Nukhazhiev_N_S__Umkhaev_Kh_S_-_V_poiskakh_natsionalnoy_identichnosti_-_2012

контролировался чеченцами-орстхойцами и без их разрешения поселиться здесь никто не мог.

Интересен вывод, который делает И. Дахкильгов по поводу этих «сторожевых постов», пытаясь обосновать более раннее освоение ингушами местности Назрань: «Как уже сказано, Штедер в 1781 году видел в Назрановской местности ингушские сторожевые посты. Но посты заметны, поскольку они возвышаются над местностью, а поселения могли быть Штедером не замечены, т.к. вся эта местность была покрыта густыми лесами» (можно подумать, что Штедер обозревал данную местность с какого-нибудь летающего аппарата). На этом основании он делает заключение, что «можно считать датой образования назрановскогопоселения1781год(34,с.109).Кстати,именно1781год, когда «Л. Штедер застал в районе Назрани сторожевые посты ингушей, имевшие цели предупреждение обитателей Камбилеевских хуторов о приближении опасности» и стал официальной датой основания Назрани.

Рассказывая о переселении ингушей из Ангушта в местность Назрань, контролируемое тогда чеченцами и кабардинцами, авторы «Истории Ингушетии» опять «забывают» сказать, что сделано это было с согласия кабардинцев и чеченцев, за что они в определенный период платили им даже дань. Дань эта представляла собой небольшую, чисто символическую, плату за аренду ингушами земли, на которой они проживали и вели хозяйственную деятельность. Как сообщает Б.К. Далгат, «на плоскости до предгорьев, до выселения ингушей, обитали сперва ногайцы; их вытеснили и сменили кабардинцы, занявшие пространство до р. Фортанги, т. е. Большой Чечни, и бравшие дань с ингушей и осетин… Это время совпадает с удалением кабардинцев и из Малой Чечни, по мере завладения со стороны чеченцев берегами Терека и Сунжи с их притоками. Чеченцы во второй половине XVIII столетияужезаходятвместности,занимаемыенынешнимиингушами. Выходец из Большой Чечни Кети Арсамаков с горстью своих домочадцев основывает приблизительно в 1780–1785 гг. селение Сурхохи в 35 верстах от Владикавказа» (67, с. 70).

Н.Г. Волкова в своей статье «Переселение с гор на равнину на Се- верномКавказевXVIII–XXвеках»пишет:«Постоянноепоселениеин- гушей в местности Назрань произошло в период между 1807-м и 1810 годами, причем поселенцы обязались платить подать кабардинцам и чеченцам. От кабардино-чеченской зависимости новые поселенцы избавились уже в 1810 году, благодаря «покровительству» Владикавказского коменданта» (46, с. 40).

81

В свою очередь, Б. Далгат считает, что «Назрань в то время представляла из себя пустошь и была спорным местом между кабардинцами и чеченцами» (67, с. 70).

«ОсвоениеНазрановскойпоймы(урочища),–пишетИ.Дахкильгов в статье «Ангушт», – не было стихийным. Оно происходило планомерно: был избран предводитель – организатор (баьчча) Орцха Карцхал из рода Мальсаговых: от 80 родов, проживавших в Ангуште, по всенародному установлению способом жеребьевки выделили по 10 семей: все они единой массой двинулись к Назранке; принесли в жертву белого быка; посреди поселения была на четырех столбах поставлена сторо-

жевая вышка…» (34, с. 105).

