его своим кровным братом, заботилась, лелеяла его, а нын­ че велишь зарезать?

— Что же мне делать,— ответила хитрая злодейка,— до сих пор он был послушным, а теперь как с цепи сор­ вался, все воет и воет, покоя никому не дает.

Так и уговорила она мужа. Олененок же, узнав о том, что его собираются зарезать, принялся бегать взад-впе­ ред — от дома к реке, от реки к дому. И так часто он бегал туда и обратно, что обратил на себя внимание царевича. Тогда царевич приказал своим верным слугам проследить за олененком и узнать, куда тот бегает и что там происхо­ дит.

Слуги выследили, что олененок останавливается у бе­ рега реки и кличет кого-то человеческим голосом:

Сестричка, сестричка родная, Ягодка моя наливная! Братца милого закалывают, Кинжал острый натачивают,

Водичку в котлы натаскивают!

И отвечает ему сестра из реки:

Проси царя-батюшку Кинжал не натачивать, Водички не натаскивать!

Услыхав это, слуги тотчас же бросились к реке, выта­ щили оттуда женщину и доставили к обманутому мужу. Тут только понял царевич, что это и есть его настоящая супруга. Узнал и то, из-за чьих козней чуть было не ли­ шился любимой жены, привязал злоумышленницу к ло­ шадиному хвосту и приказал волочить ее по земле.

Так ее и волокут по сей день, покуда мы с тобой не на­ думаем помочь злодейке.

55. В гостях у Солнца

Быль то или небыль, только жили-были трое братьев, все трое — женатые. С малых лет не научились они ни па­ хать, ни сеять и никакому другому делу не были обучены, только охотиться умели, тем и жили. Вставали спозаран­ ку, клали ружье на плечо, лук брали под мышки — и пря­ миком в лес. Ходили там, охотились целыми днями, а до­ бычу приносили домой: и жен с детьми кормили, и самим хватало.

Однажды поднялись они рано утром и отправились на охоту. Долго ходили по лесу, все горы обошли вокруг да

218

все долины, только никакой дичи не добыли. Так прошла целая неделя, но нигде им даже малой птахи не встрети­ лось. И сами всю неделю голодают, и дома у них жены и дети помирают с голоду.

Однажды ночью, изнуренные голодом, сели они в лесу под деревом, разложили костер, натаскали травы, легли на траву у костра и заснули. К полуночи дрова прогорели, и огонь стал угасать. Проснулся младший брат, пошел в глубь леса за хворостом, а тьма была — хоть глаз выколи; так он идет, а сам по земле руками шарит, хворост, зна­ чит, ищет. Вдруг наткнулась его рука на что-то мягкое. Испугался охотник, воротился обратно и разбудил брать­ ев. Рассказал им все, как было.

Обрадовались братья: не иначе, думают, какой-нибудь зверь там спит. Зажгли лучину, и повел их младший брат к тому месту. Пришли и видят: лежит там мертвец, а гла­ за ему вороны выклевали.

Взвалили они труп на плечи и отнесли к своей стоянке. Положили у огня и сами присели: от голода они совсем обессилели.

—Вот что я вам скажу,— заговорил тут старший брат,— все равно еды у нас нет никакой, так не лучше ли будет, чем с голоду помирать, отрезать у этого бедняги кусок мяса да съесть?

—И то правда,— согласились другие,— все равно ведь помирать, так будь что будет — не отравимся небось!

Вырезали они кусок помягче, зажарили и съели.

—Ух ты, а вкусно-то как! — заговорили все трое вме­ сте.— Зажарим-ка еще.

Так всего мертвеца они и съели в ту ночь. А младший брат незаметно от других кусок жареного мяса в карман спрятал: покормлю, думает, свою жену.

Утром рано отправились братья домой.

—Где вы пропадали целую неделю? — спрашивают

жены.

—А где ж нам быть-то? — отвечали.— Все горы и до­ лины обошли, да только никакой добычи найти не сумели,

аворотиться с пустыми-то руками домой не хотелось.

Тут младший брат отвел свою жену в сторону и дал ей потихоньку от других отведать жареного мяса.

— Мамочка моя, до чего ж вкусно! В жизни ничего такого не ела! — воскликнула она, съев кусочек. И при­ стала к мужу: скажи да скажи, мол, что это за мясо! Тот не говорил, все отмалчивался. Да только женщина еще больше пристала, и в конце концов муж сдался.

