10. «Опыт художественного исследования» истоков сталинизма в «Архипелаге гулаг» а. Солженицына. Специфика сюжетно-композиционной структуры. Образ автора-повествователя. Жанровая природа произведения.

В 1960-е и далее в 1970-е годы главными книгами Солженицына ста­ли трехтомный «Архипелаг ГУЛАГ» и ис­торическая эпопея в 10 томах «Красное Колесо». Эти книги публиц-ны, тес­но связаны с политич-й борьбой, посему проблема их худож-й специфики поначалу просто не занимала иссл--й. «Архипелаг ГУЛАГ» и «Красное колесо», взятые вместе, можно рассматривать как гранд-й творч-ий эксперимент: в них автор предпринял попытку создать худ-ые произв-я, которые бы осуществляли одновр-но эстетич-е и познават-е функции. Солж-н ведет свой эксперимент с 2 концов — на встречных курсах: в «Архи­пелаге» он испытывает возм-ти превр-я конкретного факта в образ, а в «Красном Колесе» — старается придать вы­мышл-му образу убедит-ть неопровержимого факта.

«Архипелаг ГУЛАГ» был значим для Солж-на. Книга шокирующая. Приведены страшные факты, много вопросов вызывали статист-ие данные. Сам Солж-н говорил, что эти цифры не точны.

Пишет 4 книги «Архипелаг ГУЛАГа». Иссл-ли, изучая эту книгу, отмечают некую интертекстуальность (это текст, который воспринимается как разомкнутая структура; текст существует в неком культурном поле – автор цитирует других авторов, использует реминисценции, аллюзии и т.д.).

«Архипелагом ГУЛАГ» Солж-н сделал самый ре­шит-й шаг по пути синтеза ис-ва и истории. Не случай­но он дал своей книге такое жанровое обозначение — «опыт ху­дожественного исследования».

Самым главным источником потрясения был тот фактич-й материал, который представил Солж-н на основании 227 свидетельств бывших узников ГУЛАГа, бесед с разными людьми, собственных изысканий и своей биографии. Он первым дал сис­тематич-й обзор преступл-й правящего режима против сво­его народа: тут и история всех волн массовых репрессий, начиная с 1921 года (концлагеря для семей крестьян во время Тамбовского восстания) и кончая 1948-м (высылкой причерноморских греков); тут и история самых громких политич-х процессов; тут и обозрение всех разновидностей карательных учреждений, созд-х сов. властью.

Она показала всему миру, что тот режим, который пришел к власти в рез-те октябрьского переворота, был изначально преступен. Что на совести этого режима — уничтожение десятков миллионов советских людей, т.е. геноцид собственного народа. Все, названное выше, конечно же, относится к сфере истори­ч-го знания.

Солж-н в своем иссл-нии сов-й карат-й си­стемы во главу угла ставит «челове-е измерение». Главное, на чем сосредоточено внимание автора: что ГУЛАГ делает с чело­веческой душой? Есть ли у ч-ка возм-ть сопротивляться этой бездушной махине? Солж-н показ-т, как целенапр-нно и беспощадно ГУЛАГ растлевал душу отд-го ч-ка, как си­стеме удавалось добиваться растления миллионов и в чем это растление проявлялось (страх, ложь, скрытность, жестокость, стукачество, а главное — рабская психология).

Но растление — не диво для ГУЛАГа, это скорее его норма. А Солж-н нацеленно ищет те судьбы, которые свидетель­ствовали бы о способности человека сохр-ть «душу живу» в тю­ремных камерах, в «зонах» и ссылках. Ему крайне важно обяза­тельно разглядеть, как происходит восхождение.

Александр Рамчин исследовал «Архипелаг ГУЛАГ» на предмет исп-я разных худ-х кодов (система образов, которая отсылает нас к произведениям других авторов). Рамчин говорит, что в этом пр-ий есть переклички с Чеховым «Остров Сахалин». Чехов едет на Сахалин как лицо добровольное, чтобы посмотреть на каторжан. У Солж-на никакой добровольности нет. Корабли, которые перевозят ссыльных – это образ симв-ий – переезд из мира живых в мир мертвых.

Гомеровский код. Солж-н преподносит свое пр-ие как эпос нового вр., повествовавшую о не менее масштабных событиях. Ссыльные страдают от власти государства, Одиссей – от власти богов.

Радищинский код. Восприятие «Архипелаг ГУЛАГа» как «Путешествие из Петербурга в Москву».

Код связанный с библейской книгой бытия. Рождение Гулага как сотворение нового мира. Только этот мир создается не богом, а сатаной – превращение места святого в место проклятого.

В «Архипелаг ГУЛАГ» видели элементы хроники, биографии, этнографии (глава «Зэки как нация»). В «А.Г.» слились: новелла и легенда, сатира и проповедь, лирика и эпос.

Если читать книгу подряд, то можно увидеть несколько регистров:

1) история Гулага

2) история обитателей

3) история одного из обитателей (автора-повествователя)

Для Солж-на характерны, скорее, формы несобственно-прямой речи, а не прямое авторское повествование от первого лица. Автор предстает как реальное лицо, участник процесса, а сюжетную канву составляют события его личной. Автобиографич-й пласт и обобщенно-исторический постоянно скрещиваются и расходятся. Солж-н избирает самого себя: Автор-субъект одновременно становится персонажем-объек­том, повеств-ие — исповедью, эпич-й сказитель — лирич-м героем. Солж-н, герой испове­ди, не сосредоточен эгоцентрически на себе, очень часто он ста­вит себя на место другого. В сущности, воспоминания Автора о своих постыдных поступ­ках и о своих прежних полит-х убеждениях носят характер покаяния. И с этого начинается процесс его дух-го восхожде­ния. Принцип повествования от общего к частному. Этот принцип нарушен в единств-м месте, где идет рассказ об оглашении приговора. Автор-повествователь понимает, что он попал в лагерь не за что-то, а для чего-то => чтобы измениться. Человек мечется в христианской истине. Солж-н сомнев-ся, что в лагере всё суетное уходит далеко, и тогда человек имеет возможность подумать о том, зачем он существует. Другая ипостась автора звучит в тональности патетической, гневной, обличительной.

Сквозные лейтмотивы: 1) мотив связанный с умерщвлением человека. Представлено в 2х вариациях. 2) мотив умерщвления слова. Напоминает о советских писателях. Автор, который приехал на Соловки, изображен как мелкий человек. Для писателя на 1 месте д.б. правда. И он должен ломать все правила и быт ради достижения истины.