64. Синяя рыба

Было то иль не было, что могло быть на свете лучше бога. Жил-поживал на земле один царь.

Царей-то на свете было много, но этот был совсем особенный.

Заболели как-то у царя глаза, и он ослеп. Созвали ле­ карей со всей страны, но те в царской болезни ничего не могли понять.

Аодна старуха-гадалка посоветовала царю:

—Вели,— говорит,— царь-отец, своим рыбакам пой­ мать в вашей реке синюю рыбу, приложи ее на рассвете

кглазам, а после умертви.

Царь повелел поймать эту рыбу, и отправились рыба­ ки выполнять его приказ. Два дня промучились они и только на третий поймали ту рыбу и с радостью препод­ несли ее царю.

Царь распорядился до нужного времени поместить ры­ бу в банку с водой.

А у того царя был пятнадцатилетний сын. Увидел мальчик, что рыба мучается в банке, достал ее оттуда и

Пошел себе мальчик. Шел он, шел и подошел к раз­ вилке дорог. И видит он там какого-то парнишку, своего сверстника.

Поздоровался с ним царевич, расспросили один дру­ гого, кто, мол, ты и откуда, и оказалось, что оба они при­ шли сюда одной и той же дорогой.

Сына царя звали Леваном, а другого юношу Рамазом. Собрали они свои пожитки и пошли дальше вместе, да только сами не ведают куда.

Шли они, шли и пришли в один город.

Раньше всего встретили там друзья старушку и попросили у нее крова.

Старушка приняла их как родных сыновей.

Была у той старушки дочка, и юноши отнеслись к ней как к родной сестре.

Приходит как-то вечером старушка домой и говорит друзьям:

275

— Вот купила я мандолину, умеете ли вы на ней играть?

Леван оказался мастером этого дела и каждый вечер получал за свою игру много денег, так что собралось их видимо-невидимо.

Подозвала как-то к себе старушка юпошей и гово­ рит им:

— Дети мои, пришла пора вам жениться. Есть здесь одна девушка, царева дочка. Она выйдет замуж за любо­ го, кто сумеет ответить на один ее вопрос. Только ответь ей кто-нибудь, и она без единого слова пойдет за него. А коли не ответит — так голову с плеч. Но что это дол­ жен быть за вопрос, чтобы вы не смогли на него отве­ тить?

Леван на другой же день отправился к дочери царя.

— Я задам тебе один вопрос,— говорит ему девуш­ ка.— Коли ты правильно ответишь на него, бери меня в жены, а коли нет, лишиться тебе головы. А сроку тебе даю три дня.

После этого она задала юноше свой вопрос:

— Кем доводятся друг другу Суламбара и Гуламбар? Вернулся Леван домой и рассказал обо всем своему

товарищу.

Рамаз обнадежил его и отправился в библиотеку1. Перерыл все книги, но ничего такого, что им было нуж­ но, не нашел.

Тогда старушка указала Левану на дом одной жен­ щины и говорит:

—Ты должен так тихо подняться на балкон этого до­ ма, чтобы женщина за это время не успела убежать.

Рамаз не пустил Левана, а пошел туда сам и сделал все так, как научила старушка.

Рамаз узнал от той женщины, что там-то и там-то в широком поле стоит дом, в котором торгует один купец. Рамаз-де должен пойти туда и спросить у купца, не ну­ жен ли ему работник. На ночь оставаться в том доме не следует, а надо пойти вместе с купцом к нему домой.

—Но знай,— добавила женщина,— что тебе оттуда живым не вернуться, если ты как-нибудь не ухитришься три раза свистнуть, чтобы я успела тебе помочь.

Добрался Рамаз до купца и спрашивает его:

—Не нужен ли тебе работник?

Купец нанял его, а когда он вечером собрался идти домой, Рамаз попросился вместе с ним. Купец долго от­ некивался, но Рамаз не отставал.

276

Тогда купец и говорит:

— Ладно, возьму я тебя с собой, но знай: оттуда те­ бе живым не выйти.

Рамаз согласился и пошел с ним.