219

-^ Ладно,— говорит,— поклянись только, что ни одной живой душе не проболтаешься,— и скажу.

Женщина, конечно, поклялась, и он ей все, как есть, рассказал: и как они с голоду чуть не умерли, и как мерт­ веца нашли...

Жена немножко мяса оставила для жен остальных бра­ тьев и угостила их.

— Ах, какая вкуснота! — сказали те.— Откуда это у тебя, и что это за такое необыкновенное мясо?

Так пристали они, что не утерпела жена младшего брата и все им рассказала: так, мол, и так было дело, и муж мой принес мне немножко.

— Вот ведь, оказывается, какое вкусное человечье мя­ со! — сказали жены и решили убить и съесть своих мужей.

Утром встали братья пораньше и собрались на охоту. Старший и средний быстро собрались и пошли, а млад­ шему крикнули: мы, дескать, пойдем потихоньку, а ты нас догони. Когда они ушли, а младший брат сидел, нагнувшись, и завязывал тесемки своих каламанов, под­ крались к нему женщины сзади и ударили топором по голове.

Идут двое братьев по дороге и удивляются: где, мол, он до сих пор и почему это он так задержался? Потом ре­ шили, что ему, наверное, нездоровится и он решил на охо­ ту сегодня совсем не ходить. Ушли они в лес, до вечера охотились, а вернувшись домой, спросили:

— Где наш брат?

Жены притворились удивленными:

— Как,— спрашивают,— неужели вы его не видели?

— Нет,— говорят братья,— мы думали, он дома.

— Да нет же, он пошел вслед за вами,— с плачем уверяла их жена младшего брата.

Пошли они его искать. Всю ночь бродили по лесу, все горы и долины обошли, да только нет нигде их младшего брата, как в воду канул. И действительно, где был их брат и где они его искали, да и как могли найти? При­ шли они домой, измученные от усталости и горя.

—Неужели нигде вы его не нашли? — с притворной грустью спрашивают жены.

—Не нашли,— вздохнули братья и горько зарыдали. Подумал старший брат и наконец решил:

—Завтра пойду и не вернусь домой, пока или не уз­ наю, что с ним стряслось, или сам не погибну.

Только рассвело, встал он, положил ружье на плечо и пошел на поиски.

220

Долго ли он шагал, коротко ли, вышел наконец в по­ ле, такое широкое, что глазом его не охватишь. Видит — стоит среди поля олень; уперся рогами в небо и из-за это­ го ни вперед не может двинуться, ни назад. Прицелился в него старший брат, уже собирался выстрелить, как вдруг заговорил олень человеческим голосом:

— Не стреляй,— просит,— в меня, добрый человек! Удивился охотник, подошел к нему ближе и спраши­

вает:

—Кто тебя научил человеческому языку-то?

—Кому ж было меня научить, как не богу,— говорит олень.— Я — царь оленей, но рога у меня, видишь, такие длинные отросли, что прямо извелся я с ними: никуда двинуться не могу.

Посмотрел на охотника олень и спрашивает:

—А ты почему такой печальный?

—Как же мне не печалиться,— рассказал ему стар­ ший брат,—вот как обстоит мое дело: брат у меня про­ пал. Всю землю я исходил, но нигде его не нашел, ни жи­

вого, ни мертвого, и ничего даже разузнать о нем не смог.

—Никто не сможет тебе помочь, кроме Солнца: уж оно-то, конечно, будет знать, что с ним приключилось,— объяснил ему олень.

—Как же мне до Солнца-то добраться? — спросил охотник.

—Если ты поклянешься, что избавишь меня от стра­ даний и освободишь от этих рогов, когда вернешься от Солнца, я тебя научу,— обещал олень.

Поклялся охотник.

—Хорошо,— говорит олень,— тогда взбирайся ко мне на рога — по ним ты поднимешься прямо на небо. Там у входа встретится тебе мать Солнца и отведет она тебя к нему.

Вскарабкался охотник на нижние ветви рогов и полез кверху. Так добрался он до самого неба. Там встретилась ему мать Солнца, а самого Солнца не было дома, оно ушло освещать землю.

—Какая беда с тобой стряслась, человек,— спраши­ вает мать Солнца,— что ты сюда взобрался?

—Эх, матушка, уж это действительно беда так бе­ да,— говорит охотник,— брат у меня пропал, прямо как сквозь землю провалился. Нигде я ничего не смог о нем узнать и пришел сюда, чтоб у Солнца спросить. Уж оното будет знать.

