Современная западная философия_Словарь

ное» — непосредственность существования, не поддающуюся втискиванию в рамки той или иной самотождественной «тотальности». «Философии идентичности» Адорно и противопоставляет свою «негативную диалектику». Равным образом на критике фигуры И.(тождества) построенафилософия Иного (Другого) у Левинаса. Реабилитации «различия» (difference) —и, более того, демонстрации его первичности перед И. посвящены работы Делёза* «Различие и повторение» (1968)и Деррида* («Письмо и различие», 1967). Философское употребление терми-

на И. долгое время остается социаль- но-научно и психологически иррелевантным. Культурная антропология, социология и социальная психология пользуются этим словом без всякого соотнесения с философией или вовсе не прибегают к термину И., довольствуясь традиционной понятийностью — «самость», «самосознание», «Я», «личностное самоопределение» и т.д. (Без термина И., обходились, например, Фрейд* и Мид*, хотя проблематика, обозначаемая сегодня в качестве «проблематики И.», занимает значительное место в их творчестве). Встреча различных словоупотреблений происходит в 60-е благодаря работам Эриксона*, который ввел слово И. в междисциплинарный научный оборот. И., по Эриксону, есть «длящееся внутреннее равенство с собой», «непрерывность самопереживания» личности. Этот, находящийся на стыке психологии и социологии, подход, практиковался вангло-американской литературе Э. Гоффманом,а до него — Ч. Кули и Мидом. Кули (в 20-е годы) и Мид (в 30-е) продемонстрировали, в частности, то, что личностная И. (в их терминологии — Self) не есть априори человеческого поведения, но что она складывается из свойств,продуцируемых в ходе социального взаимодействия («социальной интеракции»). И. — изначально социальное образование; индивид видит себя таким, каким его видят другие. И. ectfb, таким образом — генерализирован-

ный, обобщенный Другой. К сходным выводам приходит, отправляясь от совершенно иных предпосылок, Лакан*, для которого «Я-идентичность» и Другой принципиально неотделимы друг от друга. Идеи Кули и Мида дали толчок развитию «символического интеракционизма» и «теории ролей», своеобразным синтезом которых стала «драматическая модель» идентичности Эрвина Гоффмана.

И. во всех этих случаях есть горизонт, в котором некоторая личность существует и действует как целое; к этому горизонту индивид может поразному относиться, но без него нельзя обойтись. И. здесь — характеристика отношения индивида к себе самому, его «самопринадлежность», тогда как вдругом контексте (который может быть обозначен как «социальный» или «социокультурный») Идентичность характеризует принадлежность индивида некоторому коллективу. В соответствии с типом коллектива, с которым идентифицируют себя индивиды (государство, нация, партия, этническая или культурной группа, субкультура и т.д.) различают политическую, национальную, идеологическую, этническую, культурную И. При этом, однако, нельзя забывать, что И. в строгом смысле может быть атрибутирована только индивидам и что выражение «коллективная И.» всегда нуждается вдополнительных оговорках.

Роль философии в этой связи—* критическая проверка словоупотребления, в отсутствие которойкомплексные и проблематичные образования начинают выступать как нечто само собой разумеющееся и простое. На это обстоятельство обратил внимание Хабермас*, неоднократно выступавший против некритического употребления термина «И.» и, в частности, против подмены проблематики индивидуальной идентичности риторикой коллективной идентичности.

В. С.Малахов

ШЭриксон Э. Идентичность: юность и кризис (1969). М.,1996; Ch.H.Cooley.

лософии И. начинают описывать как исключительно языковой феномен.

3.Отмена понятия И. Таковы позиции структурализма* и постструктурализма*, согласно которым «за маской ничего не скрывается», что делает понятия искажения и обмана попросту излишними, Коль скоро нет жестко фиксированного референта, нет и ничего, что могло бы быть неверно репрезентировано.

4.Введение (хотя и с известными ограничениями) понятия И. заново.

С«отрезвлением» постструктурализма И. вновь определяется как иллюзия, как неведение относительно универсальности социального.

