— Раз ты избавил нас от злого повелителя, то и займи его трон!

Согласился пастух, привел во дворец красавицу-жену, и зажили они в счастье и довольстве. Так и живут по ны­ нешний день.

61. Золотая чаша

Жили в одной стране муж и жена. Вот муж пошел на войну и говорит жене — она должна была скоро родить:

— Родится у тебя сын, и будет он сиротой.

И вправду, родился у этой женщины сын, и назвала она его Сиротинкой.

Вот уж пятнадцать лет исполнилось сыну, а мать ни разу не засмеялась, ни разу не улыбнулась.

Сказал сын:

—Мать, что ты никогда не смеешься?

—Ах, сынок, не с чего мне смеяться.

Асын:

—Мать, кончилась твоя нужда, теперь я буду на тебя работать.

Засмеялась тогда мать.

—Жизнь моя,— сказала она,— теперь-то и смех мне к

лицу.

Пошел мальчик искать счастья.

Атам недалеко в горах жили два брата-разбойника. Взошло солнце, и подошел юноша к той горе.

—Чего тебе? — кричат разбойники.

—Ничего, с дружбой иду к вам — не с враждой. Слу­ гу не хотите ли?

—Хотим. Сколько тебе платить?

—Мне пятнадцать лет, и платите мне пятнадцать руб­ лей. Семь сейчас дайте, восемь — в конце месяца.

Дали ему семь рублей, отнес он их матери и говорит:

—Вот это тебе, мать, а восемь еще в конце месяца принесу.

Ипошел обратно к разбойникам. Накормили они его, напоили и говорят:

— Пойдем покажем, что ты должен делать.

Ау них — шестнадцать коней. Один такой буйный — пяти месяцев его поставили на привязь, в пять лет спу­ стить не могут, боятся.

— Вот тебе котел, вот вода, а вот огонь. Набери воды

ипокорми коня, что на привязи, только смотри, не побил бы он тебя — буйный он.

256

Сказали и пошли на разбой. А Сиротинка снял котел с огня, пошел к коню, отвязал его, взнуздал, вскочил и полетел вдогонку за разбойниками. Догнал, вытянул каж­ дого плетью и поскакал обратно.

Один разбойник и говорит:

—Это наш конь.

Адругой:

—В уме ли ты? Кто его взнуздает?

Вернулись, смотрят — и конь на месте, и котел, все, как было. Легли спать.

Наутро один разбойник увел двух коней, а другой спря­ тался дома. А Сиротинку послали за ключевой водой. Он и не видел, что не один дома остался.

Вернулся, думает — уехали оба. Поел, взял потом ко­ тел, снял с огня, отвязал коня, взнуздал, вскочил и умчался.

Смотрит этот разбойник, а он уже тридцать лет как разбойничает, и трясется весь: «Что этот пятнадцатилет­ ний парень вытворяет? А подрастет, что он с нами сде­ лает?»

АСиротинка летит на своем коне и видит — едет один разбойник с двумя конями. Понял Сиротинка, что узнали они про него, задумался: «Кончено мое дело, убьют меня,

вживых не оставят».

Аразбойники сами боятся. Думают: что делать, как с ним быть? Говорят ему:

—Сбегай, Сиротинушка, принеси ключевой воды.

Вот пока ходит Сиротинка за водой, должна решиться его судьба: жить ли ему или умереть.

Сказал старший разбойник:

—Убьем его.

Амладший:

—Нет, поставим его старшим над нами. Позвали Сиротинку, говорят:

—Будь нам старшим братом, а мы за тобой пойдем

вогонь и в воду.

Подумал Сиротинка, поблагодарил их, согласился. Решили они попировать в ту ночь. Подали Сиротинке

чашу, а чаша эта такая: вино нальют — золотом обернет­ ся, воду нальют — серебром обернется.

Чаша старшему полагается. Настало утро, положил Сиротинка чашу в карман.

Так прошел месяц.

Приходит Сиротинка и говорит братьям:

— Дайте мне восемь рублей, отнесу матери.

—И деньги наши твои, и все наше имущество твое.

Имать твоя — наша мать.

Вывел Сиротинка своего буйного коня, взнуздал и го­ ворит братьям:

—Ждите меня через три дня, на четвертый.

—С места не тронемся,— сказали разбойники.

Приехал Сиротинка домой. Влетел во двор, соскочил

сконя.

—Вот тебе, мать, твои деньги. Пожил с матерью три дня и говорит:

—Мне, мать, завтра в полдень уезжать. Напеки мне хлеба на дорогу.

Напекла мать хлеба да разного печенья, попировали на прощание. Настало и четвертое утро.

Занялась заря, выходит Сиротинка со двора.

Взошло солнце, припекло. Остановился Сиротинка у ручья, расседлал коня, пустил его, достал курицу, хлеб, смотрит — не покажется ли кто, чтоб не есть одному. Ви­ дит — тянутся по дороге три арбы, за ними старик-купец.

