Современная западная философия_Словарь

тествознания и когнитивных наук. Важной тенденцией, укрепившей позиции Н., стало выдвижение натуралистически ориентированных концепций крупнейшими представителями аналитической философии*, напр., программы натурализированной эпистемологии — Куайном*, натуралистической теории языка и сознания — Сёрлом*.

A.M.Каримский

ШСёрль Дж. Сознание, мозг и наука // Путь. 1993, № 4; Naturalism and the Human Spirit. N.Y., 1944; Naturalism and Rationality. Buffalo, 1986; P. Kurtz. Philosophical Essays in Pragmatic Naturalism. Buffalo, 1990; W.O. Quine. Epistemology Naturalised // The Psychology of Knowing. N.Y., 1972; American Philosophical Naturalism in 20-th Century. Buffalo, 1994.

«НАУКИ О ДУХЕ» («Geistwissenschaften») — нем. термин для обозначения гуманитарных дисциплин. Понятие «Н. о д.» как единого комплекса гуманитарных дисциплин разрабатывается в герменевтике* с целью обоснования их методологического фундамента, сравниваемого с основами естественнонаучного знания. Это приводит к противопоставлению «Н. о д.» и «наук о природе», что отвечает картезианскому дуализму духа и природы. Картезианский идеал науки как системного знания о всеобщих законах, допускающих математическое выражение, был ориентирован на точное естествознание и составил основание для наук объясняющих. Дж. Вико пытался обосновать иной идеал, ориентируясь на историю и филологию, считая, что исторический мир, преобразуемый человеком, является более доступным и тем самым более подходящим для выявления «первых истин», чем мир природы. Специфика «Н. о д.» (или «наук о культуре») исследуется в неокантианстве*. В качестве логики «Н. о д.» рассматривается этика (Коген*) или аксиология* (Риккерт*). Различие «Н. о д.» и «наук о природе» (у Виндельбанда*: номотети-

ческих и идиографических* наук) объясняется противоположностью их методов: естествознание генерализирует, подводит факты под всеобщие законы, «науки о культуре» — индивидуализируют. Герменевтическое обоснование специфики «Н. о д.» как наук понимающих, ориентированных на истолкование традиций, текстов и усмотрение внутреннего смысла культуры, проводится в работах В. фон Гумбольдта, Дройзена, Дильтея*. В XX в. оппозиция «Н. о д.» и «наук о природе» предстает как конфликт «двух культур» (Ч. Сноу). Показательны попытки преодолеть это противопоставление за счет релятивизации номотетики и идиографии и признания их дополнительности (концепция «идеальных типов»* Вебера*) за счет приведения «духа» и «природы» к единым трансценден- тально-феноменологическим основаниям (Гуссерль*), за счет экзис- тенциально-онтологической интерпретации «понимания», по отношению к которому «объяснение» выступает как момент и возможность (Хайдеггер*), за счет универсализации герменевтики (Гадамер*), выявления диалогического, гуманитарного контекста всякой науки. Все это открывает возможность понять «науки о природе» как своего рода предельный вариант, или превращенную форму «наук о человеке».

В.В.Калиниченко

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬС-

КАЯ ПРОГРАММА - основное понятие концепции науки Лакатоса*. Под Н.-и.п. понимается серия сменяющих друг друга теорий, объединяемых определенной совокупностью базисных идей и принципов. Любая научная теория должна оцениваться вместе со своими вспомогательными гипотезами, начальными условиями и, главное, в ряду с предшествующими ей теориями. Согласно Лакатосу, Н.-и.п. является основной единицей развития на-

умного знания. Она состоит из ядра программы (совокупность онтологических, концептуальных и методологических допущений, сохраняющаяся без изменений во всех теориях программы), защитного пояса (совокупность вспомогательных гипотез, предохраняющих ядро от фальсификации* и изменяющихся от теории к теории), позитивной и негативной эвристики (методологические правила, способствующие позитивному развитию программы и ограничивающие множество возможных путей исследования). Важным вопросом является разграничение прогрессивных и регрессивных

этапов в развитии Н.-и.п. Программа прогрессирует, когда ее теоретический рост позволяет предсказывать новые явления, часть из которых получает эмпирическое подтверждение. Программа регрессирует, если теоретические объяснения отстают от эмпирического роста. Научные революции, согласно методологии Н.-и.п., суть процессы вытеснения прогрессирующими исследовательскими программами регрессирующих конкурентов, исчерпавших внутренние ресурсы развития. Рациональная реконструкция истории науки, по Лакатосу, возможна как картина возникновения, развития и конкуренции различных исследовательских программ.

