7.1.2. Интеллектуальная экспансия при недобросовестной политике

 

Для начала определимся с используемыми понятими. Политика называется неадекватной, если она использует низшие психические функции человека, формирующие искаженную и упрощенную картину мира на основе неполного или ущербного сознания. Примером политики такого сорта можно считать пресловутую «эпоху перестройки». Проведение неадекватной политики вырождает её в криминальную политику вседозволенности, геноцида и других преступлений против человечности. Сюда относятся и массовые ссылки гражданского населения, и преследования властью своих оппонентов по политическим, расовым, религиозным мотивам, и военные преступления, и преступления против мира. Неадекватная политика тоже осуществляется с помощью интеллектуальной экспансии, но специфическими методами.

 

Первый этап, этап входа в систему интеллектуальной экспансии при неадекватной политике. На этом этапе субъектами политики осуществляется непрофессиональное политическое творчество. Информация, до этого объективная, фальсифицируется – подделывается, искажается, подлинное подменяется ложным. Общественное мнение в этот момент определяется множеством документов, подлинность которых не установлена, даже сам факт существования когда-либо таких таких документов представляется спорным. Например, никто из историков или политиков до сих пор не смог предоставить подлинников так называемого секретного приложения к «Пакту Молотов – Риббентроп». Все выводы о существовании подобного соглашения делаются на основе фильмокопии «документа». Но современные специалисты могут изготовить фильмокопию чего угодно, хоть завещания Чингиз-хана, оставляющего своё государство Монике Левински. Между тем, на основе этого «секретного приложения» делаются выводы об «оккупации русскими Прибалтики» в 1940-м году. Вернемся к обсуждению содержания этапа. Создаются некоторые информационные фантомы, которые физические отсутствуют, но ранят и возбуждают политическую жизнь, делая её форму и существо отвратительными. Вместо оперирования блестящими научными законами, часть общества начинает руководствоваться бредовыми идеями – неправильными, не соответствующими истинному положению вещей суждениями. От имени науки доказываются умозрительные, абстрактные теории конфликтности социально-экономического устройства общества, данные о нарочито враждебном отношении к тому или иному этносу, доказывается богоизбранность и могущество того или иного народа. В бредовых идеях берут начало гипотезы о бессмысленности политики, ничтожности человека, утверждения о его якобы аморальной, животной природе. В неадекватной, криминальной политике картина мира всегда необъективна.

 

Второй этап системы, этап избыточной политической инициативы. На этом уровне интеллектуальной экспансии информация прогноза и планирования искажается в информацию дезориентирующую – неправильно определяющую собственное местонахождение в историческом процессе, экономическом состоянии, отношениях с иными народами и государствами. Выбор неверного направления политической активности приводит к нежелательным последствиям. В основе всех метаний политической мысли лежат сверхценные идеи, вдруг овладевающие обществом и обуславливающие недальновидные решения. Так соглашение о разграничении морской границы между СССР и США, подписанное на волне эйфории от «успехов перестройки», тогдашним министром иностранных дел Э. Шеварнадзе, лишило нашу страну огромных запасов рыбных ресурсов. Как правило, сверхценные идеи не носят откровенно нелепого характера, но им субъективно придается большое значение, которого они, на деле, не заслуживают. Сила сверхценных идей для населения заключается в том, что они освобождают людей от тягостной необходимости думать. Решение ведь так просто! А цель так легко достижима!

 

Третий этап системы, этап грубого политического соперничества. На этом этапе организованная информация, совмещающая материальные возможности общества с моральными ценностями, доступное – с допустимым, желаемое – с запретным, трансформируется в деморализующую информацию. Идея, которая вытесняется из сознания людей, закреплена массой моральных ограничений, мешающих интеллектуальной экспансии. Библейские заповеди, например, при их соблюдении весьма усложняют изменение сознания. Разрушить организованность, веру человека без разрушения его морали невозможно. Любая трансформация общества требует отказа от его нравственных ценностей. Чаще всего это проявляется в вульгарном вандализме, разрушении и оскорблении, осквернении культовых сооружений, оскорблении носителей противоположной идеологии. Все это приводит к скачку идей, которая обнаруживается в нарушении последовательности умозаключений. Утверждения становятся хаотичными, отрывочными. Не закончив одной мысли, человек переходит к другой, исчезает последовательная линия поведения. В таких случаях в обществе начинается метание от одной незавершенной концепции жизни к другой, которая тоже не имеет законченности, и возникает нечто третье. То, что вчера считалось абсолютно невозможным, при скачке идей становится подлинным, а то, что было ложным, превозносится как откровение.

