Современная западная философия_Словарь

учебников. И наконец, в-третьих, посредством своей эпистемологии «личностного знания» П. пытается ввести в философию науки мотив научного опыта как внутреннего переживания, внутренней веры в науку, в ее ценность, страстную заинтересованность ученого в поиске объективной научной истины, личностную ответственность перед ней.

(1: Личностное знание. На пути к посткритической философии. М., 1985; The Logic of Liberty. L., 1951; Knowing and Being. L., 1969.

ПОНИМАНИЕ (нем. - Verstehen, англ. — comprehension, understanding, франц. — comprehension) — уразумение смысла или значения чего-либо. В феноменологии*, а также в аналитической философии* смысл, или значение есть объективная величина, процесс познания которой следует строго отличать от психических процессов. Сводить идеально-логическое содержание смысла к субъективнопсихическому «переживанию» или «вчувствованию» означало бы совершать ошибку психологизма* — таков упрек, бросаемый Гуссерлем* Дильтею* и представителями аналитической философии сторонникам герменевтики*.

Категориальный статус термин «П.» приобрел у Ф. Шлейермахера, переориентировавшего герменевтику с разработки правил истолкования конкретных текстов на исследование общих принципов их П. В концепции Шлейермахера П. есть обнаружение смысла текста, осуществляемое в процессе его «грамматической» и «психологической» интерпретации*. П. осуществляется через реконструкцию смысла, который в конечном итоге сводится к замыслу. В исторической методологии Й. Дройзена П. есть постижение индивидуального, в отличие от объяснения*, основным содержанием которого является подведение особенного под всеобщее. В герме-

невтике Дильтея П. представляет собой проникновение в духовный мир автора текста, неразрывно связанное с реконструкцией культурного контекста создания последнего. В философии Хайдеггера* П. из метода познания превращается в специфически человеческое отношение к действительности. Человек, по Хайдеггеру, понимающе относится к своему бытию, представляет собой толкующее себя бытие, «бытие понимающее». Следовательно, П. есть не просто способ познания человеком мира, но прежде всего способ бытия человека в мире, оно, следовательно, имеет онтологический (а не психологический, гносеологический или логический) характер. У Гадамера* хайдеггеровская трактовка П. получает разработку применительно к традиционной проблематике истолкования текстов. П. некоторого текста, по Гадамеру, неотделимо от самопонимания интерпретатора, поэтому предметом П. является не смысл, вложенный в текст автором, а то предметное содержание («суть дела»), с осмыслением которого связан данный текст. «Предметное П.», или «П. по сути», Гадамер противопоставляет историческому и психологическому подходам, методологической предпосылкой которых является разделенность субъекта П. и его объекта. Герменевтический подход к проблеме П. объединяет представление о процессе П. как поиске смысла — в противовес П. как приписыванию значений.

Различие взглядов на проблему П. внутри герменевтики обусловлено различием в решении вопроса о природе смысла. В зависимости от того, полагается ли смысл как имманентный тексту или как трансцендентный ему, П. выступает либо как воспроизведение (традиционная герменевтика), либо как «произведение» в хайдеггеровском смысле слова (философская герменевтика). У позднего Хайдеггера, в частности,

предметом П. выступает не отдельный текст, а аккумулирующий в себе истину бытия язык, моментами самоизображения которого выступают отдельные тексты.

В последние десятилетия монополия герменевтики на разработку проблематики П. текста подорвана: герменевтическая методология либо дополняется психоаналитической и структуралистской, либо исследуется как эпистемологическая и логическая проблема.

ЮЗагадка человеческого понимания. М., 1991; Малахов B.C. Проблема исторического понимания в философской герменевтике Г.-Г. Гадамера // Историко-фи- лософский ежегодник. М., 1987.

ПОППЕР (Popper) Карл Раймунд

(1902-1994) — брит, философ. Род. в Австрии, изучал математику, физику и психологию в Венском ун-те. До 1937 работал в Вене, в 1937-45 преподавал философию в Новой Зеландии. В 1945 был приглашен преподавать логику в Лондонскую школу экономики и политических наук, в 1949-69 — проф. логики и научного метода в этой школе, где он стал главой влиятельного направления в философии науки* — критического рационализма*. К числу учеников и последователей П. относятся многие известные философы науки — Лакатос*, Фейерабенд*, Агасси*, Уоткинс*, У. Бартли и др.

