Тема 10. Кредитные и расчетные обязательства

1. Договор займа

2. Кредитный договор

3. Товарный и коммерческий кредит

4. Договор банковского вклада

5. Договор банковского счета

6. Расчетные обязательства (на самостоятельное изучение)

Договор займа

Легальное определение в ст. 807 - это договор, по которому одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Признаки

1. Договор займа направлен на передачу имущества в собственность. («передает в собственность другой стороне»). С точки зрения данной характеристики договор займа близок с группой договоров, опосредующий передачу имущества в собственность (КП, мена, дарение, рента). Эту близость в определенной степени учитывает и законодатель – он указывает ,Что в случае если предметом выступают иные чем деньги родовые вещи, вопрос качестве, тары, упаковки и т. д. решаются по правилам, установленных для КП. Однако это только прием юридической техники, договор займа не входит в одну группу с договором КП, мены, дарения и ренты. Передача имущества в собственность – это лишь один из элементов конструкции займа. Сущность не в передаче в собственность, а в отсрочке возврате. Одновременно с передачей возникает обязанность по возврату имущества в том же количестве, рода и качества, которая исполняется через определенный срок (переслушать последнее предложение)

2. По моменту заключения договор займа является договором реальным. В этом плане действующее отечественное законодательство является воплощением идей и принципов, характерных еще для римского права. Там был выдвинут принцип свободы выдачи займа – само по себе соглашение о займе никаких правовых последствий не влечет. Это дополнительная ступень защиты для займодавца. Мы являемся одной из немногих правовых систем, которая сохраняет традиции римского права. В подавляющем большинстве правопорядков от идеи исключительно реального займа отошли – заем является либо вообще исключительно консенсуального договора, либо существует в альтернативных вариантах. Мы с упорством, достойным лучшего применения настаиваем на своем. Сегодня такой подход вступает в противоречие с потребностями оборота. На практике далеко не всегда хорошо и удобно использовать конструкцию реального договора. Заключить данный договор как консенсуальный невозможно, поскольку определение реальности или консенсуальности договора – это прерогатива законодателя. Наверное по этой причине существовать такому порядку вещей осталось существовать недолго – предполагается внести изменения в гл. 42 и одно из них это отход от исключительной реальности займа (правда это реформирование уже начинает превращаться к Кормилиту).

3. Односторонний договор, ибо сама передача родовых вещей – это момент перфекции, заключения договора, а далее в рамках договорных отношений существует только обязанность заемщика возвратить.

4. Ст. 809. П. 1 – указание на презумпцию возмездности договора займа. Презумпция может быть опровергнута соглашением сторон. Но при этом иметь в виду, что проценты по ст. 809 и по ст. 395 ничего общего между собой не имеют. При этом в гражданском законодательстве не содержится ограничений относительно возможности заключения безвозмездных договоров займа (дарение не является общей частью для безвозмездных договоров).

П. 3 предусматривает исключения из общего правила, предусмотренного в п. 1, для определенных случаев устанавливается презумпция возмездности:

Договор займа предполагается беспроцентным, если в нем прямо не предусмотрено иное, в случаях, когда:

договор заключен между гражданами на сумму, не превышающую пятидесятикратного установленного законом минимального размера оплаты труда, и не связан с осуществлением предпринимательской деятельности хотя бы одной из сторон;

по договору заемщику передаются не деньги, а другие вещи, определенные родовыми признаками.

Решая конкретную ситуацию логика рассуждений: сначала рассмотреть, не подпадает ли под исключение (п. 3), и только если не подпадает – переходить к п. 1.

Элементы

1. Субъектный состав. Стороны – заимодавец и заемщик. С учетом того, что предписания параграфа 1 гл. 42 никаких особых требований к субъектному составу не содержат, мы должны констатировать, что ими могут выступать любые субъекты гражданского права с учетом объема и характера их праводееспосорбности. При этом только общее правило и применительно к отдельным разновидностям договора займа оно может изменяться. Например, договор государственного займа – уже исходя из самого названия очевидно, что в качестве заемщика выступает публично-правовое образование. Но это изъятие из общего правила, за пределами него действует общее правило.

В этой связи особую актуальность приобретает вопрос об отграничении договора займа от незаконной банковской деятельности. Дело в том, что наряду с договором займа существует конструкция кредитного договора, в котором может выступать в качестве займодавца только специализированный субъект. Договор займа и кредитный договор – это договоры одной родовой группы, соответственно, с учетом ограничений, установленных для кредитного договора, становится очевидной проблема незаконной банковской деятельности. Какими критериями нужно руководствоваться – ст. 5 закона о банках к числу банковских операций отнесено размещение на условиях срочности, платности и возвратности привлеченных денежных средств. Отсюда доктрина и судебная практика черпает критерий – если речь идет о передаче привлеченных денежных средств, то это банковская операция, которая может быть оформлена только как кредитный договор. Если собственные денежные средства, то такое размещение и предоставление их в займы к числу банковских операций не относится, а соответственно, доступно абсолютно любому субъекту. Этот критерий основан на законе, сущностно может быть оправдан – нужно понимать, что законодатель неслучайно требует специального субъекта именно для размещения привлеченных денежных средств. Он требует этого потому, что это затрагивает интересы третьих лиц, денежные средства которых привлекаются. В то же время напротив если предоставляются собственные денежные средства, то кроме своего риска в данном случае рискует только кредитор и интересы третьих лиц не затрагиваются.

Однако при всех плюсах у него есть один минус – этот критерий является экономическим. С правовой точки зрения деление денежных средств на собственные и привлеченные – это «от лукавого». Любые привлеченные денежные средства становятся собственными. Экономический характер критерия может порождать сложности. Что будет, если отдаются денежные средства в перемешку. Судебная практика говорит о необходимости применения критерия добросовестности. Если 100 собственных и 100 привлеченных. Если есть возможность предоставить за счет собственных средств, то будем считать, что они предоставляются за счет собственных. А если нет, то считаем, что хотя бы в части, но предоставляются привлеченные и на самом деле это притворная сделка, на самом деле это кредитный договор.

В информационным письма ВАС разбирая вопрос об отграничении договора займа кредитного договора предлагает использовать критерий систематичность. Если систематически – это незаконная банковская деятельность. Если однократно – это заем. Формально это разъяснение не отменено. Но нужно понимать, что оно принято до ГК и даже закона о банках и банковской деятельности. На самом деле ВАС уже отошел от этого разъяснения. Мало того, что здесь также много сложностей, кроме того эта систематичность никак не вытекает из закона.

2. Предмет. Здесь с одной стороны все достаточно просто, ибо в самом легальном определении законодатель указывает, что предметом могут быть деньги и иные чем деньги родовые вещи. Почему заем ограничивается только двумя этими предметами вполне оправдано и обосновано.

Однако при таком подходе, когда в самом легальном определении предмет ограничивается деньгами и родовыми вещами, возникает вопрос – а могут ли быть денежные средства предметом договора займа. Если деньги это суть вещи, то денежные средства по своей правовой природе представляют собой права требования и формально в предмет договора исходя из легального определения в предмет не входят. Однако очевидно, что вряд ли такой формализм предполагался законодателем. И доктрина, и судебная практика ориентируют на то, чтобы не толковать определение буквально.