Аарбы эти его.

— Иди, отец, поедим вместе,— позвал его Сиротинка, а у самого все готово, достал чашу, налил вина, говорит:

—Это за твой приход, за нашу встречу. Выпил и подает купцу:

—Пей теперь ты.

Астарик схватил чашу и спрятал за пазуху.

—Мое! — кричит.

Атут пристав, да с двенадцатью стражниками. Замахнулся купец. Не выдержал Сиротинка, ударил

его. Закричал купец, а пристав и говорит:

—Что ты бьешь старика? Кричит купец:

—Одна чаша у меня, и ту он отнять хочет.

—Моя это чаша,— говорит Сиротинка.— У меня еще есть такие.

Отобрали у них чашу. Дали Сиротинке три месяца сроку, велели привести за себя двух заложников: принесет за три месяца еще две такие чаши — повесят купца за ложь, а не принесет — повесят его заложников.

Подписался Сиротинка, подписался и купец.

Приехал под вечер Сиротинка к братьям, подбежали те, ссадили его с коня. Грустен Сиротинка.

—Что ты загрустил? — спрашивают братья.

—Поужинаем,— говорит Сиротинка,— потом скажу. Поели, рассказал им Сиротинка все и говорит:

258

—Вы должны за меня поехать.

—Чего же ты печалишься? Поезжай, ищи чаши. Сви­ димся, все добром кончится.

Поехал Сиротинка. Едет, ищет чаши.

Ехал, ехал, приехал к утру в одну деревню, видит — сидит старуха-вдова, прядет.

—Мать, ради любви всех матерей, устал я, прошу тебя, дай мне отдохнуть. Засну под жужжанье твоего ве­ ретена.

Согласилась она. Лег Сиротинка и заснул.

Вдруг слышит — заплакала, запричитала старуха. Проснулся Сиротинка — полдень на дворе, спраши­

вает:

—Чего ты плачешь? Если я тебе не по душе, скажи —

уйду.

—Нет, сынок, вот в том храме в золотом гробу лежит мертвый сын нашего царя. Каждую ночь ставят человека стеречь тот гроб, а только ни один еще живым не вер­

нулся. Сегодня черед моего единственного сына — вот я

иплачу, что не увижу его больше.

—Не плачь, я пойду за него,— говорит Сиротинка,— только вели до заката солнца сложить у дверей храма три­ ста кирпичей да дай мне вина выпить, а ты ложись, спи спокойно.

Пошел он вечером, кирпичи уже лежат.

Вошел Сиротинка в храм, поднял этот гроб вместе с покойником, поставил под куполом, в нише, сам сел внизу. Сидит, ждет.

Вверху — покойник, внизу — Сиротинка.

Вот уж засыпает народ, тушат свечи, и влетает в храм голубь.

—Как свободно сегодня, никто не стережет,— сказал голубь и обернулся девушкой, да такой, что осветилось все вокруг.

Поднялась девушка наверх к покойнику, достала две плети, ударила одной плетью — ожил юноша. Прошла так ночь, а наутро ударила девушка второй плетью и умерт­ вила юношу. Выскочил тут Сиротинка да схватил ее. Взлетела она вверх, и Сиротинка с нею. Держит он ее, не пускает. Испугалась девушка. «Погибла я»,— думает. Бросила плети и улетела.

Обрадовался Сиротинка, подобрал плети. Вот так на­ ходка!

Вышел из храма, встретила его старуха-вдова, радует­ ся, ноги ему целует.

259

— Мать, дай поесть,— говорит Сиротинка. Сам мок­ рый весь, хоть выжми — это оттого, что боролся он с де­ вушкой.— Да пойди скажи царю, что я могу оживить его сына.

Пошла старуха к царю. Обрадовался царь, на ногах не стоит от радости.

— Только оживи его, что ни попросишь — твое. Хоть все мое царство бери. Я же тебе и служить буду,— говорит он Сиротинке.

Пришли в храм.

Ударил Сиротинка плетью — ожил сын царя. Ведут его во дворец, радуются.

Не царевича обнимают, Сиротинку. Говорят ему, просят:

—Скажи, чем отблагодарить тебя? Показал Сиротинка чашу и сказал:

—Есть у вас такая чаша? Дайте мне.

—Нет, такой чаши у нас нет,— говорят ему.

-— Что ж, нет так и нет,— сказал Сиротинка п сразу же ушел.

Шел он, шел, пришел в другое царство. Видит — народ в чем мать родила ходит.

Дивится Сиротинка:

—Что это? Где это видано? Сказал ему царь той страны:

—Видишь — по ту сторону моря царство? У них там одежда гниет —- девать некуда, а у нас хлеб преет, пор­ тится.

—Что ж не выменяете, не привезете себе одежду?

—Все в море гибнет.

—Я поеду, привезу,— говорит Сиротинка.

