§ 3. Буржуазная эволюция российского общества и самосознания

Вспомните: каких достижений добилась российская экономика и культура накануне первой мировой войны? Кого из российских предпри­нимателей и деятелей культуры вы знаете?

Несмотря на ограниченность результатов революции 1905—1907 гг., она дала сильный импульс развитию России по пути дальнейшего углубления модернизации общества, проникновения буржуазных отношений во все его сферы, бур­ному развитию городской культуры. Казалось, процесс пре­вращения страны в подлинно европейское государство приоб­рел необратимый характер. Россия постепенно сближалась по характеру социально-экономических и политических процессов со странами, составлявшими авангард мировой цивили­зации.

Новый этап в развитии страны связан с промышленным подъемом 1909—1913 гг. Среднегодовые приросты промыш­ленного производства достигали 9%, а в машиностроении — 13%. Доля тяжелой индустрии в промышленности увеличи­лась до 43%, энерговооруженность возросла в 1900—1913 гг. в 3 раза. Это говорило об успехах индустриализации страны. Россия вышла на 4—5 место в мире по объему производства. Появлялись новые крупные предприятия и компании, как ни­когда быстро развивались города. Удельный вес компаний с капиталом свыше 10 млн рублей увеличился с 1902 по 1913 г. в 2 раза, удельный вес металлургических предприятий с вы­плавкой более 100 млн пудов металла — в 3 раза. Рост город­ского населения почти вдвое обгонял общий прирост населе­ния страны. В 1897—1913 гг. оно увеличилось на 58%.

Российские города становились все более похожими на ев­ропейские. Строились многоэтажные «доходные» дома, прово­дились водопровод и электрическое освещение, возникли но­вые виды городского транспорта: конка и электрический трамвай, обсуждался вопрос о создании в Москве метрополи­тена. Изменялся образ жизни средних слоев, и в особенности рабочих. После революции их заработки возросли, многие из них стали жить не в фабричных казармах, а в отдельных ком­натах. Постепенно на основе высококвалифицированных рабочих сформировался слой «рабочей аристократии», ориен­тировавшийся в своих потребностях на мещанство.

Правда, по сравнению с такими странами, как США, Анг­лия, Германия, Россия все еще была отсталой. Развитие капитализма в России шло в основном экстенсивными путя­ми, т. е. вширь, а не интенсивно, вглубь, за счет перестройки производственных отношений и роста производительности труда. При увеличении добычи угля в 1861 —1913 гг. в 100 раз производительность труда в угледобыче возросла только в 1,5 раза. Особенно сильным было отставание в об­ласти национального дохода на душу населения. В 1913 г. в России этот показатель по сравнению с США был меньше в 7 раз, с Англией — в 5 раз, с Германией — в 3 раза. Это объ­яснялось прежде всего нищетой русской деревни, отсталостью сельского хозяйства, в котором было занято 76% населения, в то время как в промышленности только 10%.

Столыпинская реформа. Большие надежды в решении аграрного вопроса правительство связывало с реформой П. А. Столыпина, ориентированной на создание «крепкого единоличного собственника». Ставка делалась на «крепких и сильных», способных двинуть вперед развитие сельскохозяй­ственного производства и стать новой опорой власти в дерев­не. Важным аспектом реформы было и развитие правосознания крестьян, воспитание у них отсутствовавшего до сих пор «уважения к чужой собственности».

Закон об аграрной реформе давал крестьянину воз­можность с согласия сельского схода или земского началь­ника укрепить за собой в частную собственность свой надел, выкупить по низкой цене землю, если надел превышал душе­вую норму, объединить принадлежащие ему участки в еди­ный массив — отруб или хутор. Для выселения на хутора Крестьянский банк давал льготные ссуды. Средством ликви­дации крестьянского малоземелья объявлялось переселение крестьян на неосвоенные земли, принадлежащие государству и лично царю, прежде всего в Сибири и на Алтае.

