Yulius_Evola_-_Osedlat_tigra (1)

гда по возможности сопоставляем их с теми идеями, которые можно отыскать в традицион ных «внутренних учениях». Это относится так же к тому, что мы намереваемся сказать прямо сейчас. Освобождение природы от человече ского элемента, её открытие благодаря овладе нию языком безмолвия и неодушевленного яв ляется одной из характерных черт человека, который оборачивает к собственной пользе объективные разрушительные процессы совре менного мира. Этот путь во многом схож с тем, который в такой школе традиционный мудро сти как Дзэн, был известен как техника реаль ного промывания, очищения от грязи и мути взгляда или открытия так называемого «третьего глаза», просветляющего раскрытие сознания, преодолевшего узы физического «я» — узы «личности» и ее «ценностей».

Результатом подобного просветления явля ется переживание, которое относится уже к другому уровню, нежели уровень обычного сознания, и поэтому в принципе выходит за рамки основного сюжета нашей книги. Тем не менее нам представляется интересным ука зать на определенную связь подобного рода техник с мировоззрением, сосредоточенным на свободной имманентности, о котором мы го ворили в предыдущей главе (где мы также ми моходом упоминали дзэн), мировоззрением,

254

которое теперь в свете сделанных нами допол нений, вновь оказывается границей нового реализма. Древняя традиция говорит: «Беско нечно долог обратный путь». Среди дзэнских максим, соответствующих рассматриваемому нами направлению, вспомним следующие: «ве ликое откровение», достигаемое через преодо ление ряда умственных и духовных кризисов, состоит в признании того, что «не существует никакого потустороннего, ничего „сверхъесте ственного“», существует только реальное. Од нако реальное переживается в состоянии, в котором «нет ни субъекта переживания, ни объекта, который переживается», в состоя нии, характеризуемом своего рода абсолют ным присутствием, где «имманентное стано вится трансцендентным, а трансцендентное имманентным». Согласно этому учению, в тот самый момент, когда находят Путь, тем боль ше удаляются от него; то же самое относится к достижению совершенства и к «самореализа ции». Кипарис во дворе, облако, отбрасываю щее свою тень на холм, падающий дождь, рас крывающийся цветок, монотонный шум при боя: все эти «естественные» и банальные фак ты могут привести к абсолютному озарению, сатори; именно благодаря отсутствию в них смысла, цели, намерения они обладают абсо лютным смыслом. Так возникает реальность, в

255

чистом качестве «бытия вещей так как они есть». Моральная сторона этого процесса по нятна из следующих высказываний: «Чистый и непорочный аскет не достигает нирваны, а мо нах, нарушивший обеты, не попадает в ад»; или: «Не ищи освобождения от уз, поскольку ты никогда не был связан»1. Достижимы ли эти вершины внутренней жизни в описанных выше условиях, остается под вопросом. Нам хотелось просто указать на совпадение отдель ных тем и общего направления.

1 См. по этому поводу уже упомянутую нами ра боту «La Docttrine de L'Eveil», Ed. Adyar, Paris,

1956, chap. XI.

РАЗЛОЖЕНИЕ ЗНАНИЯ — РЕЛЯТИВИЗМ

19. Методы современной науки

Одним из важнейших доводов, при помощи которых, начиная с прошлого века западная цивилизация оправдывает свои притязания на звание цивилизации, безусловно, является развитие естествознания. В соответствии с ми фом, лежащим в основании этой науки, преж ние цивилизации принято оценивать как вре мена обскурантизма, когда большинство учён ных были опутаны детскими «суевериями», ос леплены метафизическими и религиозными химерами, вследствие чего сделанные ими от крытия имели чисто случайный характер, так как им был неведом путь истинного познания, достижимого лишь посредством позитивист ских, экспериментально математических ме тодов, выработанных в современную эпоху. Наука и знание стали синонимами исключи тельно экспериментальной «позитивной на уке», а всякий другой метод познания получил эпитет «до научный», равнозначный его пол

257

ной дисквалификации, не подлежащей обжа лованию.

Апогей, достигнутый естественнонаучным мифом, совпал с апогеем буржуазной эпохи, когда высшим авторитетом стал пользоваться позитивистский и материалистический сциен тизм. Позднее отдельные учёные заговорили о кризисе науки, приведшем к появлению её кри тики изнутри и продлившийся до начала новой фазы, ознаменованной появлением теории Эйнштейна. В рамках этой теории уже в новей шее время сциентистский миф вновь обрёл, ка залось бы, утраченную силу, так же как и сци ентистский метод познания, развитие которого в отдельных случаях принимало довольно при чудливый оборот; так, например, утвержда лось, что новейшая наука отныне преодолела стадию материализма и, расчистив простран ство от устаревших, недейственных спекуля ций, в своих заключениях относительно приро ды Вселенной вновь сблизилась с метафизи кой, выдвинув темы и перспективы, сопостави мые с философскими, а по мнению некоторых, даже с религиозными положениями. Не считая популяризаторов из «Reader's Digest», отдель ные ученые, такие как Эддингтон, Планк и тот же Эйнштейн, внезапно сделали несколько за явлений подобного рода. В результате возник ла своеобразная эйфория, усиленная также

258

перспективами атомной эры и «второй индуст риальной революции», отправной точкой кото рым послужила как раз новейшая физика.

