§ 3 Формирование в «теле российской культуры» элементов капитализма.

Начиная с XVIII в., в России полным ходом складываются элементы и очаги капиталистических отношений, форм жизни и хозяйствования. Иначе говоря, предпосылки другой культуры. Но только предпосылки, поскольку основные социальные институты и культурные сценарии остаются без изменения или медленно эволюционируют, слабо адаптируясь к нарастающим изменениям. В культурологическом плане можно говорить о четырех основных процессах, этого периода.

Первый - формирование собственно капиталистических отношений и форм хозяйствования (складывается относительно устойчивый общероссийский рынок и торговля с другими странами, неплохими темпами развивается промышленность, в сельском хозяйстве внедряются более современные технологии, расширяется денежный оборот, резко увеличивается доля наемных работников, постепенно складывается система образования и подготовки специалистов и другие).

Второй процесс - маятниковые колебания политических установок царской власти: то царь и правительство становятся на путь реформ, то отказываются от проведения таковых и пытаются повернуть вспять. Здесь достаточно привести следующие примеры. А. Ахиезер, И. Кондаков и Г. Пономорева показывают, что в царствование Екатерины II "складывается альянс правящей и духовной элиты страны, возникают предпосылки для либерально-правового преобразования государства в форме конституционной монархии (екатерининский "Наказ" Комиссии Уложения), Россия вступает на путь поступательно-эволюционного развития. Личность Екатерины II с ее культурной и социальной программой выступает все более явно как медиативный фактор российской социокультурной истории. Однако разверзшаяся Крестьянская война (восстание под руководством Е. Пугачева) положила конец официальному развитию либерализма в культурной политике Екатерины: началась борьбас инакомыслием в лице А. Радищева и Н. Новикова, был законсервирован конституционный и значительной мере антикрепостнический проект Н. Панина и Д. Фонвизина, были запрещены масонские организации, введена цензура" [86, с. 458; 5].

Другой пример - составленный по указанию Александра I проект государственных реформ М.М.Сперанского и реакция на него. Сохраняя крепостное право и самодержавие, проект Сперанского, тем не менее, предлагал создание государственной думы, выборность ее членов, установление разделения властей по западному образцу. "Судебная функция государственной власти, по замыслу реформатора, "вручалась" Сенату. Однако наиболее важной идеей плана Сперанского была идея создания Государственного совета, которому отводилась роль "адаптирующего устройства". В Государственном совете все разделенные власти (законодательная, судебная и исполнительная) вновь соединялись и восходили к самодержавному монарху)" [86, с. 94]. Реформаторская деятельность Сперанского, как известно, вызвала в обществе бурю недовольства и последующую ссылку автора реформ.

Третий процесс - образование в результате разложения сословного общества большого слоя социальных маргиналов - крестьян без земли, вышедших из деревни, люмпенов в городах, разорившихся помещиков, дворян или купцов и т. д. "Нация, - пишет К.Касьянова, - возникает на развалинах сословного общества. Процессы распада, развивающиеся в этом обществе в эпоху позднего средневековья и в новое время, порождают большое число "отщепенцев" или "аутсайдеров", людей выпавших из прежних устойчивых социальных структур. Усиливается движение больших масс людей из сел в города и между городами. Вчерашние крестьяне становятся ремесленниками, ремесленники и купцы дают своим детям образование. Светское образование получают и многие дети священников. Люди переходят из одних групп в другие часто неоднократно в течение своей жизни" [51, с. 14].

Социальные маргиналы или, как их называет К. Касьянова, аутсайдеры - это люди не просто "выпавшие из устойчивых социальных стркутур", но и вынужденные поэтому опираться на собственную личность, жить, как писал Глеб Успенский, "своим умом" и при этом "своего по части убеждений и нравственности у них ничего нет. Это - совершенно пустой сосуд, который может быть наполнен чем угодно" [116, с. 412-414]. По мнению критика П. В. Анненкова характерный портрет личности маргинала 60-х годов нарисовал Тургенев. "Рудин был олицетворением глубоких убеждений, но без нравственных сил, необходимых для их осуществления, и даваемых только историей, характером национальности, свойствами культуры. Базаров в 1862 г. явился уже законченным типом человека верующего только в себя и надеющегося только на самого себя, но смелым - по незнанию жизни, решительным и на все готовым - по отсутствию опыта, резким в суждениях и поступках - по ограниченному пониманию людей и света" [2, с. 484].

Опора социальных маргиналов на собственную личность, жизнь "своим умом", с одной стороны, ставило их (в плане собственного мироощущения) вровень с социумом, делало соизмеримыми с культурой (маргинал самого себя манифестировал как культуру), с другой - влекло в стан критиков и революционеров. Действительно, кто, как не маргиналы, остро чувствуют социальную несправедливость, и кто, как не они, склонны к решительным действиям, направленным на изменение социальной системы? Заметим, что подобное направление развития событий подкреплялось и российскими традициями силового решения социальных проблем (конфликтов). Именно из маргиналов в XIX в. выходят как разночинцы и интеллигенция, так и революционеры разных мастей.

