Современная западная философия_Словарь

КОНВЕНЦИОНАЛИЗМ (от лат. conventio — соглашение) — направление в философии науки*, согласно которому в основе научных теорий лежат соглашения (конвенции) между учеными, а выбор их обусловлен соображениями удобства, простоты и т.д. — критериями, не связанными непосредственно с их истинностью. Возникновению К. способствовало появление неевклидовых геометрий, а также возрастание роли концептуальных средств в физике в ходе научной революции начала XX в. Существование альтернативных систем аксиом геометрий Евклида, Лобачевского и Римана поднимало вопрос о том, какая из них соответствует реальному физическому пространству. Основатель конвенционализма Пуанкаре* снял этот вопрос, доказывая, что аксиомы геометрии являются не более чем удобными конвенциями. «Основные положения геометрии, как, например, постулат Евклида, — писал он, — суть также не что иное, как соглашения, и было бы настолько же неразумно доискиваться, истинны ли они или ложны, как задавать вопрос, истинна или ложна метрическая система. Эти соглашения только удобны, и в этом нас убеждают известные опыты». Пуанкаре распространил К. и на физические теории, такие, как классическая механика, термодинамика, электродинамика Максвелла и др., считая, что их исходные положения (напр., принцип инерции) также являются произвольными соглашениями, и единственное требование, которому они должны удовлетворять — это требование непротиворечивости.

Тем самым К. был превращен в определенную философскую концепцию истолкования науки. Ее основной чертой является уход от решения проблемы соотношения концептуального уровня науки и реальности в сторону инструменталистского истолкования концептуальных средств. Особенно ярко это проявилось в логическом позитивизме*, рассматривавшем в качестве средства анализа языка на-

уки аппарат формальной логики. С этих позиций научная теория может быть представлена как формальная система, а ее исходные понятия в принципе могут быть выбраны произвольным образом. Это нашло отражение в «принципе терпимости» Карнапа*, согласно которому каждый волен строить свою логическую систему при условии соблюдения правил синтаксиса. В еще более резкой форме эту идею выразил Айдукевич* в своем тезисе «радикального К.», утверждающем, что изображение мира зависит от понятийного аппарата, в выборе которого мы свободны. Впоследствии, однако, как Айдукевич, так и Карнап смягчили свои позиции; последний, напр., стал утверждать, что выбор той или иной «языковой формы» делается на основе прагматических критериев.

В К. нашел отражение та сторона научного познания, что научные теории не являются непосредственными обобщениями опытных данных, и в этом смысле конвенциональные элементы неустранимы из структуры научного знания. Поэтому большинство концепций современной философии науки содержит те или иные элементы конвенционалистской методологии. Принципиальными противниками К. как общей теории научного знания выступают прежде всего сторонники научного реализма*.

Н.Н. Пугачев

ШКарнап Р. Значение и необходимость. М., 1959; Пуанкаре А. О науке. М., 1983;Ла-

катос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995; /. Giedymin. Science and Convention: Essays Henri Poincare's Philosophy of Science and the Conventional Tradition. Oxford, 1982.

КОНСЕНСУС (от лат. consensus — согласие, соучастие) — в обычном употреблении — означает единство мнений, суждений, взаимное согласие людей. В социологическом смысле К. суть согласие индивидов относительно норм и целей социальной общности, членами которой они яв-

ляются, а также относительно распределения ролей и вознаграждений внутри этой общности. Понятие отражает чувство солидарности исопричастности индивидов тем или иным ценностям, традициям и т.п. По Веберу* поведение людей, основанное на К., является предпосылкой более формальных типов социальной интеграции, обусловленных общественным договором, законами и т.д. В феноменологической социологии Шюца* К. анализируется как внутренне присущее сознанию свойство социальности (интерсубъективности*), формируемое путем взаимопонимания индивидов, основанного на том, что субъекты взаимно мотивируют друг друга в своих коммуникативных актах и духовных проявлениях. В социологии науки* исследуются механизмы достижения интеллектуального К. внутри различных научных сообществ*. Научный К. как согласованная оценка имеющегося фонда знания, а также новых открытий достигается в основном не за счет вполне убедительных доказательств или опровержений, а в процессе неформальных дискуссий и личных взаимодействий ученых, в которых интеллектуальные аргументы соседствуют с апелляциями к интуиции, вере, мнению научной «элиты». Существенную роль научный К. выполняет в проведении грани между общепринятыми научными дисциплинами и так называемыми «девиантными» (отклоняющимися от нормы) исследованиями: между психологией, биологией, астрономией, физикой, с одной стороны, и парапсихологией, астрологией, уфологией и т.п. — с другой. На достижение К. здесь влияют не только принятые внутри научного сообщества критерии научности, но и давление общественного мнения, степень распространения данных о параявлениях в средствах массовой коммуникации.

