Yulius_Evola_-_Osedlat_tigra (1)

крального искусства овеяно дыханием беско нечности, несёт на себе печать абсолюта. Ин дивидуальный талант подчинён ему; он слива ется с творческой функцией целостной тради ции, которую невозможно ни заменить, ни, тем более, превзойти человеческими силами». То же самое можно сказать по поводу других по пыток утвердить «личность», предпринятых в эту эпоху, начиная с фигуры «Государя» Ма киавелли, включая все его до той или иной сте пени совершенные исторические воплощения, вплоть до кондотьеров и народных вождей, в общем, всех тех персонажей, которые завоева ли симпатию Ницше своим бьющим через край, но бесформенным могуществом.

Позднее эта склонность акцентировать вни мание на человеческом и индивидуальном «Я», лежащая в основе «гуманизма», сохранилась исключительно в побочных продуктах, остав ленных «культом Я», порожденным буржуаз ным девятнадцатым веком и связанным с эс тетским «культом героев», «гениев» и «аристо кратов духа». Однако большинство современ ных «защитников личности» скатилось на ещё более низкий уровень: для них важнейшими стали такие вещи, как тщеславие, желание вы ставить себя напоказ, культ собственного «ду шевного мира», мания оригинальности, бах вальство писательским и журналистским та

214

лантом, нередко сопровождающееся ярко вы раженными карьеристскими склонностями. Легко заметить, что «индивидуальность» по добного рода почти всегда неразрывно связана с внутренним убожеством, даже на чисто худо жественном уровне. Хотя и с позиций, прямо противоположных нашим, Лукач тем не менее справедливо отмечает, что: «Современная при вычка переоценивать и преувеличивать значе ние творческой субъективности свидетельст вует о слабости и скудности писательской ин дивидуальности; чем больше писатель стре мится выделиться исключительно при помощи чисто спонтанных или с трудом выращенным в тепличных условиях „тонкостей“; чем выше опасность того, что вследствие низкого миро воззренческого уровня все попытки преодо леть субъективную непосредственность приве дут лишь к окончательной нивелировке „лич ности“,— тем больший вес придаётся чисто не посредственной субъективности, которая ино гда напрямую отождествляется с литератур ным талантом». Характер «нормативной объ ективности», присущий настоящему традици онному искусству, полностью исчезает. Все интеллектуальные упражнения в этой сфере почти целиком попадают в категорию, которую Шюон вполне обоснованно определил как «ин теллигентская тупость». Однако мы не будем

215

останавливаться здесь на соображениях по добного рода — к этой теме мы ещё вернёмся в другом месте,— теперь же укажем лишь на то, что современной «народной» версией «культа личности» является доходящее до смешного современное почитание «звёзд».

Нам же важнее отметить здесь то, что о ка ком бы индивидуализме не шла речь — о соци альном или творческом, нарциссическом или «гуманистическом»,— остаётся несомненным, что разнообразные объективные процессы, происходящие в современном мире, ведут к устранению и растворению всех этих форм ин дивидуалистической «личности». Учитывая общую ситуацию, можно сказать, что данное явление не стоит считать чисто отрицатель ным для того единственного типа человека, ко торый нас здесь интересует; напротив, чем дальше зайдет процесс разрушения «ценно стей личности» — будь то по внешним или по внутренним причинам,— тем лучше.

Такова предпосылка. Для продолжения на шего анализа необходимо устранить двусмыс ленность и прояснить идеи, что возможно лишь в том случае, если мы вернемся к перво начальному и действительному значению по нятия «личность». Известно, что слово «лич ность» происходит от слова «личина», то есть означает маску, которую надевали древние ак

216

теры для исполнения какой либо роли, вопло щения определенного персонажа. Именно по этому маска обладала чем то типичным, а не индивидуальным, особенно если актер испол нял роль некого божества (ещё более очевид ным образом это проявляется в различных древних обрядах). Это уточнение позволяет нам вернуться к идеям, изложенным в преды дущей главе относительно двойной структуры бытия: «личность» это то, что конкретно и ощу тимо представляет собой человек в мире, в си туации, которую он берёт на себя, но при этом «личность» всегда является формой выраже ния и проявления превосходящего принципа, который следует считать истинным цен тром бытия, на котором ставится или должен ставится акцент самости.

«Личина», «маска» есть нечто совершенно чёткое, определённое и структурированное. Поэтому человек как личность (=маска) уже этим отличается от простого индивидуума, так как имеет определённую форму, является са мим собой и принадлежит самому себе. Имен но поэтому в любом обществе, обладающем традиционным характером, ценности «лично сти» делали его миром качества, различия, ти пов. Естественным следствием этого была так же система органичных, дифференцированных и иерархических отношений, о которой не мо

217

жет быть и речи не только в обществе масс, но и в обществе, основанном на индивидуализме, «ценностях личности» и демократии.

Личность, как и индивидуум, в некотором смысле закрыта по отношению к внешнему миру, и по отношению к ней сохраняют свою ценность все экзистенциальные инстанции, за конность которых для нашей эпохи мы призна ли чуть ранее. Однако в отличие от индивиду ума личность не закрыта для мира горнего. Личное бытие не есть оно само, но обладает самим собой (отношения между актером и его ролью): оно суть присутствие для того, что есть, но не слияние с тем, что есть. Нам уже из вестна эта структура сущего. К этому можно добавить своеобразную антиномию: личность, чтобы быть действительно личностью, нужда ется в обращении к чему то большему, чем лич ное. В противном случае личность превращает ся в «индивидуума», что в свою очередь неиз бежно ведет к индивидуализму и субъективиз му. Тогда на начальной стадии может даже воз никнуть впечатление, что ценности личности сохраняются и даже усиливаются, поскольку центром, скажем так, смещается все больше вовне, приобретает более внешний харак тер — и именно там располагается как куль турный и творческий гуманизм, о котором шла речь чуть выше, так и в более широком смысле

