212 Смысл тревоги

Ко второй категории поводов для тревоги можно отнести ситуации соревноваа

ния. Эти ситуации включали в себя не только такие важные события, как экзаа

мены, но и относительно незначительные события вроде игры в бридж или

дискуссий с коллегами. Тревога при соревновании обычно ассоциировалась с

жестоким соперничеством с сестрой в детстве. Следовательно, прототипом

этой ситуации тревоги является угроза чрезмерной потребности Гарольда в

одобрении и признании со стороны матери. Но на уровне, лежащем чуть глуб哨

же ощущения нехватки личной способности к достижению, Гарольд сталкиваа

ется с дилеммой: если он чегоото добьется — то есть использует собственные

силы, — то примет смерть от рук своей матери. Тогда становится понятным,

что самая незначительная ситуация соревнования активизирует сильнейший

субъективный конфликт.

Третья, и самая значительная, группа поводов для тревоги — беспокойство посс

ле достижения успеха. В последний год обучения Гарольда пригласили провесс

ти встречу профессионального сообщества, что представляло для него значии

тельное достижение. Некоторое скрытое напряжение перед этим событием

было прояснено, и он успешно справился со своими ответственными обязанноо

стями, получив похвалу от людей, которые обладали высоким статусом в его

глазах. На следующий день им овладели сильнейшая тревога и депрессия. Это

становится понятным с учетом рассмотренного ниже конфликта, согласно коо

торому использование собственных сил влечет за собой угрозу быть убитым.

Гарольд обычно избегал признания какиххлибо своих достижений, например,

не носил значок члена клуба “Фи Бета Каппа” *, потому что, как он выразился,

“добиваясь успеха, я боюсь, что это воздвигнет барьер между мной и другими

людьми”. Если он просыпался утром, чувствуя себя сильным и отдохнувшим,

его преследовали опасения, как бы не “отделиться от других людей”. Гарольд

чувствовал, что преодолевает состояния тревоги, когда плачет на терапевтии

ческих сессиях, “показывая свою слабость”. Такое выражение своей слабости

облегчало его конфликт по крайней мере в двух отношениях: воопервых, будуу

чи слабым, Гарольд был любим — как когдаато своей матерью, — в то время как

быть сильным означало для него изоляцию и расставание с матерью; и, воовтоо

рых, слабость и неудачливость позволяли ему избежать угрозы смерти.

Мы рассмотрели невротический конфликт как причину тревоги и переживания

или события, активизирующие этот конфликт, как повод для тревоги. Чем

сильнее была тревога у Брауна, тем более явным становился конфликт и тем

незначительнее переживался повод. В этом смысле значимость обстоятельств

зависит от их субъективной роли в провоцировании конфликта. Мы также отт

метили, что обстоятельства всегда находятся в последовательной логической

*Национальный клуб в США, члены которого избираются за достижение высоких успехов в

обучении. — Примеч. перев.

хяачулс хыньлаудивидни в иговерт еинечузИ213

связи со специфической природой конфликта, т.е. далеко не случайно, что

именно ситуации соревнования, принятия на себя ответственности и достижее

ния успеха давали толчок к обострению конфликта. Эти обстоятельства всегда

сопровождались некой подразумеваемой угрозой (поражение в соревновании,

“потеря лица” и т.д.). Но я хочу обратить внимание на то, что во время актии

визации конфликта Гарольд Браун сталкивался с угрозой везде, куда бы ни поо

вернулся. Значит, тревога была порождена не столько предчувствием угроо

зы, содержавшейся в ситуации (например, что он может провалиться на

экзамене), сколько переживанием дилеммы, согласно которой ему угрожали

сразу со всех сторон. Если он добивался успеха, — ему угрожала смерть от рук

матери; если ему не удавалось чегоото достичь и он оставался зависимым, —

его обуревали чувства беспомощности и неадекватности.

Теперь можно выявить общий механизм развития всех состояний тревоги Га檸

рольда. Сначала он рассказывал о том, что боится заболеть раком, или о том,

что недавно испытал кратковременное головокружение — “как будто ктоото

ударил его по шее”. Он несколько раз описывал это состояние, сравнивая его с

“убийством кролика”, с ударом по шее, которым убивают кроликов. Имеется в

виду, что кроликом был он сам. Последний симптом ассоциировался у Гарольда

с электрошоковой терапией, которую он проходил несколько лет назад, и укаа

зывал, по его словам, на какоеето органическое поражение мозга8. И страх раа

кового заболевания, и головокружение преподносились Брауном как абсолютт

но рациональные факты, подтвержденные газетной информацией об

увеличении числа онкологических заболеваний с летальным исходом9. Когда я

предлагал исследовать психологическое значение страхов, Гарольд обижался и

настаивал на том, что не испытывает никакого сознательного беспокойства.

Вторая стадия наступала днем позже: страхи, связанные с раком и головокруу

жением, были забыты, их место занимали тревожные сны, чаще всего о маа

тери. Но на сознательном уровне тревога все еще не признавалась. На трее

тьей стадии Браун выказывал растущую зависимость от меня, настаивал на

авторитарном руководстве и реагировал на отказ открытой или скрытой вражж

дебностью.

Еще через день или два он совершал последний, четвертый шаг — возникал

осознанный приступ тревоги с сопутствующим сильным напряжением, отчаяя

нием и возможной депрессией.

Мне кажется, что в данном случае можно говорить о последовательных стадии

ях осознавания тревоги, предположительно вызванной некоторыми переживаа

ниями или событиями, которые напрямую предшествовали рассказам о голоо

вокружении или страхе ракового заболевания.