1muzyakov_s_i_gatiatullina_e_r_filosofiya_nauki_tom_1

недофинансирования грозит застоем всего научного знания и, как следствие, – производства.

Наиболее наглядно влияние науки на экономику можно проследить на примере превращения ее в непосредственную производительную силу общества. Научные достижения воплощаются: а) в создание принципиально новых орудий труда; б) в создание искусственных предметов труда (синтетические материалы, пластмассы, композиционные материалы); в) в новые технологии; г) в автоматизацию производственных процессов и управление ими; д) в знания и умения людей, занятых в производстве. Не менее значительна роль науки в построении математических моделей развития экономики, в их проверке и экономическом прогнозировании.

Сама экономика не только испытывает потребность в научном обосновании собственного развития и экономических расчетах, но и ставит перед наукой конкретные задачи в повышении уровня энергетического обеспечения производства, в повышении качественного уровня сельского хозяйства, систем связи и т.д., а наука уже сама ищет способы решения этих задач.

Весьма актуальной является проблема преодоления и предотвращения негативных последствий влияния научно-технического прогресса на окружающую среду. Обвинять саму науку и ученых в этом ошибочно, но именно наука должна вырабатывать способы преодоления этих негативных последствий и недопущение их в будущем.

Обсуждая взаимосвязь науки и власти, необходимо отметить, что сама наука не обладает непосредственно властными функциями. В ней самой господствует власть истинного, достоверного знания, доказательства, фактов.

Нуждается ли наука в политической власти? Для решения собственно научных проблем – нет. Но наука, особенно фундаментальная, нуждается в государственной поддержке и финансировании. Власть играет значительную роль в организации научных учреждений. Она ставит перед ними конкретные задачи в целях решения ряда социальных, экономических, народнохозяйственных задач, задач укрепления обороноспособности и безопасности страны. Исходя из этого, она направляет и регулирует финансовые потоки из внебюджетных средств в определенные научные области.

131

Именно в руках власти находятся определенные рычаги влияния на частный сектор. В условиях формирования мощных финансовоэкономических группировок, которые используют результаты научных достижений в собственных целях, они должны вкладывать средства в направления науки, влияющие на создание наиболее эффективных технологий в тех секторах производства, где они занимают доминирующее положение, а также в подготовку научных кадров. Власть может и должна привлекать науку также к обоснованию и экспертизе важных управленческих решений, к обсуждению вопросов государственного устройства и государственной политики как во внутренних, так и в международных масштабах.

Следует отметить особую форму организации научного труда по закрытому принципу. Это делалось и делается в целях максимальной отдачи труда ученых и конструкторов, концентрации усилий в определенных областях науки и техники, а также ради сохранения научной тайны, особенно в областях военно-научных разработок. Эти тенденции были и остаются присущи нашему государству, США, Японии, Франции и ряду других стран. Очевидно, в условиях сохраняющейся военно-технической конкуренции и необходимости обеспечения безопасности стран такой подход является справедливым.

Наука – дорогостоящее производство, она требует все больших и больших вложений при значительных рисках и отсутствии гарантий быстрой отдачи. Но иного пути у государства и власти нет. Развитая наука – показатель силы государства. Наличие научных достижений обусловливает экономический и международный статус государства. Продолжающийся отток «мозгов» – объективный показатель того, что во взаимодействии науки и власти в нашем государстве далеко не все обстоит благополучно, и исправлять это положение должна власть.

Взаимосвязь науки и идеологии далеко не так очевидна, как ее связь с экономикой и властью, и тем не менее она есть. Прежде всего наука оказывает мощное воздействие на формирование мировоззрения людей, увеличивая в нем «удельный вес» научных знаний. Она дает пищу для ее философского социологического, правового осмысления. В естественных и технико-прикладных науках идеологический компонент присутствует на

132

уровне нравственных установок, ценностей и норм, которыми руководствуются ученые. В социально-гуманитарном познании влияние идеологии и значительно, и более активно.

Вместе с тем печальный опыт истории нашей науки свидетельствует о том, что вмешательство идеологии в содержание, ход и исход научных дискуссий нанесло определенный вред. Подмена научных аргументов идеологическими, навешивание политических и идеологических ярлыков на ученых далеки от свободы научного поиска и творческого соревнования ученых. Для развития науки необходимы некоторый либерализм, автономность, отсутствие всякого (тем более, тоталитарного) идеологического вмешательства и давления со стороны государственной власти.