НАУЧНОЕ СООБЩЕСТВО -

одно из основных понятий современной философии и социологии науки*; обозначает совокупность исследователей со специализированной и сходной научной подготовкой, единых в понимании целей науки и придерживающихся сходных норма- тивно-ценностных установок (этоса науки*). Понятие фиксирует коллективный характер производства знания, необходимо включающий коммуникацию ученых, достижение согласованной оценки знания учеными, принятие членами сообщества интерсубъективных норм и идеалов

познавательной деятельности. Такие аспекты научного познания описывались и ранее с помощью понятий «республика ученых», «научная школа», «невидимый колледж» и др., однако за трактовкой коллективного субъекта познания как Н.с, стоит не простое терминологическое уточнение, а синтез когнитивных и социальных аспектов науки, привлечение к ее анализу наработанных в социологии методик анализа различных социальных групп и сообществ.

Понятие «Н.с.» ввел в обиход Полани* в своих исследованиях условий свободных научных коммуникаций и сохранения научных традиций. С появлением работы Куна* «Структура научных революций» (1962), в которой развитие науки прямо связывается со структурой и динамикой Н.с, это понятие прочно вошло в арсенал различных дисциплин, изучающих науку и ее историю. Н.с. может рассматриваться на разных уровнях: как сообщество всех ученых, национальное Н.с, сообщество специалистов определенной научной дисциплины, группа ученых, изучающих одну проблему и включенных в неформальную систему коммуникации. Внутри Н.с. складывается также разделение ученых на группы, занимающиеся непосредственной деятельностью по производству нового знания, организацией коллективного познавательного процесса, систематизацией знания и его передачей молодому поколению исследователей. В социологии знания наряду с Н.с. изучаются «эпистемические (познавательные) сообщества», складывающиеся во вненаучных специализированных областях познания, напр, сообщества парапсихологов, алхимиков, астрологов.

НАУЧНЫЙ МАТЕРИАЛИЗМ -

широкое и неоднородное материалистическое течение в философии англоязычных стран (Австралия, Великобритания, Канада, США),

сформировавшееся в конце 50-х годов XX в. под влияниями психологического и логического бихевиоризма* (Дж.Б. Уотсон, Скиннер*, Райл* и др.), физикализма и неопозитивистской программы единства научного знания. Он также связан с «эволюционным» материализмом, идущим от Ч. Дарвина. По стилю и методам аргументации Н.м. составляет часть аналитической философии*. Его развитие стимулировалось достижениями науки — прежде всего физики, физиологии, нейропсихологии, логики, математики, лингвистики, и современных «когнитивных наук», связанных с компьютерными исследованиями. В круг главных представителей Н.м. входят Армстронг*, Бунге*, Марголис*, Дж. Смарт; в разное время к нему были близки Нагель*, Патнэм*, Рорти*, У. Селларс* и др.

Основной проблемой этого направления является отношение сознания и материи (mind-body problem). В решении этой проблемы Н.м. ориентируется на естественнонаучные данные, развивая тезис психофизи(ологи)ческого тождества, или единства. Этот тезис предполагает, что явления психики и сознания (животных и человека) в принципе должны либо сводиться к определенному подклассу телесных, т.е. физиологических, явлений, либо объясняться, исходя из физи- ко-химических процессов центральной нервной системы и/или их структур и функций. В этой связи психические явления часто рассматриваются как эпифеномены физи- ко-химических процессов. В этом плане представители Н.м. следуют критике Райлом «мифа Декарта» о «духе в машине» — существовании двух независимых субстанций — протяженной (материальной) и мыслящей (идеальной). Они выступают против идеализма и философского дуализма, отстаивая материалистический монизм. Вместе с тем под влиянием критики и внутрен-

ней логики развития Н.м. претерпел определенную эволюцию в направлении от физикалистского редукционизма* к более сложным концепциям. В этой эволюции можно выделить последовательность его разновидностей, в которой появление каждой новой концепции характеризуется все большим отступлением от первоначальной редукционистской установки.