Четвертый процесс (точнее несколько связанных процессов), характерный для кризиса российской культуры XVIII-XIX вв. - выход на социальную сцену общества, осознание кризиса культуры, выработка идей и программ реформирования социальной жизни и государства, первые попытки реализовать эти идеи и программы. Пожалуй, первопроходцами здесь были Радищев и Пушкин. В последний период своей жизни Александр Сергеевич, с одной стороны, хотел не то, чтобы перевоспитать царя, но во всяком случае решительно повлиять на него, с другой - написать такую историю России, которая бы указала для всех образованных людей выход. "Основные пункты его тактической программы были ясны ему еще в 1831 году. Воздействовать на государя, с тем чтоб он ограничил аристократию бюрократическую и выдвинул аристократию истинную, просвещенное родовое дворянство с неотменяемыми наследственными привилегиями, дворянство, которое представляло бы у трона весь народ и которое ограничило бы самодержавие. Государь под давлением общественного мнения должен пойти на ограничение собственной власти. Для мобилизации общественного мнения следует соответствующим образом направить умственное движение русского дворянства, объяснить ему его долг" [27, с. 46]. Именно для этой цели были написаны "Борис Годунов", "Медный всадник", "Капитанская дочка", "История Пугачева", шла работа над "Историей Петра".

Обе задачи, поставленные Пушкиным, как мы сегодня понимаем, были утопичны, и к чести Пушкина он в конце концов вынужден был расстаться со своими иллюзиями. Формулировал для себя Пушкин эти задачи во многом как поэт, а оценил их нереалистичность уже как умнейший человек России. К 1834 году он нащупывает более реалистическую гражданскую позицию: нужно работать не для царя, а для правительства, образования и просвещения, то есть для российской культуры. В статье о Радищеве Пушкин пишет: "Я начал записки свои не для того, чтобы льстить властям, товарищ, избранный мной, худой внушитель ласкательства, но не могу не заметить, что со времен возведения на престол Романовых, от Михаила Федоровича до Николая |, правительство у нас всегда впереди на поприще образования и просвещения. Народ следует за ним всегда лениво, а иногда и неохотно" [27, с. 58].

Вероятно, в это роковое для него время Пушкин начал лучше понимать позицию Карамзина и Чаадаева, предпочитавших дистанцироваться от царской власти и превыше всего ценивших свободу личности. За несколько месяцев до смерти Карамзин писал: "Приближаясь к концу своей деятельности, я благодарю Бога за свою судьбу. Может быть, я заблуждаюсь, но совесть моя покойна. Любезное Отечество ни в чем не может меня упрекнуть. Я всегда был готов служить ему не унижая своей личности, за которую я в ответе перед той же Россией" [64, с.16]. Ю.Лотман отмечает, что общественным идеалом Карамзина была "независимость, его представление о счастье неизменно связывалось с частным существованием, с тесным кружком друзей, семейной жизнью" [64, с. 15]. "В эпоху, когда самый воздух был пропитан честолюбием, когда целое поколение повторяло слова Наполеона о том, что "гениальные люди - это метеоры, предназначение которых - жечь, чтобы просветить свой век", когда с прибавкой эпитета "благородное" честолюбие становилось неотделимым от патриотизма и борьбы за свободу, Карамзин мог бы подписаться под словами, сказанными другим поэтом через сто тридцать лет после его смерти: "Быть знаменитым некрасиво" [64, с. 16]. Конечно, Пушкин не мог так думать, он любил славу, но все же в этот период он уже прекрасно видел оборотную сторону публичной жизни и опасности "дружеских" объятий властей. Он стал более внимательно присматриваться к позиции Карамзина и Чаадаева, отстаивавших достоинство своей личности, ее право на свободу, что предполагало дистанцию по отношению к власти; только так, считали эти великие мужи России, можно выполнить высокое назначение, предначертанное им судьбой (кстати, дальнейшая история России полностью подтвердила их убеждение). Судя по лирике последних двух лет, к этому начинает склоняться и Пушкин.

К сожалению, в этой сложной работе (которая П. Анненковым определяется так: "В сущности дело тут шло об определении догматов для нравственности и для верований общества и о создании политической программы для будущего развития государства"), участвуют как действительно образованные люди, так и "полуобразованные"; последние чаще были выходцами из революционной и интеллигентской среды. При этом и те и другие были принципиально ограничены, с одной стороны, российскими традициями (решения социальных проблем, а также понимания культуры), с другой - установками автономной маргинальной личности. "Интеллигент, - пишет К.Касьянова, - это человек, имеющий концепцию культуры того общества, в котором он живет, и, в силу этого обстоятельства, за указанную культуру ответственный. Он обязан вносить свет этого представления в умы своих современников, сокращая тем самым родовые муки новых общественных отношенийи структур... Функция интеллигенции как сословия - сплотить нацию (я бы сказал "культуру" - В.Р.) на основе единства представлений... Собираясь в кружках и салонах, обсуждая и дискуссируя различные вопросы, вырабатывая в сявзи с этим целый веер различных теорий и концепций, разбиваясь по различным "направлениям" и "движениям", интеллигенты обобщают и формулируют какие-то инварианты сословных и локально моральных принципов и максим, упорядочивают их, выстраивают в систему, ообосновывают, пропагандируют, наконец, требуют проведения в жизнь соотвествующих им законов и институтов... По существу же они проделывают работу по переведению в план сознания и формулировке своих собственных, заложенных в них первоначальным воспитанием структур социальных отношений, свойственной именно данной, взрастившей их культуре" [51, с.22].