Коргун В. Г. - История Афганистана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

Германский генеральный штаб направил в Стамбул группу офицеров во главе со старшим лейтенантом Оскаром фон Нидермайером. Германское министерство иностранных дел, в свою очередь, прикомандировало к миссии дипломатического чиновника — Отто фон Хентига. Турок представлял Казембей. Всего в составе миссии было около 80 человек, в том числе присоединившиеся к ней позднее два индийских революционера — Махендра Пратап и Баракатулла. О. Нидермайеру была поставлена задача добиться согласия Афганистана на вступление в войну на стороне Германии и ее союзников. Он должен был уговорить эмира Хабибуллу вторгнуться в Индию и в Российский Туркестан.

В конце марта 1915 г. экспедиция выступила из Багдада. Русские и англичане знали о приближении экспедиции к ира- но-афганской границе и организовали патрулирование приграничных районов конными отрядами. С большим трудом миссии удалось перейти границу. Преследуемая русским казачьим отрядом, она вынуждена была бросить золото и багаж. 24 августа 1915 г. миссия прибыла в Герат, где была встречена с почетом. Затем в сопровождении эскорта она выехала в Кабул, куда прибыла 7 сентября83.

Узнав о переходе миссией ирано-афганской границы, вицекороль Индии Хардинг направил Хабибулле-хану письмо, в котором выражал уверенность в том, что эмир докажет на деле искренность своих обещаний соблюдать строгий нейтралитет. В своем ответе вице-королю афганский эмир «торжественно обещал» обезоружить и задержать всех членов миссии, а затем в письме, полученном вице-королем 17 сентября 1915 г., будто бы сообщал о «поимке в Герате германской шайки, которая... под конвоем направлена в Кабул»84.

Отношение эмира Хабибуллы к миссии Хентига-Нидер- майера было крайне неровным. В первые дни после приезда в Кабул члены миссии даже содержались под стражей. Лишь на восьмой день пребывания в афганской столице О. Нидермайер получил ответ на свои письма эмиру, в котором содержалось согласие принять миссию85.

Часть членов миссии во главе с германским офицером Вагнером осталась в Герате, имея задачу спровоцировать Афганистан на развязывание военных действий против России, используя в качестве предлога территориальные притязания Афганистана на Пендинский оазис86.

Встреча с эмиром состоялась 26 октября. Хабибулле было вручено письмо турецкого султана Решада с предложением под знаменем «джихада» выступить на стороне Германии и

ее союзников против Англии и России, а также личное послание кайзера Вильгельма II. В этом послании содержалась распространявшаяся немецкой пропагандой на Востоке версия об освободительной роли Германии и давалось обещание стремиться достичь единства с мусульманами в будущем87. Миссия, оказывая религиозное и моральное давление на эмира и обещая ему военную и финансовую помощь, всячески пыталась уговорить его присоединиться к Германии и Османской империи. В качестве непосредственного шага в этом направлении со стороны Афганистана они предлагали эмиру поднять племена пограничной полосы на всеобщее восстание против англичан.

Хабибулла не поддавался давлению. Политика благожелательного для англичан нейтралитета, которой он придерживался, мотивировалась прежде всего политическими и экономическими соображениями. Вступление Афганистана в войну повлекло бы за собой вероятное совместное военное нападение России и Англии на страну. Афганистан не мог противостоять такому нападению, так как был слаб не только в военном отношении, но и экономически, поскольку серьезно зависел от торговли с этими странами. В то же время эмир стремился добиться добровольного отказа Великобритании от Гандамакского договора в обмен на нейтралитет своей страны88. Принимая миссию, эмир также хотел продемонстрировать англичанам свою независимость и напомнить им, что

при существующих обстоятельствах они нуждаются в нем больше, чем он в них89.

В 1915 г. эмир собрал в Кабуле Лоя джиргу, на которой был подтвержден нейтралитет Афганистана в войне.

