы, хочет оторвать их, а осел как лягнет его, свалил «монаха» с ног, все зубы ему выбил и умчался. Только его и видели.

Еле отдышался волк, встал, ворчит:

—Ну что я за кузнец, подковами занялся, так мне и

надо!

Поплелся волк отыскивать овец. Идет и вправду встре­ чает овец. Подскочил волк:

—Вот сейчас съем вас обеих!

Остановили его овцы, сказали:

— Это луг наших хозяев. Они недавно поделились и нас поделили, одна досталась одному, другая — другому, а луг этот еще не поделили. Вот мы ходим и не знаем, где кому пастись. Сделай доброе дело, помоги нам поделить его, а потом хоть съешь нас.

—Как же я поделю его,— спросил волк,— что я за землемер?

—А ты станешь посередке, мы побежим, кто раньше до тебя добежит, тому и пастись на этом лугу.

Стал волк. Побежали овцы, ударили в него что было силы, чуть не задавили бедного волка. Волк упал, а овцы побежали, и след их простыл.

Кое-как поднялся волк, потащился отыскивать телку, идет, сам себя ругает:

—Чего я влез не в свое дело, какой я землемер? По­ чему не оторвал им сразу курдюки?

Добрался волк-монах до телки, идет прямо на нее и говорит:

—Съем тебя сейчас.

Сказала телка:

— Хорошо, съешь, что же делать? Только сделай доб­ рое дело: очень я люблю пение всякое да игру. Говорят, ты хорошо поешь! Спой что-нибудь, а потом уж и ешь меня.

Пошла телка, повела волка за собой на гору, приго­ товилась слушать.

Сел волк и завыл. Слушала, слушала телка, подкра­ лась к волку сзади, боднула его хорошенько и сбросила с кручи, а сама пустилась бежать.

Избитый, искалеченный, волк еле добрался до своей норы, сел и заскулил:

— Куда я лез? И что это я вздумал душу спасать? Ка­ кой из меня кузнец, что я осла вздумал расковать, и ка­ кой из меня землемер, что я овцам собрался поле делить, и какой из меня певец, что я за телкой потащился? Был

56

бы тут кто да избил меня хорошенько — поделом бы мне! А в норе у волка один староста прятался. Услышал он волка, вышел из норы и давай лупить его дубиной изо всех

сил.

Убежал волк и думает: «В этом мире и у порога своего дома ничего сказать нельзя».

Эту сказку староста от волка узнал, староста мне рас­ сказал, а я вам пересказал.

20. Медведь и лиса

Было то или не было, жил на свете один крестьянин. Ничего у него не было, только одна дочь и овечье стадо. Дойных овец он пас сам, а дочь посылал с ягнятами.

Как-то в знойный летний день припозднилась дочь — не вывела вовремя ягнят. Сбилось стадо в кучу и ни туда ни сюда, а девушка сидит и плачет.

В ту пору проходила поблизости лиса.

—Чего ты плачешь, что с тобой стряслось? — спраши­ вает она девушку.

—Да вот сбились овцы в кучу, ничего не могу с ними поделать.

—Дай мне одного ягненка,— говорит лиса,— и я живо всех ягнят разгоню.

—Хорошо,— говорит девочка.

Отделила она ягненка, предназначенного для лисы, и привязала к дереву.

Прошмыгнула лиса в стадо и ну вилять во все сторо­ ны хвостом, а ягнята с перепугу бросились кто куда. Так и рассеялись по лугу.

Схватила лиса своего ягненка, ног под собой не чуя от радости.

Очень полюбился лисе ягненок, она даже траву ему в пасти приносила и домик для него сложила — там и дер­ жала. Прибежит вечером домой и давай забавляться со своим ягненочком.

Но пришел день, когда подметил медведь, что у лисы завелся ягненок. Надо, думает, подобраться мне к нему и слопать.

Возвращаясь домой, лиса, бывало, просунет лапу под двери и кричит своему любимцу:

Отопри мне дверь, сыночек, Твоя мать пришла, Мзекала \ Травушки несу пучочек,

Млеко в вымя набежало.

57

Ягненок увидит маленькую лисью лапку и бежит от­ пирать дверь.

Запомнил эти слова медведь, явился однажды к домиш­ ку ягненка, когда лиса куда-то убежала, и затянул хрип­

лым басом:

Отопри мне дверь, сыночек, Твоя мать пришла, Мзекала, Травушки несу пучочек, Млеко в вымя набежало.

