Коргун В. Г. - История Афганистана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

Мухаммад Акбар — послом в Риме, 19-летний племянник Асадулла — командующим королевской гвардией, в последующем — послом и министром3. Все высшие посты в госаппарате были заняты представителями клана мухаммадзай.

Учитывая влияние реформаторов, Надир ввел в правительство двух министров Амануллы: бывший министр просвещения Файз Мухаммад Зекрия был назначен министром иностранных дел, а бывший министр торговли Али Мухаммад — министром просвещения. Высокие посты получили и некоторые другие влиятельные лица из окружения бывшего короля: Шер Ахмад стал послом в Персии, Гулам Сиддик Чархи — в Германии, а его брат Гулам Наби — в Турции.

Однако, стремясь наладить сотрудничество с духовенством и консервативными, антиамануллистскими, кругами, он пошел на значительные уступки им: глава религиозного семейного клана хазратов Гуль Ага был назначен послом в Египте, его брат Шер Ага — министром юстиции, а другой брат Мухаммад Саид — государственным министром.

Более того, в своих публичных выступлениях король постоянно говорил о своей поддержке и приверженности законам ислама. Так, выступая по случаю первой годовщины своего правления 16 октября 1930 г., он сказал: «В соответствии с мусульманской верой прогресс и упадок правителей и народов зависят от подчинения или игнорирования священных законов»4. Надир привел светское законодательство Амануллы в соответствие с положениями шариата. В конце 1929 г. в рамках министерства юстиции был создан Совет улемов, которому вменялось в обязанности следить за соблюдением мусульманских законов на всей территории Афганистана. Он состоял из 20 видных религиозных деятелей. Во главе его стоял министр юстиции. Совету были даны широкие полномочия в интерпретации государственных законов в соответствии с догмами ислама. Подчинив Совет улемов министерству юстиции, Надир таким образом поставил деятельность духовенства под контроль государства. Ряд лиц духовного звания из социального слоя садатов (афганцев арабского происхождения, считающих себя потомками пророка Мухаммеда) были назначены на должности глав местных администраций5.

Часто консультируясь с Советом улемов по социально-по- литическим проблемам и вопросам образования, Надир восстановил все традиционные и освященные религией положения о статусе женщин. Женщинам вновь вменялось в обязанность носить чадру (надери). Таким образом, король подтвердил отмену социальных реформ Амануллы, предприня-

тую Бачаи Сакао, в том числе отзыв всех афганских девушек из-за границы, закрытие женских школ, восстановление полигамии. Вновь были восстановлены почетные титулы, упраздненные Амануллой в 1929 г.6 Важнейшим элементом новой государственной структуры стал Департамент «Ихтисаб», следивший за соблюдением мусульманами этических норм ислама. Было введено строгое наказание за производство, продажу и потребление спиртных напитков. В целом Надир-шах приостановил попытки своих предшественников подорвать позиции ортодоксального духовенства.

Установив modus vivendi с духовенством и консерваторами, Надир начал разрабатывать умеренную программу социальноэкономического восстановления страны. Готовя общественное мнение на предмет будущих нововведений, он создал «советы по примирению и прогрессу» в крупнейших городах.

31 октября 1931 г. была провозглашена новая конституция Афганистана (Осул-е асаси-йе даулат-е али-йе Афганистан). Она была принята на заседании Лоя джирги в сентябре 1930 г. в составе 301 назначенного депутата из провинций и 209 государственных чиновников и армейских офицеров7. И хотя при ее составлении были использованы конституции Ирана, Турции и афганская конституция 1923 г., она оказалась шагом назад по сравнению с последней.

Конституция состояла из 16 разделов, включавших 110 законов, многие из которых были взяты из предыдущей конституции 1923 г. Одно из важных новшеств в ней касалось статуса немусульман. В отличие от конституции 1923 г., предусматривавшей уплату немусульманами специального налога и ношения ими особого знака, конституция 1931 г. отменяла это положение.