Итак, положение науки как социального института в обществе является весьма сложным. Научное сообщество постоянно испытывает и поддержку, и противостояние со стороны социума. В частности, это объясняется тем, что если ученые считают своей главной целью решение познавательных задач и поиск истины, то общество оценивает науку с внешней стороны, с точки зрения социальных последствий, которые приносит рост научного знания. Часто оценивая положительные для людей результаты науки как само собой разумеющиеся, общество остро реагирует на негативные социальные следствия использования достижений науки, возлагая при этом ответственность на саму науку и ученых. Но такой подход ошибочен. Обвинять науку во всех бедах, связанных с применением ее достижений, все равно, что обвинять нож в убийстве человека. Но ножом можно и отрезать хлеб, и сделать операцию. Все зависит от того, в чьих руках находится это оружие и в каких целях оно применяется. Конечно, ученый наиболее полно и глубоко понимает последствия негуманного применения его открытия или изобретения, и от нравственной ответственности его никто не освобождал. Поэтому ученый должен быть ответственным, реагировать на обеспокоенность общества, отчитываться перед ним, понимать необходимость широкого общественного контроля за наукой.

В последнее время нарастает процесс коммерциализации института науки. Уклониться от этого в эпоху рыночных отношений и недофинансирования ее со стороны государства невозможно. Но во всем должна быть

133

мера, иначе это грозит науке утратой ее внутренней свободы и разрушением самих оснований науки.

Вопросы для самоконтроля

1.Раскройте суть понятия «социальный институт».

2.Назовите характеристики научного сообщества, виды научных сообществ.

3.Перечислите научные коммуникации, их формы и роль в развитии

науки.

4.Раскройте диалектику институтов науки и образования.

5.Охарактеризуйте взаимосвязь науки и экономики, науки и власти, науки и идеологии.

Глава 9 Природа и специфика социально-гуманитарного знания

В соответствии с философской концепцией бытия мир может быть разделен на действительность природную (естественную, существующую «сама по себе») и социальную (сотворенную человеком и включающую его самого). В зависимости от рода изучаемой действительности в науке четко выделяются две сферы научного знания: естественнонаучное – знание о природе и социально-гуманитарное – знание о различных видах и формах социального бытия, а также о человеке как духовном существе. Естественно, эти две сферы не являются и не должны рассматриваться как две части единого целого, которые лишь рядоположены, соседствуют друг с другом. Границы между естественно-научным и социально-гуманитарным знанием, при всем различии между ними, весьма относительны. Для того чтобы удостовериться в единстве и различии этих сфер знания, обратимся к истории социально-гуманитарного знания.

9.1 Становление социально-гуманитарного знания

Говоря о понятии «социально-гуманитарное знание», следует иметь в виду два его основных аспекта: а) любое знание социально, поскольку оно возникает и функционирует в обществе и детерминировано социально-

134

культурными причинами. В этом широком смысле всякое знание гуманитарно, т.е. связано с человеком; б) одна из форм знания – знание об обществе и человеке, т.е. о социально-гуманитарных процессах и явлениях, в отличие от знания природы (естествознание). Именно этот аспект далее и будет иметься в виду. При этом понятия «социальное знание», «гуманитарное знание», «социально-гуманитарное знание» будут употребляться как синонимы.

В зависимости от основания (критерия) внутри социального знания различают знание социально-философское, экономическое, историческое, социологическое и т.д. Иногда социальное знание отличают от гуманитарного, понимая последнее как отражение мотивационно-смысловых, ценностных факторов и целевых зависимостей в учении о человеке, личности.

Существуют две основные крайние позиции в постановке и решении проблемы соотношения социально-гуманитарного и естественно-научного знания.

Сторонники первой позиции считают, что никакого различия между социальными и естественно-научными формами знания не существует. Так, польский историк и философ Е. Топольский, доказывая отсутствие специфики исторического знания, считает, что все проблемы, касающиеся исторического познания, являются проблемами, касающимися одновременно всякого познания. Следствием указанного подхода явилось фактическое отождествление гуманитарного знания с естественнонаучным, сведение (редукция) первого ко второму как эталону всякого знания. Подобный прием есть не что иное как абсолютизация роли естественных наук: научным считается только то, что относится к области этих наук, все остальное – из философии («метафизики»), религии, морали, культуры и т.д. – не относится к научному знанию.

Сторонники второй позиции, стремясь найти своеобразие социальногуманитарного знания, гипертрофировали его, противопоставляя социальное знание естественно-научному, не видя между ними ничего общего. Особенно характерно это было для представителей баденской школы неокантианства (Виндельбанд, Риккерт). Суть их воззрений выражена в тезисе Риккерта о том, что «историческая наука и наука, формулирующая законы, суть понятия, взаимоисключающие друг друга».