КОНСЕРВАТИВНАЯ РЕВОЛЮ-

ЦИЯ — понятие, обозначающее распространившиеся в 1920-х годах в Ев-

ропе, особенно в Германии, новые формы радикального консерватизма. В них видели выход из кризисной ситуации в обществе, последовавшей за первой мировой войной. Идеологи К.р. отстаивали ценности порядка и коллективной солидарности, дисциплины и иерархии, противопоставляя их анархии, индивидуализму и эгалитаризму, связанным с утверждением демократических и либеральных форм жизни. Термин «К.р.» впервые появился в статье Томаса Манна «Русская антология» (1921).

Несмотря на некоторое еходство с романтизмом старого политического консерватизма и национализма, новые «консервативные революционеры» воодушевлялись уже не ценноотями традиционных форм жизни и культуры. Их основной интенцией было аналогичное ницшеанскому отрицание тех феноменов, которые обычно связываются с капиталистической модернизацией. Они отстаивали органические целостности против индивидуализма и социального атомизма, веру против скептицизма, метафизику* против науки, жизнь против механизма, героизм против буржуазной расчетливости, реальное материальное производство против коммерции и спекуляции, духовную иерархию против стереотипности мещанства. Они были настроены антибуржуазно и антилиберально, но вместе с тем считали устарелыми идеи классовой борьбы. Большинство из них не разделяло марксистских взглядов, однако синдикалисткие идеи Ж. Сореля и подчеркивание важной роли политических мифов находили сторонников в этой среде. Среди многочисленных мифопорождающих работ, написанных в духе К.р., выделяются по влиянию на современников книги Шпенглера* «Пруссачество и социализм» (1920) и Юнгера* «Рабочий. Его господство и облик» (1932). Шпенглер верил, что выход из кризиса может быть найден в слиянии двух ранее разделенных традиций: во-пер- вых, издавна культивировавшихся в

качестве прусских ценностей чувств обязанности, дисциплины, самоотречения и, во-вторых, социалистической идеологии. Они должны объединиться в общем стремлении к преодолению пагубного распространения индивидуализма и либерализма. В правоконсервативных пророчествах Юнгера не шпенглеровский юнкерсоциалист, но «рабочий» должен стать архитектором нового общества и государства. Однако его героический «рабочий» имел мало сходства с обычным работником индустриального производства. Скорее в нем угадывается перерожденный сверхчеловек Ницше*, пронизанный духом экстатического коллективизма. Эта новая историческая фигура должна стать универсальным типом человека в современном государстве. В последнем не только в условиях войны, но и в мирное время должна осуществляться ситуация «тотальной мобилизации», в которой не должно быть места либеральным свободам и гражданским структурам, основанным на фор- мально-правовых нормах. Их место должен занять перспективный «рабочий план», который выражает абсолютную волю нового государства и который реализуется этими героическими рабочими. Особую роль в этом отводилась технике, именно через нее реализуется воля к власти. Для рабочего техника становится мировоззрением и этикой, определяющими его образ жизни. Государство, которое превращается во всесильную человеко-техническую тотальность, в состоянии вывести общество из того уныния и хаоса, в котором оно оказалось после мировой войны.

Идеи К.р. были популярны среди ряда нем. интеллектуалов 20-х годов, прямо или косвенно они подготовили почву для национал-социализма и фашизма в Европе. В русской мысли сходные построения в это время можно найти у евразийцев.

Т.Ю. Сидорина

CQ Шпенглер О. Прусская идея и социализм. Берлин, 1922; Л. Mohler. La revolution conservatrice en Allemagne (1918-1932). Puiseaux, 1993.

КОНСТИТУИРОВАНИЕ (от лат. constituo — устанавливать, формировать) — одно из основных понятий феноменологии Гуссерля*. Обозначает специфическую способность сознания, процесс, в котором сознание не воспринимает мир, а активно его воссоздает в себе, из себя и для себя. В К. выражается активность сознания, его продуктивный (а не репродуктивный) характер. Проблематика К. проходит через все этапы эволюции философии Гуссерля. Различаются формальное К. предмета и материальное К. природы, духовно-личностного мира. К. относится не только к активным сторонам жизни сознания, но и к сфере «пассивных синтезов», к исследованию которых Гуссерль обращается а ходе анализа внутреннего сознания времени. В этой сфере понятие К. теряет однозначность, обозначая процессы как смыслообразования, так и творчества. Расширение понятия К. отличает трансцендентальный идеализм Гуссерля от трансцендентального идеализма Канта, который понимал синтез лишь как проявление формальной активности сознания.