Религией государства и его правителя провозглашался ислам ханифитского толка. Немусульманам гарантировалась терпимость и защита «при условии соблюдения ими обычных правил поведения, норм собственности и общественных законов» (статья 1-я). Статьи 2-я и 3-я лишали племена и народности этнического и регионального суверенитета: все регионы страны образовывали единое целое под властью монарха, обладавшего абсолютной внешней и внутренней властью; все подданные были равны перед государством. Статья 5-я подтверждала легитимность власти Надир-шаха и его династии, оказавшего услуги народу, «принесшего ему спасение от несправедливости и деспотизма». Власть Надира признавалась наследственной при условии, что его преемники будут исполнять законы страны в соответствии с предписа-

ниями ислама и положениями конституции. В статье содержались и другие условия: преемники Надира должны считать «своим основным долгом защиту независимости Афганистана» и оставаться «верными народу и родине». Таким образом, статья 5-я возлагала верховную власть на монарха с одобрения народа.

По статье 6-й, вступая на престол, король должен принести присягу перед Богом и на Коране, поклявшись «защищать независимость Афганистана, права афганского народа», и стремиться к достижению процветания и прогресса родины «в соответствии со священной религией ислам».

Статья 7-я провозглашала следующие прерогативы монарха: право назначать и контролировать кабинет министров и высших государственных чиновников, налагать вето на решения высшего законодательного органа, командовать вооруженными силами (в том числе назначать главнокомандующего), осуществлять внешнюю политику, объявлять войну, заключать мир и межгосударственные договоры, как высшая инстанция дарить помилование и отменять смертный приговор «в соответствии с положениями святой религии». Имя монарха должно упоминаться в пятничной молитве и быть отчеканено на монетах.

И хотя все подданные были провозглашены равными «независимо от верований и религии» (статья 9-я), все были обязаны уважать и выполнять положения и запреты, предписанные правительством, касающиеся вопросов политики и религии (статья 10-я). Принятие этих двух противоречащих друг другу статей предусматривало уступки шиитам, не вызывая в то же время недовольства ортодоксального духовенства. Такую же цель преследовала статья 15-я, которая провозглашала равенство всех подданных перед религией и государственными законами. Конституция гарантировала неприкосновенность личности и имущества. Статья 11-я разрешала арест и наказание только в соответствии с исламскими или государственными законами. Провозглашалась также свобода занятия коммерческой, промышленной и сельскохозяйственной деятельностью «в рамках соответствующих положений» (статья 12-я). И хотя гарантировалась частная собственность, она могла быть изъята государством «в общественных интересах и в соответствии с предписаниями шариата и государственных законов» с обязательной последующей компенсацией (статья 15-я).

По конституции, гарантировалась неприкосновенность жилища: никто, даже государственный служащий, не имел пра-

ва войти в жилище без законного на то основания или разрешения владельца (статья 16-я). Конфискация имущества запрещалась, кроме случаев, когда афганские подданные «проживают за границей и ведут пропаганду против афганского правительства» (статья 17-я). Эта статья была, вероятно, направлена против сторонников Амануллы, в первую очередь против семей Тарзи и Чархи, которые продолжали подвергать сомнению законность власти клана Яхья. Были также запрещены пытки, ни один человек не мог быть наказан без соответствующего закона (статья 19-я). Эта статья явилась попыткой поставить судопроизводство в племенах под контроль духовенства и государства. Кроме того, в этом усматривалось стремление представить преступление как ущерб, причиненный не частному лицу, а государству. Был запрещен принудительный труд, кроме как в военное время (статья 18-я).

Статьи 20—22-я посвящались вопросам просвещения. Начальное образование провозглашалось обязательным, а статья 21-я разрешала подданным преподавать религиозные науки публично или в частном порядке и таким образом устраняла ограничения, введенные Амануллой в целях ослабления влияния мусульманского духовенства в сфере образования. Та же статья запрещала иностранцам открывать школы или руководить ими в Афганистане. Исключение делалось лишь для иностранных педагогов, нанятых правительством. Статья 22-я может рассматриваться как попытка оправдать учреждение государственной системы образования в глазах клерикалов: афганские школы были поставлены под государственный контроль с тем, чтобы совместить ислам с науками и искусством.