135

Проблема соотношения естественных наук и обществознания активно обсуждается и в современной, в том числе и в отечественной, литературе. Так, В.В. Ильин, подчеркивая единство, «родовую единообразность науки», фиксирует крайние, а значит ошибочные, позиции в этом вопросе: а) натуралистика – некритическое, механическое заимствование есте- ственно-научных методов, что неизбежно культивирует редукционизм в разных вариантах – физикализм, физиологизм, бихевиоризм и др.; б) гуманитаристика – абсолютизация специфики социального познания и его методов, сопровождаемая дискредитацией «точных наук». Следовательно, естествознание и гуманитарные науки – ветви одной науки как целого. По образному выражению автора, естественник и гуманитарий «едят одно блюдо», хотя с разных концов и разными ложками1. Это не означает, что между естество- и обществознанием нет различий и что каждое из них не обладает будто бы своей спецификой. Для ее выявления необходимо обратиться к истории научного познания.

Наука – это сложное, многогранное общественное явление: вне общества наука не может ни возникнуть, ни развиваться. Но наука появляется лишь тогда, когда для этого создаются объективные условия: более или менее четкий социальный запрос на объективные знания; социальная возможность выделения особой группы людей, чьей главной задачей становится ответ на этот запрос; разделение труда внутри этой группы; накопление знаний, навыков, познавательных приемов, способов символического выражения и передачи информации (наличие письменности). В своей совокупности эти условия и подготавливают революционный процесс возникновения и распространения нового вида знания – объективных общезначимых истин науки.

Взрелом виде такие условия в области познания природы сложились

вXVII в., а в познании общества и человека – во второй половине XIX в. Именно к этому времени относится возникновение самостоятельных феноменов – естественной и, соответственно, социально-гуманитарной науки. Однако познание во все времена осуществлялось не только в научной форме, но и в формах обыденного, практического, специализированного и философского знания.

1 См.: Ильин В В. Теория познания. Эпистемология. М., 1994. С.22-30.

136

Всовременной истории и философии науки общепринятым является осуществленное В.С. Степиным выделение трех основных этапов в истории науки: классического, неклассического и постнеклассического1. Рассмотрим их содержание, обращая внимание на онтологические, гносеологические и социально-культурные характеристики этих этапов.

Классическая модель научного знания, сложившаяся в период промышленной революции XVII в., имела наибольшее распространение в эпоху Просвещения, позитивизма и модернизма (XVII–XVIII вв., конец XIX– начало XX в.). Ей соответствует механистическая картина мира, состоящая из простых объектов, полностью открытых для познающего субъекта. Объекты исследования также рассматриваются в качестве механических устройств, которые включают в себя небольшое число элементов. Исследователь классического типа применяет такие вещественные или логические инструменты, которые конструируются человеческим разумом и могут произвольно применяться к объекту, исходя не из логики существования и развития самого объекта, а сугубо из задач текущего исследования. Хотя целью познания выступает получение объективного знания, знания об объекте самом по себе.

Критерием истинности полученного знания в классической парадигме служит его (знания) соответствие действительности. Необходимым условием для достижения истинного знания в классической науке считаются принципы независимости субъекта и исследуемого объекта в процессе познания, а также устранения из теоретического объяснения всего, что относится к субъекту, средствам, целям и ценностям познавательной деятельности. В плане организации научного познания переход к классической науке был связан с формированием дисциплинарно организованной науки.

Всоциокультурном аспекте классическая наука считалась чуть ли не единственным источником для определения перспектив, целей и задач развития общества. Классическая наука была последовательно отграничена от других форм постижения мира: религии, искусства, обыденного познания,

1 См.: Степин В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации //Вопросы философии. 1989. № 10. С.2; Он же. Философская антропология и философия науки. М., 1992; Он же. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000.

137

бытового и производственного опыта, хотя в значительной мере вытекала и отталкивалась от этих форм.

Становление неклассической модели научного знания (вторая пол. XIX в., рубеж XIX –XX вв. – вторая треть XX в.) было вызвано рядом научных открытий в физике (теория относительности), космологии (концепция нестационарной Вселенной) и квантовой механике в 20-х гг. прошлого века, которые радикальным образом изменили научную картину мира. Неклассическое представление о действительности описывает еѐ как мир вероятностный, лишенный ясных детерминистских начал и состоящий из сложных саморегулирующихся систем. Это привело к появлению нового познающего субъекта, непосредственно включенного в познаваемую им реальность. Соответственно и средства познания этой реальности определялись как особенностями исследуемого объекта, так и способами взаимодействия с ним исследователя.