Всего в Европейской России к 1916 г. вышло из общины и взяло землю в собственность около 2,5 млн домохозяев, т. е. 22% общинных дворов. Более половины крестьян сделали это уже в 1908—1909 гг. Это были как богатые крестьяне (они составляли 10,3% всех крестьянских хозяйств), так и бедня­ки, продававшие затем свой надел. Все чаще богатые кресть­яне скупали дворянские земли. За 1906—1916 гг. дворяне продали около 10 млн десятин земли. (В результате у дворян­ства осталось около 40 млн десятин из общего земельного фонда в 395 млн десятин.) Около 3 млн переселенцев обосно­вались на плодородных землях Сибири и Алтая, Казахстана и Средней Азии.

В результате столыпинской реформы получили поддержку наиболее хозяйственные крестьяне в ведущих хлебных райо­нах — в Новороссии и Поволжье. Там выход крестьян из об­щин шел быстрыми темпами. Повышалась товарность кресть­янского земледелия. К 1913 г. крестьянские хозяйства давали 75% рыночного хлеба. Но создать прочную опору самодержа­вию в лице сельской буржуазии не удалось. Относительно не­высокими оставались темпы прироста сельскохозяйственной продукции. В Европейской России прирост производства зер­новых держался на уровне 1,5—2% в год, как и в предыдущие годы. Динамизм сельскохозяйственному производству прида­вало освоение земель Казахстана, Алтая и Сибири, а также увеличение производства картофеля и сахарной свеклы. Зна­чительно возрос вывоз зерна за границу.

Характер сельскохозяйственного производства начал ме­няться. В нем появились буржуазные черты. В деревне шло развитие кредитной, сбытовой и производственной коопера­ции, способствовавшей концентрации капитала для реоргани­зации производства, вытеснения конкурентов с рынка сбыта. В 1915 г. в России насчитывалось более 30 тыс. кооперативов разного рода. Благодаря им только в 1908—1912 гг. в 6 раз выросла продажа сельскохозяйственных машин. В Сибири было организовано кооперативное производство сливочного масла, ставшего важным экспортным товаром.

Но традиционный строй жизни русской деревни сохранил­ся. Подавляющая часть крестьянской земли продолжала при­надлежать общинам. 80% крестьян вели мелкотоварное хозяй­ство, т. е. работали для потребления, а не для прибыли. Общинные традиции ослабели, но результатом этого было не утверждение буржуазных идеалов, а растущее моральное раз­ложение. Столыпинская реформа создала в России не ферме­ра, а кулака с рутинным экономическим мышлением, азиат­скими приемами эксплуатации, слабой предпринимательской инициативой. Урожайность хлеба в России оставалась в 4— 5 раз ниже, чем в Англии и Германии. В отличие от фермера кулак не мог перестроить жизнь деревни, так как был лишен буржуазного правосознания, связи с идеалами городской куль­туры.

В то же время значительное число крестьян продолжало беднеть. Стала исчезать традиционная религиозность русско­го крестьянина. Широко распространились пьянство, нечест­ность, безответственность. Публицисты того времени отмеча­ли, что «совести не стало в народе... Честь пропадает... Госу­дарство распадается снизу».

Политическое лавирование царизма. Влияние буржуазного развития глубоко затронуло государственную жизнь России. В 1905 г. принципы самодержавия были поколеблены. Царизм больше не мог уверенно опираться ни на одну из обще­ственных групп. Он не мог даже в полной мере управлять дея­тельностью правительства, так как государственный бюджет утверждала Дума и правительство чувствовало себя отчасти зависимым от нее. Поэтому основным принципом политики стало лавирование между общественными силами, готовыми идти на компромисс с царской властью.

Для этого избирательный закон был составлен таким обра­зом, чтобы получить в Думе не одно устойчивое большинство, а два неустойчивых, левое и правое, между которыми можно было бы лавировать, с одной стороны, проводя отдельные ре­формы, а с другой — сохраняя основы власти царя. Этот план увенчался полным успехом. На выборах в III Думу осенью 1907 г. большинство получили октябристы. Из 550 депутат­ских мест им принадлежало 154. Председателем Думы стал Н. А. Хомяков, а потом А. И. Гучков. Но октябристы не мог­ли полностью господствовать в Думе, как раньше кадеты или трудовики. Им нужно было блокироваться либо с правыми и националистами либо с прогрессистами, кадетами и трудови­ками. Причем при обсуждении разных вопросов формирова­лось то правооктябристское, то левооктябристское большин­ство.