На переговорах Хабибулла держался настороженно. В январе 1916 г. Нидермайеру и Хентигу все же удалось склонить его подписать проект договора с Германией, которая признала полную независимость Афганистана90. Однако в ходе дальнейших переговоров руководители миссии, затрагивая вопрос о вступлении Афганистана в войну, получали только уклончивые и неопределенные ответы, сопровождавшиеся предъявлением предварительных условий. На одной из встреч Хабибулла заявил, что Афганистан выступит против Англии только в том случае, если будет обеспечен нейтралитет России. Во время другой встречи он обусловил свое участие в войне предварительной доставкой из Германии и Турции 20 тыс. солдат, 100 тыс. винтовок и 300 орудий, а также боеприпасов и снаряжения и финансовой помощью размером 10 млн фун-

тов стерлингов91. Кроме того, эмир потребовал в случае победы в войне Германии и ее союзников вернуть Афганистану Северную Индию и Белуджистан92. Прекрасно понимая, что удовлетворения требований таких масштабов будет для немцев весьма проблематичным, он заверил англичан, что дружба с ними будет продолжена.

На встречах с членами миссии Хабибулла-хан несколько раз попадал в щекотливое положение из-за прогерманских настроений части сановников и придворных. Особенно активно действовал, возглавляя группировку староафганцев, Насрулла-хан, считавшийся главным претендентом на престол в случае государственного переворота.

В складывавшейся неблагоприятно ситуации англичане поспешили известить эмира о военных событиях на фронтах мировой войны с целью склонить его к продолжению политики нейтралитета и сообщили о взятии русскими войсками Эрзерума. Они не упускали возможности дискредитировать в глазах эмира германо-турецкую миссию, информируя его о перехваченных письмах, которые якобы свидетельствовали о намерениях членов миссии произвести в Афганистане переворот, покончить с Хабибуллой-ханом в случае дальнейшей затяжки его выступления против России и Англии93.

По данным М. Пратапа, члены миссии предлагали эмиру в случае его вступления в войну «передать» ему персоговорящую часть Средней Азии и Белуджистан94. Весной 1916 г. Нидермайер и Хентиг убедились в бесперспективности попыток втянуть Афганистан в войну. 22 мая большая часть миссии покинула страну, однако в Кабуле остались три ее сотрудника - турок Казем-бей и два члена так называемого Временного правительства Индии в эмиграции — раджа Махендра Пратап и маулана Мухаммад Баракатулла. Несмотря на нажим англичан, эмир был вынужден считаться с настроениями в стране и предоставил им политическое убежище.

Британское правительство проявляло беспокойство по поводу пребывания германо-турецкой миссии в Кабуле. Тем не менее вице-король Индии Хардинг не рискнул (вопреки советам лондонского руководства) потребовать у афганского эмира выдать англичанам членов этой миссии. Руководители британской политики стремились избежать осложнения отношений с Афганистаном, опасаясь вовлечения России в разрешение «афганского вопроса» (что признавалось неизбежным «при нарушении Афганистаном нейтралитета»), посему заняли осторожную позицию в отношении афганского эмира.

Сам Хабибулла был непосредственно материально заинтересован в соблюдении нейтралитета, продолжая получать ежегодную субсидию от англичан и рассчитывая на обещанное ее увеличение с 1800 до 2400 тыс. рупий, а также на единовременную выплату пособия после окончания войны в размере 5 млн рупий. В конце января 1915 г., выступая на Дарбаре, эмир охарактеризовал войну как «величайшее бедствие»95.

Тем временем в России произошла Февральская буржуаз- но-демократическая революция 1917 г., скудные сведения о которой поступили в Афганистан из находившейся под британской цензурой прессы в Индии. Афганские националисты приветствовали революцию в России, надеясь, что она откроет широкие перспективы для российских мусульман. Революция усилила стремление младоафганцев и других оппозиционных кругов добиться полной независимости. Эмир Хабибулла, в свою очередь, надеялся, что с установлением в России республиканского строя англо-русские отношения вновь обострятся, и даже предложил вице-королю совместно выступить против России, однако Лондон не придал этому обращению эмира особого внимания96.

В этих условиях в стране продолжало нарастать всеобщее недовольство эмиром, который в 1916—1917 гг. оказал поддержку колониальным властям Индии в подавлении восстаний пуштунских племен «независимой полосы». Он стал получать анонимные письма с обвинениями в предательстве и измене исламу.

Серьезное воздействие на ситуацию в Афганистане оказала и Октябрьская революция 1917 г. в России. Здесь быстро стало известным обращение Совнаркома РСФСР «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока» от 7 декабря 1917 г., в котором подтверждалось право всех мусульманских народов на свою самостоятельность. По существу это означало признание Афганистана суверенным и независимым государством. Такая позиция советского правительства была юридически закреплена Брест-Литовским договором, подписанным весной 1918 г., статья 7-я которого гласила, что «Персия и Афганистан являются свободными и независимыми государствами». В 1918 г. советское правительство дважды обращалось к эмиру Хабибулле с предложением учредить в Афганистане свое представительство, однако эмир под нажимом англичан отвечал отказом97.

