§ 3. Цивилизационная альтернатива —2. Католичество и православие

Вспомните: что общее и в чем различия между католичеством и православием? Какие народы их исповедуют? Какие исторические при­меры взаимодействия и конфликтов католиков и православных вы знаете?

Неодинаковое толкование христианства католиками и пра­вославными проявилось еще в IX в. Особенности богословия и богослужения в католичестве и православии сыграли значи­тельную роль в возникновении европейской и российской ци­вилизаций.

В 1054 г. разногласия между папой римским и константи­нопольским патриархом — двумя высшими иерархами хрис­тианской церкви — дошли до того, что папский посол предал патриарха Михаила и его сторонников анафеме (проклятию).

Противоречия между западным и восточным христианст­вом сводятся к трем основным проблемам: роли государства, личности и рационализма. В конечном счете они проявлялись в том, что католичество и православие стимулировали ситуа­цию творческого диалога и компромисса в различных облас­тях общественной и культурной жизни.

Отношение к государству. Особенностью развития Запад­ной и Центральной Европы в средние века было отсутствие сильной государственной власти. В условиях постоянных спо­ров феодалов за власть в качестве одного из претендентов на нее выступала католическая церковь. Общественное влияние церкви было таково, что в этой борьбе епископы могли сопер­ничать с королями, а папы — с императорами. При этом неод­нократно возникала ситуация, когда та или иная страна оставалась без управления. В этих условиях возник компромисс духовной и светской власти, сделавший католическую цер­ковь одной из главных политических сил. Эту роль она игра­ла и в последующее время. Вмешательство церкви, как прави­ло, закрывало светским государям путь к установлению дес­потической власти, подобной власти восточных монархов. Соперничество духовной и светской власти, их взаимное ослаб­ление в борьбе создавали условия для появления ростков нового, гражданского общества. В частности, именно во время конфликтов пап и германских императоров в XI—XIII вв. в городах Италии начались «коммунальные революции», дав­шие толчок демократическому развитию городских общин. Контроль власти над обществом здесь дополнялся контролем общества над властью, что явилось главной предпосылкой со­здания гражданского общества и правового государства. В среде городских корпораций начал развиваться обществен­ный контроль, заставлявший поддерживать порядок не по при­нуждению, а из-за собственных интересов граждан. Созданное на этой основе государство, оставаясь внутренне сильным, поднималось на новую ступень гражданской свободы. Для это­го этапа развития общества был характерен диалог и поиск компромиссов между общественными силами.

Однако, добиваясь диалога и компромисса со светской вла­стью, католическая церковь яростно отстаивала свои права в области веры. В конце XII—XIII в. и в XV—XVI вв. она вела настоящую гражданскую войну против еретиков, вероотступ­ников, истребляя инакомыслящих десятками и сотнями ты­сяч человек. При этом католическая инквизиция использова­ла самые бесчеловечные способы убийства. Это был монолог нерассуждающей веры, освобожденной от контроля морали и получившей поддержку сильной светской власти. Для право­славия расправа с еретиками была нехарактерна. Такие слу­чаи происходили нечасто.

В отличие от католической, православная церковь развива­лась в сохранившей единую государственность Византии. В византийском православии была сильна языческая струя, идея обожествления императора, несмотря на то, что формально император считался «помазанником Божиим» и идеалом была признана гармония между светской и духовной властью. Особенно влияние этой тенденции возросло в VIII в., когда в результате усиления государства православная цер­ковь во главе с патриархом попала в зависимость от импера­тора. Борьба продолжалась еще около двухсот лет и ко време­ни принятия русскими христианства завершилась полным по­ражением церкви и установлением цезаропапизма — власти главы государства над церковью. Царь в православных Ви­зантии и России считал себя и царем, и иереем, а волю свою почти каноном. Он был фактическим главой церкви.

В Византии возвышение власти императора над церковью привело к уменьшению роли ересей в общественном движении и к поискам «настоящего» императора, способного выражать идеал и соответствующего идее богоизбранности византийцев. В этих условиях о диалоге власти и населения говорить не приходилось. Все общество считалось «общиной», ради кото­рой каждый должен был жертвовать своими интересами. В стране господствовал государственный контроль «сверху вниз». Произвол властей ограничивал и возможности эконо­мического развития, как это было на Востоке, в частности в арабских странах.

Правда, в России православная церковь сохранила роль со­гласительного органа общества. Она добивалась примирения враждующих князей и групп населения.

