Коргун В. Г. - История Афганистана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

Восточной Бухары была преобразована в Таджикскую Автономную Область в составе Узбекской ССР. В 1929 г., после преобразования Таджикской Автономной Советской Социалистической Республики в Таджикскую ССР, территория одного из древнейших среднеазиатских государств вместе с его населением была окончательно разделена между тремя советскими республиками.

После 1922 г. Аманулла был вынужден ослабить свои панисламские устремления. Политические и экономические соображения требовали, чтобы Афганистан нормализовал отношения с Великобританией и свернул активность в Средней Азии, отказываясь от всесторонней помощи басмаческому движению. Одновременно дистанцируясь от Англии и России, эмир рисковал снова бросить страну в изоляцию, что послужило бы тормозом ее экономического развития.

В то же время после падения эмира бухарского, нашедшего в конце концов убежище в Афганистане, опасения Амануллы по поводу развертывания при содействии Москвы революционного движения среди этнических меньшинств Северного Афганистана возросли. Его тревожила и вероятность возникновения коммунистического движения в Афганистане вследствие большевистской пропаганды. Еще в 1919 г. Коминтерн предпринял неудачные попытки проникновения в Афганистан и подготовки там революционных кадров. Афганистан действительно был одним из объектов пропаганды со стороны Коминтерна, руководство которого находилось в Берлине. Подготовленные им памфлеты и листовки, призывавшие к созданию движений за национальное и социальное освобождение, распространялись в разных странах Востока68. В декабре 1919 г. в Ташкенте был создан Совет интернациональной пропаганды, который развернул широкую пропагандистскую деятельность в Средней Азии и Афганистане, включая даже зону пограничных пуштунских племен. Этот Совет, формально подчинявшийся Турккомиссии РКБ(б), вскоре фактически превратился в филиал Коминтерна. Он тесно сотрудничал с советскими дипломатами в Кабуле. Целью советской пропаганды являлось создание революционных партий в Афганистане и Индии69. Коминтерн даже планировал создание в Афганистане «индийской революционной армии», которая могла бы вторгнуться на индийскую территорию и, заняв часть ее, провозгласить там советскую власть70.

Революционная пропаганда среди афганцев велась и за пределами Афганистана: афганские представители участвовали в заседаниях Конгресса народов Востока в Баку в сентябре

1920 г., а один из них даже был членом его президиума. Вернувшись на родину после окончания Конгресса, афганские делегаты развернули в стране работу по пропаганде освободительных идей Октября71.

Сведения об этом доходили до афганского правительства, и Аманулла стремился препятствовать распространению большевистской пропаганды на территории Афганистана. Он настаивал на том, чтобы все оружие, поступающее из России для индийских революционеров, переправлялось афганцами, а сами революционеры, прибывающие в Кабул, были безоружны. Советским дипломатам в Кабуле были запрещены любые контакты с индийцами и представителями пограничных племен. Эмир был категорически против использования Советами афганской территории в качестве базы для борьбы

против Британской Индии и сам не был намерен участвовать в этом72.

В конце концов Аманулла вернулся к традиционной политике использования соперничества двух держав в регионе. Такой сдвиг в политике в этот период по существу означал сближение с Великобританией, что не могло не вызывать недовольство среди националистов. Весьма энергично против этого выступал Джемаль-паша, бывший министр правительства младотурок, приглашенный в Афганистан в 1921 г. для реорганизации афганской армии. Как уже говорилось, несмотря на все возражения Аманулла подписал договор с Англией 22 ноября 1921 г. Под давлением англичан эмир был вынужден упразднить советские консульства в Восточном Афганистане. Были также высланы из страны Махендра Пратап, Обайдулла Синдхи и Мухаммад Баракатулла (соответственно «президент», «премьер-министр» и «министр иностранных дел» «Временного правительства Индии»).

Прощаясь после подписания договора с членами британской миссии на специально устроенном приеме и вручая подарки ее главе Генри Доббсу, Аманулла сказал: «Нет сомнения, что наши отношения являются не дружественными, а скорее отношениями знакомых или соседей... Вы никогда не должны думать, что Афганистан будет вашим другом, пока вы унижаете остальной мусульманский мир, или жители Афганистана будут спокойно смотреть на то, как вы попираете священные исламские ценности. Да и в Индии вы должны подумать над своими акциями»73.