Аргументы

• По своей функциональной сущности, по тем потребительским свойствам, которыми обладают с позиции оборота деньги и денежные средства, они идентичности. Поэтому такое искусственное разделение будет этот исходный параметр разрушать, что вряд ли оправдано.

• Если ориентироваться на буквальное толкование, то заключение подобного договора будет невозможно для юридических лиц. Получится искусственное ограничение субъектного состава.

• Сам законодатель в тексте параграфа 1 гл. 42 дает нам возможность признать денежные средства предметом договора займа. П. 3 ст. 810 – здесь разбирается частный вопрос, связанный с возвратом займа. При этом напомним, что возвращаться по договору займа должно такое же имущество. А в п. 3 законодатель говорит, что возврат возможен в том числе и денежными средствами. Соответственно, это подчеркивает, что передаваться по договору займа могут и денежные средства.

Однако это признание сопровождается для нас определенной сложностью. Мы понимаем, что каким бы ни был предмет, заем остается конструкцией реального договора. Когда предметом выступают наличные деньги, момент заключения очевиден. Если мы допускаем денежные средства в качестве предмета, то сталкиваемся с вопросом – в какой момент договор считается заключенным, ведь фактической передачи здесь уже быть не может.

Предположим, что А и Б обслуживаются в разных банках. Денежные средства находятся на расчетном счете в банке А. Для того, чтобы передать их Б, нужно списать их с расчетного счета в банке А, зачислить их на корреспондентский счет (см. у Байбака в общей части).

Варианты – в момент зачисления на расчетный счет банка Б или на корреспонденский счет банка Б. Банки А и Б – это третьи лица, привлекающиеся к исполнению Риски должно нести то лицо, которое привлекает. С этой точки зрения моментом будет зачисление на корреспонденский счет банка Б (чтобы А не нес риск не зачисления средств Банком Б на расчетный счет Б).

В сухом остатке – предметом могут быть деньги, иные родовые вещи, денежные средства. А могут ли в качестве предмета договора займа выступать иные права требования, например права требования, удостоверенные БЦБ. С точки зрения сущностной мы таких примеров можем привести – например, эмиссионные ценные бумаги. Это аналог родовых вещей не в мире вещей. Экономический смысл в такой деятетельности могут быть. Закон прямо говорит о возможности облигационного займа. Кроме того, с точки зрения экономических интересов сторон для них вполне возможен вариант, когда им предоставляется на некое время некий комплекс родовых имущественных прав с тем, чтобы они через некоторое время вернули то же самое количество таких же имущественных прав.

А могут ли эти самые родовые имущественные права быть предметом займа. Формально толкуя ст. 807 мы оставляем эту деятельность вне закона, потому что там нет указания. Но есть ли здесь смысл в буквальном толковании? Когда мы анализируем вопрос о денежных средствах мы тем самым сказали А, у нас предметом было имущественное право, мы привели доказательства того, что сама природа имущественного права не противоречит конструкции займа. Соответственно, сказав А, мы должны быть последовательны до конца и говорить Б. Если мы это отрицаем, то мы ставим под сомнение вывод А.

Но лучше бы эта ситуация была прямо разрешена законом. Одним из направлений реформирования является расширение легального определения. Это воплощение в закон тех достижений, которые достигнуты доктриной, оборотом, судебной практикой, констатация действительности.

Необходимо обратить внимание на положения п. 2 ст. 807, который прямо указывает, что в качестве предмета могут выступать иностранная валюта и валютные ценности. Ссылка на п. 2 кстати тоже является подтверждением ранее сделанных выводов, потому что к валютным ценностям относятся в том числе и безналичные денежные средства, выраженные в иностранной валюте, а также ЦБ, эмитированные в иностранной валюте. Было бы странно, если бы для иностранных валютных ценностей такая возможность была, а для российских – нет.

3. Цена. Поскольку мы констатировали, что договор займа может быть как возмездным, так и безвозмездным, цена будет присутствовать только в возмездном договоре займа. Цена определяется соглашением сторон. Из этой констатации два проблемных вопроса.

1. Является ли данное условие существенным. Вроде бы нет – п. 1 ст. 809 ГК РФ. А если предметом являются не деньги, а картошка. Судебная практика, которая столкнулась с этим вопросом, знает ситуации, когда настаивая на несущественности данного условии, она делает следующее – переводит картошку деньги, исчисляет и прибавляет проценты, а потом обратно переводит в картошку. Но насколько это оправдано и адекватно – ставка рефинансирования есть стоимость денег, а не стоимость картошки. Ставка рефинансирования на такое восполнение явно не рассчитана. это восполнение неадекватно, а другого у нас нет. Соответственно в этом случае цена будет существенным условием договора займа.

2. А насколько стороны способны в определении соответствующего параметра. Здесь у нас выплывает древняя проблема – проблема ростовщических процентов. Причем в отличие от глубокой древности, когда этот вопрос решался достаточно последовательно и удачно (несмотря на либеральность, ростовщичество все равно считалось законодателем злом), в сегодняшнем законодательстве никакой специальной нормы, посвященной борьбе с ростовщическими процентами, нет. Наш правопорядок, столкнувшись с этой проблемой, обнаружил отсутствие способности с этой проблемой бороться. Сначала использовали ст. 179 – кабальные сделки – но неприятие этому выразила доктрина, потому что считается, что кабальной может быть признана сделка, если ее участником является гражданин. Ограничить размеры процентов с помощью ст. 433 нет формальных оснований – там говорится об ответственности, а у нас речь идет о плате. Дальше попытались через самое запасное правило – ст. 10, но сами судьи признаются, что данная статья неспособна с этой проблемой справится (и каким правом злоупотребляет займодавец?). И вот слава богу в тот момент эта проблема перестала быть актуальной – нефть выросла в цене. А вот когда эта проблема возникнет, средств борьбы с нею не будет. В рамках концепции реформирования законодательства о финансовых рынках предполагается запретить ростовщические проценты и указать, что таковыми считаются проценты начиная с двойной ставки рефинансирования. Над критерием нужно работать, потому что с если брать двойную ставку рефинансировании, то у нас 3/4 договоров займа окажутся вне закона.

4. Срок. Ст. 810 – срок не является существенным условием, поскольку устанавливается специальная восполняющая норма. Специальная восполняющая норма вытесняет общую. Она будет применяться к договору займа и к другому договору заемной направленности.

5. Форма. П. 1 ст. 808 ГК РФ содержит специальные правила относительно формы. 1. Договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда займодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы. При этом последствия несоблюдения не устанавливаются, соответственно, действует общее правило.