Только они вошли в дом, как Рамаз сразу же заметил высоко на стене саблю и кнут.

После ужина купец поставил посередине комнаты стул, снял саблю и кнут и положил их там я^е. Потом он залез под тахту и вытащил оттуда две человеческие го­ ловы. Взял он одну, полояшл на стул и ну ласкать ее, цело­ вать, проливая слезы. Потом схватил кнут и давай хле­ стать по ней кнутом что есть мочи. Отвел душу и забро­ сил голову обратно под тахту. После этого взял в руки вторую голову, исхлестал всю кнутом и тоже забросил под тахту.

Насмотревшись на все это, Рамаз спросил с удивлени­ ем, что это за головы.

Купец рассказал, что та, которую он достал первой, была головою его я^ены Суламбары, а вторая — его ра­ ботника Гуламбара. Они, оказывается, были любовника­ ми. Купец проведал об этом и убил обоих. А знали об этом только сам купец и царева дочь.

Под конец купец сказал Рамазу:

— А теперь я должен убить тебя.

Рамаз попросил отпустить его во двор, он-де хочет в последний раз помолиться богу под открытым небом.

Купец разрешил, и Рамаз вышел во двор.

Сначала он свистнул чуть слышно, а потом еще два раза, громче и громче.

И тут же, откуда не возьмись, появилась та женщина, что научила его, как пройти к купцу. Схватила она Рамаза и скрылась в темноте.

В то утро, когда Рамаз пришел к Левану, истекал тре­ тий, последний день данного ему срока. Он все в точно­ сти рассказал Левану, и тот отправился к дочери царя, ответил ей на вопрос, и она вправду пошла за него за­ муж*. Потом все они втроем оттуда уехали.

На обратном пути оказались они на том месте, где друзья встретились в первый раз, и Рамаз говорит Ле­ вану:

— В твоем деле есть и моя доля. Надо бы все разде­ лить пополам.

Только взялись они за дележ, как царева дочь вдруг обернулась синей рыбой и ушла в воду, а как вышла

вновь из воды, то и говорит Левану:

277

— Я и есть та самая синяя рыба, которую ты отпу­ стил на волю.

Тогда юноши ушли оттуда, построили себе дом и за­ жили втроем, как родные два брата и сестра.

65. О падчерице и мачехе

Было то иль не было — а что могло быть лучше бо­ га? — жила-была девушка-сирота: мать ее померла, и жи­ ла она с мачехой. У этой мачехи была еще родная дочь, так ее она холила и всячески баловала, а падчерицу тер­ петь не могла и порешила во что бы то ни стало ее изве­ сти: пошлет, бывало, ее с коровой на поле, даст веретено и хлопок — спряди, мол, там, а еще даст кусок сухого хлеба — половину, дескать, сама стаешь, половину дай по­ есть прохожим, а обратно опять принеси целый хлеб.

Пасла девушка корову, пряла хлопок, а домой воз­ вращалась голодная: хлеб-то ведь целиком приносила. Так она и жила и таяла с каждым днем, как божья све­ чечка, и от голода, и от бесконечных слез. Однажды, ког­ да вышли они в поле, корова ей говорит:

— Ты послушай, что я тебе скажу. У меня в одном ухе лежит топленое масло, а в другом — мед, так ты, как проголодаешься, масло кушай, а захочешь — мед ешь.

Так начала эта девушка питаться; оправилась она и даже пополнела. Заприметила это мачеха и удивилась: с чего бы это она, мол, так поправилась. Стала следить и в конце концов прознала, что это корова ее подкармли­ вает.

— Давай,— говорит однажды мачеха мужу,— зако­ лем эту корову. Все равно проку от нее никакого, так хоть мяса поедим.

Жаль было мужу корову резать, и он все под раз­ ными предлогами отказывался. Да только пристала к не­ му жена: заколи, мол, ее, да заколи.

Однажды утром, когда шли они вдвоем на поле, коро­ ва и говорит падчерице:

— Меня хотят заколоть, только ты смотри, моего мя­ са не ешь, а все кости собери, заверни в мою шкуру и схорони в яме; когда настанет для тебя черный день, раскопай и посмотри, что там окажется.

