1muzyakov_s_i_gatiatullina_e_r_filosofiya_nauki_tom_1

жизни) и ценностей; ценности – это «самостоятельное царство». Признание самостоятельного мира ценностей – это метафорически выраженное стремление понять, утвердить объективную (внесубъектную) природу ценностей, способ выражения его независимости от обыденной оценивающей деятельности субъекта, зависящей, в частности, от воспитания, вкуса, привычек, доступности информации и других факторов. Ценности – это феномены, сущность которых состоит в значимости, а не в фактичности; соответственно философия как теория ценностей исходным пунктом должна иметь не оценивающего индивидуального субъекта, но многообразие ценностей в культуре.

Г. Риккерт отмечает особую роль исторической науки, изучающей процесс кристаллизации ценностей в культуре, и, лишь исследуя исторический материал, философия сможет подойти к миру ценностей. Философия истории имеет дело именно с ценностями, и на основании данного факта Риккерт дает своего рода типологию ценностей в области исторического знания. Во-первых, это ценности, на которых основываются формы и нормы эмпирического исторического познания. Во-вторых, это ценности, которые в качестве принципов исторически существенного материала конституируют саму историю. И в-третьих, это ценности, которые постепенно реализуются в процессе истории1.

Метод отнесения к ценности выражает сущность истории, но в таком случае возникает проблема «научной строгости» этой области знания. Риккерт подчеркивает, что история может быть так же «научна», как и естествознание, но лишь при соблюдении ряда условий, позволяющих ученому избежать как «пожирающего индивидуальность генерализирующего метода», так и опасности «ненаучных оценок».

На всем протяжении существования и развития науки возникала проблема соотнесения научного знания и ценности, свободы научного знания от ценностей, особенно в области естественного и технического цикла. Утверждалось, что фундаментальные науки (химия, физика, биология и др.), изучающие объективные природные процессы, в основе своей аксиологически нейтральны. Для них характерна тенденция к объек-

1 См.: Риккерт Г. Философия истории //Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М, 1998.

С.202-203.

171

тивности, стремление по возможности освободиться от субъективного (человеческого) фактора познавательного процесса. Однако желаемая «объективизация» познавательного процесса в силу личностносубъективного его характера может быть достигнута лишь в идеальных условиях, отсутствующих в реальной жизни.

Сегодня дискуссия о том, может ли быть наука (и, в частности, соци- ально-гуманитарное познание) свободной от ценностей, продолжается и представлена двумя основными подходами: 1) наука должна быть ценностно нейтральной как условие получения объективной истины; 2) ценности являются необходимым условием для становления и роста научного знания, но необходимо найти рациональные формы, в которых фиксируется их присутствие и влияние на знание и деятельность, а также в целом понимается их роль и особенности в каждой из наук. Второй подход, основанный на признании, что ценности в науке выражают ее социокультурную обусловленность как неотъемлемую характеристику, становится определяющим в философии и методологии науки, особенно социальногуманитарного знания1.

Конец XX–начало XXI в. в философии науки ознаменовались определенными успехами в выявлении ценностных форм и компонентов в структуре научного знания, в его предпосылках и основаниях. В частности, были конкретизированы такие значимые компоненты науки, как методологические функции «предпосылочного» знания, ценностные предпосылки и ценностные суждения в науке, научная картина мира и стиль научного познания, философские категории и принципы, парадигма и научноисследовательская программа, представления о здравом смысле и вненаучных критериях (принципах красоты и простоты) в социальногуманитарном познании, нормы и идеалы исследования, посредством которых реализуется ценностный потенциал науки. Выделение указанных элементов позволяет выявить глубинные уровни ценностной обусловленности познавательных процессов, подчеркнуть не только ценностный, но и исторический параметры измерения социально-гуманитарного познания. Тем самым одновременно фиксируется та или иная степень опосредован-

1 См., например: Лэйси X. Свободна ли наука от ценностей? Ценности и научное понимание. М., 2001.

