Николай Николаевич Алексеев

Николай Николаевич Алексеев (1879-1964) — философ права, создатель евразийской модели государственного устройства России, сторонник идей о нравственно-рели­гиозных основаниях «установленного права», вытекающе­го из общенародного правосознания.

Основные произведения: «Основы философии права», «Собственность и социализм», «Религия, право и нравствен­ность», «Теория государства. Теоретическое огосударствле­ние, государственное устройство, государственный идеал».

Первое, что бросается в глаза при обозрении названного исторического процесса, это — непреры­вающаяся преемственность европейских политиче­ских идей, которую можно проследить, начиная с истоков древнегреческой культуры и кончая середи­ной XIX века (примеры: учение о «смешанной» фор­ме государственного устройства у гераклитиков, нео­пифагорейцев, Цицерона, средневековых схоластов и, через эпоху Возрождения, у Монтескье и европейских конституционалистов XIX века; идея Платона о правлинии «мудрейших» и ее отклики, которые были отмечены нами на протяжении 25 столетий истории европейской культуры).

Вторым бросающимся в глаза фактом является повторение сходных по своей общественно-политиче­ской форме, но различных по вкладываемому в нее содержанию, идеальных схем властвования, прини­маемых за политический идеал в различные истори­ческие периоды и при совершенно различной об­щественно-политической обстановке.

Это — идеал единовластия и единоначалия (патриархальный «царь-пастырь», богоподобные владыки эллинистического мира, «принцепс» Цицерона, еврейский Мессия, «по­мазанник Божий» ранней христианской культуры, «папа» и «император» эпохи феодализма, «вождь» Макиавелли, король «Божьей милостью» вплоть до «вождей» наших дней); идеал многовластия и мно­гоначалия немногих избранных и лучших (пифаго­рейский отбор, философы Платоны, «эллины», призванные к господству над варварами, духовное во­дительство 12 избранных апостолов и их наследников в виде христианского духовенства, пролетариат, как класс, обличенный особой водительской миссией);

идеал народоправства в его суженной форме (древ­няя демократия, как самоуправление «свободных и равных», не исключающая власти над «неравными») и в его новых, расширенных эгалитарных формах, как власти всех и каждого над всеми и каждым,

Этим трем основным идеальным схемам властво­вания издревле противостоит четвертая — идеал «сме­шанной» или «умеренной» формы государственного устройства или конституционного государства.

Наряду с названными идеальными типами власт­вования нужно назвать также вечно повторяющиеся при различных исторических условиях и в различные исторические эпохи, схемы отношений между отдель­ной человеческой личностью и человеческим общест­вом.

Первая из них исходит из предположения, что отдельная человеческая личность по своей нравствен­ной и духовной ценности выше ценности общества. Это социальный индивидуализм, истоки которого ле­жат в учениях древнегреческих софистов, а заверше­ния — в либерализме и анархизме буржуазно-капита­листической культуры; и социальный универсализм («коммунизм», «социализм»), классический образец которого начертан был в идеальном государстве Пла­тона и классическая новейшая формулировка которо­го дана Марксом.

При всем различии конкретного содержания, вкладываемого в названную схему исто­рией, она остается как отвлеченная схема одной и той же и служит социальным идеалом в разные эпохи, отчасти перекрещиваясь с формулированными в пред­шествующем пункте политическими схемами вла­ствования, отчасти же существуя независимо от этих последних.

Этим двум основным идеальным типам социаль­ных отношений соответствует третий, смешанный тип, предпосылкой которого является одинаковая ценность отдельной личности и общества, а социаль­но-политическим заданием — осуществление равно­весия между личными и общественными силами, су­ществующими в различных конкретных формах при различных социально-экономических условиях и в различные исторические эпохи.

Различные социально-политические идеи, изучен­ные нами в предшествующем изложении, можно раз­делить на первоначальные и производные. Первона­чальными являются большинство тех, которые были порождены древней греческой политической мыс­лью...

Новая европейская мысль многое заимствовала у древней однако нельзя отрицать, что ею были самостоятельно открыты некоторые политические идеи, которые с полным правом можно назвать «пер­воначальными». Она открыла, например, понятие «общества» и «общественных явлений» в их про­тивопоставлении государству, что недостаточно со­знавалось древними. Идею личных, «прирожденных» прав человека и гражданина также можно считать преимущественным продуктом новой европейской культуры.

Особо отмечено должно быть то развенчание и то обесценение, которым подверглась за последний пе­риод человеческой истории идея государства. Мы видели, что она была возведена на степень абсолют­ной идеи добра Платоном, обоготворена древними, провозглашена «действительностью и нравственной идеей» Гегелем.

В настоящее время едва ли найдется много энтузиастов, которым свойственен был бы этот этатический пафос. Для людей «буржуазного» мира государство есть ныне в лучшем случае «необходимое зло»; для официальной идеологии противоположного лагеря, к которому ныне принадлежит едва ли ни половина человечества, государство есть учреждение, предназначенное к ближайшему вымиранию.

Идея государства ныне померкла — и вместе с тем дейст­вительные силы, из которых государство складывается (принудительно урегулированный порядок управ­ления вещами и людьми, государственное хозяйство, финансы, армия, полиция, кадры государственных служащих) безмерно выросли и постоянно растут с каждым десятилетием. Как бы под гипнозом люди не хотят называть «государством» то, что составляет его существо, как реального явления.

Сильно распростра­ненная ныне политическая идеология создана как бы для того, чтобы завуалировать все растущий рост го­сударственного аппарата и убедить людей в том, что этатизм по существу своему близок к переходу в анархическое безвластие.

В области изобретения и реализации новых идей творческая фантазия западноевропейского человече­ства достигла результатов гораздо более скромных, чем в сфере познания природы и в технических изо­бретениях. Научный и технический прогресс, достиг­нутый новой европейской культурой, бесконечно превосходит те крупицы новых социально-политиче­ских идей, изобретением которых новый европейский человек опередил древность. Улучшения, достигнутые в области познания политических форм, кажутся со­вершенно ничтожными по сравнению с продуктами новой науки и техники.

В области творчества соци­ально-политических идей мы не наблюдаем никаких чудес, которые можно было бы сравнить с настоящи­ми чудесами новейшей техники.

Одной из характерных особенностей западноевро­пейского политического мышления, как древнего, так и нового, нужно считать веру во всеисцеляющую силу политических учреждений. Классическим выражени­ем этой веры нужно считать известные слова Канта: проблема политического устройства разрешима даже для народа дьяволов, так как дело в ней идет о мораль­ном и духовном усовершенствовании человека, но о создании известного физического механизма, кото­рым люди должны научиться хорошо управлять — и проблема хорошего политического строя тем самым разрешена.

Классически вера эта выражена была так­же в доктринах современного социализма. Является ли вопрос, не дошло ли европейское человечество до куль­минационной точки в росте этой веры и не наступил ли момент поворота, который равносилен был бы при­знанию ценности другого, ныне забытого и многими пренебрегаемого плана усовершенствования челове­ческой жизни путем усовершенствования отдельного человека, как проблемы первоначальной и самостоятельной. — (из: Идея государства).