Эти фазы не следует истолковывать хронологически; они представляют собой скорее логические возможности в осмыслении оппозиции реального и воображаемого. Так, Лукач* в «Истории и классовом сознании» исходит из представления о целостности или тотальности, детерминирующей все части целого таким образом, что всякая часть не может быть ничем иным, как выражением этой тотальности. Мышление и существование в модели Лукача тождественны друг другу в той мере, в какой они суть части единого исторического процесса. В этом процессе эпистемологическое предпочтение отдается пролетариату, ибо он совпадает с формой товара: будучи продавцом своей рабочей силы, пролетариат есть не что иное, как приходящая к своему самосознанию товарная форма. Пролетариат есть тот класс, которому суждено объединить в себе мышление и действительность, теорию и практику, поскольку для того, чтобы понять самого себя, ему необходимо понять тотальность общества, а для того, чтобы понять тотальность общества, он должен перейти к практике. Лежащее в основе концепцииЛукача гегельянское представление о детерминизме (часть как выражение целого) стало объектом критики у Альтюссера*.

Перелом в осмыслении феномена И. внес Грамши, отказавшийся от

понимания И. как ложного, определенного заданными наперед позициями и интересами сознания. Разработанное им понятие гегемонии преодолевает противопоставление базиса и надстройки, охватывая и сферу экономики, и сферу гражданского общества и государства. Связующий член между базисом и надстройкой — политика; она подчиняется своей собственной логике и должна рассматриваться в ценностно нейтральном смысле. Гегемония обозначает не господство той или иной группы или блока, а логику политической артикуляции как таковой, что, кстати, позволяет другим группам или блокам достигать противо-гегемонии. Однажды утвердившись, гегемония проникает во все сферы общественной жизни, а это значит, что И. располагается уже не в сфере духа или теории, но в сфере материальности или практики. И. перестает быть наименованием системы мыслей, становясь наименованием системы жизненных отношений. К этой концепции примыкает Альтюссер, разрабатывающий понятие «идеологического аппарата». Именно находящийся в руках государства идеологический аппарат есть та инстанция, посредством которой И. господствующего класса становится господствующей идеологией. И. есть нечто, «носящееся в воздухе»; она локализована в определенных организациях (церковь, школа, университет, семья) и определена материальными практиками этих организаций. Идеологический аппарат в концепции Альтюссера сходен с понятием гражданского общества в концепции Грамши. Идеологический аппарат государства следует отличать от репрессивного аппарата последнего, где И. направлена на прямое отправление насилия. Этим различением Альтюссер преодолевает традиционный марксистский догматизм, ибо «относительная автономия» надстройки им не только декларируется, но и теоретически обосновывается. Тем самым Альтюссер развивает

вниманием к философии. «Не-мани- фестом» первого поколения школы принято называть книгу «Деконструкция и критика» (1979), представляющую позиции таких авторов, как Блум*, П. де Ман*, Хартман*, а также Миллер*. Ведущим теоретиком школы был П. де Ман, разработавший учение о риторике как деконструирующей деятельности. Внутренняя критика школы со стороны Блума, неотождествляющего свое учение с теорией деконструкции, оценивает исключительный интерес к риторике как «лингвистический нигилизм». Противостояние второго поколения школы (Б.Джонсон, Ш. Фелман,Джеймисон*, Г. Чакраворти, М. Ферпосон идр.) первому началось как противопоставление женского дискурса «бунтующих дочерей Йеля» мужскому репрессивному языку отцов, марксистского радикализма молодых — либерализму старших.

ШDeconstruction and Criticism. L., 1979; Rhetoric and Form. Norman, 1985.

ИДИОГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД

(от греч. idios — особенный, своеобразный и grapho — пишу) — предложенное Виндельбандом* и Риккертом* обозначение метода наук о культуре, сущность которого состоит в описании индивидуальных особенностей «существенных» исторических фактов. Согласно Виндельбанду, естествознание, использующее номотетический метод*, обобщает и устанавливает законы, в то время как историческая наука индивидуализирует и устанавливает «отношение к ценности» (Wertbeziehung), которое определяет величину индивидуальных различий, указывая на «существенное», «уникальное», «представляющее интерес» в бесконечном многообразии явлений. По Виндельбанду, применение И. м. придает материалу непосредственного переживания определенную форму за счет процедуры «индивидуализирующего образования понятий», т.е. отбора моментов, выражающих индивидуальные особенности рассматриваемого явления

(напр., исторической личности), а само понятие представляет собой «асимптотическое приближение к определению индивидуума».