172

ного присутствия исследователя в знании и познавательной деятельности, выявляется система его ценностных ориентаций.

Интерес к проблеме ценностей в социально-гуманитарном познании предполагает провести краткий анализ некоторых элементов ценностных форм и компонентов в структуре научного знания.

В качестве таковых необходимо отметить методологические функции регулятивных принципов в науке, воздействие которых сказывается как на формировании теорий, так и на последующей ее эволюции. К ним можно отнести следующие принципы: соответствия, ограничений, запретов, инвариантности, наблюдаемости, эмпирической проверяемости, дополнительности, фальсифицируемости, простоты, красоты и т.п. Эти и подобные им принципы занимают промежуточное положение между требованиями, связанными с господствующим стилем мышления, и принципами самих естественно-научных теорий1.

Регулятивные принципы функционируют прежде всего как эвристические указатели, помогающие сформировать и реализовать исследовательскую программу, как предписания, касающиеся конструирования и оценки теоретических систем. Вместе с тем они выполняют и функцию описания, т.е. ими систематизируется и очищается от случайностей опыт научных исследований, выявляются устойчивые связи между теорией и отображаемой ею реальностью, и уже на этой основе выдвигаются определенные образцы и требования. Различные принципы обладают разной степенью общности и обоснованности.

Сопоставление теории с регулятивными принципами представляет собой подведение задаваемой ею «теоретической действительности» под некоторый стандарт или шаблон, то есть является установлением ценностного отношения.

Одной из ведущих ценностных форм социально-гуманитарного познания выступает научная картина мира, через которую происходит передача фундаментальных идей, принципов, а также системы ценностей из одной науки в другую. Сегодня все больше осознается значимость понятия картины мира для методологии социально-гуманитарных наук. В частности, философ науки В. Дильтей понятие научной картины мира применял при анализе наук

1 См.: Ивин А.А. Современная философия науки. М.: Высшая школа, 2005. С.364.

173

о духе (культуре), тесно связывая с нею такие базовые ценности (сущности), как жизнь, цель, человек-субъект. Его анализ различных подходов к исследованию человека (метафизика греков, воспитание воли у римлян, религиозные жизненные идеалы, «теория жизненного поведения», выявление основных типов антропологии в культуре XVI–XVII вв.) – есть исследование различных форм отношений человека к миру, места человека в мире и способы представленности человека в культурно-исторической картине мира1. Все это говорит о том, что уяснение содержания научной картины мира в социальногуманитарном познании невозможно без ориентации на понимание места в мире и способов видения этого мира человеком. Здесь нет такого противопоставления человека и мира, как в естественно-научной картине мира, но описываются лишь типы понимания мира, включающего в себя и самого человека. Тем не менее научная картина мира как ведущая форма предпосылок науки позволяет выделить ценностное содержание социально-гуманитарного познания определенного культурно-исторического периода развития человеческого общества.

К особой форме социально-гуманитарного познания относится и здравый смысл, ценностно-мировоззренческую значимость которого многие исследователи оценивают неоднозначно. Однако следует признать, что если непосредственное воздействие здравого смысла на современное теоретическое знание невелико, то косвенное, в первую очередь через мировоззрение ученых, складывающееся по большей части стихийно, может быть достаточно ощутимым.

Проблема здравого смысла всегда стояла перед учеными разных исторических эпох в ряду актуальных. Так, Д. Юм ставил здравый смысл в один ряд с такими качествами человеческого духа, как мужество, честность. К. Гельвеций отмечал, что человек, обладающий здравым смыслом, обыкновенно не впадет ни в одно из тех заблуждений, в которые нас вовлекают страсти, но зато он лишен и тех просветлений ума, которым мы обязаны лишь сильным страстям. По И. Канту, ум, лишенный здравого рассудка, хотя и может быть вполне нормальным, даже высокообразован-

1 См.: Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформа-

ции. М., 2000.