 

Четвертый этап системы, этап крайнего политического радикализма. На этом этапе достаточная информация подменяется энтропийной информацией, при которой создаются условия«информационной смерти». Интеллектуальная экспансия новой политической концепции застает средства массовой информации более или менее структурированными. Изменить отношение населения к старым и новым концепциям в этих условиях можно за счет убедительной и доказательной работы, которой не может быть при криминальной политике. Поэтому в печати оживляются все возможные точки зрения от самых утилитарных до самых фантастических. Наступает информационная энтропия, при которой проблема «размазывается» до такого состояния, что выделить что-то определенное невозможно. Тысячи газет, сотни политических партий, множество оракулов и авторитетов, на тысячи ладов толкующих элементарные вещи, делают известные вещи – неизвестными, понятное событие – непонятным, ясное политическое явление – неясным. Но при этом доминируют наиболее примитивные, мистические, бредовые объяснения. Развивается феномен навязчивых идей – мыслей, от которых общество хочет, но не может избавиться. В «эпоху перестройки», например, в отечественных СМИ активно циркулировали слухи о грядущем массовом голоде, о готовящихся еврейских погромах, о катастрофическом наводнении Ленинграда – Петербурга, о божественной предопределенности судьбы и страны, и каждого человека, вера в мессианское предназначение России и так далее. Кроме того, на Западе были опубликованы документы, подтверждающие финансирование основных советских газет иностранными государствами, для проведения выгодной этим странам информационной и редакторской политики. Так, например, журнал «Советский цирк» находился на содержании государство Израиль. Итогом стало активное продавливание «демократических» идей через формально советские СМИ, что обеспечивола необходимое поведение населения. Страх голода гнал людей в продовольственно-промтоварные очереди, страх репрессий удерживал от активной гражданской позиции, расчищая политическое пространство для крикливого сплоченного меньшинства. И все это на фоне полной неспособности населения разобраться в размазанной энтропийной информации о мире и о себе.

 

Пятый этап системы, этап развитого политического иждивенчества. На этом этапе ясная информация заменяется дезинформацией – ложными сообщениями, которые вводят общественное мнение в заблуждение под видом истинных. Всякая интеллектуальная экспансия в её криминальном исполнении начинается с уничтожения книг и издания новых, с принципиально новыми фактами и их трактовкой. Так, пресловутая «перестройка» ознаменовалась полной заменой школьных учебников и заменой учебных фильмов в школьных кинолекториях. Результатом таких информационных процессов становится стремительно развивающаяся массовая бессвязность мышления – когда правильно воспринимаются частности, но утрачивается способность к логическим выводам, и частности не синтезируются в целое. Известные представления, понятия, мысли утрачивают их подлинную историческую связь, разрываются. Упоминание известных фактов не продуцирует определенных мыслей, а нанизывается друг на друга случайным образом, превращаясь в набор отрывочных фрагментов, не имеющих смысла. Интеллектуальная экспансия при неадекватной политике разрывает информационную ткань на бессмысленные фрагменты, чтобы из них затем сформировать новую картину мира. И эту новую картину мира будет фанатично отстаивать новое поколение идеологических призывников.

 

Шестой этап системы, этап сильного политического безразличия. На этом этапе интеллектуальной экспансии конкретная информация превращается в свою прямую противоположность – информацию дезорганизующую. Отныне информация будет нацелена на расстройство системы административного управления, будет разрушать общественный порядок, разваливать хозяйственную и финансовую системы государства. Проблема заключается в том, что под каждое политическое решение проектируется свой правовой и административный аппарат. Поощрение и наказание в пределах предоставленных прав имеет огромное разнообразие возможностей и могут применяться по совершенно противоположным поводам. Интеллектуальная экспансия должна разрушить систему управления предшественников как опирающуюся на иные идеи. Обосновать такие разрушения без сильного научного и информационного обеспечения предыдущих уровней нелегко, но возможно на фоне психологического феномена резонерства, возникающего на этом этапе. Признаками резонерства являются абсолютно бессодержательные, бедные мыслью программные выступления вождей, облеченные в очень правильную витееватую форму. Их выссказывания тиражируются, повсеместно распространяются, глубокомысленно изучаются аналитиками, заучиваются населением в принудительном порядке, превращаются в лозунги на уличных плакатах, скандируются на демонстрациях. Приведем характерный пример резонерства вождей времен «перестройки». Три доктора физико-математических наук на ящик конъяка поспорили – кто быстрее поймет содержание очередного выступления М. Горбачева. После 20 минут прослушивания очередных «судьбоносных» тезисов, все три спорщика отказались от пари. И оказались в своей реакции не одиноки. Такие выступления вызывают у граждан, пытающихся найти в них смысл, глубокое недоумение и чувство беспомощности. Только ослабление власти резонера Горбачева, дешевого популиста Ельцина и иже с ними, обнаруживает бедность, бессодержательность выссказываний вождей «перестройки», при несомненной банальной правильности общего грамматического и литературного строя речи.