Ст. 812 – в п. 2 устанавливается определенное исключение из общего правила о том, что несоблюдение письменной формы влечет невозможность ссылки на свидетельские показания. Устанавливается изъятия для случаев, когда договор заключается под влиянием обмана, насилия, угрозы. Причем мы должны понимать, что это правило является исключением и действует только в том случае, когда будет доказано, что заключение договора происходило под влиянием обмана, насилия, угрозы. Бремя доказывания этого лежит на заемщике – он должен сначала это доказать, а потом уже делать ссылки на свидетельские показание. Иное толкование будет выхолащивать данную норму и она перестанет быть исключением.

Необходимо обратить внимание на предписания п. 2 ст. 808, которые демонстрируют нам значение расписки или иного подобного документа – значение у них доказательственное, т. е. в споре о том, квазиписьменная ли это форма или доказательство, законодатель ставит точку.

Содержание договора

Поскольку мы констатировали, что договор займа является односторонними, содержание исчерпывается только обязанностями заемщика

Обязанность возвратить заем.

Он должен возвратить равную полученной сумму денег или такое же количество вещей того же рода и качества. При этом заемщик должен возвратить предмет займа в соответствующий срок. При этом ст. 810 рассматривая проблематику срока возврата регулирует в том числе и вопрос досрочного возврата, причем это регулирование отличается от общих о досрочном исполнении. Вопрос решается в зависимости от того, возмездным или безвозмездным является договор.

• Если безвозмездным, то презюмируется возможность досрочного возврата суммы займа.

• Если возмездным, то действует прямо обратная презумпция – досрочный возврат допускается только с согласия займодавца

Понятно, почему решение законодателя таково – при безвозмездном займе интерес кредитора досрочным возвратом не нарушается. Напротив, при возмездности интерес займодавца будет страдать от досрочного возврата (проценты же начисляются в зависимости от периода пользования (условно) денежными средствами)

Срок возврата. Очевидно, что этот срок будет соблюден только в том случае, если момент возврата находится в пределах установленного срока. Это осознается законодателем, он прямо указывает на момент, когда соответствующая обязанность будет считаться исполненной в п. 3 ст. 810:

1. Если предметом займа являются вещи, то предмет займа будет считаться возвращенным в момент передачи (а что такое передача – см. ст. 224)

2. Если денежные средства – в момент зачисления соответствующих средств на его банковский счет. Что значит «его банковский счет»? Мы сталкиваемся с той же ситуацией, что уже рассматривали, только в обратную сторону. Под понятием его банковский счет должен восприниматься корреспондентский счет банка, обслуживающего займодавца (т. е. решаем зеркально по отношению к тому решению, которое дано выше), это вытекает из системности регулирования отношений.

При несвоевременном исполнении заемщиком соответствующей обязанности, т. е. при просрочке заемщик должен уплатить проценты. Ст. 811 регламентирует соответствующий вопрос –

1. Если иное не предусмотрено законом или договором займа, в случаях, когда заемщик не возвращает в срок сумму займа, на эту сумму подлежат уплате проценты в размере, предусмотренном пунктом 1 статьи 395 настоящего Кодекса, со дня, когда она должна была быть возвращена, до дня ее возврата займодавцу независимо от уплаты процентов, предусмотренных пунктом 1 статьи 809 настоящего Кодекса.

При этом нужно отличать проценты по ст. 811 от процентах, которые указываются в ст. 809. При этом проценты по ст. 811 начисляются в любом случае при просрочке, в том числе в ситуации, когда речь идет о безвозмездности договора. Согласно ст. 811 эти проценты начисляются на сумму займа – тем самым законодатель исключает возможность сложных процентов, проценты на проценты не начисляются. При этом проценты по ст. 811 начисляются независимо от процентов по ст. 809 (т. е. от процентов как платы)

Есть постановление пленумов № 13/14. В п. 15 этого постановления две высшие судебные инстанции прямо указывают на необходимость дифференциаиции процентов по ст. 809 и ст. 811.

Два проект информационных писем. Первый связан с практикой по кредитным договорам – тенденции в нем настораживают. ВАС рассматриваются следующий казус. Кредитный договор конечно является самостоятельным договором, но развернутого регулирования он не имеет –всего три статьи, говорится, что к кредитному договору применяются правила о займе. Поэтому можно применять эту логику к займу. Договором было установлено повышение процентов за пользование в случае просрочки возврата. В принципе это вполне возможно – стороны просто регулируют условие о цене. ВАС констатирует, поскольку условием увеличения процентов является нарушение, к этим отношениям должна применяться ст. 333. Это нонсенс – такого оборот еще не знал, эта позиция настораживает, потому что если так пойдет и дальше, то скоро начнут статью 333 применять к любым способам защиты (про принцип свободы договора ВАС по ходу не слышал)

Проценты как плата начисляются за все время пользования – неважно, что это пользование разрешенное или уже сверх установленных договором сроков.

Обязанность заемщика уплатить проценты за пользование займом.

Ключевые характеристики, необходимые для данной обязанности нам уже известны. Размер определяется соглашением сторон. Если не определен, то для займа, прдеметом которого явлюятся деньги или денежные средства, то действует восполняющая норма, А если иные родовые объекты – существенное условие.

Обязанности, которые могут быть возложены на заемщика договором.

Обязанность по целевому использованию предмета займа. Ст. 814 ГК РФ регламентирует особенности такого договора и исходя из 814 статьи становится очевидным, что для реализации данной обязанности у займодавца есть право контроля за целевым использованием и соответственно, заемщик обязан обеспечить займодавцу возможность такого контроля.

Последствия нецелевого использования регламентируются п. 2 ст. 814.

Статья 814. Целевой заем

1. Если договор займа заключен с условием использования заемщиком полученных средств на определенные цели (целевой заем), заемщик обязан обеспечить возможность осуществления займодавцем контроля за целевым использованием суммы займа.

2. В случае невыполнения заемщиком условия договора займа о целевом использовании суммы займа, а также при нарушении обязанностей, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, займодавец вправе потребовать от заемщика досрочного возврата суммы займа и уплаты причитающихся процентов, если иное не предусмотрено договором.

Что есть причитающиеся проценты. П. 16 постановления пленума № 13/14, где ВС РФ и ВАС РФ под причитающимися процентами предлагают понимать проценты, которые должны быть уплачены до дня, когда в соответствии с договором займа сумма займа должна была быть возвращена. Например договор займа заключен со сроком на один год. Через полгода было обнаружено нецелевое использование. Возвращается сумма займа и проценты, которые были бы начислены за 1 год.

Еще один момент, который связан с пониманием соответствующей статьи связан с вопросом о том, что понимать под требованием досрочного возврата суммы займа. Есть два варианта

1. Одностороннее изменение условий

2. Односторонний отказ от договора.

На самом деле вопрос этот не является схоластическим. Если мы попытаемся доказать, что требование досрочного возврата – это односторонний отказ, то с момента этого отказа обязательство из договора займа прекращается, а вместе с ним все дополнительные акцессорные обязательства. Очевидно, что такой подход не соответствует цели нормы – защищая свой интерес займодавец будет действовать вопреки нему, потому что он лишит себя дополнительных источников погашения задолженности. Поэтому в практике установился подход, что требование о досрочном возврате должно восприниматься как одностороннее изменение условий. По сути срочный заем здесь превращается в заем до востребования – после получения уведомления о требовании заемщик должен вернуть сумму и причитающиеся проценты в течение срока, установленного в общей части.