Британское правительство было возмущено: «Эмир должен знать, что независимые государства не должны критиковать внутреннюю политику других независимых государств.

Это нас унижает, если говорить об афганских делах, когда мы должны выслушивать лекцию афганского эмира о том, как наше правительство должно вести себя в Индии»74.

6 февраля 1922 г. англо-афганский договор был ратифицирован. Несмотря на столь сложный процесс подписания договора с Англией, становилось ясно, что эмир стремится к установлению дружественных отношений со всеми странами.

Реформы эмира Амануллы

Завоевав политическую независимость и установив отношения с десятком стран, Аманулла приступил к реформированию Афганистана. Была задумана глубокая трансформация всей политико-экономической и социальной структуры страны, нацеленная на ликвидацию феодализма. Эмир называл себя «революционером», оставаясь убежденным в том, что он не просто осуществляет простую программу реформ, а «революционизирует традиционный стиль афганской жизни и трансформирует страну в совершенно новый тип сообщества»75.

Аманулла начал реализацию реформ в период, когда внутренние и международные факторы были одновременно благоприятными и неблагоприятными для его планов. По мере их реализации внутренние и внешние условия серьезно осложнили этот процесс. В 1919 г., после окончания Первой мировой войны, в исламском мире носились многие идеи перемен. Престиж эмира Амануллы был необычайно высок среди его подданных как результат его политической победы в третьей англо-афганской войне. Однако его популярность оказалась достаточно хрупкой. Поддержка, оказанная афганцами эмиру в начале его правления, была связана с его репутацией антибританского националиста и приверженностью панисламистским идеям. Однако, когда он добился независимости, то был вынужден, по крайней мере номинально, поддерживать дружественные отношения с обоими могущественными соседями — Россией и Великобританией.

Оправившись после окончания войны, англичане стали проводить «модифицированную наступательную политику» в отношении пуштунских племен. Руки Амануллы были связаны договором с Англией, и он реально не мог поддерживать антибританские выступления зарубежных пуштунов. Аналогичный результат имели и его усилия по оказанию помощи басмаческому движению во главе с Энвер-пашой. К 1921 г. оно в

основном уже было разгромлено, сам Энвер погиб в бою недалеко от афганской границы.

Во внешнеполитическом плане в первые годы правления Амануллы произошли заметные изменения в позиции ряда стран, имевших влияние на Афганистан. Россия, которая в начале правления Амануллы, казалось, движется к распаду, втянувшись в процесс затяжной гражданской войны и иностранной интервенции, выжила, сохранив свою целостность и став на путь превращения в великую державу. Турки, ведя тяжелую борьбу против Греции, поддержанной Антантой, выбили ее войска из Малой Азии и провозгласили в 1923 г. Турецкую Республику под руководством Ататюрка. На следующий год они упразднили халифат.

Это ослабило позиции индийских мусульман и, соответственно, панисламские устремления Амануллы. И хотя авторитет Амануллы вначале был высок за счет того, что он добился международного признания крупнейшими государствами Европы, его престиж как государственного деятеля несколько потускнел после того, как большевики организовали восстание в Бухаре, а затем присоединили ее к России. Эмир послал своего министра обороны Надир-хана на север страны, для помощи басмаческому движению. Но его мечта стать лидером мусульманской Средней Азии растаяла, когда это движение было окончательно разгромлено.

Укрепив внешнеполитические позиции Афганистана, эмир Аманулла разработал масштабную программу реформ, которая была нацелена на глубокую трансформацию традиционного общества в направлении современного, постфеодального развития. Ему предстояло решить сложный комплекс проблем, которые охватывали все стороны жизни афганцев, — реформировать глубоко консервативное, традиционное общество, не утратившее своей племенной основы. Наиболее важная задача на первом этапе реформ состояла в консолидации разрозненной племенной структуры в единое централизованное унитарное государство.

Аманулла глубоко верил в то, что успешного политического развития Афганистана можно добиться юридическими средствами. То есть он полагал, что, снабдив страну либеральной конституцией, детально разработанным Гражданским кодексом и парламентским механизмом, он может создать современную политическую систему. Однако в последующем он осознал, что политическая трансформация, задуманная им, потребует существенных изменений социальной системы.