ИКСКЮЛЬ (Uexkuel) ЯкобИоганн

(1864-1944) — этолог и теоретик биологии, в работах которого тесно переплетались научные и философские проблемы. Род. в Эстонии, в 1884 окончил ун-т в Дерпте (Тарту) и до 1903 работал там же. Затем переехал в Гейдельберг, в различных странах проводил полевые исследования поведения животных. В 1925-34 — проф. Гамбургского ун-та. Умер в Италии,на о.Капри.

В философском плане интересна попытка И. обосновать этологию и зоопсихологию, исходя изконцепции опыта и знания Канта. Каждый живой организм, согласно И., живет в уникальном «окружающем мире» (Umwelt), определяемом его телесной организацией, числом и строением органов чувств и устройством нервной системы. Коррелятом окружающего мира является «внутренний мир» (Innenwelt) животного, мир его «субъективного опыта». В работах И. можно найти любопытные реконструкции того, как одни и те же фрагменты природы должны представать «в глазах» птицы, собаки и др. существ. Подобно остальным животным, собственным окружающим миром обладает и человек. В этом, по И., глубинный смысл кантовской трансцендентальной эстетики. Однако Кант, не обладая еще необходимым биологическим материалом, не мог выразить этот смысл адекватно и не представил мир человеческого опыта как только один в большом ряду иных окружающих миров. Вместе со многими немецкими биологами начала века И. критиковал механистические схемы объяснения в биологии и отвергал дарвинизм, считая что вера в него носит квазирелигиозный характер. Идеи И. оказали влияние на некоторых представителей немецкойфилософской антропологии*.

ЦUmwelt und Innenwelt der Tiere. В., 1909; Theoretische Biologie. В., 1920; Streifzuge

ИНГАРДЕН (Ingarden) Роман

(1893-1970)— польск. философ, один из крупнейших представителей феноменологии*. Род. и умер в Кракове, изучал философию под руководством Твардовского* во Львове, затем — Гуссерля* в Геттингене, где также занимался математикой у Д. Гильберта и психологией у Г. Мюллера. В 1918 защитил диссертацию «Интуиция и интеллект у Анри Бергсона». С 1921 преподавал философию в ун-те Львова, в 1945-63 — вЯгеллонском ун-те Кракова. В период немецкой оккупации, когда польские ун-ты были закрыты, И. работал над своим главным трудом «Спор о существовании мира». В начале 50-х, отстраненный от преподавания уже коммунистами (до 1956), переводил на польский «Критику чистого разума» Канта.

В творчестве И. совместились нем. феноменологическая традиция и стремление к точности и строгости философских рассуждений, характерные для аналитического стиля Львове- ко-варшавской школы*. Разделяя основные идеи феноменологического метода Гуссерля, И. отвергал трансцендентальный идеализм своего учителя и доказывал, что феноменология совместима с реализмом. Ранние работы И. посвящены эпистемологии, однако известность ему принесли исследования по онтологии* и эстетике. Онтологию И. рассматривал как основу всех других философских дисциплин, поскольку наши способы осознания сущего определяются типами объектов и типами отношений между ними. В онтологическом анализе он различал модусы существования (абсолютное бытие, темпоральное (реальное) бытие, идеальное (вневременное) бытие, чистое интенциональное бытие) и экзистенциальные моменты. Бытие как универсальная характеристика само по себе не схватывает-

ЩИсследования по эстетике. М., 1962; Das literansche Kunstwerk. Eine Untersuchung aus dem Grenzgebiet der Ontologie, Logik und Literatunvissenschaft. Halle, 1931; Spor о istnienie swiata. T. 1-2, Krakow, 1947-48 (нем. пер. Der Streit um der Existenz der Welt. Tubingen, 1964-66).

