Yulius_Evola_-_Osedlat_tigra (1)

временной науки, порожденные тем, что она заменила понятие материи — энергией, рас сматривает массу как «сгустки излучений» и чуть ли не «замороженный свет» и допускает существование пространств, обладающих бо лее чем тремя измерениями, являются чистой мистификацией. На самом деле всё это сущест вует лишь в теориях, разработанных специали стами в терминах чисто отвлечённых матема тических понятий, которые сменили понятия предшествующей физики, но не изменили ров ным счётом ничего в реальном мировосприя тии современного человека. Это теоретическое нововведение, никак не связанное с реальным существованием, может представлять интерес лишь для праздного ума. Заявления вроде того, что на самом деле существует не материя, а энергия, что мы живём не в трёхмерном евкли довом пространстве, но в «искривленном» про странстве, имеющем четыре или больше изме рений, и так далее, ничего не изменили в реаль ном опыте человека; последний смысл того, что его окружает — свет, солнце, огонь, море, небо, цветущие деревья, умирающие сущест ва — последний смысл всех этих процессов и явлений не стал более ясным. Поэтому здесь нет ни малейших оснований говорить о неком преодолении, о более глубинном познании в подлинно духовном или интеллектуальном

274

смысле. Как было сказано, здесь допустимо го ворить лишь о количественном расширении понятий, описывающих отдельные области внешнего мира, что, помимо практической пользы, может вызвать только праздное любо пытство.

С любой другой точки зрения, современная наука сделала реальность ещё более чуждой и далекой для современного человека, чем это было во времена господства материализма и так называемой «классической физики»; то есть, она стала для него бесконечно более чуж дой и далекой по сравнению с тем, чем она была для человека других культур и даже для примитивных народов. Стало общим местом говорить, что современная научная концепция мира «десакрализует» его, и этот десакрализо ванный мир научного познания отныне являет ся экзистенциальным элементом, определяю щим современного человека в тем большей сте пени, чем более он «цивилизован». С момента введения общеобязательного образования, че ловеку настолько забили голову «позитивны ми» научными идеями, что его взгляд на окру жающий мир не может быть никаким иным, кроме как бездушным, а следовательно, воз действует на него исключительно разруши тельным образом. Задумайтесь, например, о чём может говорить такой символический об

275

раз, как «солнечное происхождение» династии типа японской, человеку, «знающему» благо даря науке, что солнце на самом деле является всего лишь одной из звезд, к которой даже можно послать ракеты. Или подумайте, что мо жет значить патетическая фраза Канта о «звёздном небе надо мной» для человека, про свещённого новейшими достижениями астро физики в области строения космоса.

В общем, если говорить о том, что с первого момента зарождения современной науки огра ничивало (и продолжает ограничивать) сферу её действия, независимо от любого её дальней шего развития, то имеет смысл указать на то, что её неизменным и непоколебимым основа нием и отправной точкой как было, так и оста ётся дуальное отношение «Я» к не «Я» как к че му то внешнему для «себя», то есть такое отно шение, которое свойственно простому чувст венному восприятию. Подобное отношение не изменно лежит в подоснове всех построений современной физики; все используемые ею ин струменты исследования представляют собой не что иное, как максимально возможное усо вершенствование и предельное обострение обычных физических чувств, но они не имеют никакого отношения к инструментам иного, то есть истинного познания. Так, например, вве дённое современной наукой понятие «четвер

276

того измерения» неизменно остается для неё измерением физического мира, а не тем изме рением, которое открывается восприятию, пре одолевшему границы физического опыта.

Учитывая это изначальное ограничение, возведённое в ранг метода, становится понят ным, что обратной стороной научно техниче ского прогресса является застой или погряза ние в самом себе. Подобного рода прогрессу не сопутствует какой бы то ни было внутренний прогресс, поскольку он проистекает на совер шенно обособленном уровне, не оказывает ни малейшего влияния на конкретную экзистен циальную ситуацию человека и даже не стре мится к этому, предоставляя ей развиваться самой по себе. Поэтому нет особой необходи мости задерживаться здесь на совершенной бессмысленности или обезоруживающем про стодушии тех современных общественных идеологий, которые почти возвели науку в ранг религии, способной указать человеку путь к счастью и прогрессу и наставить его на этот путь. Истина же, напротив, состоит в том, что прогресс науки и техники не дает ему ровным счётом ничего; не в плане познания (об этом мы только что говорили), не в плане могущест ва, не, тем более, в плане выработки какой ли бо высшей нормы действия. Если, например, говорить о могуществе, то вполне понятно, что

277

никто не будет притязать на то, что человек как таковой, в своей экзистенциальной кон кретности стал более могущественным и выс шим существом только благодаря тому, что он может уничтожить целый город при помощи водородной бомбы, воплотить в жизнь чудеса, обещанные нам «второй индустриальной рево люцией», при помощи атомной энергии, и толь ко недалекий человек может позволить одура чить себя теми играм для взрослых детей, кото рые представляют собой космические исследо вания. Все эти формы внешнего и направлен ного вовне механического могущества ни ма лейшим образом не изменяют реального чело века; за исключением чисто материальных ре зультатов, человек, использующий космиче ские корабли, ничем не превосходит человека, использующего дубинку; он остаётся тем, чем он есть, со всеми его страстями, инстинктами и слабостями.