Статья 23-я касалась вопросов прессы: распространение информации не должно противоречить принципам ислама, а газеты могут издаваться только правительством или афганскими подданными. Разрешалось распространение иностранных газет при условии, что их материалы не будут наносить ущерб религии или афганскому правительству. За пределами этих ограничений пресса объявлялась свободной. Статья 109-я гарантировала тайну частной переписки. Запрещалась перлюстрация корреспонденции без предписания суда.

Статьи 27—70-я были посвящены правам, прерогативам и обязанностям парламента. Высший законодательный орган состоял из двух палат — Национального Совета (маджлес-е шypa-йе мелли), состоявшего из 116 депутатов, и Совета старейшин (маджлес-е айян), насчитывавшего 27 сенаторов8. В конституции значилось, что парламент учрежден «по решению

Его Величества короля и с одобрения Лоя джирги 1930 г.» (статья 27-я). Таким образом, власть исходила от монарха, что было освящено волеизъявлением народа, представленного джиргой.

Открывая первое заседание парламента, Надир-шах обосновал необходимость его учреждения историческими прецедентами и предписаниями веры. Консультации с народом, отметил король, являлись характерной чертой мусульманского общества и основой его успеха со времен пророка Мухаммеда и первых праведных халифов. Однако после Аббасидов халифы считали эти консультации несовместимыми со своим престижем и игнорировали их, что привело к деградации мусульманского мира. «В Афганистане практика совета с народом имеет исторические корни, - разъяснял Надир, - и мы можем утверждать, что основой власти народа являются джирги. И если какие-либо правители не советовались с народом, то сам народ использовал эту форму власти: до сего дня племена исполняют решения своих джирг»9.

Права и прерогативы парламента были следующими: избрание председателя парламента; утверждение и подписание законопроектов или предложений, подлежащих вето или одобрению короля; утверждение бюджета; учреждение торговых компаний; одобрение договоров и соглашений о создании торговых, промышленных и сельскохозяйственных монополий (внутренних и зарубежных); одобрение внутренних и внешних кредитов; одобрение планов строительства железных дорог. В период между сессиями парламента правительство могло издавать некоторые указы, которые, однако, впоследствии должны быть утверждены парламентом.

Парламент мог апеллировать к королю, хотя вначале он должен обратиться к министру двора, который организует аудиенцию у короля (статья 49-я). Депутаты парламента имеют полную свободу выражения в ходе дебатов, и «обычные дискуссии» должны быть доступны прессе и обществу. Кворум состоит из половины состава депутатов, решения принимаются простым большинством. Парламент насчитывает 116 депутатов, избираемых мужчинами старше 20 лет «с твердыми моральными устоями». Права участия в выборах лишены банкроты, осужденные, неспособные управлять собственными делами и лица, прожившие на одной территории менее года. Формально территория с населением в 100 тыс. человек могла избрать одного депутата.

Верхняя палата - Совет старейшин — состояла из «опытных и дальновидных» депутатов, назначаемых королем. Эта

Король пошел на большие уступки племенам. По конституции, Лоя джирга, представленная в основном ханской верхушкой пуштунских племен, собиралась не менее одного раза в три года, и никакие новые налоги или другие радикальные реформы не могли быть реализованы без ее согласия. Таким образом, Лоя джирга в рамках монархии получила право на выражение мнения всего населения. Могущественным ханам пуштунских племен был предоставлен сильный рычаг в вопросах формирования финансовой политики, которая затрагивала их интересы, а также право вето в проведении внешней политики и осуществлении правительственных программ модернизации страны. Новый Основной закон явился попыткой институировать гегемонию пуштунского национального элемента, что гарантировало пуштунский характер королевства. Также в интересах пуштунских племен отсутствовали упоминания в конституции о возможностях парламента внесения в нее поправок. По неписаному закону, только Лоя джирга могла вносить такие поправки. И поскольку не предусматривалось органа, имеющего право толковать конституцию, спорные или особо важные случаи обсуждались на заседаниях Лоя джирги.