— А ну-ка, просунь сюда лапу,—говорит ягненок. Только сунул медведь под дверь свою огромную мох­

натую лапищу, как ягненок воскликнул:

— Пошел вон отсюда, я лапку своей названой матери хорошо знаю, а у тебя вон что за лапища!

Повернул не солоно хлебавши медведь к лесу, бредет понуро и ломает голову, как бы ему все-таки прибрать к рукам того ягненка.

Стоял ненастный день, и пастухи, сев кружком, грелись подле огня. Медведь прыгнул в костер, распугал всех па­ стухов, вывалялся в золе, опалил на лапах шерсть и сно­ ва затопал к домишку ягненка. Подошел, просунул под дверь лапу и завел:

Отопри мне дверь, сыночек, Твоя мать пришла, Мзекала, Травушки несу пучочек, Млеко в вымя набежало.

Отпер ягненок дверь, и медведь ввалился в дом. Но не стал он сразу есть ягненка — хотел найти повод. Ку­ выркнется, напустит с шумом зловония и говорит:

—Это — отцу ягненка.

Аягненок в ответ:

—Это — отцу медведя.

—Цыц ты,— грозится медведь,— не то съем!

—Куда тебе, руки коротки,— дразнится ягненок. Снова кувыркнется медведь, снова напустит зловония

иопять свое:

—Это — отцу ягненка.

—Отцу медведя! — задиристо отвечает ягненок.

—Цыц ты,— грозится медведь,— не то съем.

—Куда тебе, и мизинца не откусишь! — отвечает яг­

ненок.

Не выдержал медведь, сграбастал ягненка, да не лез тот ему в горло — так он лисы боялся,— половину ей ос­ тавил.

58

Только медведь за дверь, приходит лиса. И сразу по­ няла она, что приключилось.

— Племянница,— окликает ее в это время из-за двери медведь,— половину я тебе оставил. Рассердил он меня, вот я его и съел.

— Спасибо тебе, дядюшка,— с притворной благодар­ ностью отвечает ему лиса,— только я не ем баранины. Моя еда — куры да мыши, а этого ты сам доедай. А теперь по­ шли-ка лучше на свадьбу, тут недалеко, охота мне отве­ дать мяса упитанного тельца, оно и тебе не повредит. Пья­ ные дружки ничего не заметят, и мы полакомимся всласть.

Обрадовался медведь. Идем, говорит.

И впрямь, пошли они, пробрались в хлев, выбрали мя­ систого тельца, наелся медведь вдосталь и говорит:

—А не затянуть ли нам с тобой свадебную?

—Да у меня голос сорвался, так я устала, спой луч­ ше ты сам, у тебя ведь отменный бас.

Взревел медведь во все горло, услышали его рев друж­ ки и бросились к охотникам до живности.

Лиса проворно юркнула под дверь и была такова, а медведь попался в руки дружек. Вывели на второй день нашего «дядюшку» и на потеху жениху содрали с него шкуру. Однако медведь все же остался жив и убежал.

Злой-презлой, кинулся ободранный медведь на поиски своей обидчицы и вскоре нашел ее — она сидела на при­ горке под кустом колючего терновника. Увидя прибли­ жающегося медведя, лисица притворилась, что не узнала его, и отвернулась в сторону.

—Погоди, доберусь я до тебя! — крикнул ей медведь.

—Слышится мне будто голос моего дядюшки,— писк­ ливо откликнулась лиса,— да одежка на нем что-то не­ знакомая, такой он сроду не нашивал! — и шмыгнула в ко­ лючие заросли. Только один хвост кажет медведю, чтоб за­ манить. Посидит-посидит и юркнет дальше в самые ко­ лючки. Медведь — за ней. Весь в кровь изодрался, рычит от боли. А лиса чуть-чуть покажется — и юрк на новое место.

Под конец крикнула лиса медведю:

—Замучил ты меня, будет тебе, оставь, а я за это сама тебя вылечу.

—Как? — спрашивает медведь.

—Как? Да очень просто. Не видел разве, как посту­ пают пастухи, когда волк задерет овцу? Поди принеси мне секач, я раскалю его и прижгу тебе раны. Ты и вы­ лечишься.

59