174

ным, способным абстрактно усматривать общее, не в состоянии, однако, различать, подходит ли под это общее данный случай конкретно.

Важной ценностной формой в структуре социально-гуманитарного познания выступает и стиль научного познания (мышления), который мож-

но представить как исторически сложившаяся устойчивая система общепринятых методологических нормативов и философских принципов, которыми руководствуются исследователи в данную эпоху. В качестве методологических нормативов выступают требования к описанию, объяснению и предсказанию как в процессе научного творчества, так и в конечных результатах познания. Другими словами, под стилем научного познания понимается единая система принципов, принимаемая учеными как образец, стандарт, канон, эталон мыслительной деятельности.

Совокупность методологических нормативов и философских принципов, составляющая сущность того или иного стиля познания, носит относительно априорный характер. Этот момент отметил немецкий физик М. Борн, указавший, что устойчивые принципы физической теории, определяющиеся ее стилем, являются относительно априорными в данный период. Если быть знакомым со стилем своего времени, то можно в соответствии с ним делать «осторожные предсказания» или отвергать идеи, чуждые ему.

Став новым образцом мыслительной деятельности, стиль научного познания начинает функционировать в науке как априорное предпосылочное знание для последующих исследований. Как система методологических нормативов и регулятивных принципов, он придает конкретноисторическую форму научному знанию, организует его внешнюю и внутреннюю структуру, тем самым органически сливаясь с самим знанием и реализуясь через него. Стиль научного познания в конечном итоге может предопределять не только форму организации знания, но и возможные варианты решения той или иной научной проблемы.

В заключение отметим, что для понимания специфики тех или иных форм в структуре социально-гуманитарного познания необходимо учитывать различную «степень присутствия» в них ценностной компоненты. Так, если идеология непосредственно отражает социальные интересы различных групп, то общефилософские, гносеологические принципы осуществляют это в весьма опосредованном виде. В еще более трансформиро-

175

ванной и обобщенной форме эти интересы выражены в научной картине мира, стиле познания и принципах здравого смысла. Они почти отсутствуют в общенаучных методологических принципах, близких по своей природе к специальному научному знанию. Такая дифференциация степеней «идеологической окраски» форм мировоззренческого знания позволяет более корректно отразить и зафиксировать различия в характерах и способах «вхождения» этих форм знания в социально-гуманитарные науки1.

Как известно, социально-гуманитарное познание – это всегда цен- ностно-смысловое освоение и воспроизведение человеческого бытия, это связь с ценностями, с мировоззренческими, смысложизненными компонентами деятельности человека и общества.

Вопросы для самоконтроля

1.Кратко охарактеризуйте основные аксиологические концепции.

2.Каково соотношение внутринаучных и социокультурных ценностей

внаучном познании?

3.В чем суть диалектики теоретического и практического разума по

Канту?

4.Должна ли быть наука ценностно-нейтральной?

5.Назовите основные ценностные формы в структуре научного по-

знания.

Глава 12 Социально-гуманитарное знание о пространстве, времени и сущности жизни

Вопросы сущности пространства, времени и самой жизни всегда привлекали внимание человека. Социально-гуманитарное познание не остается в стороне от этих вопросов, а вырабатывает своѐ собственное видение и свою позицию. При этом следует разделять пространство, время и жизнь как объективную реальность и пространство, время и жизнь как категории мифологического, религиозного, философского, научного, а в данном случае – социально-гуманитарного познания и знания. В последнем случае эти

1 См.: Микешина Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования. С.327.

176

понятия приобретают методологическое значение. Это приводит к тому, что различные социально-гуманитарные концепции пространства, времени и жизни оказывают существенное влияние (в качестве методологических средств) со стороны человека на пространство, время и жизнь как объективную реальность. А порою, опираясь на эти понятия, человек способен активно конструировать, формировать, изменять и переделывать целые миры, и прежде всего миры социальные, культурные. Данные понятия имеют не только теоретическое, познавательное значение, но и практическое.