Зарезал наконец корову хозяин. Долго горевала пад­ черица, от горя места себе не находила. А мяса той ко­ ровы в рот не брала, как мачеха ее ни уговаривала. Ког-

278

да съели всю корову, собрала девушка кости, завернула их в шкуру, вырыла яму и схоронила.

Долгое время горевала падчерица. Каждый день с ут­ ра пораньше уходила куда-нибудь, брала с собой верете­ но и пряла в одиночестве. Однажды сидела она на кры­ ше у одной старухи, прясло у нее упало и скатилось пря­ мо к старухе во двор. Взмолилась сирота:

—Матушка, будь так добра, если только можешь, подбрось мне сюда, наверх, прясло, что я уронила.

—Лучше ты сама сойди вниз да возьми его,— при­ гласила ее старуха.

Когда девушка сошла, старуха ей говорит:

—Очень тебя прошу, доченька, поищи у меня в го­

лове.

Присела девушка, положила старухину голову себе на колени —и в ужас пришла: вся голова у старухи пол­ на гнид и вшей. Девушка, однако, и виду не показала, как ей противно, а стала терпеливо выискивать насекомых.

Улыбнулась ей тогда старуха и говорит:

— Пойдем-ка теперь, я покажу тебе в подвале мои банки с соленьями и сыром; интересно, как они тебе по­ нравятся.

Пошла девушка за ней в подвал, там старуха посни­ мала крышки с банок и показывает девушке, а в них пол­ но змей да лягушек.

—Ну как, нравится? — спрашивает старуха.

Адевушка, чтобы ее не огорчать, и тут виду не пода­ ла, не показала, как ей противно.

—Ах, какие чудесные у тебя соленья,— сказала,— и, наверное, вкусно как!

— Ну вот что,— говорит ей тогда старуха,— раз уж ты такая терпеливая и добрая девушка, я тебе за твое добро тоже добром отплачу и счастливой тебя сделаю. Слушай меня внимательно. Как пойдешь вон по той до­ роге, встретятся тебе три источника: белый, черный и желтый. Так ты, слышь, под белый и черный голову не подставляй, а как увидишь — желтый течет, так сразу и подставь.

под него голову: глядь — а волосы у нее стали из чистого золота. Огорчилась девушка: теперь, мол, не миновать мне гнева мачехи; повязала голову платком и хорошень­ ко спрятала волосы.

279

Да только как пришла домой, мачеха сразу увидела, что один волос из-под платка торчит и золотом сверкает; сорвала с головы девушки платок и что же видит? Все во­ лосы как есть у нее золотые. Начала она ругать свою пад­ черицу:

— Тьфу на твою голову, да разве ты это заслужила? Таких волос только моя дочь достойна.

Стала расспрашивать, откуда у нее золотые волосы. Падчерица всю правду рассказала:

— Так, мол,— говорит,— и так: упало у меня прясло к старухе во двор, и она меня научила.

На следующий день послала мачеха свою дочь, дала ей веретено. Пошла девушка, села с веретеном на крыше

устарухи и сразу же бросила прясло во двор.

—Эй,— кричит,— собака, а ну-ка брось мне сюда прясло!

—Сойди и сама возьми,— ответила старуха.

Сошла девушка во двор, а старуха ей и говорит:

— Поди-ка сюда, дочка, поищи у меня в голове. Стала девушка искать — и от омерзения чуть не стош­

нило ее.

— Фу,— говорит,— какая же ты гадкая. Вся голова у тебя полна вшей и червей.

Повела ее старуха в подвал смотреть банки. Загляну­ ла девушка в банки и с отвращением сказала:

—Чтоб ты подохла, нечего сказать: хорошие у тебя сыр и соленья. Да ведь все банки твои полны змей и ля­ гушек.

—Ну вот что,— говорит ей тогда старуха.— Пойдешь вон по той дороге, и повстречаются тебе три источника. Как увидишь белый источник — голову не подставляй, желтый увидишь — голову не подставляй, а как потечет черный — так сразу же подставь.

