Коргун В. Г. - История Афганистана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

Кроме староафганцев и младоафганцев, в стране существовала и третья, менее влиятельная группировка, которая действовала в рамках придворной партии. В нее входила небольшая группа купцов-компрадоров и некоторые представители придворной знати во главе с министром внутренних дел Али Ахмад-ханом. Эти люди поддерживали политический курс эмира, разделяя в целом его проанглийскую ориентацию. Впрочем, они не имели значительной поддержки среди влиятельных кругов общественности и собственной идеологической платформы, посему и не оказывали заметного влияния на общественно-политическую жизнь страны.

Признанным идейным лидером младоафганцев после разгрома «старых конституционалистов» был Махмуд-бек Тарзи (1866—1933), «отец афганского просветительства», влияние которого сильно сказалось на формировании взглядов принца Амануллы, женатого на его дочери Сорайе.

Махмуд Тарзи происходил из кандагарской ветви баракзайского рода мухаммадзаев, к которому принадлежала и правящая династия. Его отец Гулам Мухаммад был не только известным поэтом, писавшим под литературным псевдонимом «Тарзи» («стилист»), которым впоследствии стал пользоваться и его сын Махмуд, но и был внуком кандагарского правителя Рахмдель-хана.

В 1882 г. Гулам Мухаммад Тарзи разделил участь многих своих соотечественников, которые подверглись репрессиям, и вместе со своей семьей был выслан из страны эмиром Аб- дуррахман-ханом. Он выехал в Индию (Карачи), а затем, в 1885 г., проследовал в Османскую империю через Багдад. Находясь в Стамбуле, он получил разрешение султана Абдул Хамида II поселиться в Дамаске. Гулам Мухаммад оставался там до конца жизни (умер в 1901 г.).

Его сын Махмуд Тарзи прожил в Сирии около 18 лет. Там он провел свои юные годы, получил образование. Он изучал турецкий и арабский языки, персидским языком и литературой он занимался под руководством своего отца. Рано начал писать стихи, обнаружив незаурядный поэтический дар.

Пребывание в Османской империи оказало значительное влияние на формирование идейно-политических и общественных взглядов Махмуда Тарзи, поскольку он сумел познакомиться с воззрениями идеологов и руководителей младотурецкого движения. Многое почерпнул Тарзи и из турецких переводов работ европейских писателей, историков, философов.

Огромное влияние на формирование общественно-поли- тических взглядов М. Тарзи оказал крупнейший реформатор

благодаря европейской военной мощи. Не последнюю роль здесь играли достижения Запада в экономической, культурной и промышленной сферах. Афганцы должны не только перестроить свою систему государственного управления, но и освоить электричество, химию, связь, железные дороги и так далее вместе с военной технологией. Однако все заимствования, утверждал он, должны служить развитию наук и знаний к общей пользе для всех афганцев.

По мнению Тарзи, модернизация не противоречит исламу. В подтверждение он предлагал собственное толкование «истинного» смысла и значения положений Корана, различных мусульманских праздников и изречений Пророка. Это был очень важный шаг в отношении к религии: впервые афганский просветитель открыто подверг сомнению толкование ислама традиционалистами и косными муллами, выступавшими против модернизации64.

Тарзи обличал косных мулл, утверждавших, что современные науки — выдумки «неверных». Духовенство, присваивая себе исключительное право на знания, стоит громадной преградой на пути развития образования и овладения знаниями всеми мусульманами. Изучение истории ислама, утверждал Тарзи, показывает, что в период «золотого века» ислама духовенство сохраняло и пропагандировало науки и знания, которые придавали исламу жизненные силы. Знания и усилия к овладению ими не только не противоречат Корану, но являются его составной частью. Нет оснований полагать, что дальнейший прогресс подорвет позиции ислама. Тарзи утверждал, что пророк Мухаммед поддерживал знания и, соответственно, науки, подчеркивая, что невежество не может сосуществовать со знанием. Один из хадисов, писал он, гласит: «Вера человека кроется в его разуме». И если водоразделом между животным и человеком является разум, данный Богом, то отказ от обращения к разуму наносит ущерб самому верующему, обществу, исламу и Богу65.

