Глава VIII

Россия в годы либеральных реформ и пореформенный период. Вторая половина XIX в.

§ 1. Смена варианта взаимодействия с Европой. Социально-экономическая интеграция России и Европы и ее противоречия

Вспомните: какие либеральные преобразования в Европе и России XIX в. вы знаете? Какую роль сыграли эти реформы в мировой истории?

Быстрое социально-экономическое развитие европейских стран требовало от России коренной перестройки внутренней жизни страны на основе личных свобод граждан и рыночных отношений. Необходимо было создать современную промыш­ленность и транспортную систему, иначе невозможно было сохранить положение государства как великой державы. Это яс­но сознавала воспитанная в европейском духе верхушка дво­рянства во главе с императором Александром II (1855—1881), сыном Николая I. Лидером либералов был брат царя, великий князь Константин Николаевич.

Министр внутренних дел П. А. Валуев писал: «Я убежден, что для состязания с Европой нужны европейские средства, как для войны с ней нужно европейское оружие». Этими сред­ствами были личная свобода граждан, общественное самоуп­равление, независимость судебных органов, введение подо­ходного налога, демократизация образования, всеобщая воинская обязанность, а в перспективе — конституционная монархия. Из независимых европейских государств к этому времени лишь Россия не имела всего этого.

Некоторые из реформ готовились еще во времена царство­вания Николая I. Но политическую волю царя тогда направ­ляло убеждение, что для России невозможно заимствование западных общественных и государственных норм как систе­мы. Для того чтобы осуществить либеральные реформы, надо было перейти от логики политического приспособления к Ев­ропе к логике социально-экономической интеграции России и Европы, общности путей их развития.

Идеологически этот переход был подготовлен либералами-западниками и рассматривался многими как продолжение и развитие преобразований петровской эпохи. Объективной ба­зой переосмысления отношений России и Европы было укреп­ление экономических и культурных связей между ними.

Либеральные реформы. Либерализация политической и об­щественной жизни России была подготовлена всей послепет­ровской эпохой. Но у нее были и сильные противники. Значи­тельная часть дворянства не желала расставаться со своими привилегиями, считая, что отмена крепостного права подо­рвет устои жизни страны. Многие влиятельные чиновники ви­дели в либеральных преобразованиях покушение на принцип самодержавия, являвшийся для них абсолютной ценностью. И хотя многие либералы заняли важные правительственные посты, это сопротивление мешало им последовательно прове­сти реформы.

Тем не менее в 60—70-е гг. XIX в. в жизни России про­изошли коренные изменения. 19 февраля 1861 г. царским ма­нифестом было отменено крепостное право. Крестьяне стали лично свободны. Они перестали быть собственностью помещи­ка. Крестьяне могли теперь от своего имени покупать землю, дома, заключать сделки, открывать торговые и промышлен­ные предприятия. Правда, надельная земля находилась в кол­лективной собственности общины. Наделы не могли быть про­даны, и крестьяне тем самым были прикреплены к определен­ному месту проживания. Крестьянская реформа оставила в неприкосновенности традиционный уклад жизни деревни. Это было выгодно для государства, ибо сельское общество отвеча­ло за сбор налогов. Самодержавие видело в сельском сходе, вечевых формах самоуправления, круговой поруке, вере крестьян в царя одну из основ своей власти. Сохранение норм обычного права в деревне тормозило буржуазное развитие, противопоставляло деревню городской России, оставляло плацдарм сил традиционализма, крайне опасный для будуще­го страны.

Одновременно были сделаны значительные уступки дво­рянству. «Положение» 19 февраля признавало права помещи­ка на все его земли. Крестьяне наделялись усадебной и поле­вой землей по местным нормам за повинности и выкуп. При этом лучшие земли и участки, необходимые для ведения сель­ского хозяйства (тропы прогона скота, водопои и т. п.), поме­щики имели возможность оставлять себе. Эти «отрезки» кре­стьяне затем вынуждены были арендовать, внося высокую плату или отрабатывая долг. При общем крестьянском мало­земелье (3—4 десятины на душу при потребности 6—7) систе­ма отрезков создавала предпосылки для кабальной эксплуата­ции крестьянства. Правда, земельные споры мог разрешить мировой посредник, избиравшийся как помещиками, так и крестьянами.

