Лев Иосифович Петражицкий

Лев Иосифович Петражицкий (1867-1931) — философ и социолог, основатель психологической школы права. Его учение стало непосредственной предпосылкой возникнове­ния социологической юриспруденции и других новейших социолого-психологических концепций права в Европе.

Основные произведения: «Очерки философии права», «Теория права и государства в связи с теорией нравствен­ности», «Введение в изучение права и нравственности. Эмоциональная психология».

Следует различать две разновидности этических эмоций и соответственно два вида этических эмоцио­нально-интеллектуальных сочетаний и их проекций:

обязанностей и норм.

В некоторых случаях этического сознания то, к чему мы себя считаем обязанными, представляется нам причитающимся другому, как нечто ему должное, следующее ему от нас, так что он может притязать на соответственное исполнение с нашей стороны; это исполнение с нашей стороны, например, уплата ус­ловленной платы рабочему или прислуге, представля­ется не принесением особого добра, благодеянием, а лишь доставлением того, что ему причиталось, полу­чением с его стороны «своего»; а неисполнение пред­ставляется причинением другому вреда, обидой, ли­шением его того, на что он мог притязать, как на ему должное.

В других случаях этического сознания, например, если мы считаем себя обязанными оказать денежную помощь нуждающемуся, дать милостыню и т.п., то, к чему мы себя считаем обязанными, не представляет­ся нам причитающимся другому, как нечто ему долж­ное, следующее ему от нас, и соответственное притя­зание, требование с его стороны представлялось бы нам неуместным, лишенным основания; доставление с нашей стороны соответственного объекта, напри­мер, милостыни, другому и получение с его стороны представляется не доставлением причитавшегося и получением другим своего, а зависящим от нашей доброй воли причинением добра; а недоставление, например, изменение первоначального намерения оказать помощь просящему вследствие встречи кого-либо другого, более нуждающегося, не представляет­ся вовсе недопустимым посягательством, причинени­ем вреда, отказом в удовлетворении, основательного притязания и проч.

Наш долг в случаях первого рода представляется связанностью по отношению к другому, он закреплен за ним, как его добро, как принадлежащий ему зара­ботанный или иначе приобретенный им актив.

В случаях второго рода наш долг не заключает в себе связанности по отношению к другим, представля­ется по отношению к ним свободным, за ними не закрепленным.

Такие обязанности, которые сознаются по отно­шению к другим, по которым другим ничего не при­надлежит, не причитается со стороны обязанных, мы назовем нравственными обязанностями.

Такие обязанности, которые сознаются несвобод­ными по отношению к другим, закрепленными за другими, по которым то, к чему обязана одна сторона, причитается другой стороне, как нечто ей должное, мы будем называть правовыми или юридическими обязанностями. Те отношения между двумя сторона­ми, или связи между ними, которые состоят в лежа­щих на одних и закрепленных за другими долгах, мы будем называть правоотношениями или правовыми связями.

Правовые обязанности, долги одних, закреп­ленные за другими, рассматриваемые с точки зрения той стороны, которой долг принадлежит, мы, с точки зрения актива, будем называть правами. Наши права суть закрепленные за нами, принадлежащие нам, как наш актив, долги других лиц. Права и правоотноше­ния в нашем смысле не представляют, таким образом, чего-то отдельного и отличного от правовых обязан­ностей. То же, что с точки зрения обременения, пас­сива одной стороны называется ее правовой обязан­ностью, с точки зрения активной принадлежности другому называется его правом, а с нейтральной точ­ки зрения называется правоотношением между тою и другою стороною.

Охарактеризованным выше двум видам обязан­ностей соответствуют две разновидности этических норм, императивов.

Некоторые нормы установляют свободные по отношению к другим обязанности, авторитетно пред­писывают нам известное поведение, но не дают дру­гим никакого притязания на исполнение, никаких прав — односторонне обязательные, беспритязатель­ные, чисто императивные нормы. Таковы, например, нормы, соответствующие известным евангельским изречениям:

«А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» и т.д.

Другие нормы, установляя обязанности для одних, закрепляют эти обязанности за другими, дают им права, притязания, так что по этим нормам то, к чему обязаны одни, причитается, следует другим, как не­что им должное, авторитетно им предоставленное, за ними закрепленное — обязательно-притязательные, императивно-атрибутивные нормы.

Таковы, например, нормы, соответствующие из­речениям: «Как по общему закону никто не может быть без суда лишен прав, ему принадлежащих, то всякий ущерб в имуществе и причиненные кому-либо вред или убытки с одной стороны налагают обязан­ность доставлять, а с другой стороны производят пра­во требовать вознаграждение».

Нормы первого рода, односторонне-обязательные, беспритязательные, чисто императивные нормы, мы будем называть нравственными нормами.

Нормы второго рода, обязательно-притязатель­ные, императивно-атрибутивные нормы, мы будем называть правовыми или юридическими нормами.