Взаимодействие ценностей и типы личности. Концепция человека в католицизме и православии тесно связана со специ­альным богословским вопросом о соотношении ипостасей (лиц) Святой Троицы. При этом католики обращают несколь­ко больше внимания на человеческую природу Иисуса Хри­ста, а православные — на его божественную природу. Соответ­ственно главный праздник первых — Рождество Христово, а вторых — Пасха (у византийцев даже Духов День, когда бо­жественная сущность Христа проявилась в полной мере). В католичестве внимание верующих сосредоточено на жизнен­ном пути Спасителя и его крестных муках, в православии — на преобразующей силе Святого Духа, сошедшего на мир благодаря жертве Христа. Отсюда главный образ в искус­стве католицизма — распятие, а православия — Спас Неруко­творный.

Поэтому католик может отождествлять свою личную жизнь с жизнью Христа, сопоставляя свой жизненный путь, свои страдания со страданиями Спасителя. В православии с Христом отождествляет себя не столько отдельный чело­век, сколько «народ-страстотерпец», объединенный церко­вью — хранительницей Святого Духа. Спасение души, кото­рое обещает церковь, в первом случае имеет чисто инди­видуальный, а во втором — отчасти и коллективный характер.

Католик убежден в одухотворенности общественной деяте­льности на благо ближнего. Католическая церковь выступает при этом как «копилка добрых дел». Православный убежден в действенности духовности, внутренней чистоты помыслов человека, влияния которой не может восполнить никакая внешняя деятельность.

Все это порождает различия в ценностных ориентациях, придающие католическому и православному мировоззрению характер цивилизационных альтернатив. Реформация лишь усилила противоречия между ними, придав делу спасения души в протестантизме еще более строго индивидуальный и дея­тельный, земной характер.

В католичестве поведение человека определяет убеждение, что греховность — часть природы человека, а Христос лишь открыл возможности для спасения. Безгрешным, по католиче­ским понятиям, считается только папа римский. Искупить грехи можно своей деятельностью на благо общества, прежде всего помогая бедным, больным и униженным. Большую роль в спасении человека играет церковь. Но и она считается с греховностью человека, его потребностью в снисхождении как в исполнении религиозных ритуалов, так и в повседневном поведении (характерна в этом смысле идея продажи индуль­генций, папских отпущений грехов). Тем самым для индиви­да открывается довольно широкое поле практического труда. Идеал человека у католиков — это экстраверт, ищущий внеш­них, логических объяснений фактам жизни, стремящийся вы­разить себя в практической работе, желающий сделать окру­жающий его мир более упорядоченным, комфортабельным, приятным для жизни.

Способствуя этому, церковь одобряет не только благотво­рительные, но и любые общественные деяния, которые, по взглядам католиков, не помогая непосредственно спасению, вместе с тем не препятствуют ему. Если благотворительный элемент при этом недостаточен, то человеку после смерти при­дется лишь пройти через чистилище для того, чтобы попасть в рай. Идея чистилища как среднего звена между раем и адом соответствует «среднему» положению ценностно-нейтральной деятельности между добром и злом, святостью и грехом. К та­кой деятельности католики относили, в частности, предприни­мательство. Хотя Библия прямо запрещает давать деньги под процент, на это закрывали глаза, считая эту деятельность в конце концов полезной. Для католицизма вообще свойствен диалог и компромисс идеала и повседневности, расширяющий свободу человека.

Напротив, православие считает, что искупляющая челове­ческие грехи жертва Христа и нисхождение Святого Духа не только создали предпосылки для борьбы за спасение, но и прямо подготовили возможность для человека внутренне «стряхнуть с себя ветхого Адама», т. е. преодолеть в своей ду­ше греховность человечества. Поэтому православие не только ждет от верующих определенных действий (соблюдения рели­гиозных ритуалов, благотворительности), но и предъявляет требования чистоты помыслов, морального совершенства. Только такой человек может быть достойным членом право­славной церкви. Отсюда — строгость православия в деле со­блюдения постов и других ритуалов, отсутствие в нем снисходительности к людским слабостям, которое заметно в католичестве. Каждое деяние получает моральную оценку, сфера ценностно-нейтральных действий, так же как представ­ление о чистилище, отсутствуют. Мир четко поделен на доб­рое и злое, райское и адское, божественное и дьявольское. Ре­лигия, в представлении православного,— это, скорее, монолог божественной истины, чем поиск компромисса между истиной Бога и истиной человека.