В крестьянской реформе проявилась ограниченность воз­можностей самодержавия в проведении либеральных преобра­зований. Преследуя цели укрепления собственной власти, опираясь на традиционные элементы общества, государство неизбежно смешивало элементы либеральной и попечитель­ной политики. Это усиливало непоследовательность реформ, но вело к достижению искомого правительством результата. Удалось стабилизировать положение внутри страны более чем на 40 лет, до 1905 г.

Однако в определенном отношении самодержавие все же должно было поделиться частью власти. В 1864 г. была прове­дена земская реформа. Земства учреждались как всесословные органы местного самоуправления в уездах и губерниях. Веду­щую роль в земствах играло либеральное дворянство, и пото­му с самого начала земства стали проявлять себя как заро­дыш альтернативного центра власти. Реальные возможности земств были невелики, что было связано, главным образом, с недостаточностью денежных средств. В их компетенцию вхо­дили вопросы развития местного хозяйства, распределение го­сударственных податей и назначение местных сборов, устрой­ство благотворительных заведений, здравоохранение и народ­ное образование. Однако земская деятельность объединила либеральное дворянство и служащую в земских учреждениях разночинскую интеллигенцию, придав этому учреждению до­статочно веса, чтобы воздействовать на либерально настроенных министров Александра II. Главным требованием земцев-либералов было создание центрального земского учреждения, своего рода земского собора. К концу 70-х гг. земцы в Москве, Киеве, Харькове выступили за введение конституционного строя, ограничение власти царя. И хотя их требования не были выполнены, противостояние земств и губернаторов, возбуждавшее общественное мнение, строительство земст­вами школ и больниц, распространение знаний среди дере­венских жителей сыграло в целом громадную роль, особен­но в условиях упадка дворянских усадеб как центров куль­туры.

Меньшее значение имела проведенная в 1870 г. городская реформа. Это объяснялось большей традиционностью взглядов купцов и промышленников, которые в основном занимались делами городских учреждений. Городская дума и городской го­лова вели прежде всего хозяйственные дела. Однако новые го­родские учреждения сыграли большую роль в благоустройст­ве городов, развитии городского транспорта, жилищного стро­ительства, водоснабжения и т. п.

В 1864 г. была проведена судебная реформа. Ею была зало­жена основа еще одного центра власти в стране. Бес­сословность судопроизводства, несменяемость судей, утвержда­емых царем или Сенатом, введение состязательности судопро­изводства и суда присяжных фактически позволяли судам выносить приговоры, являвшиеся вызовом местной или цент­ральной власти. Ярким примером этого является оправдание в 1878 г. революционерки В. Засулич, стрелявшей в петер­бургского генерал-губернатора. Исключительно от обществен­ного мнения зависели мировые судьи, избираемые земскими собраниями и подотчетные лишь съездам мировых судей. В России родилась либеральная адвокатура, так называе­мые присяжные поверенные. Их обучение и деятельность создали систему распространения правового сознания в народе. В мировоззрение широких масс впервые входило представле­ние о неотъемлемых частных правах человека, отличных от его прав как гражданина, неотделимых от обязанностей перед государством.

Определенное значение имели изменения в финансовой си­стеме России. Реформы были дорогостоящим мероприятием. Выкупные платежи крестьян были растянуты во времени, а помещикам надо было платить за землю. Росли государствен­ные капиталовложения в народное хозяйство. Дела поправля­лись за счет иностранных займов и кредитов, почти неизвест­ных до реформы. Потребность иностранцев в информации об использовании этих средств заставила правительство начать публикацию государственных бюджетов и отчетов государственного контроля. Это был зародыш гласности в области государственного управления. Однако либеральная реформа налогообложения, введение подоходного налога так и не были осуществлены. Основным источником государст­венных средств оставалась подушная подать с крестьян, не учитывавшая размера дохода и крайне тягостная для боль­шинства.

В области образования крупнейшее значение имело введе­ние в 1863 г. нового университетского устава, провозглашав­шего внутреннюю автономию университетов. Совет универси­тета сам распоряжался учебным процессом, назначал ректоров и университетский суд. Это делало университет «государ­ством в государстве», позволяло ему играть такую же роль, какая была у европейских университетов. Университеты стали очагами свободомыслия. Для молодежи это понятие связывалось с идеалами служения обществу и личного досто­инства. Характерно, что именно в области университетской науки и образования Россия во второй половине XIX в. была признана как подлинно европейская страна. Имена профессо­ров П. Л. Чебышева, И. И. Мечникова, А. М. Бутлерова, Д. И. Менделеева, В. И. Вернадского, И. П. Павлова и других ученых вошли в списки корифеев европейской и мировой науки.