Поэтому его программа реформ предусматривала политикоадминистративные, социальные, экономические, культурные и бытовые нововведения. Однако, если бы даже Аманулла больше ничего не создал, юридические основы государства, которые он заложил в Афганистане, оказались особенно важны, поскольку он предложил стране структуру управления, которая получила дальнейшее развитие. Поэтому эмир начал с политических реформ, важнейшей из которых являлась конституция.

Она была принята в 1923 г. и явилась первым в истории страны правовым документом, провозгласившим основные права и свободы — личную свободу, свободу печати, право на образование, равенство всех подданных перед шариатом и государственными законами, неприкосновенность жилища. Хотя она и была названа «Низамнама», то есть «Положение», по своему существу это был, без сомнения, юридически состоятельный конституционный закон, который своими законодательными положениями был направлен на самостоятельное развитие секуляристского законодательства и определял путь его отделения от религиозного свода законов (шариата).

И хотя Аманулла пользовался услугами нескольких французских советников, основы законодательства он в основном позаимствовал у турецких юристов во главе с младотурком Бадри-беем, бывшим до этого начальником полиции Стамбула. Бадри-бей в свою очередь использовал турецкий кодекс 1858 г., позаимствованный из Кодекса Наполеона 1810 г. Полное название конституции звучало так: «Низамнаме-йе Асасийе Даулат-е Алыйе-йе Афганистан» («Основное положение Высокого государства Афганистан»). Документ датирован 9 апреля 1923 г. По всей вероятности, конституция была одобрена Лоя джиргой, заседание которой состоялось в Восточной провинции, в Джалалабаде, 27 февраля 1923 г., и оригинальный текст был составлен на языке пушту. После свержения Амануллы в 1929 г. она была забыта, хотя многие ее положения появились в тексте новой конституции 1931 г. без упоминания оригинального документа.

Правительство и Государственный совет работали над конституцией в 1922—1923 гг. с помощью французских и турецких советников. Аманулла также лично участвовал в ее составлении.

Конституция 1923 г. и кодексы не являли собой образцы современного политического либерализма. Однако, если рассматривать их в контексте существовавших в то время в Аф-

ганистане социальных и политических условий, можно оценить поистине революционные политические изменения, которые преподносились в этом документе.

Конституция не только ввела новую, современную форму исполнительной власти — кабинет министров, но и сохранила монархию. Статьи 1-я и 4-я фиксировали наличие института наследственной монархии, при которой власть передается прямому наследнику мужского пола из числа ближайших родственников эмира.

Статья 1-я конституции подтверждала независимость страны от всех форм иностранного контроля, ее суверенитет и территориальную целостность под властью монарха. Статья 2-я провозглашала ислам государственной религией, но гарантировала свободу вероисповедания приверженцев других религий, таких как евреев, сикхов и индусов. При этом они были обязаны платить специальный налог и носить отличительный знак.

Статья 6-я впервые поставила вопрос об ответственности правительства, а статья 7-я, перечислив прерогативы монарха, тем самым ограничила его полномочия, что явилось радикальными отходом от традиционной, абсолютистской формы правления. Эмир был объявлен «защитником веры» (статья 5-я), и его имя, согласно статье 7-й, должно упоминаться в хутбах. Конституция декларировала отмену рабства (статья 10-я), и провозгласила всеобщее обязательное начальное образование (статья 68-я). Иностранцам запрещалось преподавать и заниматься журналистикой, если они приглашены на такую работу не правительством. Миссионерам было запрещено заниматься своей профессиональной деятельностью в Афганистане.

В документе содержится серия статей, гарантирующих гражданские права «всем лицам, проживающим в Королевстве Афганистан независимо от религиозной или этнической принадлежности». Конституция, таким образом, обходит стороной острый вопрос о том, кто является афганцем, предложив формулировку «лица, проживающие в Афганистане». В то же время это означало отход от старых представлений о том, что афганцами можно считать только пуштунов.

Основной закон впервые в истории декларировал равенство всех подданных перед законом и шариатом независимо от их национальной и религиозной принадлежности (статья 10-я). Впрочем, равенство подданных было впервые провозглашено специальным декретом Амануллы еще в 1920 г., а Основной закон лишь подтвердил это положение. Конституцией отменялись все пожалованные афганским ханам и це-

лым областям налоговые льготы и привилегии, а также освобождение от налогов отдельных лиц, например, взамен жалования за службу, в качестве условного пожалования (джа- гир) и т.д. Это фактически означало формальное запрещение всяких поборов в пользу налоговых и других местных чиновников и представителей власти.