Другие авторы газеты «Сирадж уль-ахбар» так же, как Тарзи, использовали коранические тексты для подтверждения своих взглядов. Так, Абдул Хади Дави писал: «Коран признает, что немусульманские народы используют знания, которые могут быть полезны мусульманам, призывая их путешествовать "даже до Китая"». Автор напоминал о путешествиях знаменитых исламских географов, мудрецов и мореплавателей прошлого, и эти путешествия символизировали открытость мусульман и универсальность знаний66.

Универсальность знаний интересовала и самого Тарзи. По его мнению, это было то, что дало возможность Западу заимствовать достижения раннего ислама. Почему вера в ислам как самую лучшую и священную религию, спрашивал Тарзи, должна мешать афганцам стремиться избавить страну от невежества, нищеты, болезней и зависимости? Наоборот, стремление сделать богатое, сильное и независимое исламское общество в Афганистане должно стать прямым долгом истинного мусульманина.

Что нужно Афганистану, заключал Тарзи, так это радикальная реформация афганского общества, сопровождаемая реорганизацией его институтов и распространением современных наук и технологий. Ответственность за достижение этой великой цели лежит на просвещенных мусульманских правителях, ученых и правящей элите. Они должны освободить мусульманское общество от мира суеверий, традиций и привычек неисламского характера. «Время поэзии прошло, — говорил он, — теперь наступило время действовать. Настала эпоха мотора, железных дорог и электричества. Ушло время верблюдов, быков и ослов»67.

По мнению Тарзи, первым шагом на пути социальных реформ должно быть установление контактов с внешним миром. Поэтому он поставил задачу своей газете «соединить» Афганистан с остальным миром, то есть сообщать афганцам о культурных, духовных, научных и технологических достижениях в Европе. Среди публикаций такого рода — естественный и эволюционный прогресс человечества; система счетов; метеорология, геология и космография; международное право, политические науки; местное самоуправление; акционерные общества.

Стремясь пробудить всеобщий интерес к наукам и знаниям, Тарзи перевел на персидский язык ряд европейских романов — Жюль Верна «Вокруг света за 80 дней», «20 тысяч лье под водой», «Таинственный остров». Он также перевел весьма важную турецкую работу — «Международное право». Среди собственных сочинений можно назвать его дневник «29 дней путешествия по континентам», который он написал еще в 1890 г., но издал лишь в 1914 г., сборник статей и памфлетов, наиболее значительными из которых были «Что делать?» и «Наука и ислам», в которых он показывал совместимость религии и наук и демонстрировал научные достижения исламского мира в прошлом.

Считая мусульманскую веру основой афганского государства, Тарзи решил соединить национальные устремления аф-

ганцев с модернизацией. Аргументируя свою идею, он почерпнул эту мысль у Пророка: «Патриотизм исходит из веры»

(«Хобб уль-ватан, мин алъ-иман»). Родина — это колыбель религии, которая образует основу для свободы, чести, национального чувства и осознания личности. Пытаясь доказать, что принадлежность к афганской нации не противоречит коранической концепции о единой мусульманской общине (умме), Тарзи утверждал, что, хотя все мусульмане являются членами этой общины, в ее рамках существуют разные политические сообщества. Они образуют родину для сообществ, населяющих их, то есть наций. И поскольку эти сообщества по своей религии являются мусульманскими, их любовь к родине освящена исламом и Богом. Любить свою страну значит любить свою религию, и наоборот68.

Еще одним аспектом философии Тарзи было отождествление патриотизма с модернизацией. Он считал, что поскольку патриотизм прямо санкционирован исламом как религиозный долг, то ислам требует по определению защищать отечество. А поскольку прогресс и модернизация неотделимы друг от друга, то они совместимы с исламом. Только посредством модернизации Афганистан может реорганизовать свою армию и укрепить оборону, защитить независимость страны и ислам в борьбе против европейского империализма. Священные принципы ислама, а также свободы и прогресса требуют национального единства. Исходя из этого, Тарзи подчеркивал, что главной задачей афганцев является поддержка политики монархии, стремящейся объединить страну и обеспечить прогресс посредством модернизации69.

