Nukhazhiev_N_S__Umkhaev_Kh_S_-_V_poiskakh_natsionalnoy_identichnosti_-_2012

«После ликвидации Галашкинского (Первомайского) района Ингушетии культурная и экономическая жизнь в селениях этого района стала замирать: филиал слюдяной фабрики в селении Галашки закрыли, лесопильный завод в селении Мужичи, оторвав от сырьевой базы, перенесли в станицу Орджоникидзевскую, а узкоколейную железную дорогу от станции Слепцовская до селения Мужичи разобрали, оставив всего-навсего маленький лесоучасток с небольшим штатом. Главное богатство Галашкинского района – драгоценный буковый лес – вырубается. Все эти меры превратили бурно развивающийся в первые годы Советской власти район в сырьевой придаток Сунженского района».

Судя по этим выдержкам, авторы письма тогда еще четко осознавали Галашкинский (Первомайский) район как ингушский, а Сунженский, на который они сегодня предъявляют претензии (в «сырьевой придаток» которого, как они считают, Галашкинский район был превращен), как территорию чеченской части республики

«Нынешнее положение ингушей создалось не вдруг, а постепенно, исподволь, и началом его явилось присоединение Ингушетии к Чечне в 1934 году. Оба наши народа веками жили рядом на своих землях, но имели неодинаковые исторические судьбы».

О каком «присоединении Ингушетии к Чечне в 1934 году» пишут авторы, когда на самом деле было не присоединение, а равноправное объединение совсем неравных друг другу частей? Оставим на совести авторов их утверждение о том, что бедственное положение ингушей «создалось не вдруг, а постепенно, исподволь, и началом его явилось присоединение Ингушетии к Чечне в 1934 году».

Что же касается отличной от чеченской «исторической судьбы» ингушей, о чем пишут авторы обращения, то единство исторических судеб двух народов, во всяком случае, до конца XVIII века, является общепризнанным фактом. В чем, интересно, выражалась эта особость ингушской судьбы после этого? В том, что назрановские старшины предали своих братьев и пошли на услужение царской власти?

Если авторы под разностью исторических судеб имеют в виду то, что ингуши, в отличие от чеченцев, раньше «вошли в состав России», то ведь и чеченцы не избежали этой участи. Если же они подразумевают под этим более позднее, чем чеченцы, принятие ислама, то и в Чечне это было не одномоментным актом. Если восточными нахчийскими обществами мусульманство было принято в конце XV – начале XVI вв., то в западной Чечне, особенно в ее высокогорной части, ислам получил распространение только в конце XVII – начале XVIII вв.

171

«Неравноправие Ингушетии в составе Чечено-Ингушской АССР, начиная с 1934 года, все более и более закрепляется и в исторической науке. История Ингушетии вообще не принимается во внимание, ее постепенно сознательно «забывают». Во всех общественно-полити- ческих мероприятиях республики за исходное берется только история Чечни, а история Ингушетии при этом игнорируется.

Так, например, 50-летие Чечено-Ингушской АССР отмечается 30 ноября 1972 года на том основании, что Чечня выделилась из состава Горской республики 30 ноября 1922 года. При этом во внимание не принимаетсятотфакт,чтодругаяполовинаЧечено-ИнгушскойАССР– Ингушетия выделилась из Горской АССР только 7 июля 1924 года. И, следовательно, если исходить из этого принципа, 50-летие автономии Ингушетии надо отмечать в 1974 году.

Совершенно забытым, а вернее непризнанным, оказалось такое важное в исторической судьбе ингушского народа событие, как добровольное присоединение Ингушетии к России 23 августа 1810 года (по последней версии ингушских ученых – это уже 1770 год. – Авт.). Однако в 1960 году 150-летие присоединения Ингушетии к России не отмечалось», – пишут авторы.

Утверждение о том, что «история Ингушетии вообще не принимается во внимание, ее постепенно сознательно «забывают», не соответствовало действительности. В советской историографии история ингушей (так же, как и история чеченцев) периода до разделения единого нахчийского (вайнахского) этнического субстрата на две части, в подавляющем большинстве случаев, освещалась как общая вайнахская и нахская, а не как история чеченцев или ингушей в отдельности. Собственно чеченского и ингушского народов, как таковых, тогда еще не было. А что касается истории начавшегося формироваться на рубеже XVIII–XIX веков ингушского народа, то она освещалась в ЧИАССР во всей своей полноте. Одной только теме добровольного вхождения ингушей в состав России и участия в установлении советской власти на Северном Кавказе было посвящено невероятно большое количество различных исследований.