 

Седьмой этап системы, этап изощренной политической адаптации. На этом этапе практичная информация заменяется развращающей информацией. Она побуждает к разрешению запрещенного. Проявления интимных отношений становятся публичными, и поход мужчины к газетному киоску в «эпоху перестройки» превращался в аналог визита в женскую баню. Предосудитедительные махинации в коммерции отныне понимаются как предприимчивость, право истины заменяется правом силы. В 1990 – 1995 годах стоимость «услуг» киллера обесценивалась до уровня 300 долларов США, при средней зарплате по стране в 200 долларов. Моральный уровень общественных нравов падает, стремясь к примитивным, животным формам взаимодействия между людьми, цель становится всем, средства – ничем. Хотя всегда было известно, что неблагие средства способны привести только к неблагому результату, лидеры новой интеллектуальной экспансии не считаются с этим. Результатом распространения развращающей информации становится феномен разорванного мышления, при котором понятия и представления сочетаются друг с другом на основе случайных или формальных признаков. Менеджерская изобретательность, согласованная с моралью, законом, природой человека, перерождается в бессовестные ссылки на очевидные истины, которые безо всяких логических оснований сопрягаются с действиями, из этих истин не следующими. Существование общества в атмосфере разорванного мышления открывает небывалые возможности для вождей и лидеров, не способных что-либо строго обосновать. Начинается произвол, тонущий в демагогии логически ошибочных доказательств. Появляются случаи переоценки собственной личности. Игра политического и исторического случая возносит людей на посты, должности, предоставляет им возможности, которых они по своей подготовке при адекватной политике никогда бы не достигли. Примеров такого карьерного успеха во времена «перестройки» было множество, начиная с самих вождей: Горбачева и Ельцина. Карьерный взлет таких лидеров позволяет им предполагать наличие у себя высоких интеллектуальных данных, большой общественной значимости собственной личности, подталкивает к преувеличению своих коммерческих и организаторских талантов, к приписыванию себе дара управлять большими массами людей. И им приходится отстаивать своё право быть в политике: исполнять обязанности, получать вознаграждения. Но для этого нет объективных оснований: образования, воспитания, опыта, и приходится пускать в ход сомнительные, а часто и преступные способы сохранения своего социального, профессионального, материального статуса.

 

Восьмой этап системы, этап непреодолимого политического консерватизма. Этот этап знаменует начало и конец интеллектуальной экспансии при неадекватной политике.На этом этапе необходимая информация подменяется информацией дезинтегрирующей, разъединяющей непрерывно связанное единство общества на соперничающие, противоборствующие группировки. Дисциплинированные, добросовестные исполнители обнаруживают с помощью такой информации неразрешимые противоречия в отношениях со своими недавними соратниками, коллегами, даже родственниками. Разрушаются многолетние коммерческие, финансовые, деловые, личные связи. Анализируется мера понесенного ущерба из-за коварства. Хитрости, злого умысла недавнего соседа, коллеги, друга. Возникает ситуация, настолько запутанная, неразрешимая, что выходом из неё может быть только компульсивная идея. Нелепые мысли о недавнем компаньоне, бессмысленные действия вражды против него не вызывают сомнения из-за убежденности, что в создавшихся условиях иначе невозможно. Из-за борьбы за фразу, термин, правомерность всеми забытой записи в архивах, из-за доказательства измышленного информационными средствами устройства жизни прекращается производство, отказывают в помощи. Так, во времена «перестройки» были отмечены случаи, когда врачи «Скорой помощи» в прибалтийских республиках уезжали с вызова, не оказав помощи больному или пострадавшему, если он не владел латышским, литовским или эстонским языками. В конце концов дело заканчивается гражданской войной, или затяжной и кровавой, как при демонтаже Югославии, либо вялотекущей и локальной, как это было на закате СССР. Носитель компульсивной идеи отдает себе отчет в дикости, бессмысленности таких действий, но преодолеть влечение к ним у него нет сил. Компульсивная идея перемещает объект исследования, описания, управления в новое психолого-политическое состояние. Это состояние является плодом интеллектуальной экспансии неадекватной политики и создает условия для реализации новой концепции устройства общества. Но цена такого изменения состояния неизмеримо велика по сравнению с аналогичными целями и средствами адекватной политики.