В сфере судопроизводства в конституции содержались различия между светскими судами (махкаме-йе аввалийя) и религиозными (махкаме-йе шарийя). Немалые льготы получило мусульманское духовенство, права и прерогативы которого были закреплены в статьях 87—96-й. Было признано господство ханифитского толка ислама и гарантирована полная автономия шариатских судов. Большинство дел разбиралось в шариатском суде, хотя коммерческие споры решались в специальных арбитражных судах. Члены кабинета министров, совершившие преступление, представали перед временным Верховным судом, учреждаемым специально для таких случаев. Предоставляя мусульманскому духовенству широкие права и прерогативы, но оставляя за монархией право принятия окончательного решения, Надир пытался таким непрямым путем распространить юрисдикцию монархии на зону племен. И хотя статьи 72—76-я и 102—105-я гарантировали некоторую степень местного самоуправления через консультативные собрания и муниципалитеты, правительство могло вмешиваться в дела провинций, отменяя несправедливые решения (статья 104-я), то есть следить за исполнением законов, в том числе на территории племен.

Дабы рассеять страхи племенных вождей и ослабить оппозицию со стороны клерикалов, консервативных элементов и

националистов-ксенофобов, были ущемлены права иностранных подданных. Они не имели права открывать школы и служить в афганской армии, кроме как на должности военных врачей и инструкторов (статья 118-я), и владеть землей. Два дополнения, сделанные в конституции в 1933 г., говорили о том, что армейские офицеры, чиновники министерства иностранных дел и афганские студенты за границей не могли жениться на иностранках. Афганцам-немусульманам не разрешалось занимать министерские посты. Иностранным миссионерам было запрещено работать в стране и распространять свои материалы.

Вконституции были сделаны и другие серьезные уступки консервативным противникам Амануллы: в документе не упоминалось ничего о правах женщин. Теоретически женщины как афганские подданные могли требовать своих прав, в том числе права голоса на выборах. Однако по уже сложившейся традиции и при всеобщем согласии, а также ввиду отсутствия прав женщин на участие в заседаниях Лоя джирги женщины были лишены таких возможностей. Более того, богословы из Совета улемов доказывали, что в шариате содержится запрещение женщинам участвовать в голосовании.

В1932 г. был принят дополнительный свод законов, определявший афганское подданство и права подданных, которые закрепили неравенство мужчин и женщин, мусульман и немусульман, пуштунов и непуштунов. Новая конституция и последующие законы оформили религиозные, племенные и династические ценности, определив статус афганского монарха как воплощение государственности. Большинство депутатов парламента были ханами и беками, представлявшими интересы феодальных, племенных, религиозных и коммерческих кругов. Посредством парламента и Совета улемов король стремился обеспечить законные рамки и основу для общественного единства, а также создать механизм для реализации программы ограниченных реформ и модернизации. Функционирование парламента позволило удерживать ханскую верхушку племен долгое время в Кабуле - с мая по октябрь, дать им возможность поиграть в законодателей и установить контакты друг с другом. Так они эффективно удерживались в стороне от возможного нарушения внутриполитической стабильности, учитывая то, что волнения в стране происходили чаще всего летом.

Одной из важнейших своих задач Надир-шах считал реорганизацию армии. Предполагалось призывать новобранцев как на основе ежегодных обязательных наборов, так и на добро-

вольных началах. Добровольцы обязывались служить пожизненно. Срок службы на основе обязательного призыва составлял два года действительной службы и восемь лет в запасе, однако предусматривалось призывать людей из запаса до достижения 60 лет в случае чрезвычайной ситуации. Король отказался от непопулярной практики набора времен Амануллы, отдав призыв в армию в зоне племен на усмотрение местных ханов или джирг. В случае необходимости ханы племен были призваны оказывать помощь правительству, предоставляя в его распоряжение свои ополчения, но сами возглавляя их. Таким образом, были приостановлены попытки контролировать и последовательно централизовать военную мощь племен, предпринимавшиеся Амануллой. Надир отменил также практику изъятия из солдатского жалования стоимости питания солдат. Им обеспечили бесплатное питание и регулярную выплату жалования наличными. Была предпринята попытка наладить медицинское обслуживание личного состава: в Кабуле был открыт армейский госпиталь, а в гарнизонах — простые медпункты10.