ИНДИВИДУАЛИЗМ И ХОЛИЗМ (в

социальном познании) — методологические, онтологические и ценностные установки, противостояние которых отразилось в стиле исторических, социологических и экономических концепций в XX в. В онтологическом плане индивидуализм полагает, что общество состоит только из людей и их действий, а каких-либо надиндивидуальных сущностей или субстанций не существует (социальный атомизм). Сторонники же холизма считают, что хотя социальные целостности зависят от действий и установок индивидов, онтологически они не тождественны этим действиям, а управляющие ими законы не редуцируемы к закономерностям поведения индивидов. Ряд философов и социальных теоретиков (Мизес*,Поппер*, Хайек* и др.) связывает холизм, «коллективизм» с определенной ценност- но-идеологической позицией: враждебностью к политическому и экономическому либерализму, приверженностью к различного рода тоталитаристским и социалистическим идеологиям, а также идеям планирования социально-экономического развития. Хотя типичность таких связей нельзя отрицать, они не являются неизбежными, классическим примером чему может быть Т. Гоббс с его методологическим индивидуализмом, совмещающимся с политическим абсолютизмом.

В современных дискуссиях оппозиция «индивидуализм-холизм» трактуется прежде всего как методологическая проблема. Методологические индивидуалисты требуют, чтобы со- циально-исторические и экономические «макрособытия» объяснялись через совокупности или конфигурации действий, установок, диспозиций, связей и обстоятельств отдельных индивидов. Нередко такое требование обосновывается ссылками на естественные науки, в которых решающий прогресс был достигнут, когда макроскопические характеристики и качества веществ и процессов стали объяс-

няться через свойства микрочастиц — атомов и молекул. В социальном познании аналог этому методологические индивидуалисты находят в парадигматических сдвигах в экономической науке, перешедшей в XIX в. от холистских рассуждений о «богатстве нации» и макрохарактеристиках рынка к их объяснению через диспозиции и рациональные выборы индивидуальных производителей и потребителей товаров. В ответ сторонники методологического холизма указывают на то, что в естествознании с отказом от классической механистической парадигмы в XX в. широко распространились холистские (волновые концепции, теории поля и т.п.) способы объяснения, а методологический индивидуализм маржиналистской экономической теории был потеснен теорией Кейнса* с ее центральными понятиями национального дохода и сбережений, которые отражают системные, «макроскопические» процессы. Сходное противостояние имеет место и в методологии теоретической социологии, где оно восходит коппозиции методологического индивидуализма Вебера* с его установкой на объяснение общественных явлений через социальные действия людей и методологического коллективизма Дюркгейма* с его известным требованием рассматривать их как «вещи», как коллективные явления, не редуцируемые к сознанию и действиям индивидов.

И. В. Филатов

ШПоппер К. Нищета историцизма. М., 1993; Мизес Л. фон. О некоторых распространенных заблуждениях по поводу предмета и метода экономической науки // Теория и история экономических и социальных институтов и систем. Вып. 4. Научный метод. М., 1994; Бхаскар Р. Общества // Социологос. Вып. 1. М., 1991.

ИНДИВИДУАЦИЯ - в аналитической психологии Юнга* процесс психического развития индивида путем ассимиляции сознанием содержаний личного и коллективного бессоз-

нательного. Поскольку центром психики, по Юнгу, является архетип Самости, самореализация индивида происходит путем погружения в глубины коллективного бессознательного. Конечной целью индивидуального развития является достижение личностной целостности инеповторимости. Процесс И.может происходить автономно испонтанно. Впсихотерапевтической практике Юнга и его последователей преодоление пациентом невротических симптомов понимается как момент процессаИ.

ИНСТРУМЕНТАЛИЗМ - одна из важнейших методологических установок прагматизма*. Согласно Джеймсу*, сознание есть средство приспособления к действительности, а не отражения объективной реальности. Для И. втрактовке Дьюи* понятия, идеи, гипотезы, научные теории являются интеллектуальными инструментами, служащими длярешения задач и ориентации в проблемных ситуациях, возникающих в различных сферах опыта. Хотя каждая ситуация, по Дьюи, уникальна итребует специфического способа ее решения, некоторые используемые для этой цели понятия иидеи могут оказаться пригодными дляупотребления и в других ситуациях в качестве некоторых общих инструментов. Вместе с тем все понятийные средства предназначены лишь для преобразования опыта, предвидения иучета последствий ине являются образами реальности как таковой. В соответствии с этим для И. характерно функциональное понимание истины как знания, обеспечивающего успех в конкретной ситуации.

