§ 3. Превращение России

в великую европейскую державу

и становление имперского

сознания

Вспомните: когда Кенигсберг и Берлин впервые были взяты русски­ми войсками? Какие полководцы XVIII в. прославили русское оружие?

Рост авторитета России в Европе. В 30—90-е гг. XVIII в. Россия играла все более активную роль в международных отношениях. Она входит в европейские военно-политические союзы и благодаря сильной армии имеет в них значительное влияние. Правда, в 1730—1760-х гг. в русской армии сущест­вовало засилье иностранцев. Офицерские должности занима­ли главным образом немцы, которым покровительствовали императрица Анна Иоанновна и правительница Анна Лео­польдовна, император Петр III. Были введены прусская систе­ма обучения солдат, немецкие мундиры, букли и косы, покрытые пудрой. Это отчасти способствовало наведению дис­циплины, но сковывало инициативу солдат — один из глав­ных факторов боеспособности российской армии. Несколько ослаб в военном отношении флот, прекратилось строительство новых кораблей.

Несмотря на это, Россия в 1730-е гг., в ходе войны за поль­ское наследство, оказала существенное влияние на преемст­венность власти в Польше. В 1733—1735 гг. в союзе с Авст­рией Россия свергла с престола избранного шляхтой короля Станислава Лещинского, которого поддерживала Франция, и посадила на трон Августа III. Русскими войсками был взят город Данциг (Гданьск) и разгромлен французский десант.

В 1741 —1743 гг. Россия вела войну со Швецией в ходе борьбы союзов европейских стран за австрийское наследство. Попытка Швеции вернуть прибалтийские земли окончилась неудачей, и она в сущности утратила роль великой европей­ской державы.

Важнейшее значение имело участие России в общеевропей­ском конфликте середины XVIII в.— Семилетней войне 1756— 1762 гг. Пруссия претендовала на роль доминирующей силы в Европе. Король Фридрих II сумел добиться значительного усиления и стал угрожать русским владениям в Прибалтике. В ответ Россия вступила в союз с Австрией и Францией. В дальнейшем к нему примкнули Швеция и Саксония. Прус­сию поддержала Англия.

В 1756—1757 гг. Фридрих II сумел нанести поражение по­следовательно Саксонии, Австрии и Франции. Тогда русские войска заняли Восточную Пруссию, вошли в Кенигсберг и удерживали их в течение 1758—1760 гг. В 1759 г. войска Фридриха II были наголову разбиты при Кунерсдорфе. В ок­тябре 1760 г. корпус генерала Чернышева овладел Берлином. В 1760—1761 гг. положение Фридриха II стало отчаянным, но его спасли смерть императрицы Елизаветы и вступление на престол Петра III, поклонника Фридриха. Он немедленно пре­кратил войну. Только свержение Петра III его женой Екате­риной II предотвратило выступление России в войне против Австрии на стороне Пруссии.

Хотя участие в Семилетней войне не дало территориаль­ных приобретений, победы над прусской армией, считавшей­ся в середине XVIII в. лучшей в Европе, укрепили престиж России. Не менее важным были миролюбивое отношение рус­ской армии к населению Кенигсберга и Берлина, забота воена­чальников о сохранности зданий. Впервые русские были при­няты в Европе не как варвары, случайно одержавшие победу, а как представители культурной страны, с которой лучшие люди Европы связывали свои надежды на будущее.

Превращение России в великую державу. Вместе с тем рос­сийская дипломатия, которой раньше приходилось иметь дело с постоянными союзниками и противниками, к этому времени научилась лавировать в сложных отношениях европейских держав. Идеал государственных интересов был связан с рас­пространением идей рационализма и утилитаризма на об­ласть внешней политики.

В годы правления императрицы Елизаветы Петровны и в особенности при Екатерине II влияние иностранных офицеров в российской армии стало падать. На их место приходили рус­ские офицеры и полководцы. Российская армия все в большей мере приобретала национальный характер.