Последовательность эта такова: «элиминативный» материализм, или отказ считать психическое чемто отличным от физического (если только не языковым артефактом) (Армстронг, К.В. Уилкс); «редуктивный» материализм, или физикалистское сведение психических явлений, состояний и процессов к подклассу физических явлений, состояний и процессов (Г. Фейгл); «функциональный» («кибернетический», «информационный») материализм, или попытки представить психические явления как абстрактные функциональные свойства и состояния живой системы по аналогии с функционированием компьютера (Патнэм, Дж. Фодор, К. Сейр); «эмерджентистский» материализм, допускающий самостоятельность явлений психики и сознания в качестве атрибутов единственной и развивающейся материальной субстанции (Бунге, Марголис, Р.У. Сперри). Последний вид Н.м. также имеет несколько разновидностей. Напр., Бунге считает, что психическое является системным свойством высокоорганизованной материи (нейронных структур мозга), а Марголис полагает, что это несводимый атрибут материи, который в процессе ее эволюции приобретает сначала интенциональные, а затем и интенсиональные (культурные) свойства.

Сравнение указанных разновидностей показывает, что в первом случае психическое фактически игнорируется, во втором — предпринимаются попытки его лингвисти-

соответствия, применяемый для определения истинности научных высказываний, ведет либо к «метафизике» (научные утверждения должны сопоставляться с «реальностью», лежащей за пределами онтологии, формулируемой самой же научной теорией, т.е. с аналогом кантовской «вещи-в-себе», что противоречит исходному тезису Н.р.), либо к логическому кругу в обосновании научного знания (истинными оказываются лишь те теоретические утверждения, которые «соответствуют» онтологическим допущениям теории, в чьих рамках они сформулированы). Это принципиальное затруднение Н.р. превращает его в удобную мишень для критики со стороны представителей инструментализма и конвенционализма. Их критические аргументы направлены в основном против реалистической трактовки соответствия научного знания и объективной действительности, а также против вытекающей из такой трактовки концепции прогрессивного развития научного знания и научной рациональности.

С 70-х годов Н.р. развивается в плане уточнения исходных установок, дифференцирования заключенных в них смыслов, с тем чтобы отказаться от утверждений, ведущих к парадоксам, но сохранить основное содержание концепции. Так, предлагалось различать тезисы «семантического реализма» (теоретические термины обладают референцией, т.е. непустым множеством значений), «эпистемического реализма» (теоретические высказывания могут быть верифицированы, т.е. квалифицироваться как истинные или ложные) и «метафизического реализма» (верификация теоретических высказываний и теорий в целом детерминируется существующей независимо от нашего знания «реальностью»; истинность таких высказываний и теорий — это «соответствие с реальностью самой по

себе»). Тезис «метафизического реализма» наименее популярен среди сторонников Н.р., придерживающихся аналитического стиля в философии; с его критикой выступили не только последовательные инструменталисты, но и попперианцы, сторонники «историцистской» философии науки (Кун*, Фейерабенд* и др.), прагматисты (Решер* идр.), сторонники «структуралистской» концепции научных теорий (Дж. Снид, Штегмюллер* и др.). К этой критике также присоединились такие влиятельные фигуры Н.р., как У. Селларс, Патнэм, Хессе. Тезис «эпистемического реализма» интерпретируется так, чтобы отмежеваться от «корреспондентной теории истины»: формулируются такие критерии верификации, которым теории подчинялись бы как нечто целое, а не как множества раздельно проверяемых высказываний. Чаще всего это прагматические критерии: когерентность, успешность объяснения, простота, экономность и проч. Используются также идеи Пирса*: истинность теоретического знанияпонимается как предел, к которому бесконечно приближается исследование, направляемое нормативными критериями научности. Наконец, тезис «семантического реализма» потребовал реформы теории референции (Патнэм, Крипке*, Дэвидсон* и др.): значение термина не отождествляется с объектом, на который «указывает» этот термин, а представляет собой сложную систему, включающую также стереотипы указания на «образец» референта, социолингвистически обусловленные описания ситуаций применения термина в актах речевой коммуникации, условия, при которых суждение, включающее данный термин, признается истинным и т.д. В результате значения научных понятий «привязываются» к прагматике их использования. Это создает основу для компромисса между сторонниками Н.р. и их оппонентами. Оп-

ределенный всплеск интереса к Н.р. пришелся на 60-70-е годы, позднее он стал убывать, поскольку определенная эклектичность этого направления делает его неустойчивым и уязвимым для критики.