По всей видимости ВАС считает этот вопрос очень важным, поскольку он посвящает ему два пункта.

Еще одна обязанность, которая также является факультативной – она регламентируется ст. 813. Обязанность предоставить обеспечение возврата суммы займа.

Если такая обязанность договором установлена, то ее невыполнение, а равно утрата или ухудшение условий обеспечения по обстоятельствам, за которые займодавец не отвечает, дает последнему право требовать досрочного возврата суммы займа и уплаты причитающихся процентов.

С точки зрения последствий, вопросы здесь возникают идентичные, что и в случае ст. 814 и должны решаться по тем же самым правилам, что обозначены выше.

Если внимательно посмотреть на ст. 814, то увидим, что само по себе требование о досрочной уплате, может быть предъявлено независимо от того, по вине или без вины заемщика утрачено обеспечение. Ведь основанием является утрата или ухудшение по обстоятельствам, за которые не отвечает займодавец.

Такой подход, когда по сути дела требование может быть заявлено независимо от вины заемщика, демонстрирует явную несправедливость – защищая интерес займодавца эта норма явно нарушает интерес заемщика. Неслучайно по этой причине в многочисленных исследованиях эта норма характеризуется как несправедливая. Но при всей этой констатации мы должны понимать, что это не повод к тому, чтобы не применять эту норму. Справедливость – это плохой аргумент против законности. Бороться с несправедливостью нужно в установленном порядке.

По этой причине концепция реформирования данный вопрос предполагается урегулировать иначе – справедливым полагается следующее: необходимо, что право требования допускалось только в том случае, если оно прямо предусмотрено договором. Более того, в том случае, если в качестве заемщика выступает гражданин, взыскание причитающихся процентов предлагается осуществлять по правилам о возмещении убытков.

Кредитный договор

Легальное определение кредитного договора содержится в п. 1 ст. 819 – это договор, по которому банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

Легальное определение уже в первом приближении позволяет утверждать, что кредитный договор по своей правовой природе является договором заемной направленности и входит с договором займа в единую родовую группу. В этом не дает усомниться и законодатель – в п. 2 ст. 819 ГК содержится отсылочная норма: к кредитному договору применяются правила о договоре займа, если иное не предусмотрено специальными нормами и не противоречит существу кредитного договора.

Мы должны эту отсылочную норму истолковывать адекватно. Она демонстрирует лишь то обстоятельство, что заем и кредитный договор являются договорами одной родовой группы и именно поэтому возможно тождественное регулирование соответствующих отношений. Но эта отсылочная норма не дает оснований утверждать, что кредитный договор является разновидностью договора займа, такое утверждение будет неверным с точки зрения формальной логики. Конечно, исторически кредитный договор вырос из договора займа. Мы уже говорили, что наш законодатель с упорством, достойным лучшего применения, воплощает принципы римского права и заем в нашем правопорядке всегда был реальным договором, но такой подход не удовлетворителен с точки зрения интересов оборота. Поэтому оборот для большей стабильности нуждался в консенсуальной конструкции и у нас это в конечном счете привело к тому, что наряду с договором займа сформировались правила о кредитном договоре, который в отличие от займа как следует из легального определения является договором консенсуальным.

Почему мы сказали, что вслед за многими представителями доктрины неправильным будет утверждение, что кредитный договор есть разновидность договора займа – потому что вид не может иметь признак, противоречащий ключевому признаку рода, не может быть консенсуальной разновидности реального договора. Да, это договоры одной родовой группы, но один не выступает видом другого.

Ключевая характеристика договоров заемной направленности заключается во временном промежутке – возникающей одновременно с передачей обязанности возвратить и временной разрыв между получением и сроком исполнения обязанности по возврату.

При этом очевидно, что относясь к единой родовой группы, между займом и кредитным договором есть явные различия:

1. В то время как договор займа является сугубо реальным договором, кредитный носит консенсуальный характер. («…обязуется предоставить кредит..»)

2. Отличие с точки зрения субъектного состава. В качестве сторон договора займа могли выступать абсолютно любые субъекты с учетом характера и объема праводееспособности. Для кредитного договора характерен особый субъектный состав на стороне займодавца (который почему-то называется кредитором) – в качестве заимодавца (кредитора) может выступать лишь банк или иная кредитная организация. Такое ограничение субъектного состава вызвано тем обстоятельством, что предоставление кредитов, размещение привлеченных денежных средств на условиях срочности, платности и возвратности рассматривается ст. 5 закона «О банках и банковской деятельности» в качестве банковской операции, а, следовательно, такая деятельность доступна лишь субъектам, имеющим особое разрешение на совершение банковских операций.

3. Предмет. В качестве предмета договора займа могут выступать деньги, денежные средства, иные, чем деньги, родовые вещи и имущественные права, характеризующиеся родовыми признаками Предметом кредитного договора исходя из буквального толкования легального определения могут быть денежные средства (кредит). Правда тут законодатель пускается в другую крайность – в ст. 807 нам нужно было оправдать и решить вопрос о том, могут ли быть предметом договора займа денежные средства, а здесь – деньги. Почему используется такое хаотичное словоупотребление – остается загадкой (видимо разные люди писали). Здесь опять нужно истолковывать расширительно, потому что никакой логики в запрете использования денег в качестве предмета кредитного договора нет (конечно, с точки зрения практики такие отношения не распространены и в подавляющем большинстве случаев кредит предоставляется денежными средствами, но не исключена ситуация, когда заемщик получает в кассе банка кредит деньгами). Но даже при таком расширительном толковании у нас явное отличие кредитного договора от договора займа по предмету, причем в сторону сокращения в рамках кредитного договора.

4. Характеристика в зависимости от наличия встречного имущественного предоставления. Как решался этот вопрос в регулировании договора займа: есть две презумпции. Общее правило – презумпция возмездности. Изъятие из общего правила – презумпция безвозмездности. Т. е. по большому счету можно сказать, что в займе стороны могут сами урегулировать вопрос о возмездности/безвозмездности и их волеизъявление будет иметь ключевое значение.

Кредитный договор: возмездный всегда («..и уплатить проценты»). У такого подхода законодателя есть логическое обоснование – оно проистекает из того же самого исходного пункта, что и ограничение по субъектному составу. В данном случае банк размещает денежные средства, привлеченные от третьих лиц. Поскольку исполнение обязательств по кредитному договору будет влиять на интерес вкладчиков, по этой причине у нас ограниченный субъектный состав, лицензирование соответствующей деятельности и контроль со стороны ЦБ, и по этой же причине у нас и возмездность. Если допустить безвозмездный кредитный договор, то за счет чего банк будет отдавать вкладчикам их вклады, ибо договор банковского вклада является имманентно возмездным. Следовательно, если кредитный договор станет безвозмездным, будет угроза интересам вкладчиков, а допустить этого ни в коем случае нельзя. Поэтому это сугубо возмездный договор. Конечно, теоретически стороны вправе самостоятельно определить размер процентов как платы по кредитному договору, а, следовательно, можно чисто формально допустить вариант, при котором стороны согласуют ничтожно малый размер процентов, но с практической точки зрения все подобные симуляции являются объектом жесткого контроля со стороны ЦБ.