А вот как об этом переселении говорится в ингушском предании о прошлом Назрани (к счастью, записанном не сегодня и не Дахкильговым, а М.К. Аушевым): «Наш предок Кинда вышел из страны ШамСирии и поселился в Ингушетии. Шоа, сына Кинды, женили на дочери Сеска Солсы. Затем, по прошествии от Кинды шести поколений, родились три брата: Эга, Хамхи и Таргим. Они поселили на своих землях людей и заставляли их платить дань. Со временем трое братьев разделились. Один ушел жить в Таргим, другой – в Хамхи. Эга остался на месте.Затемразмножилось ихпотомствоипотомство поселенныхими людей. Жить им вместе стало тесно. Трое знаменитых братьев сделали своим четвертым братом Евло. Прошло время, и потомки этих четырех братьев собрались вместе и стали решать, что делать: ибо жить им стало очень тесно. Договорились они и переселились жить в Ангушт. Там они прожили определенное время. И там им стало тесно. Вскоре люди решили поселиться на том месте, где теперь находится город Назрань, так как эта земля была тогда свободна, а жившие там когда-то черкесы ещеранеепокинулиееиушлидалеко.«КакмыпоселимсявНазрани?– стали думать люди и порешили. – Мы не сможем обосноваться, если незаручимсязащитойМагомета-хаджи».Магомет-хаджибылимамом, пришел он с востока. За ним стояло много людей. Выселяющиеся на новые места люди выдвинули своим предводителем Карцхала Мальсагова, сына Орцхо, и сказали ему: «Трудись для нас». Потрудился Карцхал и привел Магомета-хаджи с войском, который сказал людям: «Основывайте село на этом месте. Если кто нападет на вас, тому от меня будет больно». Пожелав благ, Магомет-хаджи и его воины ушли. В честь этого события люди произвели обряд заклания белого быка с черной головой. Бывшие при этом заклании вернулись в Ангушт и сказали: «Мы теперь имеем право основать свое село». Люди не желали

82

выселяться, так как боялись. Тогда провели совет страны и выбрали восемьродов,аоткаждогородапожребиюотделилиподесятьдворов. Всего набралось восемьдесят дворов» (61, с. 23–26).

Магомет-хаджи,защитойкоторогозаручилисьингуши,былизвест- ным чеченским духовным наставником и предводителем из селения Атаги. Далхан Хожаев пишет по этому поводу так: «Подобная ситуация заставила ингушскую делегацию в 1807 году во главе с Мальсаговым Карцхалом, сыном Орцхо, обратиться к имаму Мохмад-хад- жи из Атаги, религиозному наставнику Тайми Бейбулата, избранного имамом в 1807–1810 годах представителями ингушей, кабардинцев, чеченцев и дагестанских народов, с просьбой разрешить поселиться

врайоне Несар-Корт, покинутого кабардинцами во время чумы, когда от 70-тысячного малокабардинского населения осталось всего 6 тысяч человек…

Мохмад-хаджи разрешил ингушам поселиться у Несар-корт при условии, если они примут Ислам, будут содержать чеченских мулл для обучения населения религии, построят мечети, и будут принимать участие в газавате.

Всоответствии с ингушским преданием «О прошлом Назрани», опубликованномв1931году,Магомед-хаджипришёлсосвоимвойском к ингушам и сказал: «Основывайте село на этом месте. Если кто нападёт на вас, тому от меня будет больно». Пожелав благ, Магомед-хад- жи и его воины ушли, после чего был проведён обряд заклания белого быка, и 80 дворов самых бесстрашных ингушей, выбранных жребием, переселились в местность Назрань» (217, с. 101).

Переселение ингушей с гор в Назрановский округ, при непосредственном участии русских военных, было произведено в 1830, 1833 и в начале 40-х годов (126, с. 106).

Таким образом, царская администрация целенаправленно начала переселять своих союзников – казаков и ингушей на чеченские земли.

Всвязи с переселением ангуштинцев в Назрань, Ибрагим Дахкильгов пишет, что «от Камбелеевки до Назранки на безводном пространстве поселений не было. Получилось так, что назрановские ингуши,

вначале XIX в. значительно умножившиеся и продолжавшие давать аманатов во Владикавказ, были оторваны от других, по Камбелеевке проживавших ингушей, да и самой Владикавказской крепости находились в отдалении 32 версты… Ситуация сложилась таким образом, что назрановцам или надо было вернуться к своим сородичам на Камбиле-

83

евку и Владикавказ, или с помощью русского вооружения оставаться на обжитых местах. Россия была крайне заинтересована, чтобы назрановцы оставались на своих местах (позднее об этом писал и Ермолов). Таким образом, по прошествии 40 лет (заметим, что никакие новые договоры за это время не заключались) был заключен договор именно назрановцев с Россией в 1810 г. Россия стала усиленно способствовать дальнейшему переселению ингушей к Назрани, стала более активно оказывать военную помощь» (72).

Ибрагим Дахкильгов сам признается, что назрановские ингуши, поселившиеся там с разрешения своих собратьев – чеченцев, «были оторваны от других, по Камбилеевке проживавших ингушей» и в связи

спопытками российских военных использовать ингушей против чеченцев«ситуация сложиласьтакимобразом,чтоназрановцамилинадо быловернутьсяксвоимсородичамнаКамбилеевкуиВладикавказ,или

спомощьюрусскоговооружения(войск.–Авт.)оставатьсянаобжитых местах». Последнее и было сделано.