Была начата подготовка офицерских кадров: небольшая группа афганцев была послана на учебу в Германию и во Францию, остальные получали образование на родине. В 1933 г. была открыта военная школа (мактаб-е эхзарийя) для сыновей ханов племен, которые хотели сделать военную карьеру. В армии появился механический транспорт и была восстановлена авиация, причем руками самих афганцев, получивших образование в Европе11.

Ядро новой армии насчитывало 12 тыс. человек, в основном из хазарейцев, племен мангалов и момандов. Многие из них раньше служили в армии Амануллы. К 1933 г. в регулярной армии насчитывалось от 40 до 70 тыс. человек. В отношении оснащения армии оружием Надир получил существенную помощь от Великобритании — беспроцентный кредит в сумме 175 тыс. фунтов стерлингов, 10 тыс. винтовок и 500 тыс. патронов. Он использовал также германский кредит, о котором в свое время договорился Аманулла. В счет этого кредита немцы отправили в Афганистан 5 тыс. винтовок и 500 тыс. патронов. К этому добавились 5 тыс. винтовок, закупленных в Англии, и 16 тыс. винтовок и 1,8 млн патронов во Франции12.

Окончательный план Надира предусматривал создание стотысячной армии, из которой 15 тыс. были бы размещены в Южной провинции, 15 тыс. в Кандагаре, 15 тыс. в Северном Афганистане, 10 тыс. в Джалалабаде, 5 тыс. в Газни и осталь-

ные в Кабуле. Размещая армию таким образом, он надеялся с ее помощью гарантировать внутреннюю стабильность, а при содействии племенных ополчений — и отражение внешней угрозы. Тем не менее реальная задача армии, по его убеждению, состояла в обеспечении национального единства и прогресса.

Король предпринял также усилия по восстановлению административной структуры страны. Он разделил Афганистан на девять крупных административных единиц. Пять крупных из них (велаяты) располагались в основном вокруг крупных городов — Кабул, Кандагар, Герат, Мазари-Шариф, а также Каттаган и Бадахшан. Четыре остальных были малыми провинциями (хокумат-е ала) — Фарах, Маймана, Восточная и южная. Все они делились на округа (хокумат), которые соответственно состояли из уездов (алакадары). Крупные провинции возглавлялись губернаторами (вали), малые провинции — губернаторами соответствующего ранга (хаким-е ала), округа — окружными начальниками (хаким), уезды — уездными начальниками (алакадар).

Вкаждой провинции и округе создавался исполнительный орган власти, подчинявшийся губернатору. Он состоял из глав департаментов местного органа власти и членов консультативного совета провинций, избиравшихся представителями местного населения. В каждом городе с населением свыше 10 тыс. человек формировался муниципалитет (бала- дийя) и избирался мэр (раис), а также муниципальный со-

вет. Результаты выборов мэра подлежали утверждению губернатором13.

Вобласти судопроизводства большие уступки были сделаны духовенству. Как уже упоминалось, все положения гражданского и уголовного кодексов были приведены в соответствие с догмами ислама. Судопроизводство осуществлялось 106 судами первой инстанции (махкаме-йе эбтеда- ийя), 19 апелляционными судами (махкаме-йе морафийя) и Верховным судом (махкаме-йе тамиз). Определенные юридические функции имели также исполнительные советы провинций, провинциальные и окружные консультативные советы и племенные джирги, однако в основном они сводились к рекомендациям и арбитражным действиям. На практике правосудие вершилось религиозными (шариатскими) судами, и лишь мелкие случаи рассматривались местной полицией с последующим обращением к губернатору. Судебные архивы свидетельствуют, что в 1934 г. Верховный суд рассмотрел 160 дел, апелляционные суды — 5612 и суды первой инстанции — 73 084. Все решения высших органов власти