В философии науки* И. выражается ввиде трактовки научных законов и теорий как свободных изобретений ученых, неимеющих дескриптивного значения (т.е. не описывающих и не объясняющих реальный мир) и представляющих собой совокупности правил, инструкций для вывода одного фактуального суждения из других

фактуальных суждений В этом смысле И. пересекается с конвенционализмом* иоперационализмом*, иего модификации обнаруживаются уБеркли, Маха*, Дюэма*, Пуанкаре* инекоторых представителей неопозитивизма*. Оппозицией И. вэтом отношении являются различные виды реализма ипрежде всего научный реализм*.

ШПоппер К. Три точки зрения начеловеческое познание II Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ (от

лат. intentio — стремление) — в феноменологии* — первичная смыслообразующая устремленность сознания к миру, смыслоформирующее отношение сознания к предмету, предметная интерпретация*ощущений. Термин «И.», широко использовавшийся в схоластике, в современную философию ввел Брентано*, для которого И. — имманентная предметность и критерий различия психических и физических феноменов. Ключевым это понятие становится у Гуссерля*, понимавшего И. как актпридания смысла (значения) предмету при постоянной возможности различия предмета исмысла. Направленность сознания на предметы, отношение сознания к предметам — все эти определения И. требуют дальнейших структурных описаний, ибо речь идет не об отношении двух вещей или части ицелого. Сточки зрения Гуссерля, ошибочно полагать, что переживается предмет инаряду с ним интенциональное переживание, которое на него направлено. Сознание направлено на предмет, но не на значение предмета, не на переживание смысла предмета — последнее иесть направленность сознания в феноменологическом смысле слова. И. — структура переживания, фундаментальное свойство переживания быть «сознанием о...». Вотличие отБрентано, у Гуссерля И. —неесть признак, различающий внутренние и внешние психические и физические феномены. Не

все, что относится к сфере психического, интенционально (ощущение боли, напр., не имеет предметной интерпретации, боль, как таковая, не содержит в себе смысла). Кроме того, структура переживания не зависит от того, реален или нереален предмет, ставший мишенью объективирующего акта. В общем виде структура И. — различие и единство интенционального акта, интенционального содержания и предмета.

В экзистенциализме Сартра* И. выражает постоянное напряжение между человеческой реальностью и миром, их нераздельность и взаимную несводимость, которая обнаруживает онтологическую значимость человеческого бытия. В аналитическую философию* тема И. вошла благодаря кн. Э. Энскомб «Интенция^ 1957), в которой она обсуждала возможности описания интенционального поведения. Затем это понятие стало широко использоваться в аналитической философии действия, философии сознания и языка.

ИНТЕРНАЛИЗМ — течение в историографии и философии науки*, сложившееся в ЗО-е годы как оппозиция экстернализму*. Представлен в трудах историков науки Койре*, А.Р. Холла, Г. Герлака и др., в философии науки — прежде всего в попперовской школе, особенно у Лакатоса*. И. продолжает традиции «интеллектуальной истории науки», «истории идей» и рассматривает в качестве основной движущей силы развития наукивнутренние, связанные с природой знания факторы: объективную логику возникновения и решения проблем, эволюцию интеллектуальных традиций и исследовательских программ. В качестве концептуального базиса историконаучных реконструкций И. полагает описание собственно познавательных процессов, отводя личностным, культурным, социально-экономическим и прочим их аспектам роль факторов, способных, в зависимости от ситуации, лишь тормозить или ускорять

имманентный ход познания. Вместе с тем, в отличие от традиционных историй идей, И. не игнорирует в своих исторических реконструкциях реальные связи между динамикой познания и его социально-культурным контекстом.

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ - в истори- ко-гуманитарных науках: истолкование текстов, направленное на понимание их смыслового содержания; в математической логике, логической семантике, философии науки*: установление значений выражений формального языка.