С одной стороны, такая система способствовала стабильно­сти государственного строя, а с другой — мешала последова­тельному проведению в жизнь либерально-демократических преобразований. Фактически царизм в Думе опирался то на реакционную часть дворян и крестьян, то на умеренно-либе­ральную буржуазию, которая тоже была тесно связана с ним экономическими узами. Это поддерживало видимость парла­ментского процесса, но делало его почти бесполезным. Глав­ными результатами деятельности III Думы было принятие законов П. А. Столыпина, поддержка реорганизации ар­мии и флота, увеличение в 3 раза ассигнований на на­родное образование в 1904—1913 гг. Вместе с тем Ду­ма одобрила националистический курс правительства Сто­лыпина, в частности политику русификации западных гу­берний.

Система политического лавирования усиливала власть правых, мешала осуществить даже те реформы, которые были первоначально задуманы П. А. Столыпиным. В результате из 43 проектов реформ, объявленных Столыпиным при вступле­нии в должность, удалось осуществить лишь 9, в том числе связанные с земельной реформой, развитием деятельности ор­ганизаций промышленников и рабочих и другие. После раз­грома революции царизмом даже такие реформы казались излишними. В 1911 г. П. А. Столыпин был убит М. Багро­вым, заигрывавшим с эсерами и являвшимся в то же время агентом полиции.

Со смертью П. А. Столыпина распад государства, начав­шийся «снизу», был дополнен кризисом «верхов». Правитель­ственная власть постепенно переходила в руки временщиков, не способных осуществить никаких значительных преобразо­ваний. При дворе набирал силу сибирский мужик Г. Распу­тин, лечивший наследника престола Алексея от гемофилии (несвертываемости крови), имевший большое влияние на им­ператрицу Александру Федоровну. По стране ползли слухи о его вмешательстве в дела государства. Сам же Николай II видел в Распутине представителя народа, на который он не терял надежды опереться.

Усиление раскола революционной и либеральной интелли­генции. В обществе снова начали распространяться революци­онные настроения. В 1908 и 1910 гг. прошли студенческие за­бастовки. Уровень рабочего движения даже в 1908— 1910 гг. оставался более высоким, чем до 1905 г. В 1912 г., после расстрела забастовавших рабочих на Ленских золотых приисках в Сибири, всколыхнувшего всю Россию, в стране на­чался новый революционный подъем. Уже 1 мая 1912 г. бас­товало 400 тыс. человек, которые выдвинули политические требования. Особенностью этого периода было то, что кресть­яне, выступая против помещиков, развернули борьбу и про­тив кулаков за общинные уравнительные идеалы. Разверну­лось национально-освободительное движение в Польше и Фин­ляндии.

В 1912 г. оживилось социал-демократическое движение в эмиграции. Большевики, вынужденные под давлением массо­вого рабочего движения в 1906—1911 гг. сохранять единство с меньшевиками, на Пражской конференции в 1912 г. факти­чески создали собственную партию, окончательно порвав с меньшевиками. В деятельности этой партии полностью вопло­тились организационные принципы, провозглашенные Лени­ным. Центральный Комитет получил возможность включать в свой состав новых членов помимо демократической про­цедуры выборов. Одним из первых в состав ЦК таким обра­зом по рекомендации Ленина попал И. В. Джугашвили (Ста­лин), который стал также членом Русского бюро, ответствен­ного за работу большевиков внутри страны. Он представлял новое поколение руководителей партии, поднявшееся из низов народа, не усвоившее демократических ценностей интеллиген­ции, которые были достаточно сильны среди старшего поколе­ния социал-демократов. Напротив, эти люди были воспитаны в атмосфере революционной вседозволенности, индивидуально­го террора против чиновников и буржуазии, экспроприации (проще говоря, грабежа) банков, практиковавшихся больше­виками.