Набор гражданских прав и свобод в конституции 1923 г. не отличается от такового в западных конституциях: свобода печати, свобода слова, объединений (имелись в виду только объединения торговые, промышленные и земледельческие, то есть производственно-коммерческие), обращений с ходатайством, свобода образования (этот пункт добавил сам Аманулла), право на труд с учетом вакансий и квалификации, неприкосновенность имущества, равенство в уплате налогов, запрет на обыски и конфискацию, запрет подневольного труда и пыток (статьи 8—24-я).

Гарантия неприкосновенности личности, включение в закон положения о том, что без судебного постановления или «законного распоряжения» никто не может быть арестован или подвергнут наказанию и что незаконные действия должностных лиц могут быть обжалованы перед вышестоящими инстанциями вплоть до самого эмира, имели огромное значение как формальный запрет произвола местных чиновников.

Этим же целям отвечали проведенные Амануллой реорганизация и сокращение чиновничьего аппарата, чистка от старой бюрократии и замена ее выпускниками колледжа «Хабибия», воспитанных в духе реформаторских идей младоафганцев. Основной закон ликвидировал полунезависимое положение провинциальных наместников; командование войсками, ополчением и полицией, а также судебная власть передавались отныне офицерам и специальным чиновникам, ответственным перед центральными министерствами. Все высшие чиновники назначались только из центра.

Однако наместники контролировали деятельность всех гражданских чиновников и в случае провинности налагали на них административные взыскания. Ни один чиновник не мог связаться с министерством иначе, как через наместника, хотя в случае незаконных действий наместника чиновник был обязан информировать об этом центр. Особое внимание наместник должен был уделять сбору государственных налогов

ипошлин, из которых он не имел права тратить ни одной рупии сверх суммы бюджета, установленной для провинции,

ивсе «излишки» обязан был отправлять в центр. За этим следил специальный финансовый чиновник, назначаемый

лично эмиром. Он являлся вторым после наместника лицом в провинции, его заместителем.

Такая система перекрестного подчинения и взаимной ответственности до известной степени ограничивала возможности чиновников обогащаться за счет казны, хотя и не ликвидировала это полностью. Поэтому в дополнение к соответствующим статьям конституции в том же 1923 г. было издано около десятка различных уставов для министерств и судебных органов. В них детально регламентировались права и обязанности чиновников в центре и на местах, их ответственность перед государством за различные преступления — взятки, казнокрадство и пр. Кроме того, учреждалась специальная Верховная комиссия по борьбе со взяточничеством. В отдельных случаях к взяточникам могли применяться жестокие репрессии, включая телесные наказания и казнь через повешение перед окнами министерства.

«Политические деятели и племенные вожди, — пишет американский исследователь JI. Пуллада, несколько лет проработавший в посольстве США в Афганистане в 50-х годах, — сначала отнеслись к мерам по борьбе с коррупцией скептически, полагая, что они направлены против всякой бюрократической мелочи исключительно в пропагандистских целях. Но вскоре они были шокированы, когда поняли, что Аманулла играет по-крупному... Он начал увольнять "влиятельных лиц", и одним из них оказался начальник полиции Герата, которого судили за своекорыстие и приговорили к 12 годам тюремного заключения, "публичному порицанию" и штрафу в размере 100 тыс. рупий. Более того, Аманулла без колебаний бросил в тюрьму одного из самых влиятельных сардаров пуштунского клана баракзай Мухаммада Сарвар-хана, отчима своей матери, что было расценено племенными вождями как нарушение родственных обязательств»76. Несмотря на эти драконовские меры, Аманулле не удалось искоренить или хотя бы подорвать систему взяточничества.

Разрабатывая основы законодательства, Аманулла был вынужден решать проблему соотношения гражданских законов и шариата. Он пошел по простому пути: статья 21-я гласила, что «все случаи рассматриваются в соответствии с принципами шариата и Гражданским и Уголовным кодексом». Такого рода противоречие было сглажено публичными заявлениями о том, что конституция и свод законов составлялись в соответствии с положениями шариата. Конечно, Аманулла понимал необходимость функционирования независимого правосудия, но у него не хватало грамотных юристов. Когда он при-

шел к власти, в стране не было ни одного юриста, подготовленного для работы в сфере гражданского судопроизводства.