Между тем летом 1918 г. английские войска вторглись в Закаспийскую область, захватив Кушку. К этому времени они

уже имели преобладающее влияние в Персии. Таким образом, внешнеполитическая изоляция Афганистана, навязанная стране британскими колонизаторами, превращалась в территориальную, подкрепленную непосредственным присутствием британских войск на северных и южных границах страны.

Афганские оппозиционные круги были глубоко разочарованы позицией эмира, который рассматривал независимость как конечную цель вопреки их мнению о том, что она является только началом процесса реформации. Кроме того, они считали, что Хабибулла оказался неспособен использовать исключительно благоприятную ситуацию, сложившуюся в регионе и в мире, особенно в России, для достижения национальной независимости98. В результате в стране возник политический кризис.

В конце концов эмир был вынужден поплатиться жизнью за его проанглийскую политику и за то, что не захотел пойти навстречу требованиям афганцев получить полную независимость. 20 февраля 1919 г. он был убит во время охоты в окрестностях Джалалабада. С убийством эмира Хабибуллы наступила качественно новая эпоха в политической истории Афганистана.

Глава II

Эмир Аманулла и его реформы

Афганистан между Советской Россией

иВеликобританией

В1918 г., за год до убийства эмира Хабибуллы, обстановка

вАфганистане оставалась крайне напряженной, что было обусловлено политикой эмира, отказавшегося установить отношения с Советской Россией и в то же время не предпринимавшего усилий для достижения независимости. Он все больше времени проводил в праздности, отдалившись от дел

иподпав под сильное влияние могущественного временщика, министра финансов Мухаммада Хусейна. Последний, реально оценивая расстановку сил при дворе, интриговал против становившегося все более популярным принца Амануллы

иего влиятельной матери, старшей жены эмира Улья Хазрат.

Кконцу 1918 г., когда умерла одна из жен эмира — мать принца Хаятуллы, Хабибулла решил взять в жены девушку из знатного рода, что могло повлечь ослабление позиций самой Улья Хазрат. Но под ее нажимом эмир был вынужден аннулировать свой новый брак.

Между тем с окончанием Первой мировой войны обстановка в мире серьезно изменилась. Страны-победительницы провозгласили торжество принципов самоопределения и уважения прав малых народов.

18 января 1919 г. открылась Парижская мирная конференция. Эмир Хабибулла не мог не понимать, что это был хороший шанс для Афганистана добиться независимости. 2 февраля он отправил послание вице-королю лорду Челмсфорду. Он заявил о том, что Афганистан считает себя независимым, и настаивал, чтобы его страна была представлена на конференции1. Эмир предложил вице-королю два варианта: 1) Великобритания добивается от всех участников конференции официального признания независимости Афганистана под властью эмира Хабибуллы; 2) в случае отказа Афганистан сам посылает свою делегацию в Париж и добивается заключения соглашения о своей независимости со всеми участниками конференции2. Англичане не торопились с ответом. Лишь 19 фев-

раля вице-король подготовил проект ответного послания, в котором разъяснял эмиру, почему Афганистан не может быть представлен на Парижской конференции, однако давал заверения в том, что Великобритания не оставит Афганистан, а будет и в дальнейшем заботиться о его интересах3.

Хабибулла, однако, так и не дождался ответа. Он в это время предавался своему любимому занятию, направляясь в сопровождении свиты на охоту в провинцию Лагман, к северу от Джалалабада. Его сопровождали сын Инаятулла-хан и брат Насрулла-хан, жена Улья Хазрат (несмотря на холодные отношения между ними, она считала своим долгом поддерживать свой официальный статус), члены придворного клана Яхья-хель4 — главнокомандующий вооруженными силами генерал Надир-хан, его отец и брат Шах Вали-хан. В Кабуле наместником эмира оставался принц Аманулла-хан, однако Хабибулла, помня о своем правиле устраивать ротацию наместников в столице во время своего отсутствия, накануне отправил туда младшего сына Хаятуллу-хана. Кроме них, в свите находился друг Амануллы Шуджа уд-Даула-хан, главный камергер двора.

