Пятая глава философия природы и философия истории

Я все еще убежден, что я иду правильным путем, когда я ищу в том, что должнобыть, основание того, что есть.

Лотце

С философской точки зрения тот вопрос, к которому мы теперь переходим, может быть признан важнейшим. Пока мы только показали, что если должна существовать история как изложение однократного развития человеческой культурной жизни, она должна применять вышеизложенный метод. Мы смогли также указать, какие условия должны быть выполнены, коль скоро история должна быть наукой в том же самом смысле, как естествознание. Но еще не установлено, действительно ли выполнены эти условия, и дело не может остаться без дальнейшего исследования. Если бы история не обладала объективностью, равной объективности естествознания, то и значение указанных границ естественнонаучного образования понятий снова оказывалось бы проблематичным. Но это приводит нас к такому пункту, в котором логическое исследование переходит в более общие философские изыскания.

Уже во “Введении” этой книги мы указали на те два направления мировоззрения, противоположность которых находится в связи с различием между естествознанием и историей, и теперь мы снова имеем дело с вопросом о том, в пределах какого мировоззрения имеет смысл историческая наука. Должна ли философия, как натурализм, ограничиваться рассмотрением мира как вечного кругообращения, безразличного ко всякой особости и индивидуальности, так что на долю исторического мышления выпадает лишь подчиненная роль, или же действительность должна рассматриваться, напротив того, как расчлененный ход развития, которому мы вправе придавать “смысл”, лежащий за пределами всей природы, так что особое получает значение именно в своем своеобразии, и тогда историческое мышление выступает на первый план? Дав ответ на этот философский вопрос, можно будет разрешить и проблему научной объективности исторических изложений.

Однако и в дальнейшем изложении мы не выходим из тех рамок, в которых до сих пор оставались развиваемые нами соображения, но остаемся в пределах наукоучения. Та задача, которую нам еще предстоит разрешить, требует лишь одного, а именно того, чтобы от в более узком смысле логических и методологических проблем мы перешли к вопросам, которые обыкновенно характеризуются как гносеологические. Правда, как мы уже заметили раз, не совсем легко установить принципиальное различие между логическим и гносеологическим, и нередко выяснение различных научных методов переходит в гносеологические исследования. Но здесь мы и не желаем давать определение этих двух понятий, но намерены ограничиться указанием на то, что между тем как до сих пор дело шло главным образом о том, чтобы понять различные формы и методы наук как телеологически необходимые средства для различных целей познания, преследование которых мы могли констатировать лишь как факт, теперь речь идет о том, какова обязательность (Geltung) самих целей познания и насколько можно поэтому говорить о научной объективности различных познавательных форм. Конечно, центр тяжести исследования заключается в вопросе о том, при каких предпосылках можно понять и обосновать историю. Эти проблемы мы признаем главными вопросами критической философии природы и философии истории.