Nukhazhiev_N_S__Umkhaev_Kh_S_-_V_poiskakh_natsionalnoy_identichnosti_-_2012

НУХАЖИЕВ Н.С. УМХАЕВ Х.С.

В ПОИСКАХ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Грозный ФГУП «ИПК «Грозненский рабочий»

2012

1

УДК 32С2 (Чеч)

ББК 66.3(2 РОС. 4 с 4), 5 Н 908

Издано в авторской редакции

Нухажиев Н.С., Умхаев Х.С.

Н908 В поисках национальной идентичности. / Н.С. Нухажиев, Х.С. Умхаев. – Грозный: ФГУП «Издательско-полиграфический комплекс

«Грозненский рабочий», 2012. – 720 с.

ISBN 978-5-4314-0055-1

Чрезмерное возвеличивание «своего» народа и «подтверждающее» это мифотворчество местных историков, наряду с уничижительными оценками и оскорблениями в адрес других народов, чревато весьма нежелательными последствиями. Видит Бог, что не мы начали эти публичные разборки по поводу взаимоотношений между нашими народами. Мы долго не отвечали на разнузданную античеченскую клеветническую кампанию, развернутую не только отдельными ингушскими авторами, но и целым научно-исследовательским институтом из братской республики, надеясь, что, все-таки, благоразумие у наших собратьев возобладает над эмоциями. Но этого не случилось.

УДК 32С2 (Чеч)

ББК 66.3(2 РОС. 4 с 4), 5

ISBN 978-5-4314-0055-1

©Н.С. Нухажиев, Х.С. Умхаев, 2012

©ФГУП «ИПК «Грозненский рабочий», 2012

2

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ЛЕЧИ УМХАЕВА ПОСВЯЩАЕТСЯ

Факт, взятый вне исторического контекста, превращается в мертвую игрушку ученых. Ибо факт – ядро эпохи, он живет в космосе обстоятельств своего времени, как земной шар в оболочке атмосферы. Разъять их невозможно без вреда для знания.

О. Сулейменов

3

5

6

К ИСТОРИИ ВОПРОСА

История – самый опасный продукт, вырабатываемый химией интеллекта. Свойства ее хорошо известны. Она вызывает мечты, опьяняет народы, порождает у них ложные воспоминания, углубляет их рефлексы, растравляет старые язвы, смущает их покой, ведет их к мании величия или преследования,

и делает нации гордыми, спесивыми и суетными.

Поль Валери

Интерес к родному языку и культуре, к историческому прошлому своего народа является одним из основополагающих факторов национального самосознания. Это абсолютно естественно, так как не может быть народа без языка, культуры и истории. Главное в этом деле – не увлекаться и соблюдать определенную меру и такт, особенно, если это каким-то образом затрагивает интересы других народов. Чрезмерное возвеличивание «своего» народа и «подтверждающее» это мифотворчество местных историков, наряду с уничижительными оценками и оскорблениями в адрес других народов, чревато весьма нежелательными последствиями.

«Искажение истории в угоду одним народам и в ущерб другим существовало всегда, но в последнее время приобрело катастрофические масштабы. Прилавки книжных магазинов и интернет забиты откровенно лживыми произведениями, приписывающие своим народам великих предков, будто бы совершавших некие великие деяния. Мы убеждены, что побудительным мотивом для подобных авторов служит не любовь к своему народу. Ими движут иные мотивы – они либо страдают комплексом неполноценности, либо испытывают потребность в дешевой саморекламе…Ночащевсегоавторыподобных«творений»выполняютзаказ политической элиты… Эти людские недостатки, через ангажированных псевдоученых, позволяют политикам или политическим группам политизировать науку и с ее помощью манипулировать людьми, разделять и стравливать их друг с другом, тем самым укрепляя свою власть и строя собственное благополучие…» (226, с. 266–267).

Как совершенно верно утверждает Д.Д. Межидов в своей работе «Мудрость обычая»: «В силу слабого развития письменности, сплош-

7

ной неграмотности дореволюционная история чеченцев и ингушей больше представлена в легендах, преданиях. Причем, основными темами многих преданий, как отмечают местные исследователи, являются:«происхождениеразличныхвайнахскихплемениродов,расселение первопредков и их потомков, деяния родовых богатырей, основание различных сел; межродовые и межплеменные отношения в прошлом; объяснение различных топонимов; исторические персонажи и их подвиги; народная борьба с иноземными завоевателями; славные подвиги различных народных героев, антифеодальная борьба» (149, с. 6).

Так называемое переосмысление истории, опираясь, главным образом, на весьма запутанные и противоречивые родовые предания и легенды, зачастую придуманные на скорую руку «специалистами» по историческому фольклору под конкретную политическую конъюнктуру, произвольное цитирование и толкование, вырванных из контекста отдельных высказываний известных в научной среде исследователей, полное игнорирование традиционных взглядов на историю, а также альтернативных точек зрения – основные методы работы некоторых новоявленных деятелей от истории.

«При всей специфичности, субъективности, приблизительности наших знаний о прошлом, они в принципе не могут состоять из одних только мифов – этот младенческий этап в технологии хранения коллективного опыта для передачи его следующим поколениям пройден уже давно», –­ пишет В. Дегоев. – «Тем печальнее наблюдать признаки наступления нового средневековья в российском кавказоведении. Как иначе назвать все шире внедряемый в школьную и образовательную практику в ряде северокавказских республик метод подмены учебных исторических материалов и научных текстов (пусть и разного качества) сказительством и героико-эпическими литаниями? В эпицентре этого фольклорно-воспитательного «творчества», как правило, одна тема – вековая титаническая борьба с ненавистными врагами (ближними и дальними), в которой выковывается гордое величие и слава народа, возносящие его над всеми остальными» (76).