При этом идеал человека в православии — это интраверт. Он ищет внутренних, духовных, чаще всего моральных и ми­стических объяснений фактам жизни; хочет выразить себя не вовне, а внутри, в том, что православные богословы называли «духовным деянием», стремится не столько к преобразованию внешнего мира, к приспособлению его для своих нужд, сколь­ко к его одухотворению. Крайние мистические направления в православии, такие, как исихазм, порой ограничивают любую деятельность, даже благотворительную и ритуальную, кроме самых необходимых случаев, и сводят практику борьбы за спасение к «умной молитве» как форме постоянного, никогда не прекращающегося общения с Богом, сопровождаемого ви­дениями Святой Троицы.

Православная культура не знает человеческой деятельно­сти в чистом виде. Это всегда деятельность человека в диалоге с Богом. Отсюда покаяние в православии — не возмещение грехов добрыми делами или тем более деньгами, как в като­личестве. Оно требует целостного преобразования человека, «умоперемены». Свобода для православного человека — это не свобода воли для любой деятельности, а свобода богосыновства, ощущение своего человеческого права на добрые дела, воплощение идеала «правды»: «Если Бог с нами, то кто про­тив нас?» Однако Л. П. Карсавин отмечал, что «живое ощу­щение свободы и богосыновства» часто сочетается у русских с «безобразиями блудного сына». Отдельный человек обычно не в состоянии достигнуть духовного уровня идеала право­славия.

Рационализм и спиритуализм. Сильно расходятся католи­ки и православные в трактовке возможности рационального познания Бога. Признание такой возможности отражено в трудах одного из отцов христианской церкви Фомы Аквинского. В католичестве эта идея связывалась с рациональным познанием законов природы как проявлением Божественной воли. Большим подспорьем для католических ученых стали труды античных философов и, прежде всего, принципы науч­ной логики, разработанные Аристотелем. Средневековые уче­ные-схоласты в борьбе с многочисленными толкованиями ве­ры, ересями разрабатывали проблемы логики, применяя ее для изучения Священного Писания.

Монолог веры в католичестве дополнялся монологом ра­зума, свободного от влияний воли и чувства, от воздейст­вия всех иных аргументов, кроме строгой логики. Формальная логика стала в католической культуре самостоятель­ной ценностью, подкрепляя собой формальное равенство пе­ред законом, формальное выполнение церковных обрядов, формальное исполнение гражданами своих общественных ролей.

Если для католической церкви был характерен рациона­лизм, логический подход к вере, попытки раскрытия ее со­держания, то для православной церкви был характерен спири­туалистический подход к вере, главным в котором было наставление, руководство по исповеданию веры. При этом логиче­ские аргументы не имели самостоятельного значения. Высо­кое значение имели образ и символ, моральной поучительно­сти вывода придавалось большее значение, чем логической строгости доказательства. Знание никогда не отделялось от веры. Решающее значение имели конкретные факты жизни, среди которых большую роль играли чудеса святых, Этот спо­соб познания назывался живознанием. Православные мысли­тели высоко ценили неразрывность ума, чувства и воли, их постоянный диалог, характерный для православного мыш­ления.

Поэтому если наиболее распространенным видом христи­анской литературы на Западе были теологические рассужде­ния о Боге, то на Востоке — жития святых. Теология как уче­ние о Боге в православии отсутствует почти полностью. Зато очень развито практическое подвижничество: молитвы, со­блюдение постов, литургия. Университетам как центрам изу­чения теологии в России соответствовали монастыри — цент­ры распространения духовности и подвижничества в народе. Многочисленным путям познания Бога и способам спасения души в католичестве православие противопоставляло идеал единого пути к Богу, воплощенный в опыте жизни святых и житийной литературе.

Если византийцы ощущали античную культуру как куль­туру собственных предков, то для русских это было далеко не так. На Руси Платон и Аристотель были знакомы лишь по сборникам афоризмов.

Не был известен и метод, понятийный аппарат классиче­ской философии. Из-за этого даже многие произведения грече­ских отцов церкви раннего периода оставались непонятны. К тому же Древняя Русь не знала ересей, и потому отсутство­вала потребность в толковании религиозных догматов. Когда же некоторые из иерархов церкви, и среди них митрополит Климент Смолятич, пытались шире привлекать античное на­следие, они подвергались за это нападкам и гонениям. При этом в русской культуре развивалось неприятие западной тра­диции формального права, формального равенства, формаль­ного выполнения социальных ролей. Русский человек искал в жизни подлинности чувства, открытого проявления воли, полного и гармоничного воплощения идеалов истины, добра и красоты. Ему был чужд монолог личности — индивидуа­лизм; он требовал постоянного душевного диалога человека с самим собой и со своими ближними.