Взгляды П. сформировались под влиянием новых теорий, появившихся в физике в начале XX в., идей логического позитивизма, кантианства, в частности критицизма неокантианца Нельсона*. Хотя П. был близок к членам Венского кружка*, свою философскую концепцию — критический рационализм и теорию роста научного знания (фальсификационизм) — построил как антитезу неопозитивизму*. В противовес стремлению логических эмпиристов сформулировать критерии познавательного значения научных утверждений на основе принципа верификации* П. выдвинул в качестве од-

ной из основных задач философии проблему демаркации* — отделения научного знания от ненаучного. При решении этой проблемы он выступил как последовательный антииндуктивист, полагая, что индуктивным методам нет места ни в обыденной жизни, ни в науке. Методом демаркации, по П., является фальсификация* — принципиальная опровержимость (фальсифицируемость) любого утверждения, относимого к науке. Согласно П., метафизика*, а также такие учения, как астрология, марксистская теория истории, психоанализ Фрейда* являются «псевдонауками», поскольку в отличие от обычных теорий эмпирических наук (теория относительности, квантовая теория и т.п.) они не удовлетворяют требованию фальсифицируемости.

П. отказался также от узкого эмпиризма логических позитивистов и от их эпистемологического фундаментализма* — поиска абсолютно достоверной основы знания. Согласно П., эмпирический и теоретический уровни знания органически связаны между собой; любое научное знание носит лишь гипотетический, предположительный характер, подвержено ошибкам (принцип фаллибилизма*). Рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и осуществлении их опровержений, в результате чего решаются научные проблемы. Для обоснования своих логико-методологи- ческих и эпистемологических концепций П. использовал идеи неодарвинизма и принцип эмерджентного развития: рост научного знания рассматривается им как частный случай общих мировых эволюционных процессов. В результате его относят к числу родоначальников эволюционной эпистемологии*.Выдвинутая П. теория «трех миров» утверждает существование нередуцируемых друг к другу физического и ментального миров, а также «третьего мира» объективного знания,сущности которого, собственно, и являют-

ся основным предметом изучения эпистемологии и логики науки.

П. — один из создателей дедуктив- но-номологической схемы объяснения*, в соответствии с которой некоторое утверждение считается объясненным, если его можно дедуктивно вывести из совокупности соответствующих законов и граничных условий. Опираясь на идеи логической семантики Тарского*, он предложил способ определения истинного и ложного содержания научных теорий (гипотез); разработал оригинальную интерпретацию вероятности как предрасположенности и др. Реализация программы построения теории роста научного знания натолкнулась на серьезные трудности, связанные с абсолютизацией П. принципа фальсификации, отказом от признания объективной истинности научного знания, конвенционализмом* в трактовке оснований знания.

Доказана также внутренняя противоречивость предложенного им критерия оценки правдоподобности научных теорий. Последние работы П. в основном посвящены разработке философии сознания (которую он пытается строить с позиций эмерджентизма на основе резкой критики физикалистского редукционизма*), защите рационализма в противовес иррационалистическим

ирелятивистским тенденциям современной философии, а таюке доказательству невозможности индуктивной интерпретации исчисления вероятностей.

Вобласти социальной философии П., еще в период своей работы в Новой Зеландии, выступил с резкой и развернутой критикой тоталитаризма* в своей кн. «Открытое общество и его враги» (1945). Фило- софско-теоретические истоки этого феномена он возводил еще к теории государства Платона, а подлинные философские основания тоталитаризма усматривал в учениях Гегеля

иМаркса. Он также критиковал

марксизм за «профетизм» и историцизм*. П. отрицал существование объективных законов общественного развития и возможность социального прогнозирования. Социальным идеалом для него выступает открытое общество*. Круг социальных идей П. был воспринят в нем. вариантах критического рационализма (Альберт*, X. Шпинер и др.).

В.Н. Садовский, Н.С. Юлина

ЦЛогика и рост научного знания. М., 1983; Открытое общество и его враги. Т. 1-2. М., 1992; Нищета историцизма. М., 1993; Логика социальных наук // Вопросы философии. 1992, № 8; The Poverty of Historicism. L., 1957; The Logic of Scientific Discovery. L., 1959; The Open Society and Its Enemies. V. 1-2. L., 1966; Objective Knowledge. An Evolutinary Approach. Oxford, 1979; Postscript to the Logic of Scientific Discovery. 3 v. L., 1981-82; Unended Quest, an Intellectual Autobiography. L., 1985; In Search of a Better Word: Lectures and Essays from

Thirty Years. L., 1992; Knowledge and the Mind-body Problem // Defence of Interactionism. L., 1994.

ffi Садовский В.Н. О Карле Поппере и судьбе его учения в России // Вопросы философии. 1995, №10;Лекторский В.А. Рациональность, критицизм и принципы либерализма (взаимосвязь социальной философии и эпистемологии Поппера)// Там же; The Philosophy of Karl Popper. La

Salle, 1974.

ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБ-

ЩЕСТВО — понятие социологии и философии, обозначающее современный этап развития ряда стран как переход от «индустриального» к «после-индустриальному» типу общества. Термин предложил Белл*, сформулировавший основные признаки такого общества: создание обширной сферы «экономики услуг», резкое увеличение слоя квалифицированных научно-тех- нических специалистов, центральная роль научного знания как источника нововведений и политических решений, возможность самоподдерживающегося технологического роста, создание новой «интеллектуальной» техники. Различные

концепции П.о. разработали 3. Бжезинский, Дж. Гэлбрейт, Тоффлер*, Хабермас* и др. Реальной основой появления теорий П.о. является происшедшая в 60-70-е годы в развитых странах Запада структурная перестройка экономики, выдвинувшая на лидирующие позиции наукоемкие отрасли взамен тяжелой промышленности, бурное развитие «индустрии знаний», компьютеризация и появление глобальных информационных систем, открывающих путь к децентрализации производства. Эти сдвиги вписываются теоретиками П.о. в общую концепцию, разбивающую социально-ис- торическую эволюцию на доиндустриальную (традиционную, аграр-

ную), индустриальную и постиндуст-

риальную стадии развития общественных систем. На каждой из этих стадий доминирующую роль в социальной организации играют различные институты: церковь и армия в традиционном обществе, промыш- ленно-финансовые корпорации виндустриальном, универститеты в П.о. В обществах постиндустриального типа происходит также переориентация экономики от погони за чисто количественным ростом производства в сторону улучшения «качества жизни», существенного расширения сферы внеэкономических социальных программ. Для них характерно смещение зоны противоречий и конфликтов с социально-классовых отношений в область противостояния индустриального и постиндустриального секторов общества, экономики и культуры. Напряжение возникает также из-за недостаточной способности людей к адаптации перед лицом ускоряющихся темпов роста знаний итехнологических изменений.

ПОСТМОДЕРНИЗМ, ПОСТМОДЕРН — термин, описывающий социально-культурную трансформацию высокоразвитых стран Запада, происходящую в последнюю четверть XX в. Значение тер-

мина «П.» зависит от контекста его употребления и, соответственно, от того, в рамках какой понятийной пары он выступает. В социально-ис- торическом контексте «постмодерн» — the Postmodernity, •die Postmo-

derne — коррелят «модерна» (the Mo-

dernity, die Moderne, la modernite) как

эпохи, простирающейся приблизительно от начала Нового времени до середины XX столетия. В эстетическом контексте П. (Postmodernism, Postmodernismus) — контрагент «модернизма» как стиля и этапа в истории искусства. (В рус. языке соответствующие понятия сопряжены с двусмысленностью, возникающей из-за специфики языковой традиции: слово «модерн» в русском словоупотреблении прочно закреплено за направлением в искусстве конца XIX — начала XX веков.)

Если отвлечься от точечных фактов употребления термина «П.» в фи- лософско-исторической и культурфилософской литературе первой половины XX в. (он встречается, например, у Тойнби*), то появление понятия П. следует отнести к концу 60-х годов. В этот период термин «П.» операционализируется сначала в дискуссиях по теории архитектуры, а затем в литературной критике и в искусствоведении. (Одной из первых публикаций, в которых термин «П.» стал использоваться не для обозначения стилевых изменений в архитектуре, а как обобщенное выражение общезначимого культурного сдвига, была статья Л. Фидлера в журнале «Плейбой» за 1969.) «Постмодернистской» называли своюпозицию молодые художники, музыканты и теоретики искусства, стремившиеся подчеркнуть тем самым свое несогласие с эстетической теорией модернизма. Основными приметами новой позиции были: скепсис по отношению к идее первородства, оригинальности; отказ от представления о художнике как творце; стирание различия между «высокой» и «массовой» культурой; смещение внима-

венно истинной, любая метанаррация стремится вытеснить или покрыть собой все альтернативные наррации.