Двойственный, обязательно-притязательный ха­рактер правовых норм отражается иногда в юридиче­ской речи, в изречениях, выражающих содержание правовых норм в весьма наглядной и поразительной форме, состоящей в том, что содержание подлежащей нормы сообщается путем двух предложений: одного, указывающего на обязанность одной стороны, и дру­гого, указывающего на притязание, право другой сто­роны.

Такую форму выражения юридических норм... можно назвать обязательно-притязательной, импера­тивно-атрибутивной или полной, адекватной редак­цией юридических норм.

Государственная власть есть, как указано было выше, социально служебная власть. Она не есть «во­ля», могущая делать что угодно, опираясь на силу, как ошибочно полагают современные государствоведы, а представляет собою приписываемое известным лицам правовою психикою этих лиц и других общее право повелений и иных воздействий на подвластных для исполнения долга заботы об общем благе.

Важнейшим служением общему благу со сторо­ны государственной власти... является служение пра­ву; и государственная власть есть власть служебная прежде всего и преимущественно по отношению к правам граждан и праву вообще.

Вообще государственная организация, представ­ляя явление правовой, императивно-атрибутивной, психики, развивается сообразно потребности в проч­ном и обеспеченном осуществлении атрибутивной функции системы правовых норм, наделяющих от­дельных индивидов и их группы известными совокупностями личных и материальных благ, и имеет слу­жебный по отношению к соответственному праву характер.

С атрибутивной природой правовой психики свя­зана потребность в суде, в беспристрастном разбира­тельстве правовых дел и авторитетном фиксировании соответственных прав и обязанностей.

И этой потреб­ности правовой психики служит государственная Власть и удовлетворяет ее в особенно развитой и приспособленной форме. Она доставляет и обязана доставлять гражданам не только силу для защиты их прав, но «суд и расправу», упорядоченное, нормиро­ванное правом, беспристрастное рассмотрение и ав­торитетное решение подлежащих вопросов, причем, для этого не требуется обоюдного добровольного со­гласия на судебное разбирательство двух сторон, а достаточно требования одной стороны.

Это, в свою очередь, дальше содействует правиль­ному и неуклонному осуществлению атрибутивной функции права. К тому же с обязанностью доставлять гражданам суд и расправу сочетается обязанность государственной власти ограждать их от самовольно­го применения к ним принуждения и репрессий со стороны других и помимо установленного для этого порядка, от самоуправства и саморасправы со сторо­ны потерпевших и т.д.; граждане имеют право на то, чтобы они не подвергались насилиям со стороны дру­гих сограждан, чтобы принуждение и репрессии могли быть к ним применяемы только со стороны надлежащих представителей общественной власти в определенных правом случаях и притом обыкновен­но лишь по рассмотрении дела судом.

Наконец, организация власти способствует и бо­лее полному удовлетворению потребности в разви­тии однообразного и точно определенного правового шаблона и осуществлению соответственной унификационной тенденции, связанной, как тоже было выяснено выше, с атрибутивной природой права. Удовлетворению этой потребности и вообще совер­шенствованию права служит законодательная функ­ция государственной власти или «законодательная власть», создавая позитивную правовую нормировку для тех областей и вопросов, которые прежде были лишены таковой, определяя, какое позитивное право в каких областях должно быть применяемо, и т.д.

В некоторых областях действия правовой психи­ки, например, в области интимной жизни, разных взаимных прав и обязанностей на почве любви и т.п. ...официальное вмешательство представителей власти, грубые меры принуждения и т.д. являются неумест­ными и недопустимыми.

Некоторые же явления правовой психики имеют такой характер, что они не только не требуют и не заслуживают официальной поддержки, но должны встречать со стороны государственной власти отри­цательное отношение и преследование во исполнение ее долга служения общественному благу, преступное право.

Сообразно с этим с развитием государственной власти и организации происходит внутри государст­венного союза дифференциация права, разделение его на две категории, на 1) право, подлежащее при­менению и поддержке со стороны представителей государственной власти, по долгу их общественного служения, и 2) право, лишенное такого значения в го­сударстве,

Право первого рода мы назовем условно офици­альным правом, право второго рода — неофициаль­ным правом. Как видно из предыдущего изложения, официаль­ное право является не только привилегированным правом в государстве, но вместе с тем таким правом, которое отличается лучшею приспособленностью к удовлетворению потребностей, коренящихся в атри­бутивной природе права вообще; оно является в этом смысле правом высшего сорта по сравнению с неофи­циальным правом.

Указанного деления права на две категории и развития официального права с его преимуществами не существует в сфере правовых отношений между государствами, в области т. н. международного пра­ва, определяющего взаимные права и обязанности между самостоятельными и друг от друга независи­мыми социальными организациями — государства­ми.— (из: Теория права и государства в связи с теорией нравственности).