Кстати, в письме не сказано ни одного слова о таком значительном не только для России, но и для всего мира явлении, как продолжавшаяся в течение нескольких десятилетий Кавказская война, имевшего огромное влияние на судьбы горцев Северного Кавказа и участии в ней ингушского народа. Как говорится, «слона-то я и не приметил».

Примерспразднованием50-летияЧечено-ИнгушскойАССРв1972 году, которое было приурочено к 50-летию образования Чеченской АО,

172

в то время, когда 50-летие образования Ингушской АО было только в 1974 году, приводимый авторами в качестве наглядного примера дискриминации ингушей в ЧИАССР, выглядит не совсем убедительно. В данном случае, в условиях единой Чечено-Ингушской Республики, за точку отсчета была взята более ранняя дата.

Аргумент с неизвестно кем «забытым» и, соответственно, неотме- ченнымв1960году«150-летиемприсоединенияИнгушетиикРоссии», тожевесьмасомнителен.Это,какраз,тотсамыйпериод,когдачеченцы

иингуши,оболганныеиобвиненныевпредательствеисотрудничестве с немецко-фашистскими захватчиками, еще не все вернулись с мест высылки на свою историческую родину. А ингуши, к тому же, потеряли почти половину своей территории. О каком праздновании юбилея добровольного вхождения ингушей в состав России в этих условиях могла идти речь? И до этого ли тогда было? А где были, разрешите вас спросить, ингушские партийные и государственные функционеры, возглавлявшие республику? Разве не они должны были инициировать проведение таких мероприятий? Кто запрещал им это делать?

Ивообще, о каком праздновании 150-летия присоединения Ингушетии к России идет речь, если в том самом 1960 году исполнялось не 150, а все 190 лет со дня свершения этого знаменательного события(по последней версии. – Авт.)? Ведь сделано это было, как утверждается сегодня, еще в 1770 году. Выходит, правильно сделали, что не отметили, не то без конфуза не обошлись бы.

«Третирование интересов Ингушетии проявляется даже в самой, казалось, безобидной форме. Так, в столице Чечено-Ингушетии – городе Грозном, лишь изредка можно встретить на дверях учреждений, организаций и предприятий вывеску, на которой бы данное заведение обозначалосьнаингушскомязыке.Точнотакже,конституционныйингушский язык незаметно снят даже со штампов печатей министерств республики».

Откровенная ложь. Никто никого по этому вопросу не третировал

иделать вывески, штампы и печати на родном языке в республике не запрещал. Просто ингушей, не только не умевших читать и писать на своем родном языке, но и иногда не говоривших на нем даже в своих семьях (впрочем, таковые были и среди чеченцев), в абсолютном своем большинстве, мало волновал вопрос отсутствия вывесок и печатей на родном языке. А русскоязычным жителям республики в надписях на чеченском и ингушском языках не было никакой необходимости. Ситуация с родным языком была запущена до такой степени, что, как

173

выразился заведующий отделом республиканской газеты «Сердало» Хусейн Шадиев, «в обкоме партии работают ингуши, и ни один из них не владеет родным языком» (49, с. 196).

«Ксказанномувышеследуетдобавить,чтодатаобъединенияИнгушетии с Чечней – 1934 год – явилась и датой захоронения ингушского национального искусства, театра, который в 1931 году на Олимпиаде народов Северного Кавказа в Ростове занял первое место. С 1934 года досегодняшнегодня,ингушскийнароднеимеетсвоегонационального театра, не говоря уж об ансамбле песни и танца, эстрадно-концертной труппе и т. д.».

Что касается театра и ансамбля песни и танца, то они, как было отмечено в одной из предыдущих глав, были совместными – чеченоингушскими. В республике был один национальный чечено-ингуш- ский театр. Был объединенный чечено-ингушский ансамбль песни и танца «Вайнах», самим своим названием говоривший об общих корнях чеченцев и ингушей. Эстрадно-концертной труппы у ингушей не было по той простой причине, что у них заниматься таким видом деятельности, в силу определенных предрассудков, считалось чуть ли не позором. Естественно, этот жанр искусства у ингушей до последнего времени был развит очень слабо и эстрадное искусство в Ингушетии, в основном, представляли чеченские артисты.

«Когда казачье-осетинские белогвардейские соединения под командованием полковников Соколова и Беликова (осетинского контрреволюционера)захватилиВладикавказ,ингушиспаслигородинаходившийся там Терский Совнарком. 6 августа 1918 года в имении графа УваровавингушскомселенииБазоркиноПригородногорайонабылсозван съезд ингушского народа. Съезд единодушно решил освободить Владикавказ. Ингуши объявили революционный газават, прощались с семьями и шли воевать с врагами Советской власти. Тысячи лучших сынов ингушского народа отдали свои жизни в эти августовские дни, освобождая Владикавказ и Терскую область от контрреволюции», – утверждают авторы.