Другим аспектом образовательной реформы было введение в 1864 г. принципов всесословной школы, возникновение сети государственных, земских, церковноприходских училищ со сроком обучения до 3 лет, что позволило существенно поднять уровень грамотности в стране. Создавались также семикласс­ные средние гимназии и реальные училища с ориентацией со­ответственно на классическое (гуманитарное) и техническое образование.

Важнейшей для обороны страны была военная реформа, проведением которой руководил последовательный либерал Д. А. Милютин. В 1874 г. был учрежден устав о всеобщей во­инской повинности, которым упразднялась рекрутчина. При­зыву на воинскую службу подлежало все мужское население, достигшее 21 года. Но сокращение численности армии в мир­ное время позволило набирать в войска меньше людей. Поэто­му призывники определялись по жребию. Были установлены многочисленные льготы, освобождавшие от призыва. Сильно сокращало срок службы наличие образования. Так, среднее образование уменьшало его в 4 раза, с шести до полутора лет. При этом резерв на случай войны позволял при необходимо­сти быстро создать сильную армию. Это доказывал опыт войн второй половины XIX в.

Проведение реформ значительно изменило образ власти в глазах населения. Александр II остался в сознании народа как царь-освободитель. Отчуждение от власти, характерное для широких слоев интеллигенции при Николае I, сохрани­лось в основном у радикальной молодежи, революционных демократов, да ультраконсервативных помещиков. Либералы, получив поле деятельности: земства, суды, университеты,— смогли перейти от слов к конкретным делам. Крестьяне уверо­вали в Александра II как «настоящего царя» и ожидали от не­го объявления о сплошном переделе земель. Реформы показа­ли, что добиваться реальных изменений в жизни общества в России можно не революционными взрывами, а реформами сверху, если за ними стоят достаточно просвещенные и влия­тельные общественные силы. Но главное было даже не в этом. Монолог власти, характерный для николаевской эпохи, сме­нился диалогом власти и общественных сил, которого давно не знала Россия. Он создал возможности компромисса различ­ных взглядов на мир: между позицией самодержавия и либе­ралов в вопросах власти, западным типом мышления и право­сознания образованных слоев и традиционным менталитетом крестьянства и купечества. Реформы, казалось, открыли путь мирной модернизации российского общества. Однако эра ре­форм оказалась кратковременной. Их пиком стал приход к власти в 1880 г. министерства М. Т. Лорис-Меликова. Ему практически удалось добиться у Александра II согласия на организацию центрального органа всесословного представи­тельства, Земского собора. Были сделаны шаги в направлении свободы печати. Однако этот процесс был прерван 1 марта 1881 г. убийством Александра II революционерами-народоволь­цами.

Эпоха реакции. Сама по себе смена царя еще не предпола­гала перемену политики. Поэтому начало царствования на­следника престола, Александра III (1881 —1894), было озна­меновано петициями Самарского, Новгородского, Казанского, Тверского, Рязанского земств с намеками на необходимость дарования конституции. Это было предложение продолжить диалог власти и общества. Но уже в апреле 1881 г. новый царь выступил с манифестом, в котором положил конец либе­ральным ожиданиям.

Следствием этого стала смена политики и уход со своих по­стов министров-либералов. Стержнем политики нового прави­тельства стали контрреформы, уничтожение зародышей новых центров власти.

Непосредственной причиной контрреформ был страх при­дворных кругов перед развитием революционного движения, в поддержке которого винили либералов. Александр III пред­почел опереться на реакционеров: министра внутренних дел Д. А. Толстого, К. П. Победоносцева, князя В. П. Мещер­ского. Диалог власти и общества снова сменился монологом власти, видевшей свою опору в дворянстве и патриархальном крестьянстве. Характерно, что позиция самих крестьян реак­ционеров не интересовала, что привело к грубым просчетам в политике.