—Привезешь — проси чего хочешь,— говорит царь. Нагрузили корабли, поплыли.

Стоит Сиротинка, смотрит в море. Видит — высунулась

из воды рука, на руке — золотой обруч. Ударил он по руке, показалась из воды женщина, да какая! — так все вокруг и осветила. Схватил ее Сиротинка, держит, не пускает. Вырвалась она все же, только оставила в руках у Сиро­ тинки обруч.

Проплыли корабли море и вернулись обратно с одеждой.

Радуются все.

— Что тебе дать за это?

— Есть у вас такая чаша? — спрашивает Сиротинка.

— Нет, такой чаши у нас нет,— говорят ему.

260

—Таково уж, видно, мое счастье,— сказал Сиротинка

ипошел дальше.

Идет Сиротинка. Прошел все то царство, видит — тя­ нется дорога, вся ивами засажена. На одной из ив, высоко над землей, подвешена за волосы девушка-красавица, на ногах золотые туфельки. Позвала она юношу:

— Спаси меня, вызволи из беды, сними отсюда, женой тебе буду.

—А как тебя снять?

—Подойди, стану тебе на плечи и сойду,— говорит

она.

Подошел он, стал. Как ударит она его да втопчет в землю! Много юношей погубила она так. А только вы­ рвался Сиротинка, схватил ее. Улетела девушка, только одна золотая туфелька в руках у него осталась.

Пошел он. Идет, идет. Видит — сад, а в саду домик. Перед домиком старушка сидит.

—Что ты здесь делаешь, мать? — спрашивает Сиро­

тинка.

—А вот, сынок, видишь там замок? В том замке жи­ вут три сестры, я им служу. А я не вдова бесприютная, есть у меня и дом и семья, а они меня выкрали и служить себе принудили.

—А нельзя мне взглянуть на тех девушек, да так, чтобы они меня не видели? — говорит юноша.

—Отчего же, можно,— говорит старуха.— Пойдем

туда.

Повела она его в тот высокий замок.

А там стоит стол, уставленный всякими яствами. Все

кужину готово. Спрятала старуха его под столом и ушла. Входят три сестры.

— Давайте ужинать,— говорят.

Сели за стол.

— Что ж, будем говорить тосты 1,— сказала старшая сестра.— Полюбила я сына одного царя, а родители раз­ гневали меня, я и убила его. Каждую ночь оживляю его, а под утро вновь убиваю. Только появился один юноша, поборол меня. Молод он еще, подрастет — таким молодцем станет, один против семи царств пойдет. Выпьем за его здоровье!

Другая сказала:

— Я одно царство голодом морила, другое — холодом. Поборол меня один юноша, даже золотой обруч у меня отнял. Что ж, удалец он, дай ему бог здоровья!

А третья говорит:

261

— Чему тут дивиться? Видно, тот юноша и у меня с ноги туфельку сорвал. Да пойдет и она ему на счастье, выпьем за его здоровье.

Вышел тогда Сиротинка и говорит:

—Что ж, налейте и мне выпить, поблагодарить вас.

—Зачем же ты сюда пришел? — спрашивают его сестры.

Смотрит Сиротинка — а на столе такие чаши, что он ищет.

—А вот за такой чашей,— говорит. Сказали старшие сестры младшей:

—Пойди вынеси ему хоть сорок чаш. Взял Сиротинка все сорок чаш и песет.

Едет мимо того царя, чей корабль спас и для кого одежду достал, и говорит:

— Вот тебе чаша от меня на память. Дал ему одну чашу.

Едет мимо того царя, чьего сына оживил, и говорит:

— Вот и вам две чаши.

Сам думает, вспоминает, когда же он уехал, сколько еще осталось времени, как бы не погубить побратимов? Что ж, оказалось — пути у него еще девять дней, а до срока всего четыре дня осталось. Как быть, как спасти братьев?

Спрашивает его царь, чьего сына он спас:

—О чем ты печалишься?

—Как не печалиться — двоих братьев теряю, за меня гибнут, опаздываю, на девять дней мне еще пути ос­ талось.

—Не печалься,— говорит царь,— за девять часов те­

бя доставлю, ты знай пируй, я все устрою. Вызвал царь пашкунджи2.

—Куда его везти? — спрашивает пашкунджи. Сказали ей.

—За три часа домчу,— говорит пашкунджи,— только дайте поесть как следует.

Пошла она, съела девять буйволов и говорит Сиро­ тинке:

— Привяжись ко мне веревкой, да покрепче. Знай, на каждый мог посвист ветер поднимается, да такой — буко­ вые деревья ветви теряют, так и бьются друг о друга.

Привязался Сиротинка к ней крепко. Взлетела паш­ кунджи, летит, что твой аэроплан.

А там уж и глаза побратимам-разбойникам завязали, уж и поп собрался читать отходную, должны их повесить.

262