Утверждая свои интересы в европейской политике, Россия сумела сыграть роль гаранта независимости английских коло­ний в Северной Америке, начавших в 1775 г. войну за незави­симость против Англии. Екатерина II отказалась предо­ставить Англии право найма русских солдат для службы в Америке и признала независимость США. В 1780 г. Россия выступила инициатором «Декларации о вооруженном нейтра­литете», подписанной всеми великими державами (кроме Англии). В ней устанавливалось право нейтральных стран вести торговлю с США. Ответственность за нападения на нейтральные суда возлагалась на агрессора, т. е. на Англию. «Декларация» помогла прорвать морскую блока­ду США, при помощи которой Англия стремилась поста­вить на колени молодое независимое государство. Кроме того, «Декларацией» впервые устанавливались общие нормы морского права, принятые впоследствии всеми государст­вами.

В то же время Россия участвовала в колонизации Северной Америки. Движение казаков и русских переселенцев в XVI— XVII вв. через Сибирь и Дальний Восток привело в 1784 г. к высадке Г. И. Шелехова на Аляске и появлению «Русской Америки» — постоянных поселений русских на Аляске, а за­тем и в Калифорнии. Русские священники крестили и учили грамоте эскимосов и алеутов. В языках этих народностей до сих пор сохранились русские слова.

Усиление Пруссии, Австрии, России и постоянное ослабле­ние Речи Посполитой привело к ее разделам. По первому раз­делу (1772) Речи Посполитой к России отошла часть восточ­ной Белоруссии. По второму (1793) Россия получила оставшу­юся часть восточной и центральной Белоруссии с Минском, Волынь и Подолию. По третьему разделу (1795) к России ото­шли западная Белоруссия, западная Волынь, -Литва и Кур­ляндия. Под властью российских императоров были объедине­ны почти все земли восточных славян, входившие в Киевскую Русь, исключая галицкие земли со Львовом (Галиция), во­шедшие в состав Австрии.

Значение этих событий было противоречивым. С одной стороны, это подняло политический престиж России. Населе­ние России, в начале царствования Екатерины II составляв­шее 20 млн человек, к концу увеличилось до 36 млн. Россия стала одной из самых населенных стран Европы. Но, с другой стороны, разделы Речи Посполитой привели к обострению на­циональных проблем в Российской империи. Польское дворян­ство, боровшееся за национальную независимость, стало де­стабилизирующим фактором жизни страны. Его активность вызвала ответную реакцию в виде русификаторской политики правительства.

Новую политическую ситуацию в Европе создали Великая французская революция 1789 г. и казнь короля Людовика XVI. Отношения России и Франции были разорваны. Россия вошла в союз с Пруссией, Англией и Австрией для совмест­ной борьбы против революционной Франции. Это был союз ре­акционных сил Европы против очага идей народовластия и свободы, каким была Франция. Вместе с тем завоевательная политика захватившего в 1799 г. власть в стране Наполеона Бонапарта придавала действиям союзников освободительный характер.

В 1798—1800 гг. российский флот под командованием Ф. Ф. Ушакова овладел рядом греческих островов, захвачен­ных французами. Русские десантные войска вступили в Неа­поль и Рим. В 1799 г. началось и наступление русской армии под командованием А. В. Суворова, действовавшей совместно с австрийской армией. Разбив французов в Италии, русские войска освободили Милан и Турин. Успехом закончился геро­ический переход русских войск в Швейцарию. Однако в это время усилились противоречия между Англией, Австрией и Россией. Русская армия была возвращена на родину. Импера­тор Павел I начал политическое сближение с Францией, видя в ней союзника для борьбы против Англии. Он послал русских казаков в Индию, бывшую колонией Англии. Однако его убийство в 1801 г. сорвало планы коалиции Франции и России.

Благодаря активности своей внешней политики во второй половине XVIII в. Россия стала великой европейской держа­вой. Это было победой начатой еще Петром I политики полити­ческой адаптации (приспособления) к Европе, поиска европейских форм «ответа» на «вызов» Европы. Однако поли­тическая роль России в Европе далеко превосходила ее эконо­мическое положение на европейском рынке, сходное с местом Пруссии, Испании, Италии, Португалии, Речи Посполитой. Россия оставалась отсталой в социально-экономическом плане страной, что делало ее положение в системе европейской ци­вилизации нестабильным, противоречивым.