Сколько же слов сказано о решающем вкладе ингушей в дело установления советской власти на Северном Кавказе и о так называемой «Красной Ингушетии» – авангарде горских республик, стремящихся к светлому будущему! В том числе и в данном обращении. Но ингуши, на самом деле, встали не на защиту советской власти и не ради коммунистической идеи, а за возвращение своих насильственно экспроприированныхземельвТарскойдолине.Игазаватониобъявилиименноза это, а не ради революции.

174

Но была не только «Красная Ингушетия», многие видные ингушские деятели, в особенности офицерство, были на стороне Деникина. Был даже сформирован ингушский полк в составе добровольческой армии, о котором ингушские авторы, строго в соответствии с конъюнктурой, начали говорить только после падения коммунистического режима.

Подвигнул ингушей на выступление против армии Деникина, опиравшегося главным образом на казачество и осетин, соратник вождя мирового пролетариата,

большевик Серго Орджоникидзе. Выступая на съезде ингушского народа в с. Базоркино, он громогласно заявил, что «Советская власть согласна передать ингушам земли четырех казачьих станиц, отделявших горную Ингушетию от плоскостной». Именно за эти, действительно ингушские земли, отобранные у них царской властью в конце 50-х годов XIX века, а также за г. Владикавказ и воевали ингуши. И не напрасно. Как известно, в результате установления советской власти на Северном Кавказе территория Ингушетии увеличилась на 58,4% (67, с. 44).

Кроме всего прочего, С. Орджоникидзе дал обещание ингушам помочь с созданием собственно автономной республики, которое, впоследствии, и было выполнено. Создание собственного государственного образования западных вайнахских обществ (ингушей) уже «де-юре» разделило единый народ на две части.

«В 1861–1865 годах около 20 тыс. ингушских семей были переселены в Турцию. В этом трагическом акте повинны, прежде всего, осетинские националисты, подготовившие его в сговоре с царскими генералами, – это трагическое переселение с целью захвата ингушской территории. Руководил этой кампанией известный царский агент, генерал Муса Кундухов (осетин по национальности). Эта провокация дорого обошлась ингушскому народу. В течение первого года переселения погибло более половины переселенцев, а потомки оставшихся тогда в живых скитаются в чужих для них странах Ближнего Востока до настоящего времени», – пишут авторы.

О каких таких 20 тысяч ингушских семьях идет речь, если ингушей всего тогда было около 20 тысяч человек, не говоря уже о какихто семьях (101, с. 145)? Общеизвестно, что из Чечни и Ингушетии в

175

Турцию тогда добровольно-принудительно выселилось всего 5 тысяч семей. Подавляющее большинство из них были вовсе не ингушами, а чеченцами. Ингушей среди переселенцев было всего лишь две-три сотни семей. Около сотни из которых впоследствии были возвращены из Турции по просьбе ингушского офицерства.

А что касается «известного царского агента» Мусы Кундухова, то он был близким родственником наиболее видных ингушских фамилий того времени. Так что, нечего на родичей-то пенять! Тут, как раз, впору задаться вопросом: а случайно ли этот ближайший родственник наиболее авторитетных ингушских семей – Муса Кундухов – организовал массовое переселение чеченцев в Турцию? (Вспомним ингушское предание о переселении орстхойцев в Турцию).

«В 1944 году осетинские националисты через врагов советского народа Берия и Кобулова (осетина по национальности) добились выселения ингушского народа в Казахстан и Среднюю Азию и захватили всюингушскуютерриторию.Иэтасделкаосетинскихнационалистовс Берия и Кобуловым также дорого обошлась ингушскому народу. Здесь следует заметить, что из Закона Верховного Совета РСФСР от 25 июня 1946 года об упразднении Чечено-Ингушской АССР вовсе не вытекало положение о том, что ингуши подлежали выселению, но, тем не менее, они были выселены. Как это произошло?» – пишут авторы.

Не знаю, что предприняли «осетинские националисты» с целью выселения ингушей, но свои, местные коллеги Берии и Кобулова, постарались изрядно. Пора назвать и своих доморощенных «героев» этой величайшей трагедии наших народов. Преступная деятельность таких сподручных Берии из республиканского НКВД, как Албогачиев, Алиев и Холухоев, до сих пор остается практически неизвестной широкой публике. А ведь именно сфальсифицированные ими так называемые «агентурные данные» и «сводки» легли в основу обвинения чеченцев и ингушей в массовом бандитизме и дезертирстве, а в последующем послужили поводом для их поголовной депортации в Казахстан и Среднюю Азию.