С точки зрения элементов кредитного договора особого внимания заслуживает вопрос о форме. Предписания достаточно жесткие – письменная форма, которая рассматривается в качестве конститутивного элемента (причем вне зависимости от субъектного состава, срока и т. д.):

Статья 820. Форма кредитного договора

Кредитный договор должен быть заключен в письменной форме.

Несоблюдение письменной формы влечет недействительность кредитного договора. Такой договор считается ничтожным.

Правда попутно нужно заметить, что ст. 820, устанавливая письменную форму в качестве обязательной, не предусматривает особого варианта этой письменной формы. Следовательно, требования ст. 820 будут считаться соблюденными в случае, если отношения сторон оформлены любым способом, признаваемым с точки зрения ст. 434 ГК письменной формой – единый документ, обмен документами, акцепт конклюдентными действиями на письменную оферту.

Содержание кредитного договора

Поскольку в отличие от договора займа кредитный договор является консенсуальным, это предопределяет специфику кредитного договора и с точки зрения распределения прав и обязанностей между сторонами -кредитный договор является двусторонним синаллагматическим. Т. е. здесь обязанности лежат на обеих сторонах, а, следовательно, в рамках анализа содержания этого договора мы будем исследовать и обязанности заимодавца, и обязанности заемщика

Обязанности займодавца (кредитора)

Обязанность предоставить денежные средства (кредит).

Способы исполнения этой обязанности могут быть самыми разнообразными и банковская практика выработала большое количество способов предоставления кредитов. Поскольку существо этих способов оказывает определенное влияние на взаимоотношения сторон, некоторые наиболее распространенные способы предоставления кредита мы разберем:

1. Предоставление кредита путем зачисления денежных средств на счет заемщика, открытый в банке займодавца. Т. е. эта ситуация характеризуется тем обстоятельством, что стороны связаны между собой одновременно двумя договорными отношениями - стороны являются контрагентами по договору банковского счета и кредитному договору. С точки зрения самого существа предоставления кредита здесь все достаточно просто – при таком способе кредит считается предоставленным в момент зачисления на счет. При этом необходимо отметить, что правоприменительная практика выработала принцип реального предоставления кредита, который известен многим современным правопорядками и позволяет разрешить целый ряд возможных спорных ситуаций. Существо этого принципа состоит в том, что у заемщика должна наличествовать реальная возможность распоряжения кредитом. А, следовательно, в случаях, когда такая возможность отсутствует, какими бы правовыми конструкциями это не покрывалось, кредит не считается предоставленным со всеми вытекающими последствиями. В законодательстве этот принцип не сформулирован, он выработан практикой.

• Между сторонами был заключен кредитный договор, у банка возникла обязанность предоставить кредит, банк взял и произвел зачет своей обязанности предоставить кредит с задолженностью, возникшей в связи с уплатой комиссионного вознаграждения за проверку кредитоспособности – формально банк свою обязанность вроде как исполнил, потому что зачет есть суррогат исполнения, а следовательно, все последствия исполнения будут считаться наступившими, однако исходя из указанного выше принципа кредит не предоставлен, потому что реальной возможности распорядиться денежными средствами клиент-заемщик так и не получил. Следовательно, он не должен уплачивать проценты по этому кредиту.

• Исполняя свою обязанность по кредитному договору, банк открывает ссудный счет клиенту-заемщику, зачисляет туда денежные средства и тут же их списывает в погашение задолженности по предыдущему кредитному договору – формально, если бы этого принципа не было, клиент должен был бы уплачивать проценты по новому кредитному договору, однако и в этом случае принцип реального предоставления кредита дает совершенно иное разрешение данной ситуации. У клиента-заемщика отсутствовала реальная возможность распорядиться этими денежными средствами, а раз ее не существовало, кредит не предоставлен.

• Исполняя свою обязанность по кредитному договору, банк открывает клиенту депозитный счет и зачисляет денежные средства на депозитный счет, между тем расходные операции с депозитов для юридических лиц невозможны – кредит не предоставлен, потому что возможности распорядиться денежными средствами нет.

Этот принцип не является российским ноу-хау, просто мы решили через собственные ошибки к нему прийти.

2. предоставление кредита в форме кредитования счета (овердрафт). Второй способ основан на тех же самых исходных величинах: заемщик и банк одновременно связаны между собой отношениями по договору банковского счета и кредитному договору. ст. 850 регламентирует кредитование счета –

Статья 850. Кредитование счета

1. В случаях, когда в соответствии с договором банковского счета банк осуществляет платежи со счета несмотря на отсутствие денежных средств (кредитование счета), банк считается предоставившим клиенту кредит на соответствующую сумму со дня осуществления такого платежа.

2. Права и обязанности сторон, связанные с кредитованием счета, определяются правилами о займе и кредите (глава 42), если договором банковского счета не предусмотрено иное.

смысл кредитования счета состоит в том, что если имеющихся на счете клиента денежных средств недостаточно, стороны могут включить в договор банковского счета условие о кредитовании счета и банк тогда может добавить недостающие денежные средства и тем самым за счет действия банка будет предоставлен кредит.

Кредитование счета возможно, если это предусмотрено договором банковского счета, т. е. условие об овердрафте должно содержаться в договоре банковского счета.

Возникает вопрос: Возможно ли кредитование счета, если в договоре банковского счета нет условия об овердрафте? Рассмотрим несколько ситуаций:

На счете клиента находится 50 рублей, клиент выставляет к счету платежное поручение на 100 рублей. Условия об овердрафте в договоре банковского счета нет. Может ли в данном случае банк по своему усмотрению добавить 50 рублей с тем, чтобы возникли кредитные отношения.

Здесь две проблемы – нам, во-первых, нужно найти здесь соглашение и во-вторых, нужно найти письменную форму, потому что она имеет конститутивное значение для кредитного договора. Только при успешном решении обеих задач можно говорить, что между сторонами возникают кредитные отношения.

Смысл расчета платежными поручениями заключается в том, что инициатива в осуществлении расчета исходит от плательщика. При этом мы презюмируем, что клиент знает о состоянии своего счета. Соответственно, если он выставляет платежное поручение на 100, значит он тем самым предлагает банку заключить кредитный договор, потому что а как еще банк исполнит платежное поручение на 100. Конечно, в таком у него нет обязанности прокредитовать, т. к. нет условия об овердрафте, он может отказать в исполнении платежного поручения, ссылаясь на недостаток денежных средств, но сейчас вопрос в другом – будут ли эти отношения кредитными в случае, если банк согласится.  Соглашение мы здесь явно и очевидно найдем – выставленное платежное поручение есть волеизъявление, которое можно рассматривать как оферту, согласие банка можно рассматривать как акцепт.