Однако следует отметить, что мы имеем здесь дело не с чем иным, как с одним из вели чайших заблуждений современного мира, с од ним из миражей той эпохи, когда на самом деле сама область познания оказалась целиком за хваченной процессами разложения. Дабы убе диться в этом, достаточно заглянуть за кулисы. Не говоря уже об упомянутых ранее популяри заторах, даже сами ученые, если только они не действуют подобно тем авгурам мистификато рам, обменивающимся понимающей усмеш кой, о которых говорит Цицерон, порой прояв ляют в этом вопросе столь поразительное про стодушие, что его можно объяснить лишь край ней ограниченностью их интеллектуальных го ризонтов и интересов.

Вся современная наука не имеет ничего об щего с познанием; напротив, она основана на формальном отказе от познания в истинном смысле этого слова. Действительно, движущей и организующей силой современной науки яв ляется не идеал познания, но исключительно практическая потребность, можно даже ска зать, что ею движет воля к власти, направлен ная на вещи, на природу. Здесь следует огово рится: мы имеем в виду не прикладное исполь

259

зование научных открытий в промышленно технических областях, хотя и очевидно, что в первую очередь именно им наука обязана сво им престижем в глазах масс, для которых как раз это и служит решающим доказательством её ценности. Главным образом мы имеем в виду саму природу научных методов, применяемых на стадии, предшествующей прикладному ис пользованию, на стадии так называемого «чис того поиска». Действительно, уже само поня тие «истины» в традиционном понимании чуж до современной науке — она озабочена исклю чительно выдвижением гипотез и выведением формул, позволяющих с максимально возмож ной точностью предсказать ход процессов и найти нечто их объединяющее. Поскольку же вопрос об «истине» не ставится вообще, по скольку стремятся не столько увидеть, сколь ко «пощупать», понятие достоверности в со временной науке сводится к «наибольшей ве роятности»; тот факт, что все научные досто верности имеют исключительно «статистиче ский» характер, открыто признают сами уче ные, особенно это относится к новейшей суб атомной физике. Научная система представля ет собой не более чем сеть, всё теснее стяги вающуюся вокруг quid1, каковая остается не

1 Что, что как сущность (лат.). — Прим. перев.

260

познаваемой в себе, так что единственной зада чей становится умение приспособить её для ис пользования в практических целях.

Повторимся, что эти практические цели лишь во вторую очередь связаны с прикладной областью; они образуют критерий в той самой сфере, которая в принципе является как раз сферой чистого знания, в результате чего и здесь основным побуждением становится схе матизация, такое упорядочивание ткани явле ний, которое максимально их упрощает и дела ет всё более управляемыми. Как было верно помечено, в основании этого метода лежит формула simplex sigillum veri1, которая подме няет истину (и познание) тем, что удовлетво ряет лишь некую практическую, чисто челове ческую потребность интеллекта. В конечном счёте это привело к тому, что стремление к по знанию превратилось в стремление к господ ству, и именно одному из учёных, Б. Расселу, принадлежит признание в том, что наука из средства познания мира превратилась в сред ство изменения мира.

Мы не будем останавливаться здесь на этих соображениях, поскольку они стали общим ме стом. Даже не упоминая того же Ницше, дав шего точную оценку процесса, происходящего

1 Истина в простоте (лат.).— Прим. перев.

261

в этой области, эпистемология в лице таких своих представителей как Бергсон, Ле Руа, Пу анкаре, Мейерсон, Брюнсвик и многих других, размышлявших о методах научного познания, также довольно давно честно признала всё вы шесказанное. Эти мыслители со всей очевид ностью выявили чисто практический, прагма тический и, более того, «прагматичный» харак тер научных методов. «Истинными» признают ся те идеи и теории, которые наиболее «удоб ны» с точки зрения систематизации данных чувственного опыта, поэтому — сознательно или инстинктивно — идёт отбор одних данных и систематическое исключение других, тех, ко торые не поддаются контролю; соответственно исключается также всё, имеющее качествен ный и неповторимый характер, всё, что проти вится «математизации».

Научная «объективность» состоит исключи тельно в готовности в любой момент отказать ся от ранее господствующих теорий и гипотез в пользу новых, более пригодных для контроля над действительностью и позволяющих вклю чить в систему, охватывающую явления, кото рые уже удалось сделать предсказуемыми и управляемым, те феномены, которые прежде ею не учитывались или казались несводимыми к ней; и для этого они совершенно не нуждают ся в каком либо принципе, который бы сам по

262

себе, по самой своей природе, имел бы цен ность сразу для всех. Точно так же тот, у кого в руках оказывается современное дальнобойное ружье, готов отказаться от кремниевого.

Опираясь на эти замечания, можно выявить ту предельную форму разложения познания, которой соответствует эйнштейновская тео рия относительности. Только профан, услы шавший разговоры об относительности, мог ре шить, что новая теория разрушила всякую до стоверность и чуть ли не санкционировала сло ва Пиранделли: «Как вам кажется, так оно и есть». На самом деле речь идет о совершенно другой вещи; в некотором смысле эта теория, напротив, почти приблизила нас к абсолют ным, но имеющим чисто формальный харак тер, достоверностям. Была выстроена связная система физики, позволяющая свести на нет всякую относительность, рассчитать любое из менение и вариацию с максимальной независи мостью от всех точек отсчёта и от всего, связан ного с наблюдениями и фактами, полученными в результате непосредственного опыта, то есть независимо от текущего восприятия простран ства, времени и скорости. Мы имеем дело с сис темой, которая является «абсолютной», благо даря той гибкости, которую придаёт ей её чисто математическая и алгебраическая природа. Та ким образом, установив однажды «универсаль

263