Пошла мачехина дочка, увидела белый источник — прошла мимо, желтый увидела — дальше пошла, а как завидела — черный течет, так сразу и подставила под не­ го голову. И в тот же миг вырос у нее на голове ослиный хвост. Прибежала она домой к матери вся в слезах. Мать увидела — в ужас пришла. Срезает она каждое утро этот хвост, а он все больше и больше отрастает. Платок повя­ зывает, но все равно видно...

Однажды собралась мачеха на праздник, нарядила свою дочь, а падчерице дала мешок проса и лоханку:

— Чтоб ты к нашему приходу все просо перебрала, а лохань наполни своими слезами.

280

Ушли мачеха с дочерью.

Сидит несчастная сиротка и плачет: как успеть ей пе­ ребрать все это просо, как наполнить эту лохань слеза­ ми? Так горько она плакала, что соседи услышали, при­ шли и спрашивают:

—Что случилось, чего ты плачешь?

—Ну как же мне не плакать? — говорит девушка.— Вот мачеха велела перебрать все это просо и наполнить лохань слезами к тому времени, как вернется она с празд­ ника, да разве ж я успею?

— Не стоит из-за таких пустяков плакать,— утеша­ ют ее соседи. Принесли ей решето и деревянное блюдо.

—Вот через это решето просей зерно да насыпь па блюдо, а в лохань набери воды да посоли хорошенько, мачеха-то и не догадается,— научили ее.

Кончив работу, сидела она печальная, как вдруг вспомнила, что ей корова про черный день говорила. «Дай-ка,— думает,— раскопаю яму да погляжу на ко­ ровьи кости».

Раскопала и увидела, что в яме коровы-то нет, а вместо нее стоит на привязи прекрасный взнузданный конь, а на нем лежит царская одежда, вся расшитая дра­ гоценными камнями и крупными жемчугами. Взяла она одежду, нарядилась — и такая стала красавица — глаз не оторвешь... Села на коня и поскакала на праздник помо­ литься.

Прискакав к храму, привязала коня у ограды, помо­ лилась в церкви и снова вышла. А там толпа народу со­ бралась, и все на нее смотрят и диву даются: откуда, мол, взялась такая красавица и кто она? — спрашивают друг у друга. А как вскочила она на коня и скрылась из виду, огорчились все.

— Нам бы,— говорят,— только любоваться да любо­ ваться ею. Куда ж это она так быстро исчезла? Хоть од­ ним бы глазком еще раз на нее поглядеть!

Дорога, по которой ехала красавица, через мост про­ ходила, и, как въехала девушка на мост, у нее с ноги башмачок соскочил да в воду упал. Она-то заметила по­ терю, уж как домой приехала; да где ж его теперь искать, башмачок-то? Сняла с себя одежду, связала аккуратно, снова положила в яму, завела туда же и своего скакуна, а яму снова зарыла.

Через некоторое время воротились домой и мачеха с дочерью. Мачеха, как вошла, влепила падчерице подза­ тыльник.

281

— Как бы не так,— говорит,— именно на тебя похо­ дила царевна, что на праздник приезжала! Весь народ только на нее одну и смотрел — так богато она была оде­ та и на таком скакуне сидела, что никто глаз оторвать не мог.

Заглянула мачеха в угол, видит: просо все просеяно

илохань стоит полная. Не поверила:

—Ты в лохань, конечно, воды налила,— но попробо­ вала на вкус — вода была соленой — и поверила.

В тот же самый день повели государевы слуги лоша­ дей к тому ручью, куда у сироты башмачок с йоги упал, да только лошади воду не пьют, пугаются. Нырнул один из них в воду, смотрит — на дне ручья башмачок лежит, да такой, что подобного никто и не видывал: весь как есть расшит драгоценными камнями и жемчугами. Тотчас же отнесли его к государю.

Удивился царь при виде такой драгоценности.

— Во что бы то ни стало,— говорит,— должен я хо­ зяйку этого башмачка разыскать и со своим сыном обвен­ чать.