Форма. С формой тоже на самом деле все в порядке – мы не случайно говорили ст. 820 не устанавливает особой письменной формы, а с точки зрения ст. 434 письменной формой является акцепт конклюдентными действиями на письменную оферту. Платежное поручение же как документ всегда существует в письменной форме. Осуществив перечисление 100 рублей, банк конклюдентными действиями соглашается и по сути дела кредитует счет, и возникают те же самые отношения овердрафта, кредитные отношения, несмотря на то, что условия об овердрафте не предусмотрено.

Контрольный вопрос: исходные параметры те же самые – в договоре банковского счета условия об овердрафте нет, на счете клиента находится 50 рублей. По судебному решению с клиента должно быть взыскано 100 рублей. Судебный пристав исполнитель на инкассо выставляет безакцептное платежное требование. Смысл расчета платежными требования состоит в том, что инициатива в осуществлении расчета исходит от получателя. При этом данное требование безакцептное, т. е. банк должен его исполнить, не спрашивая согласия владельца счета. Может ли банк добавить 50 рублей и исполнить безакцептное платежное требование полностью с тем, чтобы в отношении добавленных 50 рублей возникали кредитные отношения? Нет – эта ситуация принципиально отличается от предыдущей. В предыдущей ситуации у нас сама инициатива в осуществлении расчета исходила от владельца счета и поэтому мы признавали за выставлением платежного поручения значение оферты. В данном случае сама структура расчета по инкассо, тем более без акцепта, не предполагает никакого волеизъявления со стороны владельца счета. Поэтому если банк добавит 50 рублей и исполнит в полном размере на все 100 рублей, добавленные 50 рублей не будут кредитом, потому что отсутствует соглашение, отсутствует волеизъявление со стороны одного из субъектов, а когда отсутствует соглашение, мы к вопросу о форме и не приступаем. Поэтому эти 50 рублей будут всем, чем угодно (скорее всего – неосновательным обогащением), но кредитных отношений такое добавление со стороны банка порождать никогда не будет.

3. Третий способ предоставления кредита основан на следующем. В первых двух случаях заемщик и займодавец являются сторонами по договору банковского счета. Однако никакого ограничения с точки зрения выбора себе контрагента по кредитному договору, а посему владелец счета в одном банке может кредитоваться в другом банке. третий способ основан на ситуации, когда заемщик является клиентом другого банка, иного чем банк-займодавец. Следовательно, в данном случае способ предоставления кредита - это перечисление денежных средств на счет заемщика, открытый в другом банке. Кредит считается предоставленным в момент зачисления денежных средств на корреспондентский счет банка, обслуживающего заемщика (обоснование – выше.)

4. Во всех трех перечисленных выше вариантах у нас есть объединяющее звено – денежные средства в конечном счете попадают на счет заемщика, т. е. кредитование производится путем перечисления на счет заемщика.

Возникает закономерный вопрос: а можно ли предоставить кредит, минуя счет заемщика? Сама потребность в этой ситуации достаточно объективна. Представим себе, что субъект надумал перепрофилирование производства и решил заняться производством баянов. При этом он выступая в качестве покупателя, заключает договор КП с продавцом. Денежных средств у него для оплаты недостаточно и необходимо привлечение кредитных ресурсов. Он заключает кредитный договор с тем, чтобы полученная сумма пошла на оплату по заключенному договору КП. Продавец обслуживается сторонним банком. Если использовать традиционные схемы, то получается слишком много операций, а чем больше операций, тем выше риск, а это влечет за собой удорожание кредита; кроме того, чем больше операций, тем выше издержки. В итоге заложниками этой ситуации становятся заемщик, а, в конце концов, все мы, латентные баянисты (потому что заемщик попытается возместить свои издержки за счет удорожания продукции). Это невыгодно абсолютно никому. Можно ли предоставить кредит, минуя счет заемщика путем непосредственного перечисления денежных средств контрагенту заемщика, указанному заемщиком? С точки зрения существа гражданско-правовых отношений такая ситуация более чем очевидна и явно допустима, ибо есть ст. 312, которая рассматривает в качестве надлежащего исполнения исполнение не только кредитору, но и любому управомоченному кредитором третьему лицу. Так какая разница кто будет лицом, управомоченным на принятие исполнения – банк заемщика или банк продавца – управомоченным будет тот, кого указал кредитор (хоть Путина пусть указывает («Вы записываете это? Записывайте [=)]»)). Это вполне возможно и эта схема легко объяснима с точки зрения существа гражданско-правовых отношений. поэтому способ № 4 – кредитование минуя счет заемщика путем перечисления денежных средств непосредственно контрагенту заемщика. При использовании схемы № 4 кредит считается предоставленным в момент зачисления на корреспондентский счет банка, обслуживающего получателя.

Однако правоприменительные органы с таким кредитованием минуя счета заемщика пытаются бороться, причем эта борьба обостряется тогда, когда ощущается нехватка бюджетных средств. Если мы разрешим кредитоваться минуя счет, это создает угрозу интересам кредиторов этого заемщика (в частности - бюджета) – у них нет возможности арестовать денежные средства на всех счетах всех возможных контрагентов своего должника. Они могут арестовать денежные средства на счете своего должника, предъявить к счету исполнительные документы, но в связи с нехваткой денежных средств эти документы будут лежать в картотеке № 2 до тех пор, пока на счете не появятся деньги. Если кредитование будет осуществляться традиционным способом, то денежные средства пойдут через счет заемщика, но дальше него не пойдут и уйдут на погашение долгов.

С одной стороны можно понять стремление правоприменительных органов запретить кредитование минуя счет, потому что тем самым они обеспечивают интересы кредиторов заемщика, однако при таком жестком регулировании возникает закономерный вопрос: а зачем тогда заемщику брать кредит. Ведь экономически смысл этого кредитования состоит в том, что вот он почувствовал свободную нишу на рынке баянов, открыл производство, заключил кредитный договор, шлепает эти баяны и денежных средств, получаемых от их реализации должно хватить и на погашение кредита, и на погашение долгов перед своими кредиторами. Если не дать ему кредитоваться мимо счета, то для него это сразу конец: ему лучше сразу идти и залезать в долговую яму, потому что свое экономическое положение он никак не сможет - любая копейка, проходящая через его счет, будет арестована, он не осуществит оплаты по договору КП, задолженность заемщика возрастет и продавец встанет в ту же очередь кредиторов этого заемщика. На самом деле правоприменителя не сильно волнуют эти кредиторы, его занимает только один из них – бюджет. Именно по этой причине, когда существует острая нехватка бюджетных средств, правоприменитель начинает активно бороться с кредитованием минуя счет заемщика. Когда для бюджета эта сумму не представляет никакого интереса (нефть выросла в цене - 120 долларов за баррель), на это смотрят сквозь пальцы.