19 февраля в местечке Кала-йе Гуш, на берегу ручья, компания разбила лагерь, и после ужина все отправились спать, кроме охраны, которую возглавлял двоюродный брат Надирхана Ахмад-Шах. Начальником караула был 24-летний офицер Шах Али Реза-хан. В три часа ночи кто-то вошел в палатку эмира и выстрелил ему в ухо5.

В Афганистане так и не узнали, кто убил эмира. По слухам, это был Шуджа уд-Даула, который в последующем, после восшествия на престол своего друга принца Амануллы, получал высокие посты. Однако доказательств этого до сих пор нет. По данным афганского историка М.Г.М. Губара, выйдя из палатки эмира, Шуджа был задержан охраной, однако подоспевший Надир-хан освободил его6.

Между тем после убийства в лагере поднялась суматоха. Было решено возвращаться в Джалалабад, и наутро процессия тронулась в путь. По приказу Насруллы принц Инаятулла возвратился в Джалалабад, а Шуджа уд-Даула был отправлен в столицу в качестве посредника между Насруллой и Амануллой. Эмира Хабибуллу похоронили в Джалалабаде на поле для игры в гольф, которой он так увлекался при жизни. В последующем его прах перенесли в мавзолей, вокруг которого был разбит парк.

Накануне церемонии захоронения покойного эмира На- срулла-хан собрал находившихся в городе придворных и со-

общил, что, согласно мусульманским традициям, до того как эмир будет похоронен, должен быть избран новый монарх. Все знали, что старший сын эмира принц Инаятулла не был честолюбив, чего нельзя было сказать о его дяде Насрулле. Первым выступил племянник Улья Хазрат, министр двора Али Ахмад-хан, один из главных советников и приближенный покойного эмира. Он поцеловал руку Насрулле и воскликнул: «Вы наш эмир!». Затем ему присягнули принцы Инаятулла и Хаятулла, а вслед за ними остальные присутствующие. Некоторые при этом подумали, что эта сцена была отрепетирована заранее7.

В тот же день позвонили в Кабул Аманулле, призывая его оставаться в столице и сохранять спокойствие. Оттуда пришел ответный звонок с вопросом, что сделано для поимки и наказания убийцы?

Первое, что сделал Насрулла, — сообщил о своем восшествии на престол вице-королю Индии, который прокомментировал новость следующим образом: «Он потерял на это меньше времени, чем в свое время Хабибулла». В ответном письме лорд Челмсфорд, обращаясь к Насрулле со словами «Ваше Величество», писал: «Насколько я понял из Вашего письма, Вы склонны соблюдать все договоренности Вашего отца». Разумеется, ничего подобного в письме Насруллы не было. Тем не менее Лондон не рекомендовал вице-королю официально признавать его до тех пор, пока его избрание эмиром не будет одобрено народом8.

Однако события развивались быстрее, чем шел обмен корреспонденциями между Дели и Лондоном. 21 февраля на созванном в Джалалабаде дарбаре, где собралась вся местная знать, выступил принц Инаятулла, который призвал присутствующих признать своего дядю эмиром и, обращаясь к нему, заявил: «Я буду честно служить Вам, как служил моему отцу». Затем выступил Насрулла, обильно цитируя Коран. В итоге все присутствующие признали его эмиром и поставили свои подписи под признанием. В заключение Насрулла зачитал подписанный документ, констатировав, что народ и аристократия избрали его новым эмиром Афганистана и обязались повиноваться ему и трону. В тот день, пятницу, хутба9 в мечетях Джалалабада читалась с упоминанием его имени. По всем провинциям был разослан указ нового эмира, в котором сообщалось о смерти Хабибуллы и предлагалось присягнуть на верность новому эмиру Насрулле-хану10.

Между тем в Кабуле Аманулла не терял времени даром. Он был один, даже его мать находилась в Джалалабаде. Однако

в его руках были казна и арсенал. В тот же день, в пятницу 21 февраля, он пригласил к себе чиновников этих двух ведомств, советника своего покойного деда Абдул Куддус-хана, двух других влиятельных придворных и три часа беседовал с ними. Затем Аманулла собрал на площади столичную военную и гражданскую знать и заявил о том, что эмир Хабибулла убит своим братом Насруллой, который провозгласил себя эмиром. Назвав Насруллу предателем, он поклялся на сабле,

что отомстит за смерть своего отца. Присутствующие поклялись в том же11.