Тарзи и его последователи, будучи пионерами афганского национализма, выступали за повышение статуса языка пушту, который они считали «языком афганцев» в противовес персидскому, то есть официальному языку. Пушту, говорили они — символ национального духа, «отец всех языков» в стране, подлинно национальный язык. Как таковой, он должен изучаться всеми народностями Афганистана. Ислам, афганская история и язык пушту должны сцементировать этническую мозаику страны в единую нацию70. Позднее, во второй половине 30-х годов, эти идеи лягут в основу новой государственной идеологии — пуштунского национализма.

Афганские реформаторы пытались также объединить афганский национализм и модернизм с концепцией панисламизма. По мнению Тарзи, мусульмане могут противостоять европейскому империализму, стремящемуся разобщить их, приверженностью идеям панисламизма, проповедовавшимся

известным исламским реформатором Джамалуддином Афгани, и мусульманской солидарности.

В отличие от других панисламистов, Тарзи не верил, что обновление мира ислама возможно лишь путем достижения мусульманской солидарности. Он считал, что панисламизм включает идеи социально-экономических реформ и должен содействовать приобретению знаний, духовной свободе и развитию наук. Так панисламизм возлагает великую задачу на афганцев — объединить и реформировать свою страну, которая является «якорем надежд мусульман Востока»71.

Тарзи и его соратники использовали также концепцию панисламизма в противостоянии с европейским колониализмом и в пропаганде модернизации Афганистана. Они призывали афганцев и других мусульман смотреть в лицо фактам. Европейцы установили полное господство в Азии. «Народы Индии и Белуджистана, — говорил Тарзи, — превосходящие англичан по численности в пять-шесть раз, управляются несколькими сотнями тысяч англичан», а Россия, «подобно пауку раскинувшаяся от Балтики до Тихого океана, подавляет мусульман Туркестана и обращается с ними крайне жестоко»72. В Европе итальянцы, греки и болгары истребляют мусульман, в Индии англичане разрушают мечети и индуистские храмы. В самом Афганистане тоже были правительства, которые разрушали его независимость и были чуждыми афганской религии и афганской чести73.

Итак, Тарзи и его соратники использовали публикации газеты «Сирадж уль-ахбар» для того, чтобы убедить своих соотечественников и правящую элиту приступить к осуществлению социально-экономических, политических и культурных реформ. При этом они утверждали, что подлинное национальное развитие и прогресс возможны только в независимом и свободном обществе74. Необходимым условием реализации национальных чаяний и ускоренной модернизации страны Тарзи считал полную независимость Афганистана и достойное место страны в семье народов мира.

И хотя тираж газеты был невелик, стоимость одного номера — достаточно высокой (один фунт стерлингов), а неграмотность — поголовной, она получила необходимую читательскую аудиторию. Газета значительно расширила кругозор образованных афганцев, содействовала развитию национальной литературы и журналистики.

Некоторые цели, которые преследовал Тарзи и младоафганцы, были нереалистичны или излишне оптимистичны Для того времени. И хотя их панисламские и националис-

тические идеи и призыв к независимости нашли понимание среди широких масс, призывы к модернизации и реформам не были поддержаны адекватно. Духовенство, которое поддерживало идеи панисламизма и призыв к борьбе против европейского империализма, в целом отвергало идеи модернизации, справедливо видя в них постепенное ограничение своего влияния в системе образования, усиление государственного контроля над вакфами, секуляризацию законодательства и посягательство на традиционный образ жизни афганцев.

Однако в тех условиях любые преобразования были возможны только в виде инициативы монарха, поэтому издатели газеты всячески пропагандировали любые реформы и нововведения, предпринимавшиеся эмиром, называя его «архитектором прогресса». Эмир, в свою очередь, поощрял их деятельность, особенно когда они подтверждали легитимность его власти с точки зрения ислама и национализма. Однако он стремился всячески снизить масштабы панисламистских устремлений младоафганцев, опасаясь негативной реакции со стороны Англии и России.