Приказал своей челяди обойти с этим башмачком все дома и, когда отыщется девушка, которой он будет впору, попросить показать второй такой же башмачок из пары, а после этого привести ее во дворец как невесту для ца­ ревича.

Отправились государевы люди, весь город обегали, да только хозяйку башмачка не нашли, к государю своему ни с чем воротились.

—Так, мол, и так,— говорят,— весь город мы обошли, ваше царское величество, да только башмачок-то, слышь; никому не пришелся по ноге впору.

—А вы во все дома заглянули? — спросил царь.

—Разумеется,—отвечали,— вот только на самой окра­ ине лачуга одного бедняка стоит, так туда мы не пошли: откуда взяться там таким драгоценностям?

Аэто и был тот дом, где жила падчерица.

—Ступайте сей же час туда и хорошенько проверь­ те,— приказал государь.

Как прослышала мачеха, что ищут невесту для царе­ вича, нарядила свою дочь в лучшее платье, а падчерицу усадила на пол в углу да корзиной накрыла.

Пришли государевы люди с башмачком, и мачеха, увидев его, сразу заголосила:

— Ой> да ну конечно же, этот башмачок прямо по но­ ге моей дочери сшит!

282

Долго старались государевы слуги мачехиной дочери надеть на ногу башмачок, да куда там! И вправду, разве мог он налезть на ее безобразные ноги? Тем временем один из государевых людей уселся на корзину, а сиро­ та возьми да и уколи его шилом. Вскочил тот и за­ кричал:

— Эге, да здесь, оказывается, еще кто-то есть! Подняли корзину и видят: сидит под ней девушка.

Примерили ей башмачок, и оказался он ей как раз впору.

— А второй башмачок у тебя есть? — спрашивают.

— А как же,— говорит,— сейчас принесу.

Спустилась она в яму и вынесла оттуда второй такой же точно башмачок.

Обрадовались царевы слуги и побежали с докладом к своему повелителю. Мачеха с дочерью от злобы и зави­ сти чуть не полопались, да только уж ничего поделать не смогли. Пришел царевич за своей невестой, увел ее во дворец, и повенчались они. Семь дней и семь ночей про­ должалась веселая свадьба.

Мачеха днями и ночами не спала от досады — никак не могла примириться с тем, что падчерица стала такой счастливой, а ее любимая дочь дома осталась.

Однажды пришла она к падчерице со своей дочерью,

платье на мою дочь, посмотрим, как оно ей подойдет. Сияла с себя падчерица платье и отдала сестре. Тут

мачеха толкнула падчерицу изо всех сил и сбросила в пруд. Пруд-то глубокий был, и молодая женщина сразу утонула. Мачеха привела свою дочь к царевичу. Смотрит царевич, диву дается — не его это жена.

— Да как же это не она,— стала уверять мачеха,— видишь, и платье ее на ней надето; это тебе только так кажется. Кому же еще быть, как не твоей жене?

Что мог поделать царевич? Все же это была мать, и на всю страну он бы опозорился, если б отказался от же­ ны и изобличил мать на людях.

Горько было царевичу потерять красавицу-жену и по­ лучить вместо нее безобразное пугало. Чуть не каждый день уходил он в сад, и полюбил сидеть у пруда. Там за­ велась красивая, диковинная рыбка, и каждый раз, за­ видев царевича, подплывала та рыбка к берегу, и он лю­ бовался ею. После этого и на душе у него как-то легче становилось.

Увидела новая жена, что не лежит к ней душа царе-

283

вича: целыми днями сидит у пруда и любуется своей рыбкой.

—А ты заставь его ту рыбку убить,— посоветовала

мать.

Пристала тогда женщина к царевичу: вели, мол, пой­ мать рыбу, что в пруду завелась, и убить ее.

Долго отказывался царевич: жалко ему было убивать такую прекрасную рыбку. Да только женщина ни за что от него не отставала, даже больной прикинулась.

—Если,— говорит,— изловишь рыбу и дашь мне ее съесть, поправлюсь, а нет — умру, и смерть моя на твоей совести будет.