221

—Никак нельзя тебе приближаться к Солнцу, сы­ нок,— объясняет ему мать Солнца,— не выдержишь его жара и тут же сгоришь.

—Нет, нет, во что бы то ни стало должен я с ним повидаться.

—Ну ладно,— говорит тогда мать Солнца,— я тебя превращу в иголку, а не то оно сожжет тебя.

Дунула на него, и он превратился в иголку. Взяла мать Солнца эту иголку да в стену воткнула.

Вечером вернулось домой Солнце, огляделось по сто­ ронам и говорит:

—Что это здесь так человечьим духом пахнет!

—Да это, наверное, ты с собой принес этот дух,— успокоила мать,— по земле-то ведь ты ходишь, а не я.

Через некоторое время мать спросила:

—А что, если придет сюда такой-то человек, ты не сожжешь его?

—Нет, не сожгу,— обещало Солнце.

Повернулась тогда мать, дунула на иголку и превра­ тила ее снова в человека.

—Что за беда тебя сюда привела, человече? — спра­ шивает Солнце.

—Ну, как же не беда, господин ты наш,— отвечает охотник,—так, мол, и так,—и рассказал Солнцу все о своем горе.— Ты, верно, знаешь, что с моим братом слу­ чилось: ведь тебе сверху все на земле видно, как на ла­ дони.

Задумалось Солнце, а потом говорит:

—Слушай-ка, а ведь это вы с братьями в таком-то месте мертвеца съели, правда это или нет?

—Сущая правда,— подтвердил охотник.

— Ну, так вот,— говорит Солнце,— кусок того мяса, что вы зажарили, младший брат ваш припрятал для сво­ ей жены, а она и ваших жен угостила. А уж они, отведав человечины, сговорились меж собой, и, когда вы двое ушли на охоту, а младший нагнулся и завязывал тесем­ ки, женщины ударили его топором по голове и убили. Мне тогда с крыши дома все хорошо было видно. Когда его съели, кости собрали, завернули в его же одежду и закопали в землю у порога.

Сказав все это, встало Солнце, умыло лицо и говорит:

— Вот, братец, возьми эту воду, которой я лицо умы­ ло, и, как придешь домой, выкопай из земли кости млад­ шего брата и разложи их на чистом столе — косточку к косточке, сустав к суставу, да побрызгай на нетх водой:

222

они сразу обрастут мясом, только душа в него еще не войдет.

Вынуло тут Солнце платок и дает охотнику:

— Вот этим платком глаза его протрешь, и оживет братец твой, станет таким же, каким был раньше.

Встал тогда охотник, поблагодарил Солнце и пошел. Выйдя из дверей, стал спускаться по оленьим рогам. Со­ шел на землю и говорит:

—Скажи, в каком месте рога тебе отрезать?

—Оставь на каждом роге по аршину, а остальное от­ режь,— попросил олень.

Так охотник и сделал: по аршину ему оставил, а остальное отрезал.

— Ну, спасибо тебе! — обрадовался олень и побежал к лесу.

Пришел старший брат домой, а навстречу ему выбе­ гает средний брат:

—Ну как,— спрашивает,— узнал что-нибудь?

—Да нет, ничего,— ответил старший.

—Раз так, то теперь я пойду и во что бы то ни ста­ ло разыщу его, где бы он ни был.

—Подожди немножко,— остановил его брат. Взял он заступ и лопату, отправился к дверям, у которых были зарыты кости младшего брата, и начал копать землю.

Прибежали жены.

— Чего,— говорят,— ты тут копаешь?

—• Да вот фундамент здесь искривлен, хочу его испра­

—Не надо здесь ничего исправлять,— говорят.

—Это не ваше дело -—я сам знаю, где надо исправ­ лять, а где не надо.

Отошли женщины в сторону, а у самих от страха зуб на зуб не попадает: ведь понимают, что, как увидит он одежду своего брата, несдобровать им тогда и ничто их не спасет от верной смерти.

Раскопал старший брат землю и вытащил одежду младшего, в которую кости его были завернуты. Со сле­ зами на глазах разложил он их на чистой доске — ко­ сточку к косточке, сустав к суставу, потом обрызгал во­ дой, в которой Солнце лицо умыло,— и вмиг обросли ко­ сти мясом да кожей. После этого протер ему глаза плат­ ком, полученным от Солаца, и оживил своего брата.

Протирает младший брат глаза да говорят:

223