До тех пор, пока не были подготовлены такого рода юристы, он был вынужден полагаться на религиозных судей (кази) и прокуроров (муфтиев), что сразу же поднимало вопрос о месте шариата в судопроизводстве. Аманулла пытался решить эту проблему, используя либерально настроенное духовенство, которое бы могло придать законность новому законодательству традиционным путем — изданием фетвы (религиозного эдикта), которая бы подтверждала, что законодательство не противоречит шариату77.

Эмир стремился внушить казиям и муфтиям, что им следует использовать Гражданский кодекс «с чистой совестью». Так, выступая по случаю религиозного праздника в 1922 г. в соборной мечети Кабула и объясняя основные принципы его юридических реформ, он убеждал собравшихся богословов в том, что все провозглашаемые им законы основываются на шариате и стремлении к прогрессу. Эти законы, утверждал он, призваны защитить слабого от сильного, от произвола правителей, а управление страной должно осуществляться законами, а не людьми. По его мнению, новые законы всего лишь призваны сделать шариат более понятным и простым в его использовании, а также контролировать действия чиновников и даже самого эмира78.

Аманулла создал во многом новую структуру государственного управления, которая, согласно конституции, базировалась на функционировании трех формально независимых ветвей власти. Высшая законодательная и исполнительная власть принадлежала эмиру, который не был подотчетен никакому органу власти. Высшим представительным органом стал Государственный совет (Шура-йе даулати), половина депутатов которого назначалась эмиром, другая половина избиралась. Совет являлся, консультативными органом (статья 39-я). Функции Государственного совета и провинциальных советов, порядок назначения депутатов и выборов были зафиксированы в Законе об основах государственного устройства Афганистана («Низамнаме-йе ташкилат-е асаси-йе Афганистан»).

Высшим исполнительным органом власти стал Совет министров (в первые годы правления Амануллы — Совет комиссаров), который состоял из премьер-министра (Абдул Куддус), министров — иностранных дел (Махмуд Тарзи), обороны (Салех Мухаммад), образования (Абдул Хабиб), торговли (Гулам Мухаммад Вардаки), юстиции (Мухаммад Ибрагим), финансов (Мирза Махмуд), внутренних дел (Али Ахмад) и

общественной безопасности (Шуджа уд-Д аул а). Было создано также отдельное Управление здравоохранения. Работой кабинета министров руководил сам эмир, который также непосредственно контролировал деятельность министерства обороны79.

Министры несли личную и коллективную ответственность перед эмиром за свою деятельность, которая контролировалась также Придворным советом (Дарбар-е Али), состоявшим из членов Лоя джирги, то есть в основном из крупных ханов племен дуррани и вождей других племен. Членство в Придворном совете было наследственным и подлежало одобрению самим эмиром. Это была интересная новация Амануллы, который стремился не только лично контролировать правительство, но и включить в формальную юридическую систему в модифицированной форме традиционный институт джирги. Придворный совет собирался раз в год. Статья 33-я предусматривала создание Верховного суда (Диван-е Али), который был предназначен только для суда над министрами.

Позднее, в 1924 г., эмир Аманулла сам занял должность премьер-министра. Законы составлялись Государственным советом и утверждались кабинетом министров; они проводились в жизнь лишь после того, как их подписывал эмир.

Аманулла отдал дань и традициям, сохранив институт Лоя джирги — Высшего собрания представителей племен и духовенства, надпарламентского органа, возникшего в Афганистане еще в средние века.

Заседания Лоя джирги проводились нерегулярно для решения важных государственных проблем (например, объявления войны и заключения мира, объявления чрезвычайного положения).

По конституции, страна получила новое административное деление: вместо шести прежних провинций было создано пять — Кабул, Афганский Туркестан, Бадахшан, Герат и Кандагар — и четыре больших округа (хокумат-аала). Как и прежде, провинции делились на округа (хокумат).

Помимо местных консультативных советов (маджлес-е маш- вара), провинции и большие округа управлялись следующими должностными лицами: наместник эмира (наиб аль-хоку- ма), управляющий финансами (.мустауфи), судья, начальник полиции, директор таможни, начальник отдела здравоохранения, начальник отдела просвещения, директор почты, управляющий губернской канцелярией, казначей, командующий войсками, мэр города и военный комендант.