В.Н. Пору с

ШJ. Smart. Philosophy and Scientific Realism. L., 1963; R. Bhaskar. A Realist Theory of Science. Sussex, 1978; B. van Fraassen. The Scientific Image. Oxford, 1980; P. Smith. Realism and the Progress of Science. Cambridge, 1981; R. Harre. Varietes of Realism: A Rationale for the Natural Sciences. Oxford, 1986.

НЕЙРАТ (Neurath) OTTO (1882-

1945) — австр. философ и социолог; видный представитель логического позитивизма*. Отличался широким кругом интересов, его работы посвящены социологии и экономическим проблемам, социальному планированию, проблемам методологии науки и философии образования. По своим политическим взглядам Н. был независимым социалистом. В 1919 он руководил отделом планирования в социал-демократи- ческом правительстве Баварии, а затем и кратковременной Баварской Советской Республики. Хотя Н. формально не был членом партии, после падения коммунистического правительства на некоторое время он был заключен в тюрьму, после чего в 1920 вернулся в Вену. Принимал активное участие в создании и работе Венского кружка*, являясь, по словам Карнапа*, его «локомотивом». В 1934 эмигрировал в Нидерланды, в 1940 — в Англию, где преподавал в Оксфорде.

Теоретические работы Н. были тесно связаны с его социал-рефор- мистской позицией. Последняя предполагала просветительские и педагогические цели: сделать науку доступной широким массам, а пролетариат — «носителем науки без метафизики». Ему принадлежат оригинальные разработки по визуальному представлению экономи- ко-статистических данных, которые

он также рассматривал как «оружие в борьбе за такой жизненный порядок, который характеризуют сознательное планирование и организация». В 30-е годы Н. выдвинул проект многотомного издания международной энциклопедии унифицированной науки, включающей разделы: основоположения унифицированной науки, систематизация наук, интеграция наук, образцы применения этого учения. В проекте подчеркивался интерсубъективнозначимый, коллективный характер работы. С этим были связаны поиски Н. единого арсенала понятий, «символики, очищенной от шлаков исторического языка». Деятельность по созданию оснований унифицированной науки он считал главной задачей философии, ориентирующейся на рациональность научного типа

ивыполняющей роль методологии и логики науки. В составе унифицированного языка науки — «универсального сленга» (Universalslang) — не должно быть места метафизическим понятиям, не имеющим эмпирического содержания или логического эквивалента. Неточные понятия должны «очищаться», причем это может быть длительным процессом, выполняемым несколькими поколениями людей. Со временем этот универсальный сленг должен войти в жизнь

истать обыденным (естественным) языком.

Ключевым для Н. было также понятие «физикализм*». В основу универсального языка науки должен быть положен язык физики как лидирующей научной дисциплины. Физикализм также соответствовал его эмпирицистской установке и концепции протокольных предложений*, о природе которых между ним и Карнапом шел принципиальный спор. Н. даже убеждал коллег по Венскому кружку отказаться от слова «позитивизм» и заменить его «физикализмом». Этим он, как социалист, надеялся отвести от новой научной философии Венского

кружка традиционную критику марксистами позитивизма как «буржуазной философии». Н. полагал, что «физикализм» в ряде важных моментов близок к материализму и вместе с тем не страдает характерными для последнего догматическими допущениями. Любопытно, что с этими идеями он совершил поездку в Советский Союз, надеясь убедить Сталина и его идеологов принять «физикализм» в качестве официальной пролетарской философии. Разумеется, что из этой затеи ничего не вышло.

О.В. Кильдюшов

(J История античного хозяйства. Харьков, 1924; Empirische Sociologie. W., 1931; Wissenschaftliche Weltauffassung, Sozialismus und Logischer Empirismus. Fr./M., 1979; Gesammelte philosophisce und methodologische Schriften. W., 1981; Philosophical Papers. Dordrecht, 1983.

НЕЛЬСОН (Nelson) Леонард

(1882-1927) — нем. философ, глава неофризовской школы неокантианства*. Изучал математику и философию в Берлине,с 1909 — приватдоцент, с 1919 — проф. философии в Геттингенском ун-те. Будучи еще студентом, Н. собирал работы Якоба Фридриха Фриза (1773-1843), истолковавшего учение Канта в духе психологической антропологии. Он защитил диссертацию о Фризе, с несколькими друзьями основал «Общество Фриза», целью которого было методическое развитие критической философии.