Как пишет Семенов Л.П., «ареал обитания ингушей к 20-м годам XIX века охватывал горные и равнинно-предгорные районы по рекам Армхи, Камбилеевке, Сунже (с притоками Герг, Назрань, Эндерипс) и Ассе. Эта этническая территория ингушей, не будучи стабильной, создавалась в результате многочисленных перемещений населения на протяжении XVII–XIX веков» (191, с. 27).

Волкова Н.Г. считает, что «совместными поселениями чеченцев и ингушей были аулы Цори и Верхний Алкун. В том же 1810 году ингуши начали расселяться севернее Назрани. Самым северным населенным пунктом стало селение Верхние Ачалуки, заселенное 60 дворами

«из Назрани» (48, с. 161).

По рассказам Казбыка, «время тогда было беспокойное, чеченские абреки рыскали повсюду и не давали покою ингушам, угоняли стада, уводили у них людей и продавали в рабство в Эндери и Дагестан. Главою всех чеченских шаек абреков в то время был Бейбулат Теймиев»

(67, с. 71).

В1817годугенералЕрмоловзаложилнарекеСунжередутНазрань и выселил к нему ингушей для защиты Владикавказа от нападения чеченцев. Необходимо подчеркнуть, что сей генерал-живодер, ненавидевшийвсехгорцев,сцельюпротивопоставлениячеченцевиингушей, подчеркнуто хорошо относился и благоволил последним. По мнению Вертепова,аналогичныепереселенияпродолжалисьипозднее,ивконце XIX века в горах осталось менее трети всех ингушей (204, с. 81).

84

Всвязи с тем, что были ликвидированы ингушские селения в Тарской долине, а их жители переселены в район Назрани, численность Назрановского общества к 1817 году резко возросла (153, с. 375).

Все ингушское население вокруг Назрани в 1816 году насчитывало 2410 дворов и 12 050 человек (48, с. 161–162)… В свою очередь, И. Бларамберг определяет их численность в 11 000 человек (26, с. 351). Общее число ингушей (назрановцы – 11 тыс., галгаевцы – 4,8 тыс., галашевцы – 2 тыс. ) по его же данным достигает 17 800 человек (на

1834 год. – Авт.).

Постоянно комплексуя по поводу малочисленности ингушей, И. Дахкильгов разными манипуляциями всячески старается увеличить их количество.Таконпишет:«ЕслиАнгуштмогбезболезненнопозволить себе отделить порядка 1000 человек (имеется в виду для переселения

вместность Назрань. – Авт.), то сколь густонаселенным он был! Вряд ли можно усомниться в том, что оставшихся в Ангуште было больше выселившихся» (34, с. 106).

«От 80 родов, проживавших в Ангуште, – продолжает он, – по всенародному установлению, способом жеребьевки выделили по 10 семей: все они единой массой двинулись к Назранке…».

По-Дахкильгову получается, что количество выселившихся из Ангушта в Назрань семей составляло целых 800 семей (когда в предании говорится о 80-ти дворах). Если в каждой семье было по 7–8 человек, а семьи у ингушей традиционно были многочисленными (в одной семье тогда жили и женатые сыновья главы семьи), то количество выселившихся из Ангушта должно быть, примерно, свыше 6 тысяч человек. И если «оставшихся в Ангуште было больше выселившихся», то жителей одного Ангушта, грубо говоря, должно быть не менее 12 тысяч человек. В то же самое время, численность всего ингушского населения по переписи населения от 1795 года была лишь 11,1 тысяч человек

(101, с. 145).

Что же касается того, что «оставшихся в Ангуште было больше выселившихся», то современник этих событий М. Энгельгард, побывавший в районе Камбилеевских хуторов в 1811 году, через год после переселения ингушей, отмечает, «что на месте Камбилеевских хуторов остались только «пустые дома некоторых теперешних жителей Назра-

ни» (234, с. 226–227).

Какмывидим,уважаемыйдокторнаукявноманипулируетцифрами.

В1810 году ингушские общества, представленные 6-ю основными галгайскими фамилиями, приняли присягу на верность России. В акте

85

присяги было зафиксировано следующее обязательство с российской стороны, подписанное генералом Дельпоццо: «Если ингушевский народ сохранит заключённые в обязательном их акте, данном мне, статьи свято и ненарушимо, российское начальство даст им для защищения от внешних их неприятелей российское войско, которое должно находиться в деревне их Назран».