Восточная политика России. Усилению влияния России на события в Европе и ее экономическому развитию способство­вало присоединение земель Причерноморья, находившихся под властью Османской империи и ее вассала — крымского хана. Борьба с турецкой армией была трудной и кровопролит­ной из-за огромной численности турецких войск. Еще в 1711 г. во время Прусского похода Петр I вместе с 40-тысяч­ной армией попал в окружение 200-тысячной армии турок. В результате Османской империи было возвращено При­азовье.

В 1735—1739 гг. война возобновилась. Фельдмаршал Б. К. Миних взял Бахчисарай, Очаков и Яссы, столицу Мол­давии. Однако, по условиям мира, Россия получила только полосу южных степей без права доступа к Черному морю и обладания флотом на Черном и Азовском морях.

Основные успехи в борьбе за выход к Черному морю были достигнуты во второй половине XVIII в. В русско-турецкой войне 1768—1774 гг. русской армии под командованием П. А. Румянцева удалось разбить турецкую армию в Молда­вии и Валахии (Румыния). Были захвачены крепость Азов и Таганрог. В 1771 г. русские войска заняли Крым. Балтийская эскадра под командованием А. Г. Орлова разбила и сожгла турецкий флот при Чесме, в Эгейском море. В 1773 г. Румян­цев перешел Дунай. В результате был заключен Кючук-Кайнарджийский мир (1774), по которому Крым признавался не­зависимым от Турции. Россия получила выход в море через устья Дона, Днепра и Буга.

Косвенным следствием русско-турецкой войны был штурм и уничтожение в 1775 г. русскими войсками Запорожской Се­чи, являвшейся непостоянным союзником России. Часть запорожцев ушла в Турцию, часть была переселена на Кубань. В 60—80-е гг. XVIII в. были уничтожены казацкое самоуп­равление и последние остатки автономии Украины.

В 1783 г. к России были присоединены Крым и Кубань. Это дало повод русско-турецкой войне 1787—1791 гг. Важней­шие победы в ней были одержаны А. В. Суворовым. В 1789 г. Суворов нанес поражение превосходящим силам ту­рок на территории Валахии. В конце 1790 г. его армия взяла штурмом крепость Измаил, что решило исход борьбы. В 1791 г. был заключен Ясский мир, по которому к России от­ходило Черноморское побережье от Южного Буга до Днестра. Тем самым Россия окончательно укрепилась на Черном море и получила причерноморские черноземные степи, ставшие в XIX в. житницей всей Европы. Земли Причерноморья полу­чили название Новороссии. В 1783 г. Георгиевский трактат с русским правительством заключил грузинский царь Ираклий II. Россия должна была гарантировать неприкосновенность Восточной Грузии, власть царя и его потомков, а за это Ираклий II отказывался от са­мостоятельной внешней политики. Но междуусобная борьба, начавшаяся между его сыновьями, не позволила реализовать Георгиевский трактат. Братья последнего грузинского царя Георгия XII, борясь за власть, обращались за помощью к сосе­дям — Турции и Персии. Воспользовавшись ослаблением Гру­зии, в 1795 г. персидская армия вторглась в Грузию и разру­шила Тбилиси. Население города было частично уничтожено, оставшиеся в живых были проданы в рабство. Георгий XII просил Павла I о принятии его царства в подданство России. В 1801 г. был обнародован манифест о принятии Восточной Грузией российского подданства.

К началу XIX в. Россия укрепилась в северном и восточ­ном Причерноморье. Возникли новые города: Херсон, Никола­ев, Одесса, Симферополь. Активную роль в их строительстве и заселении сыграл князь Г. А. Потемкин. В кратчайший срок он создал севастопольскую морскую базу и Черномор­ский флот. При этом его разумная национальная политика позволила примирить с русской властью крымских татар, в течение 300 лет бывших врагами России.

Россия стремилась к укреплению связей с вновь присоеди­ненными землями. Этой цели служил закон 1773 г. «О терпи­мости вероисповеданий», запрещавший православному духо­венству вмешиваться в дела иных конфессий. В 1788 г. в Уфе был создан муфтият, управлявший делами мусульман России, появились мусульманские школы. Благодаря этому, несмотря на ряд восстаний (имама Мансура на Кавказе в 1785 г. и С. Датова в Казахстане в 1783—1797 гг.), интегра­ция мусульман продолжалась. Это вынужден был признать даже турецкий султан, назвавший мусульман России «ассимилированными русскими». Крепли связи русских и будди­стов (бурят, калмыков), признавших Екатерину II бодхисаттвой (просветленной, спасительницей) и тем самым обосновав­ших духовный характер ее власти.