Александр III занял враждебную позицию по отношению к земствам. Правительство поощряло произвол губернаторов, местной администрации по отношению к органам обществен­ного самоуправления. В 1889 г. была учреждена должность земских начальников. Они контролировали общинное самоуп­равление крестьян, рассматривали судебные дела, ранее под­лежавшие мировому суду, разрешали земельные споры. В 1890 г. в результате земской контрреформы в органах местного самоуправления возросла роль дворянства. Но это не дало реальных результатов. Оппозиционное движение в зем­ствах не прекратилось. Его социальная база постоянно расши­рялась.

Неэффективность гласного суда в борьбе против рево­люционного движения привела к ограничению в 1881 г. гласности политических процессов. Прекратилась публика­ция отчетов о судебных заседаниях. Фактически был отме­нен принцип несменяемости судей. С 1881 по 1917 г. в стра­не на временной основе действовало чрезвычайное положение. Кроме обычной, существовала политическая полиция в виде корпуса жандармов и охранных отделений, чего не было ни в одной европейской стране. Однако суды продолжали выно­сить неугодные правительству приговоры, а фамилии знаме­нитых адвокатов были известны каждому образованному че­ловеку.

Особую ненависть реакционеров вызывала высшая школа, рассадник революционных идей. В 1884 г. был введен новый университетский устав, фактически уничтоживший автоно­мию университетов. Решение о выборе преподавателей дол­жно было утверждаться министром просвещения. Был упразд­нен университетский суд. В жизнь университета стал актив­но вмешиваться так называемый попечитель округа, который мог созывать ученый совет, назначать деканов, т. е. осущест­влять руководство учебным процессом. Были ограничены ас­сигнования высшей школе, повышена плата за обучение, уве­личен срок военной службы для выпускников. Удар пришел­ся и по средней школе. В 1887 г. был издан циркуляр, запрещавший принимать в гимназии лиц «низших сословий», исключая лишь особо одаренных детей.

Контрреформы нанесли сильный удар по либеральному движению. Оно пострадало больше, чем революционное. При­чиной этого было использование русского национализма, на­циональных традиций и православной церкви против либе­ральных идей. Еще в годы правления Николая I православие и национальные традиции воспринимались как возможный элемент либерального мировоззрения, в частности в идеоло­гии славянофилов. В годы правления Александра III либе­рализм под напором «официальной народности» властей и низкопоклонства перед ними церкви становился все более западническим и атеистическим, а значит, все более отда­лялся от народа. Монополизировав национальную идею, ца­ризм достиг того, что ему не удалось сделать при помощи земской контрреформы. Он идейно изолировал народ от либе­ралов. В результате ближе к крестьянству оказались револю­ционеры-народники. Они сумели найти общий с крестьянст­вом язык, усвоили общинные идеалы, совершенно чуждые ли­бералам. Это имело далеко идущие последствия. Хотя в 60— 70-е гг. XIX в. крестьянство, ожидавшее передела земли от царя, не поддалось на революционную пропаганду, отчужде­ние крестьянства от либералов привело к тому, что в начале XX в. именно революционеры сумели возглавить крестьян­ское движение.

Повторим пройденное: 1. Какую роль играли община и земство в пореформенной деревне? 2. Как изменилась судебная система в России во второй половине XIX в.? 3. Что такое контрреформы?

Подумайте и ответьте: 1. В чем разница стратегии политического приспособления к Европе и социально-экономической интеграции с ней? Как это проявилось в политике Николая I и Александра II? 2. Как сочетались в реформах Александра II черты либеральной и попечитель­ной политики? 3. Какие новые центры власти зародились в России в ре­зультате либеральных реформ? Почему они не смогли развиваться? 4. В чем реакция Александра III была сходной с консервативной полити­кой Николая I и в чем от нее отличалась? 5. Каково было влияние идео­логии «официальной народности» на развитие политической ситуации в России?

Словарь урока

Надел — неотчуждаемый участок земли, находившийся в собственности сельской общины, имевшей право на изменение его величины и качества, и являвшийся владением крестьян­ской семьи, которая могла его обрабатывать или сдавать в аренду, присваивая себе доход за вычетом налога и выкупных платежей.

Обычное право — не зафиксированные в государственном законодательстве правовые нормы, закрепленные в традициях народной культуры и служащие для разрешения местных конфликтов.

Состязательность судопроизводства — разбор судебных дел с участием противостоящих сторон и их уполномочен­ных представителей, защищающих интересы истца и ответчи­ка на равных основаниях в рамках установленной законом процедуры.

Телесные наказания и достоинство личности