В качестве практики И. существовала уже в античной филологии («аллегорическое толкование» текстов), в средневековой экзегетике (христианская И. языческого предания), в эпоху Возрождения («критика текста», лексикография, «грамматика», включавшая в себя стилистику и риторику) и Реформации (протестантская экзегетика XVII в.). Первые попытки создания теории И. относятся к XVIII в. и связаны с возникновением герменевтики* как всеобъемлющего учения об «искусстве понимания». Ф. Шлейермахер различал объективную («грамматическую», или «лингвистическую») и субъективную(«психологическую», или «техническую») стороны И. В герменевтике Дильтея* И. заключается в постижении смысла текста путем «перемещения» его в психологический и культурный мир автора и реконструкции этого мира внутри собственного опыта исследователя. Под влиянием Дильтея формируется «духовно-историческое» направление в И., и, частности, школа «биографического анализа» (Р. Унгер, Э. Эрматингер, Г. Миш и др.). Параллельно с герменевтическим существовал позитивистский подход к И., заключающийся в редукции содержания текста к совокупности «условий» или «причин» его порождения. Против позитивистски трактуемого историзма*, а также против наметившегося в рамках герменевтики психо-

логизма* заострен так называемый «формальный метод» И., утверждающий независимость произведения от обстоятельств его создания (амер. «новая критика», Башляр*, В. Кайзер, Э. Штайгер и др.). Втечение 60-х годов XX в. складывается противостояние двух основных подходов к И.: экзис- тенциально-герменевтического и структурно-семиотического. В основе герменевтической И. лежит представление о тексте как объективации духа. В качестве смыслообразующих компонентов здесь выступают «индивидуальность», «жизнь», «внутренний опыт», «объективный дух» и т.д. Методологическую основу структур- но-семиотической И. составляет трактовка текста как совокупности определенным образом взаимосвязанных элементов (знаков); смыслообразуюшими компонентами здесь выступают независимые от субъекта «порядки», по которым эти знаки организованы. В герменевтике И. направлена на постижение смысла текста как сообщения, адресованного потенциальному читателю, в структурализме — на расшифровку кода, обусловливающего взаимодействие знаков. В постструктурализме* (Деррида*, Кристева* и др.) проблема И. усложняется, поскольку знаки рассматриваются в аспекте их неотменяемой материальности, а процесс смыслопорождения предстает как взаимное переплетение персонального и имперсонального, субъективно-личностного и объек- тивно-значимого.

ИНТЕРСУБЪЕКТИВНОСТЬ - свойство опыта о мире различных субъектов, связанное с объективностью, независимостью этого опыта от личностных особенностей и ситуаций. Проблема И. возникает как попытка ответить на вопрос, как индивидуальное сознание выходит к опыту другого «Я» и через это — к универсальному горизонту опыта. Эта проблема возникает в монистически ориентированных версиях трансцендентализма (впервые в ясном виде у

Фихте), где трансцендентальный субъект полагается реально действующим началом смысловой определенности мира и изучается как таковой путем выявления действий, производящих как собственные, так и трансцендентные структуры. К числу последних относятся не только внешне воспринимаемые предметы, но и другие личности.

И. получила специальную разработку в феноменологии Гуссерля*, («К феноменологии интерсубъективности», «Картезианские медитации», «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология»), где она исследуется через раскрытие имплицитных и эксплицитных интенциональностей* и мотиваций, в которых трансцендентальное Я удостоверяется в существовании и опыте Другого. Важную роль здесь играет телесный опыт. Этот опыт Другого (находящегося всегда в абсолютной точке «там», вне моего тела) не может быть мной (живое тело которого всегда в абсолютной точке «здесь») пережит в своей подлинности. Аппрезентация Другого в сфере моего собственного опыта возможна благодаря переносу в фантазии моей телесности в тело Другого и пониманию на этой основе по аналогии со своей — чужой субъективности. В конечном счете механизм опыта Другого определен временным характером бытия-сознания: Другой во мне самом получает значимость через мои собственные воспоминания самого себя (внутреннее сознаниевремя). Интегральным аналогом интенционального предмета И. выступает жизненный мир *, лежащий в основе всех опосредованных связей между людьми.

Сартр* заменяет трансцендентальное Я потоком безличных актов свободы, в которых конституируются все значимые феномены, в том числе и само Я; отношение между отдельными сознаниями мыслится как фундаментальный конфликт несовместимых свобод. Для Мерло-Понти* исходным является не самосознание, а