Часто взгляды Н. характеризуют как психологизм*, между тем он стремился отделить задачу «критики разума» от двух ее неверных интерпретаций — трансценденталистской и натуралистически-психологичес- кой. Он разделял идею философии как строгой науки, но считал, что философия не является неким царством «вечных» проблем. Философия должна, подобно науке, ставить и критически разрешать свои проблемы, добывая позитивное знание.

Одним из главных критериев научности для него была системность знания. Он полагал, что определенные области знания могут приобрести законченную рациональную форму, образцом чего считал гильбертовскую аксиоматику геометрии. Психологизм Фриза Н. истолковывал в смысле особого «критического метода», с помощью которого в процессе самонаблюдения устанавливается наличие принципов apriori. Большое значение он придавал методологии научного познания. С его точки зрения, обычному прогрессивному развитию научной теории (движению от оснований к следствиям) должны предшествовать регрессивные процедуры, устанавливающие достоверные основы знания. Догматическая теория знания строится на доказательствах, она исходит из гипотез. Критическая же теория исходит из фактов, ищет и указывает предпосылки их связи. В духе так понимаемого критического метода Н. написал также обширный трактат по этике и работы по философии права и образования. Концепция Н. сильно отличалась от взглядов представителей двух основных школ неокантианства. Однако она находила понимание у главы геттингенской математической школы Д. Гильберта и некоторых его учеников, она повлияла на философию религии Отто*, а также на критический рационализм Поппера*, который называл Н. «выдающейся личностью».

{I, Die kritische Methode und das Verhaltnis der Psychologie zur Philosophie //Abhan-

dlungen der Friesschen Schule. 1904, №1; Vorlesungen iiber die Grundlagen der Ethik. 3 Bde. Leipzig, 1917-1932; Die Reformation der Philosophie durch die Kritik der Vernunft. Leipzig, 1918.

НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО - течение в западной (преимущественно европейской) философии конца XIX—XX веков, для которого характерно стремление к созданию монисти-

ческого мировоззрения на основе обновленной интерпретации диалектического метода и учения о духе Гегеля. Получило распространение в Великобритании, Италии, Германии и Франции. В отличие от гегельянцев представители Н. не распространяли гегелевскую философию вширь на еше не освоенные области действительности и не стремились развить основные принципы Гегеля более последовательно, чем это делал сам Гегель, а пытались радикально переосмыслить его философию с учетом происшедших в XX в. изменений в социальнокультурной реальности. Н. в Великобритании (Э. Кэрд, Брэдли*, Т. Грин, Б. Бозанкет, Дж.Э. Мак-Таггарт, Коллингвуд*) сосредоточено на разработке учения об абсолютном духе. Это учение они считают достаточно глубоким выражением социальной природы человеческого сознания, однако подвергают его существенным изменениям. По Мак-Таггарту, абсолютный дух существует не как до и без человека имеющаяся реальность, а лишь как совокупность личностей, индивидуальных сознаний. По Бозанкету, абсолют есть высшая форма индивидуальности, а социальные институты (государство, религия, нравственность и т.д.) — формы ее проявления. Большое влияние на брит. Н. оказали комментарии Мак-Таггарта к «Науке логики» Гегеля. Суть этой интерпретации состояла в пересмотре центрального положения гегелевской диалектики — «тождества тождестчл и различия». Абсолютизация борьбы противоположностей, по Мак-Таггарту, была ошибкой Гегеля, а категория противоречия не выводима из категорий тождества и различия. Согласно Э. Кэрду, необходимо заменить «темное» положение гегелевской диалектики «тождество тождества и различия» более ясным — «тождество в различии», а учение о противоречии — учением о «синтезе различия».

В Италии с начала XX в. до окончания второй мировой войны Н. было доминирующим философским течением. Кроче* развивает «этикополитическую» концепцию истории, в которой не сила и зло, а свобода и свободное «нравственное» подчинение индивида «всеобщему» оказываются подлинно творческим началом и одновременно целью истории. Полемика между Кроче и Джентиле* во многом определила проблематику итал. философии первой половины XX в. Кроче, занимавший негативную позицию в отношении итал. фашизма, подверг критике гегелевское понимание государства, тогда как Джентиле, ставший одним из официальных идеологов режима Муссолини, отстаивал справедливость положения Гегеля о государстве как высшем воплощении нравственной идеи.