КОНТРАДИКЦИЯ (от лат. contra - против и dictio — изречение, высказывание) — логически противоречивое высказывание, т.е. высказывание, нарушающее формально-логический закон противоречия. К. содержит курсив понятия или включает в себя более простые суждения, находящиеся в контрадикторном отношении (отношении противоречия). Контрадикторными понятиями называют такие несовместимые понятия, объемы которых полностью исключают друг друга, напр, «счастливый» и «несчастливый» и т.п. Контрадикторными считаются такие суждения, которые не могут быть ни одновременно истинными, ни одновременно ложными, т.е. если известно, что данное суждение истинно, то контрадикторное ему обязательно ложно, и наоборот, если некоторое суждение ложно, то контрадикторное — истинно.

KOPET (Coreth) Эмерих (19191991) — австр. философ итеолог, неотомист. Член ордена иезуитов, проф. христианской философии, один из теоретиков католического модернизма. В центре внимания К. стоит антропологическая проблематика. Он полагает, что все традиционные темы томистской метафизики и теории познания могут получить обоснование лишь через детальный анализспецифики человеческого существования. Сама же томистская антропология нуждается в модернизации на базе использования идей Хайдеггера* и Гадамера*, а также философскойантропологии Шелера*, Гелена* иПлеснера*. Используя инструментарий герменевтики*, К. трактует пребывание человека в мире как исходную априорную константу человеческого бытия. «Мир» для него — совокупность феноменов* сознания, обладающих социокультурным и индивидуальным содержанием. Через горизонт* мира, по К., человек подключается к целостности исторического опыта, запечатленного в языке, и обретает видение бытия. Под слоем феноменов обнаруживается сущность человека каксложной духовно-материальной субстанции. В духовно-личностном начале он усматривает основу диалога индивида с другими людьми, его деятельности по созиданию культуры. Объясняя сущность культурно-историчес- кого творчества, К. утверждает, что в «открытости» и «трансцендировании», самопревосхождении человека по отношению к Богу рождается история.

|р Metaphysik. Innsbruck, 1961; Grundfragen der Hermeneutik. Freiburg, 1969; Was ist der Mensch? Innsbruck, 1973.

КОТАРБИНЬСКИЙ (Kotarbinski)

Тадеуш (1886-1981) — польск. логик и философ, один из главных представителей Львовско-варшавской школы*. С 1919 — проф. Варшавского ун-та, в 1957-62 — президент Польской академии наук. К. занимал позицию, близкую к номиналисти-

ческому материализму, сочетавшемуся с рационалистической теорией познания и аналитическим стилем, акцентирующим логическую реконструкцию языка философии и науки как условие освобождения от смутных и неоднозначных понятий. В 20-е годы К. сформулировал направленную против субъективно-идеалистических и неореалистических интерпретаций науки программу «реизма», или «конкретизма» (от лат. res — вещь, koncreto — материя, вещество). Она постулировала реальность существования только телесных объектов (вещей) и отвергала реальность существования свойств и отношений помимо вещей. Значением имени является вещь, а общие имена, названия свойств и отношений должны рассматриваться как метафоры или сокращения, которые в принципе можно элиминировать из языка науки. Вещь — любой предмет с пространст- венно-временными характеристиками. «Реизм» отвергает психофизический параллелизм и трактует психические процессы как деятельность организмов и состояния нервнойсистемы.

Номиналистическая программа «реизма» встретилась спринципиальными затруднениями: невозможностью «реистического» обоснования объективности познания, адекватности субъективных образов познаваемым предметам, разрывом между вещами, с одной стороны, и их свойствами и отношениями — с другой. В плане методологии трудность состояла в интерпретации теоретических терминов: последовательный «реизм» должен видеть в этих терминах «псевдоимена», не имеющие реальных дисигнатов, но в то же время теоретические термины неустранимо существенны для развития научного познания. Номиналистическая трактовка логики и математики сталкивается с непреодолимыми препятствиями при «переводе» классических понятий (классы классов, кардинальные числа и проч.) в язык первопорядкового ис-

числения предикатов. В более поздних работах К. признал объективность свойств и отношений, настаивая, однако, на вторичном, производном характере их существования.

Аналитический стиль мышления был перенесен им в сферу этики и практической деятельности. Он сформулировал программу праксеологии как общей теории рациональной деятельности, привлекшую внимание ученых различных специальностей: логиков, экономистов, психологов, кибернетиков. Основной принцип этики К., которую он противопоставлял утилитаризму, а также религиозной морали, гласит: «человек должен стремиться к уменьшению зла в жизни всех существ, на судьбы которых он может оказать влияние». Принцип «минимизации зла» допускал различные прочтения: индивидуалистическое самоусовершенствование, непротивление злу насилием, активное сопротивление злу, включая борьбу за социальное равенство и справедливость.