Опора на этот слой людей свидетельствовала об утрате моральных ориентиров партийной интеллигенцией. Стремясь к цели — революции, она не обращала внимания на средства. Так в революционном движении возрождалась традиция неча-евщины, морального нигилизма.

Этот парадокс стал предметом размышлений либеральной интеллигенции, бывших «легальных марксистов», таких, как Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, М. О. Гершензон, П. Б. Стру­ве, С. Л. Франк и других. Еще в годы революции 1905— 1907 гг. революционная интеллигенция одобрила индивиду­альный террор и действия крестьянства, уничтожившего 2 тыс. помещичьих усадеб, в которых находились произведе­ния искусства, библиотеки. Ответом либералов революцион­ной интеллигенции стал сборник статей «Вехи», вышедший в 1909 г. В нем было переосмыслено место интеллигенции в России, отношение интеллигенции к народу.

«Вехи» обозначили разрыв либеральной интеллигенции с традиционными идеалами интеллигентов-разночинцев 60— 70-х гг. XIX в., главным из которых были преклонение перед «народом-страдальцем» и чувство вины перед ним. Стремле­ние сделать народ богатым и счастливым было основой иерар­хии ценностей интеллигентов. «Веховцы» осудили «народопоклонство» интеллигенции, которое приводило к некрити­ческому заимствованию западных революционных идей. Результатом этого, по их мнению, была утрата «национально­го лица», отчуждение от государства, увлечение утилитарны­ми вопросами распределения общественных благ.

Благо народа ставилось выше ценностей созидания, исти­ны и добра. «Интересы распределения и уравнения,— писал Н. А. Бердяев,— в сознании и чувствах русской интеллиген­ции всегда доминировали над интересами производства и творчества». При этом стремление к иным культурным ценно­стям рассматривалось как предательство. «Масса интеллиген­ции,— отмечал М. О. Гершензон,— была безлична, со всеми свойствами стада: тупой косностью своего радикализма и фа­натической нетерпимостью».

Фактически страстное «народолюбие», поиск путей вопло­щения традиционных народных идеалов уравнительности сформировали у самой революционной интеллигенции черты традиционного сознания: монологичность, внушаемость и подражательность, когда творческое, личностное начало от­ступало на второй план. Интеллигенция заимствовала не за­падный идеал творчества, а православный идеал страдания во имя веры. В результате творчества возникали не новые идеи, а жития революционных «святых». Главным был идеологиче­ски правильный тип мышления, который чаще всего оказы­вался малопродуктивным. Несоответствие ему служило пово­дом для осуждения величайших писателей и ученых, таких, как Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, Д. И. Менделеев и других.

«Веховцы» предложили интеллигенции новый идеал лич­ностного развития и свободного творчества во имя буржуазно­го развития России. Для этого прежде всего следовало освобо­диться от «народолюбия» и уравнительных идеалов. «Русская интеллигенция,— писал П. Б. Струве,— воспитывалась на идее безответственного равенства». Она видела в капитализме только «неравное распределение», «хищничество»... и не ви­дела в его торжестве победы «более производительной хозяй­ственной системы над менее производительной. А элементом более производительной системы всегда является человече­ская личность, отмеченная более высокой ступенью годно­сти». Содействие воспитанию этой новой человеческой лично­сти должно было стать для интеллигенции «национальным идеалом и национальным служением». Н. А. Бердяев прямо говорил, что Россию «необходимо «обуржуазить», если под этим понимать призыв к социальному творчеству, переход к высшим формам хозяйства и отрицание домогательства ра­венства».

Серебряный век русской культуры. «Вехи» были манифе­стом появившейся в России и осознавшей свое предназначе­ние буржуазной интеллигенции — одной из важнейших соци­альных структур современной мировой цивилизации. Идеи «веховцев» во многом определили тот духовный климат, в ко­тором создавалась русская культура начала XX в., времени, вошедшего в историю под названием «Серебряный век».