Таким образом, принятие католичества или православия ставило народы в совершенно разную культурную ситуацию, способствовало складыванию различных черт национальных характеров. Можно спорить о том, какие из них лучше. Но важно то, что католицизм стал основой европейской циви­лизации. Он стимулировал развитие тех сил, которые впослед­ствии дали толчок становлению гражданского общества, современной науки, промышленности и торговли на Западе. Поэтому именно ценности католической (и протестантской) куль­туры легли в основу ценностей современной мировой цивилиза­ции. Это — диалог между обществом и государством, монолог разума в сфере познания, формальный характер права и роле­вых отношений в обществе, снисхождение к нарушениям заве­тов религии в деловой сфере. Эти нормы можно и нужно кри­тиковать. Их сила в одном — они создали общество, которое вынудило все остальные общества (в том числе и российское) приспосабливаться к нему, заимствуя нужные идеалы и цен­ности.

Велика была цена этой победы. Православные не раз обви­няли католиков в том, что они отступили от заветов первона­чального христианства, в частности в идее непогрешимости папы. В положении папы неправомерно смешиваются принци­пы духовной и светской власти, в свое время четко разделен­ные самим Христом. Православные обвиняли католиков в присвоении несвойственных церкви функций, нарушавших ее высокий духовный строй, противоречивших принципу заботы не о земном, телесном, а о небесном, потустороннем, духов­ном. По их мнению, ввязываясь в спор о светской власти и приобретая политическую самостоятельность, католическая церковь теряет духовную независимость от мирских дел, по­падает в круг суетных земных забот. Наиболее отвратитель­ную примету этого они видели в продаже индульгенций.

Православные резко критиковали рационализм католиче­ства, разрушающий непосредственность веры и подтачиваю­щий основы ее догматов. В росте влияния рационализма они справедливо видели причины упадка веры и кризиса ценно­стей на Западе. С другой стороны, индивидуализм мешал раз­виваться душевным проявлениям христианства: милосердию, состраданию. Православным западное общество всегда каза­лось холодным, исполненным черствой расчетливости. Это представление не утратило своего значения и по сей день.

Надо отметить, что с точки зрения догматов христианства этот взгляд имел такое же, если не большее, право на сущест­вование, как и католический. Речь шла о столкновении двух равноправных цивилизаций со своими собственными принци­пами мировоззрения и жизнеустройства. В настоящее время в условиях глобальных кризисов мировой цивилизации повы­шается роль в мировой культуре наследия других, незападно­европейских цивилизаций, в том числе православной.

Россия — восточнохристианская цивилизация. Выбор визан­тийского православия Древней Русью в качестве государствен­ной религии определил особенности развития российской цивилизации. Постепенно в стране складывались полити­ческие, экономические и культурные установления, подобные византийским: авторитарная государственная власть, господ­ствующая над церковью и обществом; преобладание в церков­ных функциях поучения человека, а не объяснения мира; стремление воплотить в мирской жизни божественный идеал.

Это было результатом взаимодействия архаических, язы­ческих ценностей русской культуры и православного отноше­ния к ценностям, не допускавшего компромиссов. В правосла­вии получил подтверждение коллективистский идеал русской культуры. Понятие правды было переосмыслено в христиан­ском смысле как божественный идеал духовного совершенст­ва и социальной справедливости. Но в отличие от католиче­ского подхода, который искал связи между идеалом и повсе­дневностью, стремился находить компромиссы между ними, православие отделяло идеал от повседневности, противопос­тавляло их. В результате ценности повседневности — право, деловитость, собственность,— получившие в западной циви­лизации подкрепление в католической вере, на Руси были противопоставлены идеалу правды. В результате традицион­ная культура оказалась здесь деформированной.

Конечно, эта тенденция не была единственной. Правосла­вие обусловило духовное единство русского народа, и в его условиях доброжелательные отношения стали нормой жизни всего русского общества. Традиционное сострадание русского народа получило свое утверждение в христианстве, в его вни­мании к нищим, больным и убогим, в требовании помогать человеку, попавшему в беду. Христианская милостыня на ве­ка стала нормой жизни общества. Образный строй мышления в православии привел к развитию в России художественной литературы, которая во многом подменила по своей функции рациональную философию, заняла центральное место в куль­туре и вошла в сокровищницу духовных творений человече­ства.