Что поделаешь? В конце концов не выдержал царевич

иприказал изловить рыбку. Сам-то он есть ее отказался, а жена с удовольствием съела.

—Ну вот,— говорит,— и слава богу: теперь мне луч­ ше стало.

Оставшиеся от рыбы объедки да кости слуги выброси­ ли в сад. На следующий день видят — вырос на том са­ мом месте красавец-тополь. Полюбилось это дерево царе­ вичу, каждый день стал он снова выходить в сад, садился под тополем, вспоминал любимую свою красавицу-жену,

илегче ему было переносить грусть и печаль.

Видит мачехина дочь, что муж новую утеху себе на­ шел, и опять к нему пристала: вели, мол, срубить то де­ рево.

Жаль было царевичу губить такую красоту.

—Да чем тебе мешает это дерево,— спрашивает,— и чего ради должен я его срубить?

Аона ему каждый день надоедает и снова больной прикинулась.

—До тех пор,— говорит,— пока дерево это не сру­ бишь, мне лучше не станет.

Не устоял царевич и приказал в конце концов то де­ рево срубить. Тогда лишь успокоилась женщина.

— Слава богу,— говорит,— вот и опять мне полегчало. Когда дерево срубили, в царский сад пришла одна ста­ рая вдова, собрала щепки и унесла к себе домой. Эта ста­ рушка жила одиноко, и близких у нее никого не было. Каждый раз, когда она куда-нибудь уходила, то запирала свою лачугу. Вскоре, однако, она заметила, что в ее от­ сутствие кто-то аккуратно прибирает в домике, подметает полы, все чистит и моет. Удивилась она: откуда, мол, на­ шелся у меня такой добрый помощник — и решила од­ нажды подстеречь и узнать, кто же это такой. Сделала

284

вид, что уходит, а сама в сенях затаилась. Как услышала шорох, вошла внезапно в комнату и видит: стоит молодая красавица с метлой да тряпкой в руках. Увидев хозяйку, кинулась она в угол, да только старушка хвать за подол.

—Ты кто такая? — спрашивает.

—Так, мол, и так,— рассказала ей молодица все свои приключения,— помнишь, когда в царском саду дерево срубили, ты собрала щепки и домой принесла? Так вот я

иесть та самая щепка.

— Ну, раз так,— говорит старуха,— значит, отныне ты — дочь, а я — мать; так и будем жить теперь.

Проезжал однажды царевич мимо старухиной лачуги и заприметил во дворе молодую сиротку. Очень пригля­ нулась она царевичу; остановился он, чтобы рассмотреть ее получше, да только молодая женщина это почувствова­ ла и сразу спряталась в домике, крепко закрыв за собой двери.

Вернулся домой царевич и послал к старушке челове­ ка: я, дескать, приду сегодня к тебе в гости на ужин. Всполошилась старая:

—Ах ты, да как же это так? Ведь мне молодого госу­ даря и угостить-то нечем!

—Да ты не волнуйся,— сказали ей государевы лю­ ди,— царевич сам принесет все, что надо.

Пришел царевич к старушке в гости, приказал на­ крыть на стол, и они сели. А та девушка, приемная дочь старухи, спряталась.

—Ты что же, бабушка, совсем одна живешь,— спро­ сил царевич,— и никого из близких у тебя нет?

—Да вот,— отвечала старая,— живет со мной одна сирота, вроде бы вместо дочери она мне.

—Так чего ж ты ее прячешь? Пускай придет сюда. Исполнила старушка его просьбу и вывела свою сиро­

ту. Усадили ее за стол.

—Ты, наверное, знаешь какую-нибудь интересную сказку, так расскажи нам,— попросил ее царевич.

Начала женщина рассказывать:

—Жила-была одна сирота, и была у нее мачеха. Ма­ чеха посылала ее пасти корову, давала ей с собою шерсть

или вату — напрядешь, мол, давала ломоть сухого хле­ ба и говорила: «Половину сама съешь, половину дай по­ есть прохожим, а домой опять чтоб целый хлеб принесла».

На столе лежала жареная куропатка, и сирота у нее спросила:

— Ведь правду я говорю, куропатка?

285