Поэзия А. А. Блока, В. Я. Брюсова, А. Белого, Н. С. Гуми­лева, В. Хлебникова, И. Северянина, О. Э. Мандельштама, А. А. Ахматовой, В. Ходасевича повлияла на развитие куль­туры чувств образованной части общества в XX в. Художни­ки К. С. Малевич, В. В. Кандинский, В. Е. Татлин открыли абстрактную живопись — способ воздействия на человека при помощи чистых форм и сочетаний цветов, не имеющих пря­мой смысловой нагрузки. Наряду с поэзией как музыкой сло­ва появилась музыка цвета. Она стала основой искусства про­мышленного дизайна, преобразовавшего жизненную среду че­ловека в XX в.

Явлением мирового значения становятся драматический театр, опера и балет. Певец Ф. И. Шаляпин, танцоры А. П. Павлова и В. Ф. Нижинский приобрели широкую изве­стность на Западе благодаря Русским сезонам в Париже, ор­ганизованным С. П. Дягилевым. Приходит мировая слава к писателям Ф. М. Достоевскому, Л. Н. Толстому, А. П. Чехо­ву, А. М. Горькому, композиторам П. И. Чайковскому, Н. А. Римскому-Корсакову, А. Н. Скрябину.

Надо отметить, что высокий подъем русской культуры в конце XIX — начале XX в. был бы невозможен без помощи промышленников-меценатов, таких, как С. И. Мамонтов, П. М. Третьяков, С. Т. Морозов и многих других.

Важным шагом в развитии самосознания в России в конце XIX — XX в. было то, что оно приобрело новый, космический масштаб. Это было связано с процессом религиозно-философ­ского Возрождения и перехода русских философов к созданию целостных философских систем. Одним из результатов этого процесса было появление антропокосмизма, системы, в кото­рой мир природы и мир человека гармонично сливаются в од­но целое. Это была попытка привнесения человеческого смыс­ла в природу и историю и одновременно осознание космиче­ского масштаба деятельности человека.

Основателем философии антропокосмизма был Н. Ф. Федо­ров, в 70—90-е гг. XIX в. выдвинувший идею регуляции при­роды в космических масштабах средствами науки и техники. Высшая цель регуляции — преодоление порабощения челове­ка силами природы, коренная перестройка человеческого организма для обретения бессмертия, воскрешения мертвых и овладения космическим пространством. Общественные отно­шения при этом перестраиваются на началах человеческого братства, преодоления противоречия между учеными и неуче­ными, богатыми и бедными, городом и деревней.

Сходные идеи в это же время высказывал В. С. Соловьев. Он также искал пути освобождения материального мира от разрушительного действия пространства и времени, его преоб­разования в «нетленный космос» и пути спасения человека посредством «богочеловеческого процесса». В. С. Соловьев впервые в России обосновал философскую предпосылку антропокосмизма— идею «всеединства», соединения всех «ожи­вотворенных» элементов мира в божественном абсолюте. Все­единство — это идеал бытия, сочетающий ценности истины, добра и красоты, и идеал познания, соединяющий разум и чувства, волю и веру. Отпадение мира от Бога, писал Соловь­ев, есть его распадение на враждующие начала. Воссоедине­ние этих начал есть путь достижения совершенства. Под «на­чалами» В. С. Соловьев имел в виду не только ценности, но и направления познания, природу и общество.

Учение В. С. Соловьева дало толчок русскому религиозно-философскому Возрождению. В 1908 г. были созданы религи­озно-философские общества в Москве и Петербурге под руко­водством С. Н. Булгакова и Н. А. Бердяева, разрабатывавшие сходные идеи. В них непосредственные цели антропокосмизма как бы отходят на второй план. Философские проблемы раз­рабатываются в более традиционном православном духе, так же как идея спасения после смерти (хотя у С. Н. Булгакова мы находим идею одушевления Космоса через сошествие в не­го Святого Духа). Большую роль в творчестве философов ре­лигиозного Возрождения играли идеи русского старчества XIX в., нового исихазма.