Рост национального самосознания. Переплетение сложных политических и национальных отношений, в которые была втянута Россия в XVIII в., стимулировало развитие нацио­нального самосознания русских, осознание ими величия свое­го народа. Этот процесс шел в борьбе против немецкого влия­ния, распространившегося в России в 30—40-х гг. XVIII в. Во многом это был ответ на унижение, которому подвергали рус­ских немцы, обвиняя в лености, халатности, недисциплиниро­ванности, неумении доводить работу до конца, выражая пре­зрение к русской культуре и русскому языку. Реакцией на это было изгнание немцев с ведущих постов в государстве и армии в годы правления дочери Петра I — Елизаветы, на которую смотрели как на защитницу интересов русского дво­рянства.

Характерной фигурой этой эпохи был М. В. Ломоносов, бо­ровшийся с засилием немцев в Академии наук, опровергав­ший норманнскую теорию происхождения русского государст­ва и создавший первую русскую грамматику.

Пафосом работ М. В. Ломоносова в области гуманитарных наук было доказательство равенства и даже превосходства русского языка и истории по сравнению с языками и историей народов Европы. Он подготовил почву для создания современ­ного русского языка. Тем самым русское национальное само­сознание из формы национальной психологии выросло до уровня идеологии и культуры, открыло дорогу процессу нацио­нального самопознания.

Однако особенности развития российского государства определили то, что русское самосознание во многом носило имперский характер. Лица нерусских народностей, населяв­шие территорию Российской империи, именовались «инород­цами». Царское правительство не желало замечать накопив­шихся различий в культуре русского, украинского и белорус­ского народов, зачисляя их всех в разряд «русских» и не считаясь с наличием украинского и белорусского языков. На­циональная политика царизма вызывала противоречия между русскими и украинцами, грузинами, казахами. Однако они замалчивались.

Успешность внешней политики России в XVIII в. порожда­ла политический авантюризм. Не удовлетворенная Кючук-Кайнарджийским миром, Екатерина II составила фантастиче­ский «греческий проект», согласно которому в случае удачи в войне предполагалось изгнать турок из Европы и разделить их владения между Россией, Австрией и Венецианской рес­публикой. Главным пунктом плана было создание Греческой империи со столицей в Константинополе, причем кандидатом на греческий престол предлагался внук Екатерины II великий князь Константин Павлович, названный в честь последнего императора Византии Константина XI Палеолога, убитого турками при взятии Константинополя в 1453 г. Тем самым мыслилось не более не менее как возрождение Византийской империи под патронатом России. Идеал «креста над святой Софией», т. е. восстановления православия в турецком Стам­буле, витал в умах русских политиков весь XIX в., резко ухудшая не только русско-турецкие отношения, но и отноше­ния с Австрией и Англией. В этом сказывалась опасность им­перского мышления, за которое в конце концов приходилось платить кровью русских солдат.

Особенно остро изъяны имперского, великодержавного сознания видны в политике императора Павла 1 взявшего под свое покровительство древний рыцарский Мальтийский орден и принявшего на себя звание его гроссмейстера (гла­вы). В результате вся внешняя политика России оказалась в зависимости от политического положения Мальты — ма­ленького острова в Средиземном море. Захват Наполео­ном Мальты в 1798 г. определил начало боевых действий против Франции. Вторжение на Мальту англичан толкнуло Павла на союз с Францией против Англии. Интересы стра­ны и народа оказались принесены в жертву самомнению императора.

События XVIII в. резко изменили положение России в си­стеме европейских стран и самосознание русских. Вместе с тем они заложили глубокие противоречия в государственных и национальных отношениях, народном самосознании, во многом не разрешенные до сих пор.

Повторим пройденное: 1. Когда Россия стала великой европейской державой? Какие события военной истории этому предшествовали?

2. Какие территории Россия отвоевала у Османской империи в XVIII в.?

3. Какую роль сыграл М. В. Ломоносов в становлении русского нацио­нального самосознания?