14 июля 1810 года для охраны ингушей в деревне Назран было выделено три орудия, 200 рядовых мушкетёров и 150 казаков во главе с командиром отряда подполковником Фирсовым (практически та же помощь, которая была оказана русским царем кабардинскому князю Темрюку Идарову, как пишет Кодзоев, а за ним и ряд его учеников, в его мифическом походе на Ингушетию в 1562 году).

По признанию авторов «Истории Ингушетии», «после официального признания российской администрацией в письменном акте 1810 г. права владения ингушами землею по правобережью Терека, переселение ингушей с гор и предгорий на плоскостные земли приобрели массовый характер» (100, с. 18).

«Образовавшееся таким образом Назрановское общество быстро увеличивалось в основном за счет непрерывного потока новых поселенцев… Необходимо сказать, что наряду с выходцами из обществ Хамхи, Цори, Мецхал в районе Назрани селятся также чеченцы, причем не только арштхоевцы-карабулаки» (195, с. 396).

«Договор 1810 года о принятии ингушами подданства России, предоставил им возможность более прочно освоить обширную территорию по обеим берегам среднего течения Сунжи, пространство между СунжейиКамбилеевкой,землимеждуКамбилеевкойиТерекомнатерритории современного Пригородного района СОАССР и Назрановского района ЧИР» (211, с. 42).

Как отмечает Н. Яковлев, «ингуши на плоскости появились, вероятно, довольно поздно, но, во всяком случае, до принудительных выселенийизгор,предпринятыхпоотношениюкнимрусскимив1830году (в Назрань) и раньше (в Бамутское и Тарское ущелья)» (240, с. 87–88).

Несколько слов о заселении чеченцами и ингушами современного Малгобекского района.

В XVIII веке в Малой Кабарде были образованы чеченское села Доьлак (Пседах) и село Магомет-Юрт, в котором чеченцы проживали вместе с кумыками. Было также основано сел. Кизляр (Бековичи) – со- вместноепоселениекумыков,чеченцевикабардинцев.Непозднее20-х годов XIX века чеченцы возвратились также в такие места, как Малго- бек-балка и Чечен-балка (территория современного г. Малгобек).

86

«В 1848 году в Малой Кабарде, кроме собственно кабардинцев, было 166 дворов чеченцев (1,4 тыс. человек), 104 ингушских и 64 кумыкских двора» (48, с. 162).

Вот как описывает первое поселение ингушей в районе чеченского села Доьлак Далхан Хожаев в своей книге «Великие сражения Чечни»: «Чеченское предание говорит, что назрановские ингуши, желая поселиться недалеко от чеченского селения Доьлак (Пседах), послали к Тайми Биболату делегацию с быком, на рога которого было привязано шёлковое платье. Главы Чечни не оказалось дома, но их приняла его мать. Приняв их подарок, она, взяв на себя ответственность, разрешила ингушам построить в районе Малгобекского хребта три дома»

(217, с. 106).

87

ВХОЖДЕНИЕ ИНГУШЕТИИ В СОСТАВ РОССИИ

Если чеченцы, карабулаки и прочие неприязненные России народы...

Из акта присяги ингушей

В 1810 году назрановские старшины торжественно поклялись своим главнымязыческимбогомГальердыбытьвернымиподданнымиРоссии. Этот год стал общепризнанной официальной датой вхождения Ингушетии в состав России. Хотя за последнее время в официальных кругах Ингушетии стали говорить о принятии присяги в верности России основными ингушскими обществами несколько раньше – в 1770 году.

При таком поверхностном, политически мотивированном и чисто пропагандистском подходе к этому вопросу, этой датой вполне мог стать любой год в истории ингушского народа. Но пока, видимо, остановились на 1770-м.

Хотя «принятие в подданство» не означает еще вхождения в состав российского государства. «Только устойчивый военно-административ- ный контроль над различными залинейными территориями (населе-

88

нием) и выдвижение внутренней русской границы к границе внешней сделают данные территории частью России».