Известный историк Д.Д. Гакаев пишет: «Еще накануне войны Берия делает попытки обострить политическую обстановку в ЧеченоИнгушетии, подготовить «основательную законодательную базу» для принятия жестоких репрессивных мер против ее коренного населения. С этой целью в апреле 1943 года наркомом НКВД ЧИАССР Берия назначает С. И. Албогачиева, капитана госбезопасности, освободив от этой должности русского Рязанова. Начальником Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД республики в начале 1942 года был утвержден

176

ингуш И.И. Алиев. Должность командира 141-го стрелкового полка НКВД, отличавшегося особой жестокостью в отношении чеченского и ингушского населения, поручили ингушу Б.А. Холухоеву. Назначая их на эти посты, Л.П. Берия был уверен, что они, не считаясь ни с вайнахской, ни с общечеловеческой моралью, четко будут выполнять задачу по целенаправленной дискредитации собственных народов. И

вэтом он не просчитался. Ему и в Чечено-Ингушский обком партии регулярносталапоступатьтенденциознаяинформацияо«бандитизме»

вреспублике, об обострении политической обстановки» (145).

«Такимобразом,–продолжаетГакаев,–целенаправленнымистара- ниями органов НКВД, Исраилова, Шерипова и других руководителей бандгрупп (необходимо подчеркнуть, что на территории Чечено-Ин- гушетии действовали не только бандгруппы титульных народов, но и дагестанские и русские бандгруппы, например, бандгруппы дагестанца Сахабова, русских Зиновьева, Платова–Михайлова. – Авт.) возникла «документально подтвержденная «версия» активной антисоветской борьбы чеченцев и ингушей» в годы войны. Это была обычная грязная провокация Сталина, Берии, Албогачиева, Алиева, Дроздова, цель которой не просто насильственное изгнание чеченского и ингушского народов со своей Родины, но и превентивное устрашение всех других советских народов» (145).

«Осетинские националисты, – продолжают авторы послания, – верные своей давней аннексионистской политике, стремились к тому, чтобы, захватив территорию Ингушетии, Моздок и Кизляр, выйти к Каспийскому морю и таким образом создать Великую Осетию. И вот когда Берия разработал план выселения некоторых ни в чем неповинных народов Северного Кавказа (чеченцев, карачаевцев, балкарцев, калмыков), политический бандит Кобулов добился выселения и ингушей в числе этих выселяемых народов.

Таким образом, в основе выселения ингушского народа лежал бе- риевско-кобуловскнй заговор, имевший целью захват всей территории Ингушетии. Заговор этот до сих пор не раскрыт и ему не дана соответствующаяполитическаяоценка.Этообстоятельствовотуже28лет,как некая всеобщая вина, тяжелым моральным грузом довлеет над нашим народом».

Абсолютный блеф. Какой выход к Каспийскому морю, какая «Великая Осетия» при жесточайшем тоталитарном режиме Сталина в СССР?

Берия, оказывается, и не собирался выселять ингушей вместе с чеченцами, карачаевцами, балкарцами и калмыками. Это, по мнению авторов, было сделано в результате козней «политического бандита

177

Кобулова», добившегося включения ингушей в список выселяемых народов, а так ингуши не должны были быть среди них.

А какой, интересно, «политический бандит», по мнению авторов письма, включил в этот список остальные народы? И какая разница в том, кто именно и с какой целью это сделал, ведь в любом случае это было чудовищным актом произвола и беззакония. Отделяя ингушей от других высланных народов, в том числе и от своих братьев – чеченцев (в то время как этого не сделал даже сталинский режим), авторы обращения, тем самым, косвенно соглашаются с тем, что их выселение, в отличие от ингушей, было обоснованным.

Неужели авторы обращения в ЦК КПССС, из-за отсутствия в кон- статирующейчастиЗакона«ОбупраздненииЧечено-ИнгушскойАССР и о преобразовании Крымской АССР в Крымскую область» от 25 июля 1946 года упоминания ингушей, и вправду думают, что они, в отличие от других депортированных народов, попали в список выселяемых народов случайно, из-за козней ненавидящего ингушский народ Кобулова? Есть десятки различных документов, принятых руководством

СССР по поводу депортации чеченцев и ингушей не через два года после выселения, как в случае с данным законом, а накануне или сразу же после депортации, где ингуши, вместе с чеченцами, официально называются в числе «провинившихся» и потому подлежащих вечному выселению. Например, Указ Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве ее территории» от 7 марта 1944 года. Или авторы обращения не знали о наличии таких документов?

