Виталий Бродзкий Виктор Мережко: «Полеты во сне и наяву» смотрю раз в два месяца как некую инъекцию душевную

Завтра на ТВЦ – фильм Романа Балаяна “Полеты во сне и наяву”. Своими воспоминаниями мы попросили поделиться драматурга и сценариста фильма Виктора МЕРЕЖКО.

• Виктор Иванович, сценарий писался под конкретного человека?

• Сценарий писался под конкретного актера, но не под Янковского. Я не хочу называть это имя. Оно слишком известное. Это один из наших крупных режиссеров, он же – хороший актер. Но так уж случилось: когда Балаян прочитал сценарий, то сказал, что этот актер совсем не подходит. В это время он посмотрел картину Лиозновой “Мы, нижеподписавшиеся…”, и ему очень понравился Янковский. Балаян попросил меня поговорить с ним, и если Олег согласится, то он без проб берет его на роль. Я позвонил Олегу и попросил прочитать сценарий (на мой взгляд, хороший):

• О, нет! Армянин, на студии Довженко, я сниматься не буду.

• Ну, хотя бы возьми, прочитай”.

Он долго упирался. Я привез сценарий на служебный вход в “Ленком”. И он, когда ехал в Таллинн на съемки “Собаки Баскервилей”, прочитал его. Когда вернулся, позвонил мне и сказал, что это гениальный сценарий, что он будет сниматься, как он выразился, хоть на Монголкино.

- А как повел себя отвергнутый артист?

• Тот актер весьма болезненно отреагировал на такую замену. Но потом вроде все образовалось.

• Эта история взята из жизни или выдумана?

• Конечно же, она выдумана, но соткана из реальных вещей. Главный герой во многом повторяет судьбу моего старшего брата, к сожалению, покойного. Проблему лишнего человека в те годы для себя я формулировал как проблему моего старшего брата. Попытка героя уехать к матери на товарняке списана с меня. Так я из Одессы добирался до своей мамы. Свои или чужие факты я подгонял уже под выработанную конструкцию сценария.

• Людмила Марковна Гурченко сразу согласилась сниматься в фильме?

• Мы были с ней в очень хороших отношениях. И ей понравился сценарий. А потом Балаян обаял всех своей армянской нежностью, мудростью, юмором.

• Как вы относитесь к этой картине?

• У меня много фильмов, более четырех десятков. Но этот один из самых приятных, нежных и добрых.

• Значит, желание посмотреть еще раз есть?

• Я буду обязательно его смотреть. Более того, скажу: у меня есть далеко не все мои фильмы на кассетах. Но эта картина есть, и я её раз в два месяца обязательно смотрю как некую инъекцию душевную.

«Комсомольская правда»

25 сентября 1999 года.

Приложение 10

Л.Н. Толстой Классная комната

Налево от двери были две полочки: одна – наша, детская, другая – Карла Иваныча, собственная. На нашей были всех сортов книги – учебные и неучебные: одни стояли, другие лежали; коллекция книг на полочке Карла Иваныча если не была велика, как на нашей, то была ещё разнообразнее.

На другой стене висели ландкарты, все почти изорванные, но искусно подклеенные рукою Карла Иваныча.

На третьей стене, в середине которой была дверь вниз, с одной стороны висели две линейки: одна – изрезанная, наша; другая – новенькая, собственная; с другой – чёрная доска, на которой кружками отмечались наши большие проступки и крестиками маленькие. Налево от доски был угол, в который нас ставили на колени.

Посредине комнаты стоял стол, покрытый оборванной чёрной клеёнкой, из-под которой во многих местах виднелись края, изрезанные перочинными ножами. Кругом стола было несколько некрашеных, но от долгого употребления залакированных табуретов.

Последняя стена была занята тремя окошками. Вот какой был вид из них: прямо под окнами дорога, за которой стриженная липовая аллея, из-за которой кое-где виднеется плетёный частокол; через аллею виден луг, с одной стороны которого гумно, а напротив лес; далеко в лесу видна избушка сторожа. Из окна направо видна часть террасы, на которой сиживали обыкновенно большие до обеда.

Приложение 11