В годы Первой мировой войны он отверг предложения младоафганцев присоединиться к Османской империи в борьбе против стран Антанты. Они полагали, что эмир упустил, таким образом, реальный шанс добиться полной независимости и были также разочарованы его подходом к идеям модернизации. К концу войны противоречия между младоафганцами и эмиром приняли такие масштабы, что М. Тарзи был вынужден закрыть свою газету.

Бурные международные события в начале второй декады XX в. способствовали распространению идей панисламизма, проповедовавшегося младоафганцами. Поражения, понесенные Османской империей в итало-турецкой (1911 г.) и балканских войнах 1912 г., вызвали взрыв возмущения в мусульманском мире против «неспровоцированной агрессии европейского империализма и христианства»75. В Афганистане националисты и реформаторы обвинили балканские народы и Европу в целом в политико-религиозной атаке на ислам. Они считали, что европейцы преследовали цель лишить мусульман преимуществ современной цивилизации и подорвать основу мусульманской веры, ослабить независимость мусульманских государств76.

Младоафганцы восторгались деятельностью младотурок, пытавшихся реформировать и возродить мощь Османской

империи. Они превозносили Энвер-пашу, младотурецкого министра обороны, называя его чемпионом ислама, «надеждой на спасение мира ислама»77. Они подчеркивали особую роль, которую должны сыграть Афганистан, Персия и Османская империя, страны, не попавшие под иго европейского империализма. Поэтому, — говорили они, — Афганистан должен

быть реформирован, чтобы превратиться в сильный оплот ислама78.

Что касается тематической структуры и основного содержания публикаций в газете «Сирадж уль-ахбар», то особое значение имели статьи теоретического характера. Они в популярной форме давали читателю общее представление о таких современных науках, как философия, политэкономия, международное право, побуждая афганцев задумываться о характере прогресса человечества, о формах и сущности европейских политических и социальных институтов. В газете уделялось внимание и таким гуманитарным наукам, как археология, история, филология. Сотни самых разнообразных статей раскрывали перед читателем картину научных и технических достижений начала XX в.

В общих чертах содержание газеты определялось следующими рубриками: 1) передовая статья, посвященная какомулибо политическому, философскому или религиозному вопросу; 2) сообщения о событиях внутренней жизни страны; 3) сообщения о зарубежных событиях, главным образом в мусульманских странах, а также в других государствах Европы и Востока; 4) литературный раздел, включавший стихотворные произведения современных поэтов Афганистана; 5) раздел науки и техники, публиковавший в основном переводные статьи и заметки из иностранных газет и журналов; 6) раздел «Фельетон»; 7) различный по тематике материал, короткие сообщения; 8) объявления.

Первая мировая война оказала громадное воздействие на младоафганцев. Она разрушила мифы о единстве христиан, воинствующем Западе, выступающем против Востока, едином мусульманском мире.

Вступление Османской империи в войну вызвало всплеск панисламистских и националистических настроений в Афганистане. Подавляющее большинство младоафганцев поддержали турок. И хотя некоторые сомневались в правильности решения турецких властей и считали, что оно принято под нажимом Германии, пытавшейся манипулировать панисламизмом как политическим орудием, большинство оправдыва-

ли этот шаг, заявляя, что это месть турок за Италию, Грецию и Сербию и попытка положить конец режиму капитуляции.

Газета «Сирадж уль-ахбар» широко освещала процесс роста протурецких настроений в стране и стала рупором тех, кто надеялся на вступление Афганистана в войну. Несмотря на благожелательный для англичан нейтралитет, провозглашенный Хабибуллой, М. Тарзи и некоторые младоафганцы (в основном выпускники лицея «Хабибия») объединились со староафганцами в проведении антибританской и антироссийской пропаганды.

