18. Военная проза (конфликт, герой, поэтика) и ее демифологизирующая роль в осмыслении событий Отечеств-й войны 1941-1945гг. (Бондарев, Быков, Астафьев, Воробьев).

Возникнов-е «прозы лейтенантов» - это реакция на изображ-е Вел-й Отеч-ной в-ны. Вступили в лит-ру в 1950-е гг., а целое худож-ное течение образов-сь в 50-60гг.. Авторы пытаются донести «окопную правду» и найти новый ракурс изображ-я воен-х событий. Во время в-ны проза была на 3ем месте и существовала только в рамках соцреалистич-го канона. 2ая пол. 50х гг. – время «оттепели». В произв-ях воен-я тема начин-т очищаться от соцреалист-х канонов. Мастера воен-й прозы послевоен-го времени: Бондарев, Астафьев, Носов, Быков и Воробьев. Люди из поколения сильно выбитого войной, почти все были рядовыми, либо лейтенантами = > назв-е прозы.

Окопная правда – не из штаба. Это взгляд людей, кот-е считали себя пушечным мясом. Изображая будни войны, они всё время наход-сь в центре событий. И это новое видение войны стало откровением для публики. => лейтенант-я лит-ра отошла от традиций соцреализма. Если это болезнь – то эту преграду нужно преодолеть, чтобы вернуться в строй. Если смерть – то это жертва во имя идеалов.

Глав.тема – плен. Лейтенант-я проза этот вопрос реабилитировала + возникает тема неудач армии в 1е месяцы войны.

Лейтен-я проза усложнила образ врага. Увидела в нем ч-ка. И пис-ля больше интересует не сама война, а ч-к на войне. Судьба, выбор, существование – этих понятий не было в соцреализме и они появл-ся в прозе военных лет.

Внутреннее единство «лейтен-й прозы» - жанрово-стилевая общность – фронтовая лирич-я повесть. Творч-й импульс - протест против идеологич-х стереотипов. У героев эра взросления и вступления в жизнь пришлась на войну. Становл-е личности на войне, на фронте, в окопах, в войну.

Автор растворен в св. глав.герое. => господ-ет повествов-е от 1го лица. У Воробьева - от 3го в «Убитых под Москвой», но угол зрения не меняется: субъект сознания сам герой, повеств-ль не отделяет себя от речи героя. В повестях свежим и взволнов-м взглядом юности восприн-ся война. Герой видит войну голым незащищен-м взгля­дом, отсюда детали и подроб-ти => обращение к натуралистич-й поэтике. Пис-ли выдвинули морал-е критерии поступков на 1й план, будь то поступок простого солдата или решение большого командира. Юрий Бондарев «Батальоны просят огня» - капитан Ермаков выставляет строгий нравств-й счет св/ командиру, полковнику Иверзеву, кот-й при изменившейся ситуации бросил без обещанной огневой поддержки посланные им на правый берег Днепра батальоны. И сам Иверзев в душе испыт-ет муки совести перед людьми, кот-х он оставил на верную гибель. Но, пожертвовав двумя батальонами, он смог осу­ществить задум-ую операцию — переправить войска и захва­тить город Днепров.Автор оставляет нравств-ую проблему открытой – он не видит однозначного решения.

В мире фронт-й лирич-й повести выступает Добро как Доброта – как скрытое тепло человеч-ти в отнош-ях м\у солдатами, в повседневном окопном быту, в жизни под бомба­ми и пулями, в бою, среди криков, стонов, ругани, крови и смерти. Фронтовое братство.

Поэтика. Авторы стараются ограничивать сюжет-е собы­тие во времени и простран-ве: время события — один бой, сут­ки-другие, простран-во — окоп, батарея. =>, историч-я значимость события игнорир-ся, берется только его нравств-й смысл – поворотное событие в жизни героя. Поэтика ориентирована на то, чтобы худож-ный текст воспроизводил душев-й микромир героев. Но детали часто перегружены, отсюда микромир делается необычайно густым, плотным и насыщенным смыслом. В поэтике фронтовой лирич-й повести существ-ую роль приобрели ассоциации скрытые, ориентиров-е на домысливание. Чит-ль теперь «соавтор».

Но фронт-ю лирич-ю пов-ть раздирали противоречия. 1е, появ-ся подзаголовок «маленькая пов-ть» («Звездопад» Астафьева, «Крик» Воробьева). 2е, тенденция к эпич-й полноте и объективирован-ти изображ-я. Одни авторы обратились к роман-й форме – «Берег» и «Выбор» Бондарев. А Быков пошел по пути углубления нравств-го конфликта - со­здал новую, эпико-драматич-ю, форму пов-ти, в кот-й цен­тр.место заняла драма выбора героями нравств-й по­зиции в ситуации «жизнь или смерть», а Воробьев пошел в глубь внутр-го мира св.героя («Немец в валенках»).