Конечно же, попытки проповедовать национальную исключительность или превосходство одного народа над другим необходимо пресекать. Особенно это касается создания учебных пособий по истории тех или иных регионов, где народы нашей многонациональной страны противопоставляются друг другу или одни народы превозносятся над другими. Создание учебников и учебных пособий по истории не должно быть прерогативой только лишь регионов, тем более – прерогативой отдельных невежд, охваченных националистическим недугом. Анархия

8

в деле освещения исторического прошлого нашей страны, особенно в учебниках и учебных пособиях по истории, только усиливает дезинтеграционные процессы, запущенные с распадом Советского Союза.

Человек, как правило, помнит все хорошее или плохое, что было совершено в его отношении со стороны других людей. Поддержка и помощь, оказанная тебе в то время, когда ты нуждался в ней наиболее остро – бесценна. О ней с благодарностью вспоминают всю жизнь. Не стирается в памяти и безучастность людей, тем более – вероломство илипредательствосчьей-либостороны.Особенно,исходящееоттвоих друзейиблизких.Первое–облагораживаетотношениямеждулюдьми, одухотворяет и объединяет их. А второе, наоборот, ожесточает и разъединяет людей.

В самое тяжелое для чеченского народа время, когда, в результате известных нам событий, он был на грани физического уничтожения и реально стоял вопрос быть или не быть ему в будущем, чеченцы нашли приют и убежище у своих братьев-ингушей, а также дагестанцев. На небольшой территории Ингушетии в ходе последней военной кампании находилось свыше двухсот тысяч беженцев из Чеченской Республики. Этот акт братской помощи на всю жизнь останется в благодарной памяти чеченского народа. Дела реза хуьлда, гIаддайна шайна тIебаьхкинчу нохчашна гIо мел динчарна!

Вместе с тем, не все благополучно в наших братских взаимоотноше- ниях.Так,запоследниенескольколетиз-подпераотдельныхингушских авторов вышли ряд недостойных порядочных людей (нах болчу нахехь товш доцу) клеветнических статей и книг, фальсифицирующих историю Чечни и оскорбляющих достоинство чеченского народа. В них предпринимаются грубые, ничем необоснованные попытки ревизии традиционных взглядов на историю Кавказа, и, в частности, вопросов этногенеза и истории взаимоотношений населяющих его народов.

Некоторые ингушские деятели от науки, отметившиеся своим «творчеством», а также и те, пока еще не засветившиеся политиканствующие лица, которые, безусловно, стоят за целенаправленной кампанией по дискредитации чеченского народа, посягнули на самое святоедлялюбогонарода–егоисторию.Повсейвидимости,вышеназ- ванные авторы решили, что с чеченцами, как с народом, все покончено и, как говорится, принялись «делить шкуру неубитого медведя».

Что касается чеченских ученых, то они, в целом, проигнорировали эти античеченские выступления некоторых своих самостийных собратьев и коллег. Сделали они это, во-первых, потому, что чеченскому

9

народу тогда было вовсе не до вопросов своего этногенеза, решался вопрос его физического существования.

Во-вторых, провокационную стряпню о чеченцах писали практически неизвестные научной общественности любители истории и устного народного творчества, «творения» которых не выдерживали никакой объективной критики. В большинстве случаев они основывались на голословных утверждениях, в лучшем случае – на так называемых ингушских «преданиях», «легендах» и «генеалогических схемах», сочиненных на скорую руку, как самими представителями этих генеалогических династий, так и специалистом по «историческому» мифотворчеству И. Дахкильговым.

«В примитивном, полуграмотном баснописательстве нет особого вреда. В какой-то степени оно даже полезно: в нем заложен большой потенциал самодискредитации, ибо данный жанр устроен таким образом, что в своей эволюционной логике он непроизвольно стремится к конечному абсурду. Нет нужды бросать все силы на разъяснительную просветительскую работу в тех случаях, когда под пером любительствующего краеведа рождается «открытие», превращающее какое-ни- будь крохотное горное урочище на Северном Кавказе в колыбель мировой цивилизации. Перед столь грубым способом идеологической и психологической обработки массовое сознание, при всей его уязвимости, вполне может устоять самостоятельно, без помощи историковпрофессионалов» (76).

Другое дело, когда этот самый бред находит поддержку у известных ученых и официальных лиц, включается в школьную учебную программу и аккумулируется в различной печатной продукции, как это сделано в Ингушетии. В таком случае – молчание безнравственно и преступно.

Отсутствие должной реакции на выпады абадиево-кодзоевых объяснялось еще и тем, что чеченцы воспринимали это как издержки роста складывающейся молодой ингушской народности и как попытки завершить, наконец-то, процесс своей идентификации, как отличного от чеченцев народа. Как известно, ингуши в массовом сознании российского и зарубежного обывателя до сих пор ассоциируются с чеченцами, и им приходится предпринимать массу усилий, чтобы доказать свою самостоятельность, как этноса.

Кроме того, исходя из несомненной исторической общности судеб чеченского и ингушского народов (оскорбляя чеченцев, ингуши, прежде всего, оскорбляют самих себя, и наоборот), в Чечне надеялись, что фальсификаторов прошлого братских народов, провоцирующих меж-

10