Если же говорить о третьем пункте, а имен но о нормах действия, то очевидно, что совре менная наука предоставила человеку широчай ший набор средств, при этом совершенно оста вив в стороне проблему целей. Здесь можно вспомнить уже использованный нами ранее об раз, описывающий состояние современного мира как «каменный лес, в центре которого скрывается хаос». Впрочем, были те, кто пы

278

тался отыскать некое целевое оправдание это му неслыханному накоплению материальных средств, характерному для атомной эры. На пример, Теодор Литт выдвинул идею, согласно которой человек сможет реализовать свою ис тинную природу именно тогда, когда, оказав шись в пограничной ситуации, он рискнёт вос пользоваться своей свободной волей и совер шенно осознанно примет решение в ту или иную сторону. То есть в рассматриваемой здесь ситуации он должен был бы принять ре шение или в пользу военного разрушительного использования подобных средств или в пользу их мирного «созидательного» применения.

Однако в эпоху разложения подобная идея представляется совершенно абстрактной и маргинальной, рождённой умом интеллектуа ла, окончательно оторвавшегося от реально сти. Во первых, сама возможность подобного выбора предполагает наличие людей, ещё со храняющих некую внутреннюю норму, то есть чётко осознающих то, что достойно быть це лью, а что — нет, за рамками всех соображе ний, связанных с чисто материальным миром. Во вторых, она предполагает, что именно этим гипотетическим людям будет дано право при нимать решение, как именно использовать эти средства. Оба предположения являются чис той химерой. Особенно это касается второго

279

из них; на самом деле сегодняшние «правите ли» окончательно запутались в игре действий и противодействий, которая ускользает от вся кого реального контроля, так же как обычный человек полностью починяется иррациональ ным коллективным влияниям и почти без ис ключения стоит на службе материально эко номических интересов, амбиций и антагониз мов, что не оставляет ни малейшего места для выбора, свершаемого исходя из осознанной свободы, то есть такого решения, которое мо жет принять человек как «абсолютная лич ность».

Наконец, даже вышеуказанная альтернати ва, которая столь страшит наших современни ков, может предстать перед нами в совершенно ином ракурсе, нежели то предполагается паци фистским, «прогрессистским» и морализатор ским гуманизмом. Действительно, мы совер шенно не уверены в том, что те, кто, несмотря ни на что продолжают верить в человека и счи тают, что нынешние почти апокалиптические разрушительные процессы раскрывают саму суть экзистенциальной проблемы во всей её наготе и открывают возможность испытать себя в крайних обстоятельствах, должны счи тать их бо´льшим злом сравнительно с тем безо пасным и довольным шествием человечества по пути к тому счастью, как оно видится «по

280

следнему человеку» Ницше; человеку, рожден ному процветающим «обществом потребле ния», катастрофически размножающемуся со циализированному животному, обеспеченно му всеми научно индустриальными достиже ниями.

Именно в этом свете должен оценивать при роду современной науки со всеми её приклад ными возможностями тот человек иного типа, которого мы имеем в виду. Нам остается доба вить только несколько соображений относи тельно тех выводов, которые он может извлечь для себя из всего вышесказанного.

Мы не видим необходимости останавливать ся здесь более подробно на мире техники, по скольку мы уже говорили о том, какого рода взаимоотношения может позволить себе с ней человек иного типа. Так, мы говорили о маши не, как символе; в число тех вызовов, которые в пограничных ситуациях способны привести к пробуждению измерения трансцендентности, можно включить также всё то, что благодаря «чудесам науки» нам, пережившим опыт то тальных мировых войн, открывает новая атом ная эра. Важно только подчеркнуть, что речь идёт о конкретном и необратимом событии, ко торое требуется принять и обернуть к своей выгоде, относясь к нему так же, как например, к природному катаклизму. Во всех других от

281

ношениях всё вышесказанное о внутренней ценности науки и техники остаётся в силе, дос таточно придерживаться того, что уже было сказано по этому поводу.

Тем не менее заслуживает внимания не сколько другой момент, затрагивающий про блему «научного метода» как такового. Совре менная наука никоим образом не раскрывает нам сущности мира и не имеет ничего общего с истинным познанием, но, скорее, напротив, служит наглядным подтверждением разложе ния последнего. Однако идеалом научной дея тельности является ясность, безличность, объ ективность, доказательность, отсутствие сан тиментов, побуждений и личных предпочте ний. Учёный верит в то, что он исключает соб ственную точку зрения, позволяет «вещам» го ворить от своего имени. Его интересуют «объ ективные» законы, никак не связанные с тем, что нравится или не нравится индивиду, и не имеющие ничего общего с моралью. Таким об разом, эти черты роднят его с реалистической позицией, которая является для нас одним из основополагающих составных элементов, из которых складывается поведение целостного человека. В классической античности подобно го рода дисциплина, направленная на культи вацию интеллектуальной ясности, также все гда пользовалась заслуженным признанием.

282

Этому не вредит даже практический характер современной науки, на который мы указывали выше; он затрагивает общую направленность, или базовую формулу всей науки современно го типа, но не прямое и произвольное вмеша тельство индивида в ход исследовательской деятельности, вытекающей из вышеописанной предпосылки и не допускающей подобного рода вмешательство. Таким образом, научная деятельность является своеобразным отобра жением раннее упомянутого нами аскетиче ского подхода, присущего активной объектив ности и представляющего собой символиче скую ценность, каковой на другом уровне обла дает машина. Однако человек, достигший со стояния реального просветления, не может иг норировать того, сколь значительную роль для учёного, за рамками формального метода ис следования, играют иррациональные факты, особенно в том, что касается подбора гипотез и теоретической интерпретации. В любой науч ной теории, или гипотезе, всегда сохраняется некая подоснова, о которой даже не подозрева ет сам человек науки; он остаётся пассивным по отношению к ней и поддаётся прямому влия нию, которое отчасти зависит от сил форми рующих некое общество, проходящее ту или иную точку данного цикла. В нашем случае речь идёт о заключительной, сумеречной фазе

283