Вот что сказал о проработанности и глубине исследования данного вопросанаучныйсотрудникАрхивной службыРеспубликиИнгушетия Б.Д. Газиков в своем выступлении на заседании Народного Собрания Республики Ингушетия по поводу принятия новой даты вхождения Ингушетии в состав России: «Я хотел бы предложить уважаемому собранию, что данная тема не должна ограничиваться установлением даты и необходимостью отметить ее. Дело в том, что эта тема большая, ее нужно исследовать глубже, больше, потому что нами такая работа в полном объеме не была проведена» (34, с. 57).

Определение даты вхождения ингушей в российское подданство, по всей видимости, было сопряжено с аналогичной датой вхождения Осетии в состав России. Как известно, это произошло в 1774 году. Ингуши, конечно же, не могли дальше терпеть такую «несправедливость», как первенство осетин, своих извечных соперников, в таком судьбоносном вопросе. Более того, признание факта вступления осетин в российское подданство раньше ингушей, могло послужить косвенным подтверждением первичности заселения осетинами территории современного Пригородного района. Хотя, на самом деле, никаких «вхождений в состав» или «вступления в подданство» ингушского и осетинского народов, как таковых, не было и не могло быть. Оба этих народа, как наиболее слабые звенья среди северокавказских горцев (в силу своей малочисленности и зависимости от своих соседей), практически одновременно были попросту поглощены Российской империей. Видимость каких-то присяг и договоренностей, когда «высокую российскую сторону» представляли всего лишь второстепенные чиновники из местной Кизлярской администрации, были необходимы России для придания этому процессу «законного вида и толка» перед другими геополитическими игроками на Кавказе – Англией, Турцией и Ираном.

Да и о каких равноправных договоренностях могла идти речь, если у сторон были разные, абсолютно несоотносимые друг с другом, весовые категории? Вот как пишет об этом известный исследователь Н. Грабовский«…такое,например,слабоеплемя,какингушское,неимея возможности стать открыто во враждебные отношения с сильнейшими соседями без посторонней поддержки, должны были лицемерить, чтобы не попасть между двух огней. (…) Соприкасаясь с одной стороны с довольно сильным русским центром – Владикавказом и с другой – имея не менее сильных в былое время соседей кабардинцев и чечен-

89

цев, ингуши должны были, применяясь к обстоятельствам, угождать тому, кто представлял в данное время более гарантий для их существо-

вания» (188, с. 13).

Российская империя продвигалась в Закавказье, и дальше, к теплым южным морям. На ее пути стоял Кавказ с его малочисленными, но свободолюбивыми и воинственными народами. После подписания Георгиевского трактата с Грузией, покорение «ничейных» горцев Северного Кавказа стало для России одной из главных задач.

Но сделать это было совсем непросто. Практически весь горский Кавказ встал на защиту своей независимости. Особенно яростно сопротивлялась царским войскам Чечня. «Под именем Чечни известна обширная, малодоступная страна, которая лежала первой на пути распространения русского владычества… И только покорив Чечню можно было рассчитывать принудить к покорности и мирной жизни горные народы восточной полосы Кавказа. Но ничего не было труднее, как подчинить какой-либо власти не столько полудикий чеченский народ, как дикую природу Чечни, в которой население находило себе непреодолимую защиту. И природа, и люди Чечни стояли крепко на страже своей независимости… В этой лесистой Чечне шла суровая борьба свободных горских племен с северным колоссом; тут, что ни шаг, то след битвы, что ни река или аул, то историческое имя, связанное с кровавым эпизодом и памятное часто не одному Кавказу… Среди этой суровой природы жило оригинальное племя, воспитанное вековой борьбой с внешними врагами и закаленное внутренними междуусобиями»

(173, с. 59).

Гапуров Ш. с соавторами считают, что «официальному Петербургу в XIX веке нужна была северокавказская земля. Для разных целей – геополитических, стратегических и т.д. В экономических целях – в последнюю очередь» (58, с. 6). Но сделать это было непросто. Практически все горские народы северокавказского региона тогда были мусульманскими. За пределами мусульманского сообщества оставались только ингуши и осетины, которые были замкнуты в горах и были на тот момент полуязычниками – полухристианами.

Вот эту, своего рода «ахиллесову пяту» Кавказа, и использовала Россия в своем противостоянии с горцами. Благо, что осетины и ингуши проживали в непосредственной близости от Дарьяльской дороги, соединявшей север Кавказа с его югом. Другие известные перевальные дороги в Закавказье – через Дербент и черноморское побережье контролировались дагестанскими и черкесскими владетелями, за которыми стояли Иран и Турция.

90