Объявив себя эмиром, он обратился к частям столичного гарнизона со следующими словами: «О благородная нация! О мужественная армия! В то время как великий народ возлагает корону на мою голову, я открыто заявляю, что Королевство Афганистан должно быть свободным и независимым в своих внутренних и внешних делах, то есть обладать всеми правами, которые есть у других независимых государств». Он пообещал увеличить жалование солдатам на пять рупий.

Столичный гарнизон сразу признал его эмиром, а солдаты в Джалалабаде не только признали его, но и арестовали членов семейного клана Яхья. По данным американской исследовательницы Р. Т. Стюарт, Аманулла отправил послание в Джалалабад, угрожая казнить оставшихся в Кабуле членов семей придворных, находившихся с Насруллой, если не будет арестован убийца Хабибуллы12.

28 февраля Насрулла, никогда не пропускавший пятничной молитвы в мечети, услышал, что хутба читается с упоминанием имени эмира Амануллы. Он понял, что проиграл. Аманулла контролировал столицу, армию, дорогу до границы с Британской Индией, финансы. В полном отчаянии Насрулла собрал приближенных и объявил о своем отречении в пользу Амануллы. Понимая неизбежность своего поражения, Насрулла был вынужден отклонить план вооруженного захвата Кабула, подготовленного его помощниками. В тот же день он был арестован и отправлен под конвоем в Кабул. Был также арестован и вскоре (4 мая 1919 г.) повешен министр финансов Мухаммад Хусейн-хан13.

В тот же день, 28 февраля, в Кабуле состоялась коронация Амануллы. Это была простая процедура: глава крупнейшего религиозного клана Шер Ага Моджаддиди, известный также как Хазрат-е Шур Базар, повязал голову нового эмира голубой шалью, напоминавшей флаг, который дед Амануллы, эмир Абдуррахман, привез с собой в Афганистан после возвращения

из своего изгнания в России. Во время коронации Аманулла объявил о восстановлении независимости Афганистана.

13 апреля 1919 г. на Дарбаре в Кабуле Аманулла-хан официально провозгласил полную независимость Афганистана. Насрулла-хан был назван организатором убийства эмира Хабибуллы и осужден на пожизненное заключение. Он умер в тюрьме 21 мая 1920 г., хотя сведения о его смерти еще долго скрывались от населения. Непосредственным же козлом отпущения стал полковник Али Реза-хан, которого объявили убийцей и приговорили к смертной казни. Принц Инаятулла также был признан виновным в поддержке Насруллы и был посажен под домашний арест. Надир-хан и его брат Шах Валихан, а также остальные члены семьи Яхья-хель были объявлены невиновными и выпущены из тюрьмы.

3 марта эмир Аманулла отправил послание вице-королю с извещением о своем восшествии на афганский трон. Обращаясь к нему как к равному, Аманулла подчеркнул: «Хотелось бы сообщить... что наше свободное и независимое правительство готово в любое время, учитывая требования дружбы и прочее, заключить такие договоры и соглашения с уважаемым правительством Великобритании, которые могли бы быть полезны и выгодны с коммерческой точки зрения и преимуществ обоим правительствам»14.

27 марта 1919 г. советское правительство первым в мире официально объявило о признании независимости Афганистана. В ответ новые афганские руководители обратились с посланием к соседу, с которым Афганистан никогда не вступал в конфликт — к Советской России. В письме, отправленном 7 апреля 1919 г. министром иностранных дел М. Тарзи народному комиссару иностранных дел Г. Чичерину, выражалось пожелание установить постоянные дипломатические отношения со Страной Советов.

Аманулла, в свою очередь, обратился к председателю Совета Народных Комиссаров В. И. Ленину, сообщив о своем вступлении на престол, а также о том, что считает «неотложно необходимым» сделать заявление о «единении и дружбе» «во имя объединения, мира и блага человечества». «Так как Вы, Ваше Величество, мой великий и любезный друг — Президент Великого Российского государства, — говорилось в письме, — вместе со своими товарищами — друзьями человечества взяли на себя почетную и благородную задачу заботиться о мире и благе людей и провозгласили принцип свободы и равноправия стран и народов всего мира, то я счастлив впервые от имени стремящегося к прогрессу афганского