3. Субъективные моменты психологии восприятия.

3.1. Апперцепция.

Понятием апперцепции А.Потебня обозначает как психологический механизм восприятия вообще, так и некоторые основные его аспекты, прежде всего субъективные. Этой теме в его книге «Мысль и язык» посвящена специальная глава – 8-я – «Слово как средство апперцепции».

Что же это такое – апперцепция? Приведем несколько дефиниций этого понятия, встречающихся в разных контекстах у Потебни. «Слово – средство сравнения, или, что то же, апперцепции» [159]. «В апперцепции воспринимаемое вновь и объясняемое должны известным образом соприкасаться с объясняющим, без чего будет невозможен результат, составляющий приобретение души, в которой происходит понимание». Т.е. в воспринимаемом и в том, при помощи чего оно объясняется, должны быть хотя бы некоторые «общие черты». «Эти общие черты можно назвать средством апперцепции, потому что без них не было бы никакого объяснения восприятия» [137]. «Всякое суждение есть акт апперцепции, толкование» [160]. «В процессе… понимания, происходящем по одним законам с познанием, полученное уже впечатление подвергается новым изменениям, как бы вторично воспринимается, т. е., одним словом, апперципируется» [122].

В подтверждение своих суждений Потебня приводит несколько примеров апперцепции персонажами «Мертвых душ» (в 9 и 10 главах 1-й части) некоторых воспринимаемых ими явлений:

«Дама приятная во всех отношениях, находя, что покупка Чичиковым мертвых душ выдумана только для прикрытия и что дело в том, что Чичиков хочет увезти губернаторскую дочку, по-своему апперципирует, то есть объясняет, понимает представления Чичикова и мертвых душ. Когда одна из дам находит, что губернаторская дочка манерна нестерпимо, что не видано еще женщины, в которой бы было столько жеманства, что румянец на ней в палец толщиной и отваливается, как штукатурка, кусками; когда другая полагает, напротив, что губернаторская дочка – статуя и бледна, как смерть, то обе они различно апперципируют восприятия, полученные ими в одно время и первоначально весьма сходные. Точно так, когда инспектору врачебной управы по поводу Чичикова и мертвых душ приходят на мысль больные, умершие в значительном количестве в лазаретах, председателю казенной палаты – неправильно совершенная купчая и каждому из служащих города N – свои служебные грехи; когда, наконец, почтмейстер, не столько подверженный искушениям со стороны просителей и потому сохраняющий душевное равновесие, необходимое для эстетического взгляда на предмет, по тому же поводу разражается историею о капитане Копейкине, то все это образцы различной апперцепции приблизительно того же восприятия» [122].

Во всех приведенных дефинициях и примерах апперцепции, как видим, Потебня различает «две стихии»: 1) «воспринимаемое и объясняемое»; 2) «совокупность мыслей и чувств, которой подчиняется» воспринимаемое и «посредством которой оно объясняется» [122], т.е. содержимое сознания самого воспринимающего, имевшееся в наличии к моменту восприятия и объяснения нового для него явления.

Когда эти две «стихии» соединяются и происходит сравнение, понимание, объяснение, толкование и т.п. операции, которые у Потебни синонимичны понятию апперцепции, то в сознании воспринимающего возникает свой образ и свое понимание смысла, содержания воспринимаемого.

Апперцепция (это один ее вид) может привести к слиянию, отождествлению воспринимаемого с тем, с чем оно сравнивается и чем объясняется (Чичиков – чиновник, присланный в губернию для проведения следствия, Чичиков – капитан Копейкин). Но апперцепция может строиться не на слиянии, а на ассоциации воспринимаемого с тем, с чем оно сравнивается и с чем объясняется, причем такая ассоциация может быть весьма далекой (это другой вид апперцепции: например, что Чичиков – это Наполеон, а т.к. Наполеон – антихрист, то и Чичиков, следовательно, тоже…).

Таким образом, – пишет Потебня, – «можно подумать, что апперцепция состоит в видоизменении апперципируемого» [125]. Да, чаще всего это так, однако далее Потебня замечает: «Это будет довольно близко к истине, но следует помнить, что результатом апперцепции может быть не только заблуждение, например, что Чичиков есть капитан Копейкин или Наполеон, или что Наполеон есть антихрист, но и истина. Кто верно объясняет факт, тот его не переиначивает, и если Дон-Кихот под влиянием своей восторженной натуры и рыцарских романов апперципирует крылья ветряных мельниц как мечи гигантов, а стадо овец – как неприятельское войско, то его оруженосец вследствие такого же процесса видит только мельницы и баранов» [125].

Так что апперцепция может искажать воспринимаемое, а может быть и адекватной ему. «Самая совершенная апперцепция та, которая не встречает препятствий, то есть, например, мы лучше всего понимаем ту книгу, которая нами легко читается» [124]. Но в любом случае она представляет собой взаимодействие воспринимаемого с сознанием воспринимающего, взаимодействие, которое может давать разный результат, т.е. разное понимание в зависимости от многих субъективных факторов. Поэтому наиболее общие определения апперцепции у Потебни звучат так: «Апперцепция везде, где данное восприятие дополняется и объясняется наличным хотя бы самым незначительным запасом других» [125]; «Удобнее определить апперцепцию более общим выражением: она есть участие известных масс представлений в образовании новых мыслей. Последнее имеет существенное значение, потому что всегда результатом взаимодействия двух стихий апперцепции является нечто новое, несходное ни с одною из них» [126].

Это определение дополняется указанием на то, «какие именно массы мыслей» участвуют в апперцепции, т.е. становятся объясняющими. Ведь в сознании воспринимающего много всего и всякого, но для объяснения нового впечатления из этого объема А₁ он использует далеко не всё, точно так же как художник при создании образа из всего объема своих впечатлений А использует лишь их часть. Так что в апперцепции участвуют, во-первых, «сильнейшие» [127] представления, а во-вторых, те, которые в данный момент по тем или иным причинам находятся в сознании воспринимающего на первом плане. Это явление отчетливо зафиксировано в русских пословицах: «У кого что болит, тот о том и говорит», «кто про что, а вшивый про баню», «пуганая ворона и куста боится». «Так, – заключает Потебня, – в «Мертвых душах» и тот, кто счел Чичикова за губернаторского чиновника, и почтмейстер, некоторое время принимавший его за капитана Копейкина, – оба, вероятно, видали на веку ревизии, но вспомнил их по поводу Чичикова только первый, между прочим, потому, что имел причины их бояться» [129].

Таким образом, апперцепция есть большее или меньшее видоизменение воспринимаемого явления сознанием воспринимающего в зависимости от того, какие мысли, чувства, впечатления, содержавшиеся в этом сознании к моменту восприятия, находились в этот момент на первом плане, преобладали и поэтому участвовали в апперцепции. Что касается степени, меры такого видоизменения, то она может быть разной, математически выражаясь, от нуля до бесконечности, от полностью адекватного восприятия (чего практически не бывает), до полнейшего извращения и искажения (что бывает значительно чаще). А все остальные случаи располагаются на разных точках этой шкалы.

Все то, что говорилось выше об апперцепции, т.е. о психологических законах восприятия вообще, распространяется и на восприятие художественных произведений, – ведь недаром Потебня иллюстрировал все свои выводы и наблюдения примерами из литературы. Но при этом, говоря о психологии восприятия искусства, он выделяет разные аспекты или составные моменты такой апперцепции в применении к художественному образу и художественному произведению.