4.4. Пространство в литературе

В пространственных искусствах, воспринимаемых зрением, «глазу дано одновременно разнообразие цветной поверхности» [290]. Это очень важная особенность зрительного восприятия, и именно с его отличием от восприятия слухового связывает Потебня специфику искусства временнόго, каким является поэзия. «Посредством зрения мы получаем разом и не смешивая впечатления стольких цветных точек, сколько их заключается в пространстве, какое отразилось в зрачке» [133]. Иное со звуком: одновременно совокупность многих звуков не воспринимается, даже в музыке: только «музыкально образованному уху» она дана не как «бессвязное множество», а как «обильное отношениями целое» [134]. В языке тем более: воспринимается и понимается только речь, состоящая из «членораздельных», т.е. распределенных во времени и по отношению друг к другу звуков и слов. На сцене или в кино может быть представлен гвалт одновременных восклицаний, при этом он воспринимается именно как гвалт, в котором тонут отдельные реплики; но в литературном произведении, хотя бы даже в литературной основе спектакля или фильма, т.е. в пьесе либо сценарии, такие реплики могут быть даны и прочтены (восприняты) только как последовательно распределенные во времени.

Эта особенность словесного выражения впечатлений тем более относится к изображению пространственных объектов и отношений. Как же в таком случае пространственный образ как единое одновременное целое выражается словом, т.е. посредством впечатлений и восприятий, неизбежно распределенных и растянутых во времени? Ведь в этом и заключается главная проблема и главная трудность изображения пространства в искусстве слова. «Человек, конечно, не имел бы представлений пространства, – пишет Потебня, – если бы зрение... не передавало ему разом двух или нескольких впечатлений» [91].

Но словом нельзя передать несколько зрительных впечатлений одновременно: наивен тот писатель, который пытается это сделать,– поэту не дано то, что дано живописцу. Потебня в этом отношении совершенно согласен с Лессингом и пишет следующее: «Когда поэт, перечисляя один за другим различные предметы, «которые необходимо увидеть разом, для того, чтобы представить образ целого», думает, «что таким способом можно успеть дать полный и живой образ описываемой вещи», то он «вторгается в область живописца и понапрасну тратит много изображения» [это цитаты из лессинговского «Лаокоона»¹ – С.С.]. Он сам, – продолжает Потебня, – заменил пространственные отношения последовательными, разложив (одновременное) целое на части, а от читателя требует исполнения несравненно труднейшей, часто невыполнимой задачи: восстановления одновременно целого из этих частей» [291].

Однако в искусстве слова другого пути для изображения пространства нет. Описание словом неизбежно разлагает пространственный объект на элементы, которые в речи превращаются в последовательный временнóй ряд впечатлений; главная задача поэта при этом – не разорвать связь этих элементов, а наоборот, подчеркнуть и выразить их отношения, их связи словом, чтобы не разрушить целостности пространственного образа. «Всякий пространственный образ, – пишет Потебня, – прочнее удерживается в памяти, если мы в состоянии разложить его наглядное впечатление в описание. Говоря, что известная часть здания покоится на другой, поддерживается третьею, склоняется под таким-то углом к четвертой, мы прежде всего увеличиваем число представлений, которые нам следует удерживать в памяти; но в таком словесном выражении посредством предложений одновременность частей превращается в ряд их взаимодействий, которые явственнее их связывают, чем нераздельный чувственный образ» [134].

Итак, выделим самое главное:

1) пространство в искусстве слова выражается через время в том смысле, что воспринимаемое зрением как одновременное в словесном выражении разлагается на элементы, воспринимаемые последовательно во времени;

2) возможность восстановления (читателем) этих распределенных во времени восприятия элементов в целостный образ достигается путем обозначения словом их взаимных отношений, их взаимодействия, которое и выражается чаще всего словами со значением действия (см. в вышеприведенном примере: «покоится», «поддерживается», «склоняется»). Следовательно, пространство в слове выражается прежде всего через время¹, далее – через выражение соотношений и связей составляющих пространственный объект частей, а также еще и через действие, т.е. движение, перемещение, смену состояний (кстати, слова «действие» и «движение» Потебня употребляет как синонимы).

Таким образом, разговор о выражении пространственно-временных характеристик и отношений в словесном образе логически неизбежно требует введения в систему этих отношений категории ДЕЙСТВИЯ.