Истина в неклассической науке трактуется уже как относительная категория, поскольку ни одна, даже самая развитая научная теория оказывается не в состоянии описать ту сложно организованную и мозаичную картину мира, которая открывается перед взглядом ученого. Вследствие допущения истинности одновременно нескольких различных научных теорий, описывающих один и тот же объект, возникает феномен плюрализма истины и повышается значимость междисциплинарных исследований. При этом неклассическая наука все больше склоняется к так называемому «антропному подходу». В частности, среди ученых распространяется понимание того факта, что процессы создания и развития научного знания во многом зависят от мировоззренческих факторов, от ценностной ориентации познания. Именно в связи с развитием неклассической науки получает концептуальное оформление проблема изменчивости научного знания (К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос), правда, в своей большей части – во второй половине XX в.

Постнеклассическая модель научного знания начинает зарождаться в последней трети прошлого века. Она возникла вследствие осознания учеными остроты экологических проблем, широкого распространения новых информационных технологий, а также из-за увеличения масштабов и разнообразия человеческой деятельности, изменения характера ее воздей-

138

ствия на социокультурную и природную среду. Постнеклассическая картина мира находится в постоянном процессе изменения своих параметров, вследствие чего становится все труднее фиксировать ее состояния в простых и ясных терминах, строить адекватные ей модели, прогнозировать дальнейшее развитие каких-либо социальных процессов. Характеристики постнеклассической социальной реальности можно описать с помощью понятий синергетики, таких как: самоорганизация, вариативность изменчивости и развития, спонтанность, постоянное балансирование между порядком и хаосом.

Постнеклассической модели научного знания свойственен еще более отчетливо выраженный антропный характер. Это проявляется в способах познания действительности, которая представляется в виде совокупности «человекоразмерных комплексов» (термин В.С. Степина) – крупных соци- ально-экологических структур, медико-биологических объектов, систем «человек–машина», характеризующихся открытостью и саморазвитием, органически включающих в себя познающего субъекта в качестве подсистемы саморазвития, саморегуляции и самоуправления. Теперь социальные ценности и цели познания становятся неотъемлемой частью исследовательского процесса и научного знания в целом.

Истина в постнеклассической науке обретает многомерность. В методологии социально-гуманитарного знания на первый план выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированные формы исследовательской деятельности, происходит сращивание в единой системе деятельности теоретических и эмпирических исследований, прикладного и фундаментального знаний. Необходимо заметить, что неклассические подходы широко распространены и достаточно признаны в современной науке. Что же касается постнеклассических моделей научного знания, то они еще только начинают проявляться в некоторых современных научных концепциях.

Социально-гуманитарные науки вступили в постнеклассический этап развития раньше естествознания. Активная направленность марксизма и либерализма на применение науки для изменения общества началась давно, но необходимость рефлексии применения научных концепций возникла с особой остротой сегодня, после множества удачных и особенно неудачных и неоправданных вмешательств науки в жизнь. Кратко остано-

139

вимся на специфике применения неклассических подходов в области соци- ально-гуманитарного знания.

Переход от классических моделей к неклассическим происходит и в теориях коммуникации. Как полагают исследователи, к классическим моделям относятся субъектно-ориентированные концепции коммуникации (вторая пол. XIX в.–начало XX в.) Л. Уорда, Г. Тарда, Ф. Тенниса, М. Вебера и др. Неклассические концепции коммуникации получили распространение в 60–90-е гг. XX в. благодаря трудам Ю. Хабермаса, Н. Лумана, П. Бурдье, Э. Гидденса.

Впрочем, разновременностью отмечено и возникновение самих двух сфер научного знания – естественно-научного и социально-гуманитарного. Как известно, гуманитарное знание возникло несколькими веками позже естественно-научного. Это объясняется прежде всего тем, что социальногуманитарное познание имеет объектом общество и человека – феномены неизмеримо более сложные и изменчивые, уникальные в своих конкретных проявлениях.

Социальные науки первоначально возникли на Западе, где общественные отношения раньше достигли более высокого уровня зрелости. Они отвечали уровню западной рациональности и служили целям западной модернизации как в концептуально-мировоззренческом смысле (источники легитимации социального развития), так и в социально-технологическом (обеспечение функционирования социальной системы). Распространение социальных наук и их развитие в других странах зачастую становились частью усвоения западного опыта или процесса модернизации в целом.

Возникнув позже естествознания, социально-гуманитарное знание долгое время оставалось аутсайдером в области научного познания. Научная мысль, как известно, развивалась крайне неравномерно – ее лидеры менялись в зависимости от изменений, происходивших в культуре, в мировоззрении общества, в иерархии его ценностных ориентаций, наконец, в методологической структуре самой познавательной деятельности.

Например, в эпоху научно-технического прогресса ХIХ в. в Европе происходит новая смена научного лидера – отвечая требованиям развивающегося производства теоретическим стимулом его развития надолго стала физика.

140