12.1 Жизнь как категория наук об обществе и культуре

Понимание жизни в социально-гуманитарном познании существенным образом отличается от ее естественно-научных смыслов, сконцентрированных в настоящее время в биологии. Данная область научного знания формировалась именно в целях постижения сути живого, о чем красноречиво говорит само название биологии как науки о живом.

Однако под влиянием теории систем, синергетики, кибернетики и других современных направлений в науке стало приходить понимание того, что тайну жизни нельзя понять, опираясь только на биологию (в особенности на ее физикалистские школы). Современное естествознание стоит на пороге формирования новой парадигмы в понимании живого1. Интегральным средством постижения феномена жизни в социальногуманитарном познании выступает философия. К ней мы и обратимся в первую очередь.

Новая философская энциклопедия определяет жизнь как специфическую форму организации материи, характеризующуюся единством трех моментов: 1) наследственной программой, записанной в совокупности генов (геном), т.е. в соответствующих последовательностях нуклеотидов дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК); 2) обменом веществ, специфика которого определяется наследственной программой; 3) самовоспроизведением в соответствии с этой программой2. Данное понимание жизни детерминировано материалистическим пониманием мира и биологией. В сто-

1См.: Капра Ф. Паутина жизни. Новое научное понимание живых систем. Киев; М., 2003.

2См.: Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2001. Т. 2. С.29.

177

роне лежит понимание природы самой информации и генетических программ живого.

Всоциально-гуманитарном познании осмысление жизни связывается с категориями «ценность» и «смысл». В этой перспективе В.М. Розин утверждает, что можно выделить всего четыре ситуации, в которых жизнь трактуется и оценивается по-разному1. Рассмотрим кратко анализ В.М. Розина.

По его мнению, в первой ситуации жизнь рассматривается как положительная ценность, иногда даже как высшая ценность. Подобная трактовка и понимание жизни сложились достаточно давно, но не ранее второго тысячелетия до нашей эры. В этой культурной модели жизнь оценивается как «сладкая», как «наслаждение» и решительно противопоставляется «не жизни», смерти, где все это отсутствует и откуда «нет исхода». Идеалом в данной культурной модели является жизнь вечная, но не божественная, а земная, наполненная бытием, антиидеалом – жизнь как лишенность, отчуждение, как небытие.

Во второй ситуации жизнь рассматривается как отрицательная ценность. Эта культурная модель противоположна первой: жизнь здесь понимается не как желанная цель, а напротив, как страдание, как то, чего человек хочет избежать. Прекрасной иллюстрацией такого подхода являются представления буддистов, верящих в перерождения души и считающих, что жизнь – это вечное страдание и здесь и там, и поэтому с ужасом смотрящие на нее.

Втретьей ситуации жизнь предстает как неопределенная ценность. Это ситуация, когда человек не может понять, в какой реальности он живет, живет ли он или ему только кажется это; когда у него нет способа понять, как связана эта конечная жизнь и та, вечная2.

Четвертая ситуация характеризуется двойным ценностным стандартом жизни. Этой ситуации предшествовало формирование культуры, где сложились два мира: богов и людей. По сути, жизнь богов понималась как идеальная по отношению к жизни людей: люди считались смертными, а

1См.: Розин В.М. Типы жизни с аксиологической точки зрения (методологический и культурологический анализ) //Жизнь как ценность. М., 2000. С.168-183.

2Отметим, что третья ситуация характерна для человека, когда он не занимается самопознанием и самоопределением или же он находится в пространстве самопознания и ценностного самоопределения, но процесс этот не завершен.

178

боги – бессмертными, люди тяжко трудились, а боги хотя и трудились, но меньше1.

По В.М. Розину, анализ выделенной им типологии позволяет утверждать, что жизнь как аксиологический феномен может быть описана в понятийном пространстве четырех координат: монистическое представление жизни и бинарное, жизнь как проекция социума и жизнь как проекция личности2.