Культурная ситуация, обозначаемая как «ситуация постмодерна», имеет ряд социальных, эстетических и интеллектуальных параметров. Ключевой формулой для характеристики этой ситуации стало «исчезновение социального» (Бодрийар). Под этим провокативным выражением имеется в виду утрата, растворение (и в этом смысле — исчезновение) универсальной среды, в прежние эпохи служившей эстетическим опосредованием человеческой деятельности и обеспечивавшейинтерсубъективность* взаимодействия людей. Событие, которое переживается не в некотором интерсубъективном пространстве, а на экране телевизора или компьютера, теряет свою «событийность». Доступ к культуре более не опосредуется ни в пространстве, ни во времени, ее произведения становятся объектами пассивного созерцания; культурная деятельность утрачивает свое ком- муникативно-практическое измерение, обретая характер вторичного репродуцирования внешнего мира. Это обстоятельство находится в центре размышлений Джеймисона.

Кроме того, «исчезновение», или «конец социального», о котором говорит Бодрийар, означает исчезновение связующих общество культурных скреп; субъекты социального действия превращаются в результате

визолированные социальные атомы.

Вэтой связи теоретики П. ведут речь о «фрагментировании субъекта». Индивид превращается современными технологиями массовой коммуникации в плоскость, на которую масс медиа могут наносить любые записи. Фабрикуемая средствами массовой коммуникации фиктивная действительность в такой мере вытесняет «реальность», что индивиды перестают четко различать грань, отделяющую «реальное» от «символического».

Фрагментирование общественной жизни в несколько иных терминах осмысляется Лиотаром. Конец «метанаррации», констатируемый Лиотаром, есть распадение единой «Истории» на множество партикулярных «историй». Прежде единое социальное целое расщепляется на множество альтернативных друг другу «наррации» — мировоззрений, идеологий, образов жизни.

Нормативная нагрузка, придаваемая этому диагнозу, весьма различна. Одни подчеркивают его социаль- но-критический заряд (очевидный у Джеймисона и раннего Бодрийара), другие усматривают в тематизации

П.вариант культурного пессимизма

инеоконсерватизма (упрек, обычно бросаемый Лиотару). Отсюда крайняя пестрота оценок в литературе о П.

Сдевизом П. принято связывать такие имена как Лаку-Лабарт*, Поль Вирилио (Франция),Рорти* (США), Одо Марквард, Слотердайк* (ФРГ). Из многочисленных исследований, популяризирующих П., можно выделить работы социологов Баумана* (Великобритания), Энтони Гидденса (США) и Питера Козловски (ФРГ), философов Вольфганга Вельша, Ульриха Зоннемана, Дитмара Кампера (ФРГ) и Джанни Ваттимо (Италия).

В. С. Малахов

ШДженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма. М., 1985; Эко У. Заметки на полях «Имени Розы» // Иностранная литература. 1988, № 10; Райхман Д. Постмодернизм в номиналистской системе координат // Флэш Арт. 1989, № 1; Гидденс Э. Постмодернизм //Философия истории. М., 1995; Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Пост-

модернизм. М., 1996; Козловски П. Культура постмодерна. М., 1997; L.A. Fiedler. Cross the border — close the gap: Postmodernism // Playboy. 1969, № 12; J. Habermas. Der philosophische Diskurs der Moderne. Weinheim, 1987; Nach der PostmodernefHrsg. A. Steffens.). DUsseldorf, Bensheim, 1992; F. Jameson. Postmodernism, or The Cultural Logic of Late Capitalism. Durham,1993; D. Harvey. The Condition of Postmodemity. Cambridge, 1994.

ПОСТПОЗИТИВИЗМ- общее название, используемое в философии науки* для обозначения совокупности философско-методологи- ческих концепций, пришедших на смену тем, которые были разработаны в рамках неопозитивизма*. П. не представляет собой однородного философского течения или школы, он суть этап в развитии философии науки. Его наступление было ознаменовано выходом в 1959 англ. варианта основной методологической работы Поппера* «Логика научного открытия», а также в 1963 кн. Куна* «Структура научных революций». Характерная черта постпозитивистского движения — значительное разнообразие методологических концепций и их взаимная критика. Это и критический рационализм Поппера, и концепция научных революций Куна, и методология науч- но-исследовательских программ Лакатоса*, и концепция неявного знания* Полани*, и методологические построения Фейерабенда*, Тулмина*, Агасси*, У. Селларса* и многих других. Авторы и защитники этих концепций создают весьма различные образы науки и ее развития, обсуждают специфические проблемы, встающие в рамках той или иной концепции, предлагают порой противоположные решения методологических проблем. Вместе с тем можно говорить об общих чертах, свойственных П. как определенному этапу в эволюции философии науки. Среди этих черт основными являются следующие.

П. отходит от ориентации на символическую логику и обращается к истории науки. В этой связи его сторонников иногда причисляют к «исторической школе в философии науки». Если в эпоху господства логического позитивизма образцом для методологических построений служили формально-логические конструкции, а основным средством методологических исследований был логический анализ языка науки

и построение формальных моделей, то П. заботится не столько о формальной строгости своих построений, сколько о соответствии их реальному научному знанию и его истории.