Оформление Н. в относительно самостоятельное течение нем. философии начинается в 10-х годах XX в., когда в пользу возрождения философии Гегеля высказываются столпы неокантианства* Виндельбанд* и Коген*. Кронер* предпринимает попытку соединения гегелевской диалектики с «философией жизни»*. Г. Глокнер трактует философию Гегеля как единство «рациональной рассудочности» и «иррационального духовного содержания», рассматривая диалектический метод как единственно верный путь к адекватному постижению исторической реальности. Нем. Н. представлено также Г. Лассоном, Т. Литтом, Т. Герингом, Ф. Розенцвейгом, А. Либертом. Во Франции Ж. Валь, Кожев*, Ж. Ипполит создают в 30-40-е годы «экзистенциальное гегельянство». Опираясь на ранние произведения Гегеля, Кожев и Ж. Валь интерпретируют гегелевскую философию как «радикальный и сознательный атеизм». По мнению Ж. Ипполита, ядро учения Гегеля — «философия духа», которая представляет собой подлинную «онтологию жизни» и выявляет

го субъекта и намечается стремление найти в философии Канта основу для разработки объективно-иде- алистической философской концепции. Этот процесс связан с образованием марбургской и баденской

школ Н.Воглаве первой стоял преемник Ланге Коген*, делавший упор на логическую сторону кантовского учения и рассматривавший познание какчисто понятийное конструирование предмета. Познаваемую действительность Коген трактовал не как данность, а как «переплетение логических отношений», заданное наподобие математической функции. В баденской школе (Виндельбанд*, Риккерт*) главное внимание отводилось проблеме ценностей и ее значению для методологии «наук о духе»*. Разрабатывая свои концепции, представители обеих главных школ Н.столкнулись с непреодолимой проблемой: оказалось, что, исключив из рассмотрения понятие «вещи в себе», невозможно решить столь существенную для гносеологически ориентированного Н.проблему объективности познания. Это привело к отходу многих представителей от основных принципов Н., к разработке онтологических концепций (Н. Гартман*), концепции «символических форм» (Кассирер*), либо обращению к гегелевской диалектике и переходу к неогегельянству* (Я. Кон, Кронер*).

В отличие от марбургской ибаденской школ, стремившихся исключить из рассмотрения проблему «вещи-в-себе», представители критического реализма* (А.Риль, О.Кюльпе) считали «вещь-в-себе» необходимым основанием материала ощущений, поскольку разум несоздает предмет, а лишь придает ему априорную форму. Признавая за синтетическим единством трансцендентальной апперцепции статус высшего принципа познания, критические реалисты считали пространство и время не априорными формами созерцания, а определени-

ями самой «вещи-в-себе», более глубокое познание природы которой ими отрицается. Своеобразнымвозвратом к раннему Н. был психологизм образовавшейся в начале XX в. фризовской школы Н.,во главекоторой стоял Нельсон*. Представители этой школы, воспринимавшие философию Канта через призму взглядов кантианца Я.Ф. Фриза, показывали невозможность нормативной теории познания. Всякая теория познания, цель которой — разработка критериев истинности знания, сама является определенным знанием и, следовательно, уже предполагает наличие такого критерия, т.е. содержит в себе логическую ошибку «порочного круга». Значимостьаприорных форм познания представители фризовской школы пытаются обосновать не логически, а путем психологической интроспекции.

Во второй половине XIX —нача- ле XX века Н. распространилось и в некоторых других странах Европы. Представителями Н. во Франции были Ш.Ренувье, О. Гамелен, Л. Брюнсвик, в России —А.И.Вве- денский, СИ .Гессен, И.И. Лапшин, Б.В. Яковенко. Организационные центры Н. — основанный в 1898 журнал «Kant-Studien» иоснованное в 1904«Кантовское общество» («Kant-Gesellschaft») — в настоящее время являются главным образом центрами поизучению наследия Канта. Приверженцами Н. были и некоторые идеологи IIИнтернационала (М. Адлер, Э. Бернштейн, К. Форлендер), стремившиеся к критическому пересмотру марксизма и развивавшие концепцию этического социализма. Близкие к Н. взгляды развивали Э. Адикес, Файхингер*, Р. Рейнингер, Ф. Паульсен, представители имманентной философии.

Т.Содейка (Вильнюс)

ШКант и кантианство. М., 1978; W.Ritzel. Studien ZumWandel der Kantauffassung. Meisenheim am Glan, 1952.