Первые три ситуации (жизнь как положительная, отрицательная и неопределенная ценность) рассматривались в рамках монистического умозрения, то есть в рамках представления о едином мире; четвертая ситуация (двойной ценностный стандарт жизни) – в рамках бинарного представления жизни: жизнь богов и людей, жизнь обычная и подлинная, жизнь как замышление и ее реализация. Эзотерические и сценарные представления о жизни могут быть рассмотрены как особые проекции личности, а все остальные – как проекции социума. Специфика работы понятийного пространства описания жизни неразрывно связана с категорией «ценность», с ее типологией и содержанием.

Здесь также важен характер отношений ценности и жизни. Возможны два варианта: трансцендентный и имманентный характер отношений ценности к жизни. В первом варианте жизнь определяется ценностями, лежащими за еѐ пределами. Второй вариант связан с тем, что ценность жизни заключается в ней самой. С этим вариантом связана идея самоценности жизни. В.М. Розин пишет: «Идея самоценности жизни означает или то, что мы не можем определить ценность жизни, поскольку не знаем способа измерить эту ценность, или то, что каждый предмет (сущность) одинаково ценны, в этом случае понятие ценности становится неосмысленным. Самоценность жизни – это отказ в отношении жизни от личного выбора, со-

1Следует добавить, что двойной ценностный стандарт жизни связан с вертикальной разверткой мира («метафизической вертикалью»). Так, в архаических и религиозных культурах все мироздание состоит из нескольких качественных уровней.

2См.: Розин В.М. Типы жизни с аксиологической точки зрения (методологический и культурологический анализ). С.177.

179

циального измерения, экзистенциальной идентификации, то есть от ценностного сознания и поведения»1.

В культурологическом подходе выделяются биологическая и символическая формы жизни, а их объединяющей основой выступает культура. В.М. Розин вслед за Д. Андреевым предлагает «рассматривать жизнь на Земле как единый экологический организм, а саму жизнь понимать как жизнь культуры, включая в нее и социальную жизнь, и жизни отдельных людей, и биологическую жизнь, и разнообразные формы символической жизни»2.

В рамках философско-антропологического истолкования жизни формируется прежде всего вопрошание самого человека о своем собственном бытии. П.С. Гуревич отмечает, что философская антропология пользуется набором понятий, помогающих осмыслить ценности жизни – бытие, существование, бессмертие. Однако рождается и другой ряд слов – смерть, небытие, деструктивность3. Занимая материалистическую позицию, Гуревич пишет, что «жизнь – одна из форм существования материи, которая отличает мир организмов от всей остальной действительности. Она закономерно возникает при определенных условиях развития материи. Различаются три царства жизни – растительное, животное и человеческое. Ниже растительного царства обнаруживает себя «не-жизнь» – царство минералов. Выше человеческого располагается «сверх-жизнь» – пространство духов»4. С этих позиций жизнь – это мир органической природы.

Следует отметить, что в философии сложилось самостоятельное направление, получившее название философии жизни. Философия жизни – это направление, которое объединяет довольно широкий спектр философских концепций в осмыслении феномена жизни. К представителям этого направления относят Сократа, Сенеку, Марка Аврелия, Августина, Макиавелли, Монтеня, Паскаля, французских моралистов и др. Более активно это

1 См.: Розин В.М. Типы жизни с аксиологической точки зрения (методологический и культурологический анализ). С.179.

2 См. там же. С.182.

3См.: Гуревич П.С. Философско-антропологическое истолкование жизни //Жизнь как ценность.

М., 2000. С.184.

4См.: Гуревич П.С. Философско-антропологическое истолкование жизни. С.184. (Приведенная цитата противоречива по содержанию. Если жизнь есть форма существования материи, то каким образом формируется «сверх-жизнь» как пространство духов?).

180