В П. происходит существенное изменение проблематики методологических исследований: если неопозитивисты основное внимание обращали на анализ структуры научного знания, то постпозитивисты главной проблемой философии науки сделали понимание механизмов/юзви/лия знания. Это привело к существенному изменению всего круга проблем философии науки. Напр., в работах представителей логического позитивизма долго обсуждался вопрос об эмпирическом базисе науки, его языковом выражении, его логической связи с теоретическим уровнем знания. Они тщательно разрабатывали гипотетико-дедуктивную модель научной теории, описывали ее элементы и их взаимосвязи; обсуждали вопросы эмпирической редукции теоретических терминов и предложений и т.п. Представители П. этими вопросами практически не занимаются. Их интересы концентрируются в основном вокруг иного круга проблем. Как возникает новая теория? Как она добивается признания? Каковы критерии сравнения и выбора конкурирующих научных теорий? Возможна ли коммуникация между сторонниками альтернативных теорий? Конечно, попытки ответить на эти вопросы приводят и к формированию определенных представлений о структуре научного знания (структура парадигмы* у Куна, научно-ис- следовательской программы* у Лакатоса и т.п.), но эти представления, как правило, носят производный характер от проблематики развития знания.

Для П. характерен отказ от жестких разграничительных линий, установлению которых позитивизм уделял большое внимание. Смягчается известная дихотомия эмпирическо-

породила моду на ситуационные ис-

следования(«case studies»), на тщательный анализ отдельных эпизодов из истории науки.

Особенностью большинства постпозитивистских концепций является отказ от кумулятивизма* в понимании развития знания. П. признал, что в истории науки неизбежны существенные преобразования, эпистемологические разрывы, научные революции, когда происходит пересмотр значительной части ранее признанного и обоснованного знания — не только теорий, но и фактов, методов, фундаментальных мировоззренческих представлений. Поэтому вряд ли можно говорить о линейном, поступательном развитии науки. В связи с этим многие представители П. предпочитают говорить не о развитии, а об изменении научного знания. И одной из важных проблем постпозитивистской философии науки стал вопрос о том, существует ли в этом изменении какое-либо накопление знания? Для логических позитивистов прогресс науки был чем-то несомненным, новое поколение философов науки подвергло сомнению данный постулат и поставило вопрос о доказательстве прогрессивного развития научного знания.

Таковы некоторые общие черты методологических построений П. Однако сам термин «постпозитивизм» указывает на еще одну важную характеристику, объединяющую рассматриваемые концепции. Все они в той или иной мере отталкиваются в своих аргументах, в постановке и решениях методологических проблем от позитивистской методологии и начинают, как правило, с ее критики. Неопозитивизм слишком долго господствовал в философии науки, и следы этого господства ощущались практически во всех вопросах, относящихся к анализу научного знания. Поэтому практически каждый философ науки должен был так или иначе выразить

свое отношение к позитивистскому наследству. Это позволяет приблизительно обозначить и определенное завершение поспозитивистского этапа в философии науки. Когда накопилось достаточно нового материала и исследователи стали отталкиваться от критического осмысления и пересмотра результатов Поппера, Куна, Лакатоса и других критиков позитивизма, можно сказать, что уже не только логический позитивизм, но и сам П. отошел в прошлое. Это произошло на рубеже 70-80-х годов. Споры между сторонниками Поппера и Куна зашли в тупик. От многочисленных вновь созданных методологических концепций осталось множество новых проблем, но очень немного общепризнанных результатов. Постепенно стало осознаваться, что создание общепризнанной теории, описывающей строение и развитие науки, является делом маловероятным, если не безнадежным. Именно осознание этого обстоятельства и можно считать признаком заката П. Логический позитивизм был убежден в том, что философия науки сама является наукой, следовательно, в ней должна существовать одна общепризнанная методологическая концепция. П. породил множество таких концепций, однако долгое время сохранял позитивистское убеждение в том, что лишь одна из них может быть «правильной», адекватной и т.п., что в философии науки нужно стремиться к научной общезначимости. Однако зашедшие в тупик дискуссии в конце концов показали, что философия науки — это прежде всего философия, а не наука, что в ней не может быть общезначимых концепций и решений, что она неизбежно несет на себе отпечаток характерного для философии плюрализма*. Так развеялась последняя иллюзия позитивизма, которую неявно наследовал П.

От характерного для «героического периода» создания «больших» ме-