Однако свойственное антропокосмизму стремление к цело­стному познанию мира, преодолению противоречий природы и истории при этом сохранялось. Теорию познания на основе идеи всеединства разрабатывал С. Л. Франк. Н. А. Бердяев искал пути снятия противоречий между свободным миром ду­ха и объективным миром, в котором дух связан, искажен, «за­крыт». При этом он указал формы непротиворечивого сосуще­ствования личностного и общественного начал в человеке. Он провел границу между свободной одухотворенной социально­стью, названной им «соборностью», и принудительной, подав­ляющей личность социальностью. Эти идеи впоследствии легли в основу осмысления Н. А. Бердяевым и С. Л. Франком истории России.

С другой стороны, идеи антропокосмизма привлекли вни­мание ученых-естествоиспытателей. Одним из учеников Н. Ф. Федорова был К. Э. Циолковский, основатель научной космонавтики, впервые систематически изложивший пробле­мы, связанные с началом космической эры. Вместе с тем это был оригинальный философ, основатель «космической эти­ки». В его теории преодолевалось противоречие тела и духа, тенденций к организации и дезорганизации материи. Он пред­лагал преобразование людей в «лучистую форму» — автотрофные существа, способные непосредственно питаться энер­гией звезд и заселить космос.

Создание философии антропокосмизма было самым круп­ным достижением русской мысли в XX в., во многом определившим направления мирового научного поиска и тенденции развития мировой цивилизации. Это учение заставило челове­ка по-новому осознать себя на Земле. С одной стороны, наша планета предстала очень маленькой, а люди на ней — брать­ями и сестрами, которым нельзя ссориться, ибо это противо­речит закону родства. С другой стороны, люди ощутили тес­ноту и замкнутость пространства планеты и начали покоре­ние космоса.

Отметим, что философия антропокосмизма — порождение ценностей русской культуры: идеи освоения новых земель (планет), преодоления противоречивого развития общества и построения царства «правды». Однако эти цели, которых ре­волюционные демократы и социалисты пытались достичь пу­тем смены власти и общественного строя, т. е. путем измене­ния системы распределения, тут решались постановкой каче­ственно новых духовных, научных и технических задач. В определенном смысле это была альтернатива пути социаль­ной революции. Недаром среди приверженцев этой идеи не было революционеров.

Философия антропокосмизма была попыткой органическо­го взаимодействия идеалов традиционализма и либерализма, попыткой найти пути преодоления кризиса российской циви­лизации. Она была завещанием русской культуры современ­ной мировой цивилизации, завещанием лучших представите­лей дореволюционной интеллигенции нынешнему поколению граждан России.

Повторим пройденное: 1. Какие из задуманных реформ удалось осуществить П. А. Столыпину? 2. Какую трактовку идеи капитализма вы­двинули либералы-«веховцы»? 3. Каких деятелей культуры, прославивших Россию на рубеже первой мировой войны, вы знаете? В чем их заслуги?

Подумайте и ответьте: 1. Каковы были предпосылки буржуазной эволюции самосознания российского общества в 1907—1914 гг.? 2. В какой мере государство способствовало буржуазной эволюции России? Как это проявилось в деятельности III Государственной думы и ходе реформ? 3. Как либералы-авеховцы» переосмыслили цели и задачи российской интеллигенции, ее отношение к народу и государ­ству? 4. Назовите основных деятелей русского религиозно-философ­ского Возрождения. Какие идеи они выдвигали? Как эти идеи были свя­заны с наследием русской культуры? 5. Что такое антропокосмизм? Какое влияние он оказал на развитие мировой науки и культуры в XX в.?

Словарь урока

Отруб — участок, закрепленный за крестьянской семьей на правах частной собственности, расположенный в общем мас­сиве общинных земель.

Хутор — участок, закрепленный за крестьянской семьей на правах частной собственности, обособленный от общего мас­сива общинных земель, с находящимися на нем домом и хозяйственными постройками.

Кооператив — общественная организация, создаваемая с целью совместного производства или совместной закупки предметов потребления на паях, в которой прибыль делится между всеми членами по числу принадлежащих им паев.