Поэтому формально у нас есть акты, запрещающие кредитование мимо счета, например указание ЦБ № 54-П, в котором прямо запрещено кредитование помимо счета (более того, соответствующее ограничение пытались признать незаконным, но ВС РФ сказал, что оно соответствует закону), но несмотря на это указание, соответствующую схему кредитования следует считать законной и возможной сразу по нескольким причинам. 1. Если посмотреть ст. 3 ГК, то мы увидим, что подзаконные акты Центробанка регулируют гражданско-правовые отношения только в случаях, установленных законом. В параграфе гл. 42 ГК не уполномочивает ЦБ на регулирование кредитных отношений, у ЦБ нет компетенции в решении данных вопросов, поэтому даже будучи подтвержденным решением ВС РФ соответствующий подзаконный акт ЦБ есть не более чем пустой звук, потому что он принимается некомпетентным органом и, следовательно, не имеет юридической силы. 2. Мы не случайно объясняя кредитование минуя счет ссылались на то, что такой способ кредитования исходным постулатам гражданского права, статье 312. Ст. 312 показывает всю естественность этой конструкции, более того, ст. 312 для правоприменителя и законодателя должна выступать указанием на то, что бороться с этим явлением невозможно оно основано на естественных началах гражданского права. Запретить это невозможно, как только будет установлен императивный запрет, поскольку существо отношений все равно требует подобной возможности, этот запрет будет преодолен, причем преодолен с помощью законных средств, путем использования арсенала гражданско-правового регулирования. Как собственно и произошло – как только гайки начали закручивать, сразу пришла схема вексельного кредитования – заключался кредитный договор, возникающее отсюда обязательство банка предоставить кредит новировалось в вексель, приказом соответствующего лица вексель передается контрагенту заемщика, контрагент заемщика предъявлял вексель к уплате и получал соответствующую денежную сумму. Получаем абсолютно то же самое – кредит оформлен в обход счета заемщика. Запретят вексельное кредитование – в арсенале гражданского права есть еще много инструментов. И речь не идет об обходе закона – это естественная конструкция, поэтому запретить ее принципиально невозможно.

Предложения по совершенствованию гл. 42 предусматривается прямое указание возможности предоставления кредитов и займов третьему лицу, указанному заемщиком.

Неисполнение банком данной обязанности, т. е. непредоставление им денежных средств, будет знаменовать собой нарушение. Однако в регламентации последствий такого нарушения доктрина и судебная практика испытывают затруднения. Вернее так – у них то затруднений нету, они смотрят на эти вещи однозначно, однако их позиция не имеет серьезной аргументации, поэтому она не может восприниматься как однозначная и бесспорная. Доктрина и судебная практика в один голос утверждают, что применение к неисправному банку понуждения к исполнению обязанности в натуре невозможно. Это достаточно устойчивый подход. Однако при всей этой однозначности возникает вопрос – а почему невозможно понуждение банка к исполнению обязанности предоставить кредит? И вот здесь какой-то убедительной аргументации не представлено. Начинают ссылаться на внеправовые категории – например, говорят, что такая невозможность обусловлена спецификой банковских отношений, ведь предметом кредитного договора являются денежные средства, а это фактически записи, которые фиксируют объем имущественного права. Если допустить понуждение банка к предоставлению кредита, то как же осуществить проводки в банковских документах.

Сущностно этот аргумент ни о чем. Ну извините – внутреннее оформление совершаемых операций должно производиться любым предпринимателем, а не только банком. Да, у банка может быть сложнее структура этих проводок, но бухгалтерскую отчетность должно вести абсолютно любой предприниматель. Допустим, юридическое лицо должно вам 10 рублей. Вы можете взыскать с него по суду эти десять рублей? – можете и вас не останавливает необходимость осуществить проводки в его бухгалтерском балансе этих взыскиваемых 10 рублей. И суд это не останавливает, и судебного пристава это тоже не остановит. Потому что все очень просто - да, конечно, заставить осуществить проводки невозможно, но если ты не хочешь проблем, связанных с неправильной бухгалтерской отчетностью, ты сам их совершишь. Точно также и с банком – не нужно его заставлять осуществлять проводки, взыщите с него денежные средства и все. А проводки он, не желая подпадать под административные взыскания со стороны ЦБ, сам их совершит.

Дальше начинается- как же так? Понуждение банка к исполнению в натуре невозможно, потому что у банка есть только привлеченные денежные средства, а, следовательно, если мы их взыщем, это нарушит интересы вкладчиков. Опять от лукавого – когда вы взыскиваете со своего должника задолженность в 10 рублей, вас интересует, что у него есть иные кредиторы? Нет. А почему здесь для банка должна быть привилегия, почему интерес третьих лиц должен препятствовать возможности реализации своих требований со стороны заемщика.

И тогда приводят главный аргумент - Невозможно понудить банк к исполнению обязанности в натуре, потому что у банка нет денежного обязательства. Якобы обязанность банка не является денежной, а представляет собой оказание услуги. И вот тут вроде как желаемый эффект достигается, потому что никого нельзя понудить к оказанию услуги. Но деятельность банка не является оказанием услуги.

Чем пытаются аргументировать тезис о том, что у банка нет денежного обязательства – говорят, что в денежном обязательстве деньги выступают способом погашения долга, а в рамках кредитного договора предоставление денежных средств лишь порождает обязанность соответствующую сумму вернуть. Поэтому якобы в данном случае кауза передачи денежных средств иная, а, следовательно, это не денежное обязательство. Но здесь есть лукавство - очень незаметно происходит подмена понятий. Когда мы говорим, что деньги являются способом погашения долга, то мы анализируем ситуацию с точки зрения должника, но когда мы говорим, что деньги являются способом возникновения долга, то мы анализируем ситуацию с точки зрения кредитора. А если мы теперь переместимся к должнику, когда банк предоставляет кредит, он погашает свой долг, а одновременно это предоставление является causa credendi для обязательства заемщика. Но обязательство заемщика – это уже другое обязательство. С точки зрения обязательства банка, предоставляя кредит он погашает свой долг и у этого предоставления causa та же самая – causa salvendi.

Когда начинаешь этим тыкать, что здесь происходит подмена понятий, разговор перемещается в совершенное неуместную плоскость – «тут специфика банковского дела, в этом надо разбираться». Ну типа ты не понимаешь, не лезь в специфику банковского дела.

Отсюда ими делается два очевидных вывода – невозможность понуждения к исполнению обязанности в натуре и невозможность процентов по ст. 395 ГК.

Ст. 821 - Закон называет целый ряд случаев, когда отказ банка от предоставления кредита будет правомерным, а следовательно, никаких негативных последствий он не повлечет.

1. Кредитор вправе отказаться от предоставления заемщику предусмотренного кредитным договором кредита полностью или частично при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что предоставленная заемщику сумма не будет возвращена в срок.

Предписания ст. 821 являют собой частный случай доктрины неизменности обстоятельств (ст. 451 ГК РФ). Соответственно, те обстоятельства, которые дают возможность банку отказаться от предоставления кредита должны носить характер внезапных и непредвиденных. Если такая возможность невозврата кредита существовала в момент заключения договора и она была известна банку, то воспользоваться возможностью, предусмотренной п. 1 ст. 821 ГК РФ, он не может.

Отличие здесь только в способе защиты – если в ст. 451 в качестве такового указывается изменение договора в судебном порядке, то здесь – односторонний отказ.