Размышляя о возможном афгано-германском сотрудничестве, Тарзи полагал, что в новых условиях Афганистан может стать факелом свободы для миллионов мусульман в Белуджистане, Туркестане и Индии, но вместо этого предпочел остаться нейтральным и выполнять свои обязательства по договору 1905 г. И если раньше гипотетические планы России о походе на Индию могли подвигнуть Великобританию на военные действия в защиту Афганистана, то в рамках нынешнего соглашения у Афганистана не было таких гарантий79.

Вусловиях, когда панисламизм получил новый импульс, турки и немцы усиленно искали возможности втянуть Персию и Афганистан в войну. Берлин надеялся получить выгоду от «религиозного и политического союза ислама», который может возникнуть в результате объявления халифом джихада.

Вцелом афганское общественное мнение было на их стороне, так же как в Персии и Индии.

Три самые влиятельные семьи в Афганистане поддерживали турок. Это был клан Яхья, члены которого, пять братьев — Мухаммад Надир, Мухаммад Азиз, Мухаммад Хашим, Шах Махмуд и Шах Вали — были потомками Султан Мухаммадхана, брата эмира Дост Мухаммада. Эта семья была выслана в Индию, где братья и получили воспитание, и в 1901 г. им было разрешено вернуться в Афганистан. Другая семья — это Чархи, члены которой были потомками Гулам Хайдар-хана, главнокомандующего афганской армией времен эмира Абдуррахмана. Третья семья — Тарзи80.

При дворе было три политические группировки: антибританская консервативно-клерикальная во главе с Насрул- лой-ханом; умеренная протурецкая во главе с принцем Ина- ятуллой-ханом, наследником престола и зятем Махмуда Тарзи; национально-реформистская во главе с самим М. Тарзи. К ней примыкал другой зять Тарзи принц Аманулла-хан, женатый на его дочери Сорайе.

Первая мировая война внесла определенные коррективы во внутреннюю и внешнюю политику эмира. Конечно же, Хабибулла, тяготившийся своей зависимостью от англичан, испытывал искушение в новой международной обстановке занять более жесткую линию в отношении Великобритании. Однако, взвесив все варианты, он пришел к выводу, что оптимальный путь для обеспечения национальных интересов — соблюдение нейтралитета, по крайней мере на текущий момент. К тому же британский агент в Кабуле Хафиз Сайфулла-хан дал понять эмиру, что если он будет соблюдать нейтралитет и выполнять англо-афганское соглашение, то Великобритания после окончания войны признает полную независимость Афганистана и согласится на установление прямых дипломатических отношений между Кабулом и Лондоном81. Собрав 24 августа 1914 г. в Кабуле Дарбар, Хабибулла-хан провозгласил нейтралитет Афганистана и в последующем, несмотря на сложность внутренней обстановки, стремился соблюдать его82.

Две англо-афганские войны в XIX в. не могли не сказаться на настроениях общественности, особенно среди пуштунских пограничных племен, которые не прекращали антиколониальную борьбу. Значительное воздействие на ситуацию оказывало участие в мировой войне с октября 1914 г. Османской империи и манифест турецкого султана, провозгласившего «джихад» против Англии и России. Протурецкие и антианглийские настроения, как уже упоминалось, были сильны у придворной консервативной группировки противников всяких новшеств — староафганцев, а еще более у младоафганцев.

Этим пыталась воспользоваться Германия для привлечения на свою сторону Афганистана в качестве союзника, спекулируя на международном религиозном авторитете турецкого султана. Германская и турецкая пропаганда представляла кайзеровскую Германию бескорыстным другом мусульман, распространяя всевозможные вымыслы вроде принятия Вильгельмом II ислама и т.п. Кайзер дважды посетил Высокую Порту.

Весной 1915 г. в Турции была сформирована германо-ту- рецкая миссия с целью побудить афганского эмира к вступлению в войну на стороне Германии и ее союзников. Идея организации экспедиции в Афганистан принадлежала Энверпаше, турецкому военному министру. Как только Османская империя включилась в войну, были предприняты шаги по организации экспедиции в Афганистан. Энвер-паша обратился к своим немецким союзникам с просьбой прислать несколько офицеров для усиления состава турецкой миссии.