И при чем тут, по большому счету, осетины? Выселение остальных 11 народов СССР и репрессии десятков миллионов советских людей тоже организовали они? Скорее всего, все намного проще – Сталин прекрасно знал, что чеченцы и ингуши – это две ветви единого народа. Это ровно то, что до сих пор не могут понять и принять некоторые лидеры ингушского народа.

«Что же касается ингушей, то они никогда не посягали на чужие земли и свои отношения с соседними народами строили на взаимном уважении и доверии. В 1920 году С. Орджоникидзе предложил ингушам занять и заселить селение Ольгинское за его контрреволюционныедействия,ноингушинетронулиэтоселение,заявив,чтоэтоможет вызвать осложнения между двумя соседними народами, хотя селение это в свое время было основано на ингушской земле. К сожалению, такого благородного и миролюбивого отношения в ответ к себе мы сегодня не наблюдаем в Северной Осетии», – пишут авторы.

178

Опять приходится напоминать авторам азбучные истины: на чужие земли посягают и их завоевывают только сильные народы, а слабые живут согласно известному принципу «лишь бы нас не трогали».

В отношении «предложения» большевика Серго Орджоникидзе занять ингушам осетинское селение Ольгинское, то здесь очевидно, что это напрямую было связано с борьбой за установление советской власти в крае, когда «красные» ингуши вместе с большевиками противостояли «белым», в основном, казакам и

осетинам. И никакой речи о каком-то благородстве и миролюбии со стороны одних и отсутствии всего этого со стороны других, в данном случае, не может быть. Просто «друг Серго», не считаясь ни с чем, по-дружески, как говорится, «с барского плеча», одаривал одних различными преференциями, а других – различными экзекуциями, усугубляя и так напряженные межнациональные отношения в регионе на десятилетия вперед.

«Положение ингушского народа не было бы сегодня столь бедственным, если бы руководители Чечено-Ингушской АССР уделяли егокоренныминтересамдолжноевниманиеизаботу.Но,ксожалению, приходится констатировать, что со стороны руководителей республики ингушский народ внимания и заботы к своим насущным проблемам не видит. Более того, всякого, кто ратует за те или иные нерешенные национальные проблемы, в Чечено-Ингушетии официально объявляют националистом. Любовь и уважение к своему народу, к своей национальной культуре, к своим положительным национальным традициям и обычаям, к своему родному языку – словом, привязанность ко всему, что составляет бытность народа, преследуется как общественно вредное явление», – жалуются авторы послания.

Соглашаясь, в целом, со сказанным выше, хочется отметить, что чеченцы тут были не при чем. Такая же политика, и даже в более изощренной форме, проводилась руководством республики и по отношению к чеченскому народу, и его положение было не лучше. От чеченцев не зависело не только решение вопросов национально-культурного развития ингушей, но даже и своего собственного. Примерно та же

179

картина была во всех национальных республиках бывшего Советского Союза, в котором строился коммунизм и новая общность людей – советский народ.

Идеологические вопросы, как известно, разрабатывались в Москве, и оттуда, в виде различных циркуляров и указаний, поступали вниз. За их реализацию на местах отвечало партийное руководство республик, во главе со «смотрящими» – руководителями обкомов партии, присланными из той же Москвы. Они же, в большинстве своем, и составляли тот самый Центральный Комитет КПСС, с посланием к которому обратилась ингушская интеллигенция.

С момента образования Чечено-Ингушской АССР на должности 1-го секретаря рескома КПСС не было ни одного чеченца и ингуша. Но в данном случае, это не имело принципиального значения, так как представители титульных наций, назначенные на эту должность, просто вынуждены были, в рамках жесткой партийной дисциплины, проводить политику, исходящую из вышестоящих партийно-госу- дарственных органов. И хотя авторы письма в качестве проводников антинациональной политики в республике называют имена номенклатурных работников из числа чеченцев и ингушей, от них мало что зависело, более того, они сами являлись заложниками этой системы.

«Бывший председатель Совета Министров ЧИАССР М.Г. Гайрбеков, занимая ответственный пост в руководстве республики, своим отношением к Ингушетии объективно осуществлял политику, направленную на ликвидацию ингушей как нации.

Он согласился с предложением передать Северной Осетии Пригородный район, составляющий более половины ингушских земель и аулов и даже не поставил перед правительством вопроса о том, что власти Северной Осетии, нарушая Указ Президиума Верховного Совета СССР, не разрешают ингушам туда вернуться.

Он великодушно согласился на передачу Осетии ингушских земель в Малгобекском районе.

180