Законодатель не устанавливает даже примерный перечень обстоятельств, которые дают основания банку отказаться от предоставления кредита. Это может быть и объявление заемщика банкротом, выход основных акционеров или участников, расторжение договоров с ключевыми инвесторами заемщика, оговорка кросс-дефолт. Перечня нету, при возникновении спора относительно правомерности банк должен доказать наличие соответствующих обстоятельств, доказать, что соответствующие обстоятельства явно свидетельствуют, что сумма кредита не будет возвращена

П. 3 ст. 821 ГК РФ - 3. В случае нарушения заемщиком предусмотренной кредитным договором обязанности целевого использования кредита (статья 814) кредитор вправе также отказаться от дальнейшего кредитования заемщика по договору.

Здесь по сути речь идет о ситуации частичного отказа. Т. е. заключен кредитный договор в виде кредитной линии (сумма предоставления отдельными траншами). Допустим предполагается выдача 5 траншей под условием целевого использования. Обнаруживается нецелевое использование. Это означает, что банк вправе отказаться от дальнейшего предоставления траншей, т. е. в той части, в которой сумма еще не выдана. Можно сказать, что законодатель защищает здесь заимодавца от будущего нарушения.

Возникает вопрос – является ли этот перечень оснований для отказа банком исчерпывающим. Есть еще общие правила – если договор не связан с предпринимательской деятельности, случаи одностороннего отказа могут быть установлены законом. Если не связан – также и договором. Однако нужно учитывать, что свобода сторон в определении возможных оснований для отказа банка не безгранична. Закон о Банках и банковской деятельности ограничивает возможные случаи одностороннего отказа.

Обязанности заемщика.

Обязанность принять денежные средства. Павлов не сошел с ума и понимает, то что это не полноценная гражданско-правовая обязанность, а кредиторская. Просто она нужна для того, чтобы осветить содержание кредитного договора. Дело в том, что от принятия кредита заемщик вправе отказаться. П. 2 ст. 821 регламентирует условия, при которых отказ будет являться правомерным и соответственно, никаких негативных последствий за собой не повлечет

2. Заемщик вправе отказаться от получения кредита полностью или частично, уведомив об этом кредитора до установленного договором срока его предоставления, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или кредитным договором.

При этом мы должны адекватно воспринимать соответствующую норму – она не означает ,что после этого срока заемщик не может отказаться от получения кредита. Просто данный пункт делит случаи, когда отказ будет правомерным, а когда – неправомерным. Понудить принять кредит невозможно.

А какие негативные имущественные последствия могут быть применены к заемщику неправомерно отказывающегося от кредита? Поскольку закон об этом ничего не указывает, остается сказать, что будет использоваться общая мера ответственность – возмещение убытков. Правда находятся те, кто говорят, что возмещения убытков банк требовать не вправе, мол, что не пристроил у одного, пристроит у другого. Но это противоречит ст. 15 и ст. 393 ГК, а также ст. 405 и исходя из них основания для применения возмещения убытков у нас на лицо. Хорошо так рассуждать, когда стоит очередь клиентов (и отряд не заметит потери бойца). А сейчас все по другому – это банки ищут клиентов.

Что касается остальных обязанностей заемщика, то здесь мы методологически изложение сократим. Кредитный договор находится в одной родовой группе с договором займа и эта идея воплощена в п. 2 ст. 819 ГК РФ. 4 следующие обязанности заемщика – это те обязанности, которые были у заемщика в договоре займа.

Один нюанс – применительно к двум факультативным обязанностям мы ссылались на 813 и 314 статьи и говорили, что последствием их нарушения является право займодавца требовать досрочного возварата суммы займа и причитающихся процентов. ВАС РФ в проекте информационного письма дважды говорит о том, что при кредитном договоре требовать причитающихся процентов нельзя. Оснований для такого подхода в законе нет. ВАС говорит, что основанием для такого вывода является п. 2 ст. 819. Видимо он имеет в виду существо кредитного договора. Объяснение начинается стандартно: банк есть универсальная кредитная организация. Взыскав сумму причитающихся процентов, он может разместить эти денежные средства для другого лица. Следовательно, он получит двойную выгоду. Но это все от лукавого – а если он не разместить + как точно сказать, что он именно эти денежные средства разместит? Инсайдом объясняется такое решение довольно просто – Василию Владимировичу не нравятся банки.

Товарный и коммерческий кредит.

Дефицит времени заставляет нас сокращаться. Вопрос этот объединяет две категории, между которому ничего общего не существует. Мы их объединили только потому, что им посвящен один параграф.

Товарный кредит. Это договор, такой же как и все ранее обозначенные – заемной направленности. Смысл его выделения состоит в том, что данный договор является консенсуальным (с подобным предметом – вещи, определенные родовыми признаками – мы уже сталкивались, специфика именно в консенсуальности). При этом к такому договору применяются положения параграфа 2 гл. 42 и п. 1 ст. 42 ГК РФ. Почему сначала предписания параграфа 2 – кредитный договор и товарный кредит объединяет консенсуальность. Однако все остальные характеристики у них не совпадают, а именно – нет ограничений по субъектному составу, товарный кредит не является сугубо возмездным договором (очень часто используется для поддержки тех или иных производителей, в частности – сельского хозяйства. Например, Некто хочет осуществлять сельско-хозяйственную деятельность, но для ее осуществления есть только очень стойкое желание. Рассматривать такой договор как сугубо возмездный означает вступать в противоречие с исходной целью этого договора. Возмездность – не имманентное свойство, а лишь общее правило)

Условия о количестве, об ассортименте, о комплектности, о качестве, о таре и (или) об упаковке предоставляемых вещей должны исполняться в соответствии с правилами о договоре купли-продажи товаров (статьи 465 - 485), если иное не предусмотрено договором товарного кредита. – это просто прием юридической техники и не означает, что товарный кредит находится в родовой группе, где находятся купля-продажа, мена и т. д. Он остается договором заемной направленности.

Коммерческий кредит. Договорами, исполнение которых связано с передачей в собственность другой стороне денежных сумм или других вещей, определяемых родовыми признаками, может предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки и рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит), если иное не установлено законом.

Он являет собой условие другого возмездного договора, т. е. это не самостоятельная договорная конструкция, а лишь усложнение иного возмездного договора, причем это усложнение не приводит к тому, что он меняет свою типовую принадлежность. Коммерческий кредит – это элемент иного возмездного договора, характеризующийся несовпадением сроков встречных предоставлений

Суть в том, что между исполнениями возникает временной лаг – промежуток времени между исполнениями обязательств по договору. Стороны заключили договор купли-продажи и установили рассрочку платежа. Договор по прежнему являются КП, но за счет этой рассрочки отношения по договору КП усложняются коммерческим кредитованием

Возникает вопрос – коммерческое кредитование есть. Является ли оно возмездным или безвозмездным. Для этого нужно обратиться к п. 2 ст. 823. Из него следует, что для выяснения возмездности или безвозмездности мы должны посмотреть (последовательно – к каждому следующему уровню мы переходим тогда, когда на предыдущем уровне ничего нет)