Подумайте и ответьте: 1. Какие процессы в обществе и культуре способствовали превращению России в великую европейскую державу? 2. Как изменилось отношение образованных слоев европейского обще­ства к России в конце XVIII в.? С чем это было связано? 3. Какие про­тиворечия в положении страны породило превращение России в вели­кую европейскую державу? Каким путем можно было ликвидировать отставание ее экономического развития? 4. Как зарождались националь­ные противоречия в Российской империи? Какие факторы способствова­ли их преодолению, а какие — их углублению? 5. Что такое имперское сознание и как оно соотносится с национальным самосознанием наро­да? 6. Каковы были последствия появления в России имперского со­знания?

Словарь урока

Великая держава — государство, получившее право требо­вать учета своих интересов при разработке общеевропейской (позже общемировой) политики, один из европейских (миро­вых) центров власти, гарант политической стабильности в данном геополитическом регионе.

Национальное самосознание — ощущение людьми общнос­ти их культуры и языка, заставляющее их думать о народе (нации) как едином целом, игнорируя его социальную и куль­турную неоднородность.

Национальное сознание

и национальные предрассудки

Архив исторических идей А. И. Герцен. О развитии революционных идей в России¹

(Извлечения)

Предпочтение, которое правительство оказывало немцам после Петра I, было такого рода, что не могло примирить с ними русских. Добро, если бы одни только Минихи да Остерманы приехали в Россию... В немецких офи­церах и чиновниках русское правительство находило именно то, что ему надобно: точность и бесстрастие машины, молчаливость глухонемых, стои­цизм послушания при любых обстоятельствах, усидчивость в работе, не знавшую усталости. Добавьте к этому известную честность (очень редкую среди русских) и как раз столько образования, сколько требует их долж­ность, но совсем не достаточного для понимания того, что вовсе нет за­слуги быть безукоризненными и неподкупными орудиями деспотизма; добавьте к этому полнейшее равнодушие к участи тех, которыми они управляют, глубочайшее презрение к народу, совершенное незнание национального характера, и вам станет понятно, почему народ ненави­дит немцев и почему правительство так любит их.

Если мы перейдем от министерств и канцелярий к мастерским, мы встретим тот же антагонизм. Русский работник у русского хозяина — почти член семьи; у них одни и те же привычки, одна и та же мораль и религия, они обычно едят за одним столом и очень хорошо понимают друг друга. Случается порой, что хозяин прибьет работника, который принимает тумаки с излишним христианским смирением, а бывает и так, что работник дает сдачи, но ни тот, ни другой не пойдут жаловаться в полицию. Воскресенье хозяин и работник празднуют одинаково — оба они возвращаются домой пьяными. Назавтра хозяин, понимая, что ра­ботник не в состоянии усердно трудиться, позволяет ему погулять не­сколько часов, ибо знает, что в случае нужды тот будет работать для него и ночью. Зачастую хозяин дает работнику деньги вперед, зато ра­ботник долгие месяцы ждет своего жалованья, когда видит, что у хозя­ина денежные затруднения.

Хозяин-немец — не ровня русскому рабочему. Он считает себя ско­рее его начальником, чем хозяином; методичный по природе, храня­щий обычаи своей страны, немец преобразует гибкие, неопределенные отношения между русским работником и его хозяином в строго опре­деленные юридические, от которых не отступит ни на йоту. Постоянная требовательность, нарочитая строгость, холодный деспотизм тем более оскорбляют работника, что хозяин никогда не снизойдет до него. Даже мирный характер немца, даже предпочтение, которое отдает он пиву перед водкой, только усиливает отвращение, внушаемое им русскому работнику. У последнего больше ловкости, чем прилежания, больше одаренности, чем знаний. Он может много сделать сразу, но он неусид­чив в труде и не может приспособиться к однообразной, размеренной дисциплине немца. Хозяин-немец не потерпит, чтобы работник пришел часом позже или ушел часом раньше. Головная боль с похмелья по по­недельникам и баня по субботам в его глазах не оправдание. Он запи­сывает всякий прогул, чтобы сделать вычет из жалования — быть мо­жет, самым справедливым образом — но русский рабочий видит в нем чудовищного эксплуататора, отсюда бесконечные споры и ссоры. Обо­зленный хозяин бежит в полицию...