Воробьев – тема предат-ва и плена сильно выражена у него. 1й сборник р-зов – «Подснежник» (1956). Становится зав. Отделом лит-ры и иск-ва в редакции «Советская Литва». В нач. 60-х гг. - повести, принесшие известность. «Убиты под Москвой» - 1963; «Крик» - 1962. «Убиты под Москвой» - 1е произв-е Воробьева из тех, коте названы критиками «лейтенй прозой». Он рассказт о той «невероятной яви войны», котй он стал свидетелем во время боев под Москвой зимой 41г. Эту повесть много правили, к читателю она дошла в искаженном виде. Гл.герой – Алексей Ястребов. Наступление немцев под Москвой, сопротивление советх войск. 240 чк – курсанты, 183 см рост. Все происходящее увидено глазами глав.героя. Происходит катастрофа в сознании глав.героя. Он приходит на фронт и наивными представлениями о войне, фронте и о себе. В сознании героя хаос, из кот-го он должен найти выход. Ч-к испытыв-ся обстоятел-вами, судьбой и столкновен-м со смертью. Герой переживает катарсис, когда в его жизнь входит катастрофа – видит гибель св. товарищей. Он переоценивает свою способ-ть быть героем. Это ч-к, кот-му присуще смятение, страх. Опыт войны – это опыт духов-го взросления героя. Перелом - зрелище смерти. Алексей проверяется способ-тью убить ч-ка. Смерть лишает героя страха перед смертью (= привык и перестал бояться, но и интуитивное прозрение всего происходящего). На войне герой открывал собственную алогич-ть и смертность, кот-е не отменяются ни взрослением, ни победой (повесть Воробьева «Убиты под Москвой», 1961г.; др. неразрешимый конфликт в пов-ти связан с тем, что герой чув-ет невольное сострадание к убитому им немцу), или обнаруживал, что вызванный войной раскол в общ-ве ост-ся незаживающей раной (р-з Астафьева «Солдат и мать», 1959). Эта повесть синтезирует в себе все типологич-е черты военной прозы 60-х гг. Воробьев посмертно удостоен премии Солженицына.

Василь Быков: В 1х его пов-тях обстоятел-ва были обстановкой, условиями среды, кот-е проясняли нравств-й антагонизм м-у персонажа­ми. Уже в «Западне» - полюс худож-го конфликта. Здесь противоборство пленен-го совет­-го командира со склоняющим его к предательству фашистом отодвиг-ся на 2й план более жестоким испытанием — испытанием обстоятел-ми, той западней, в кот-ю подлый враг загоняет честного, верного долгу и присяге воина.

Деяние духа - глав. объект художго иссле­дования в повтях зрелого Быкова.

Б-ва волновала проблема нравств-го размежевания: почему люди, кот-х объединяет многое, оказавшись перед лицом «страшной беды», порой принимают настолько вза­имоисключающие решения, что оказыв-ся в конеч-м итоге по разную сторону нравств-х и политич-х баррикад? Это требовало жанровой формы, кот-я давала бы возможность выслушать обе стороны, проникнуть во внутр-ю логику совершения выборакаждым из участников конфликта. Форма была найдена в «Сотникове». Здесь равноправны 2 взгляда – Сотникова и Рыбака. М\у ними идет непрекращающийся прямой и скрытый диалог, происходит столкновение их представлений о войне. Мир организ-ся диалогически. Для Б-ва неприемлем вариант – трусость одного и мужество другого.

Сюжет повести состоит из 2х этапов. 1й – герои проходят испытание - хутор, на кот-й они направлялись, сожжен, в предрассветных сумерках попались на глаза полицей­скому патрулю, в перестрелке Сотникова ранило в ногу. У Рыбака срабатывают чув-ва хорошие — чув-во локтя, благодар-ти, сострадания, он принимает мудрые решения. 2ой этап - с момента, когда они попали в лапы полицаев. Там жизнь зависела от шальной пули, а здесь от собствен-го решения. Рыбак начинает вести свою «игру» со следователем Портновым. Рыбаку хватает патриотизма на то, чтоб не выдать дислока­цию св. отряда, но не хватает, чтоб умолчать о местоположе­нии соседнего отряда, им можно и поступиться. Сотников в отличие от Рыбака с самого начала знает, что с машиной тотального порабощения играть в кошки-мышки нельзя. И он сразу отметает все возмож-ти компромисса. Он выбирает смерть. Сотников переживает за тех людей, кот-х он подвел.

Он предпочел уйти из мира по совести, а не оставаться в нем путем отказа от совести.

У Быкова здесь возникает образ книги. При свете коптилки читает Библию Петр Качан, и на реплику Рыбака («Первый раз вижу библию») старик не без упрека проворчал: «И напрасно. Не мешало бы почитать». Образ книги выступает емким символом осознанной духов-й культуры. В этом же ряду нелюбовь Рыбака к «книжной науке», его 5 классов и учител-й институт Сотникова. Противоборство оценив-ся тем, что Пушкин называл «мнением народным». Здесь носители мнения - старый Петр, мать троих детей Демчиха, еврейская де­вочка Бася (библей-я символика – старец, мать и дитя). И они, следуя простым законам нравствен­-ти — чув-ву достоинства, порядочности, благодарности, идут на смерть вместе с Сотниковым. Рыбак же соедин-ся с презренной сворой полицаев, освобо­дивших себя от каких бы то ни было морал-х обязательств, порвавших со св. народом, даже с родным языком. Четкая конструкция всей композиции, жесткая бинарность противостояний, дидактическая однозначность эстетич-х оценок дали веские основания критикам говорить о притчевости «Сотникова» и др. повестей Быкова.