218

все «великие индивидуальности». Тем не менее легко понять, что «защита личности» на этом уровне становится делом ненадёжным, по скольку здесь мы уже переходим в царство слу чайного, где нет уже ничего, что обладало бы глубокими корнями и изначальной силой. От ныне личное теряет свою символическую цен ность, своё значение знака, отражающего не что себя превосходящее и нечто себе предше ствующее; постепенно оно утрачивает также свои типичные, то есть положительные и анти индивидуалистские черты, которые возникают только в случае контакта с высшей реально стью. Даже там, где ещё сохраняется независи мая и отличительная форма, она утверждается

врежиме беспорядка, произвола, чистой субъ ективности.

Вкачестве последнего указания можно уточнить смысл, который вкладывали в поня тие «типичности» в традиционном обществе. Этот термин означал точку соприкосновения индивидуального (личности) и сверхиндивиду ального, границу между ними, соответствую щую некой совершенной форме. Типичность лишает индивидуальности в том смысле, что типичная личность воплощает главным обра зом некую идею, некий закон, некую функцию. В этом случае нельзя говорить об индивидууме

всовременном понимании; второстепенные

219

индивидуальные черты смываются перед ли цом означаемой структуры, которая способна проявляться в практически неизменном виде повсюду, где достигается это совершенство. Индивидуум становится именно «типичным», то есть сверхличным. Согласно дальнево сточному изречению, «абсолютное Имя более не является именем», оно также становится бе зымянным. Традиционализм в самом высоком смысле представляет собой своего рода освя щения этой безымянности, или подготовку к ней в определённой сфере действия и в опреде ленных условиях. Можно даже было бы гово рить об универсализации и увековечении лич ности, если бы эти слова не были опошлены их риторическим и абстрактным использованием, что привело к утрате их конкретного и живого значения. Поэтому лучше определить описы ваемую здесь ситуацию, как ситуацию сущест ва, в котором сверхиндивидуальное начало — Само, трансцендентность — остается созна тельным и придаёт той «роли» (личности), ко торую оно исполняет, объективное совершен ство, соответствующее данной функции и дан ному значению.

Из этого следует, что существуют две воз можности достижения безличности, одновре менно схожие между собой и противоречащие друг другу; одна — не достигающая, а другая —

220

превосходящая уровень личности; границей для первой является индивидуум в бесформен ности количественного и недифференцирован ного единства, результатом умножения которо го становится безымянная масса; типичной кульминацией другой является суверенное бы тие, абсолютная личность.

Вторая возможность лежит в основе концеп ции активной безымянности, практикуемой в традиционных культурах, и указывает направ ление, прямо противоположное любой дея тельности, творчеству или самоутверждению, которые основываются исключительно на «я». Рассмотренное нами обращение личного бы тия в безличное, парадоксальное лишь на пер вый взгляд, проясняется в том факте, что под линное величие личности достигается там, где произведение ценится выше, чем его автор, где объективность торжествует над субъективно стью, где в человеческом пространстве отра жается нечто, обладающее той наготой и чис тотой, которые являются достоянием великих сил природы: в истории, искусстве, политике, аскезе, во всех сферах существования. Кто то говорил о «цивилизации безымянных героев»; но стиль безымянности приложим также к спе кулятивной сфере, если как само собой разу меющееся считают, что любая мысль, соответ ствующая истине, не может носить в себе имя

221

конкретного индивида. Вспомним, к примеру, обычай менять свое имя на новое — должное обозначать уже не индивидуального человека, но функцию или высшее призвание — при за нятии некой высшей должности (царствова ние, папство, монастырские ордена и т. д.).

В традиционном обществе эта концепция от ражалась во всей полноте своего смысла. В со временном же мире, в эпоху распада, в этой сфере, как и во всех прочих, можно сохранить лишь общее направление. Это наиглавнейший аспект ситуации, предполагающей некий вы бор и некое испытание.

17. Процессы разрушения и освобождения в новом реализме

Как уже говорилось, в современном мире кризис ценностей индивида и личности, похо же, приобрёл характер общего и необратимого процесса, несмотря на существование остаточ ных «островов» и «резерваций», где эти ценно сти продолжают сохраняют видимость жизни, найдя последнее убежище в области «культу ры» и пустопорожних идеологий. Практически всё связанное с материализмом, миром масс и крупных современных городов, а также глав ным образом, всё то, что относится к царству

222

техники, механизации и элементарных сил, пробуждённых и контролируемых объектив ными процессами, и, наконец, экзистенциаль ные последствия катастрофических коллек тивных опытов, таких как тотальные войны с их хладнокровными разрушениями,— всё это наносит смертельную рану «индивиду», дейст вует «дегуманизирующим» образом, оконча тельно сводя на нет все остатки всякого «лич ного», субъективного, произвольного и душев ного разнообразия, ещё недавно столь цени мые буржуазным миром.

Возможно, лучше всех других выявить при роду подобных процессов удалось Эрнсту Юн геру в его книге «Рабочий». Можно практиче ски безоговорочно согласиться с ним в том, что текущие процессы ведут к замене индивида «типом», что сопровождается существенным размыванием индивидуальных черт и оскуде нием индивидуального образа жизни, распа дом гуманистических и личностных «культур ных ценностей». По большей части этот распад просто претерпевают, то есть большинство со временных людей являются всего лишь его объектом. Благодаря стандартизации и плос кому единообразию в результате возникает вы холощенный человеческий тип, соответствую щий «маске», «личине», исключительно в отри цательном смысле, то есть являющийся про

223