Повторим пройденное: 1. Какое из христианских вероисповеданий способствует развитию рационализма и общественной активности, а ка­кое — духовности и созерцательности? 2. Как католицизм помог станов­лению гражданского общества, а православие — развитию самодержавия? 3. Какое из христианских вероисповеданий легло в основу станов­ления мировой цивилизации?

Подумайте и ответьте: 1. Какие тенденции общественного и куль­турного развития стимулируют принятие католичества и какие — право­славия: а) в отношениях государства и церкви; б) в отношениях госу­дарства и общества; в) в доминировании определенного типа личности и деятельности; г) в ориентации на рационализм и разум или на спири­туализм и чувство, волю; д) в господстве диалога или монолога между идеалом и повседневностью? 2. Возможно ли, по вашему мнению, со­единить европейский практицизм, деловитость и русскую духовность? Какие пути к этому вы видите? 3. Согласны ли вы жить при отсутствии комфорта, хотя бы и в условиях душевного покоя? 4. Какая система ценностей вам самим ближе?

Словарь урока

Канон — норма, правило, в церковном праве — письменно изложенные правила, утвержденные церковью для урегулиро­вания правовых отношений в подвластной ей сфере. С IV в.— постановления церковных соборов об управлении церковной жизнью.

Спиритуализм (духовность) — трактовка мира и Бога, ис­ходящая из их рациональной непознаваемости, их познание в воздействии на человека Святого Духа, божественных энер­гий, в мистическом единстве с Богом.

Одухотворение мира — сошествие на мир и воплощение в нем Святого Духа, божественной правды.

Живознание (софийное знание) — способ познания, объ­единяющий логику, интуицию и волю на основе веры в Бога, ставящий обретение истины в зависимость от духовной целост­ности человеческой личности, познание внешнего мира в за­висимость от самопознания человека.

Христианство.

Одна религия, два мировоззрения

Архив исторических идей

И. В. Киреевский. О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России

(Извлечение)

Начала просвещения русского совершенно отличны от тех элемен­тов, из которых составилось просвещение народов европейских... Влия­ние... уцелевших от разрушения остатков старой римской образованно­сти на новорождающуюся образованность Запада было всеобъемлюще... Отличительный склад римского ума заключался в том именно, что в нем наружная рассудочность брала перевес над внутреннею сущ­ностью вещей... Тот же характер видим мы в самых знаменитых законах римских, где стройность внешней формальности доведена до изумитель­ного логического совершенства при изумительном же отсутствии внут­ренней справедливости. То же наружное сцепление мыслей за счет внутренней живой полноты смысла представляет нам и религия римская, за внешними обрядами почти забывшая их таинственное значение... Отсюда... на Востоке и Западе происходит различие и в самом богословско-философском способе мышления. Ибо, стремясь к истине умо­зрения, восточные мыслители заботятся прежде всего о правильности состояния мыслящего духа; западные — более о внешней связи поня­тий... Бесчувственный холод рассуждения и крайнее увлечение сердеч­ных движений почитают они равно законными состояниями человека... (вопреки) стремлению восточных созерцателей сохранять безмятеж­ность внутренней цельности духа... Западный человек искал развитием внешних средств облегчить тяжесть внутренних недостатков. Русский человек стремился внутренним возвышением над внешними потреб­ностями избегнуть тяжести внешних нужд... Русский человек больше золотой парчи придворного уважал лохмотья юродивого. Роскошь про­никала в Россию, но как зараза от соседей. В ней извинялись; ей под­давались как пороку, всегда чувствуя его незаконность, не только религи­озную, но и нравственную и общественную... Если роскошь жизни еще могла... проникнуть в Россию, то искусственный комфорт со своею ху­дожественною изнеженностью... никогда не получил бы в ней право гражданства — как прямое и яркое противоречие ее господствующему духу... Там — раздвоение всей совокупности и всех отдельных видов бытия человеческого, общественного и частного; в России, напротив того, преимущественное стремление к цельности бытия внутреннего и внешнего, общественного и частного, умозрительного и житейского, ис­кусственного и нравственного... Раздвоение и цельность, рассудочность и разумность будут последним выражением западноевропейской и древнерусской образованности.