В.Н. Пору с

(., Развитие праксеологии // Польское обозрение. 1962, № 12-13; Избранные произведения. М., 1963; Трактат о хорошей работе. М., 1975; Utylitaryzm w etyce Milla i Spencera. Krakow, 1915; Wybor pism. T. 1-2. Warszawa, 1957-58; Eletnenty teorji poznania, logiki formalnej i melodologii nauk. Wroclaw, 1961.

КОЭН (Cohen) ЛоуренсДжонатан

(p. 1923) — брит, философ-аналитик. С 1957 преподавал в Оксфордском ун-те. Его первые исследования относятся к социальной философии, где К. попытался, базируясь на своем опыте службы во время второй мировой войны в Индийском океане, определить интеллектуальные предпосылки существовавшего в то время мирового сообщества с его экономическими и социальными связями, соответствующими социальными институтами. По мнению К., мир в середине XX в. существенно иной, чем в социальных учениях Гоббса и Гегеля, исходивших из полной независимости нацио-

нальных государств, но он весьма далек и от модели сверхнационального государства. С начала 60-х годов К. занимается главным образом исследованием способов концептуального анализа, в частности, применительно к телеологическому объяснению в биологии, фундаментальным понятиям юриспруденции, медицины и т.п. Предпринял попытку синтезировать разные, но взаимосвязанные подходы к проблеме значения, разработанные в синхронической и диахронической лингвистике, в истории и социологии познания, в формальной логике и аналитической философии. Наибольший интерес, согласно К., представляет процесс изменения значения при установлении соответствия научных гипотез вновь открытым научным фактам. Для анализа таких ситуаций необходимо отделить проблему индукции от более широкой проблемы научного рассуждения и трактовать индукцию как способ получения нетривиальных обобщений. Степень надежности последних зависит от разнообразия потенциально релевантных обстоятельств, в рамках которых терпят неудачи попытки фальсификации* таких обобщений. Для индукции, по К., наряду с традиционным критерием индуктивного подкрепления не меньшее значение имеют структурные критерии типа простоты, успешности и т.п. Такой подход К. применил к анализу доказательства фактов в процессе судебного разбирательства, к исследованию психологии индуктивного и вероятностного рассуждения. Оценивая современное состояние аналитической философии, К. пришел к выводу, что ее трактовка как чисто лингвистической деятельности является слишком узкой: задачи философии необходимо связаны с решением вопроса о том, что представляют собой разум, рациональность* в той или иной конкретной ситуации.

(*" Является ли эпистемология науки разновидностью логики или истории науки? // Вопросы философии. 1980, № 2; The Prin-

ciples of World Citizenship. Oxford,1954; TheImplications ofInduction.L., 1970; The Probable andtheProvable. Oxford, 1977; The Dialogue ofReason. Oxford, 1986.

КРАФТ (Kraft) Виктор (18801975) — австр. философ. Основная сфера интересов —эпистемология и теория науки. Всяжизнь и деятельность К. прошли в Вене. В течение некоторого времени примыкал к Венскому кружку*, однако не разделял его крайние антиметафизические и физикалистские позиции. Значительное влияние на взгляды К. оказала традиция австрийской мысли (Мах*, Брентано*, Мейнонг*, Йодль). От первой крупной работы (Weltbegriff und Erkenntnisbegriff, 1912)и до последней (Grandlagen der Erkenntnis und Moral, 1968) творчество К. отличалось устойчивостью взглядов и содержательным единством. Он дистанцировался как от трансцендентального идеализма, такиотимманентной философии, доминировавших в теории познания в начале века, и придерживался принципов эмпиризма и реализма конструктивисткого толка.По К., имманентным сознанию является опыт, но сознание всегда предполагает «мир». Поэтому теория познания имеет дело с различными способами конструирования мира, среди которых научное познание обладает наибольшей предсказательной силой. В решении психофизической проблемы К. критиковал физикализм* и редукционизм и придерживался дуализма, полагая, чтоосновная проблема состоит не в том, существует ли этот дуализм, а в том, какон может быть адекватно понят. Основным мотивом философствования К.считал создание «системы мира», котораяделала быумопостигаемым мир как целое. С этой точки зрения оноценивал прошлые достижения философской мысли. Из историко-философ- ских работ К. наиболее известна его книга о Венском кружке.

QPhilosophie undGeschichtederPhilosophie. W., 1915; Grundformen der wissenschaftli-

chen Methoden.W., 1925; DerWienerKreis. W., 1950.

КРЕАТИВНОСТЬ (отлат. create - творить) — порождающая способность, характерная черта творческой личности, проявляющаяся в изменении универсума культуры, опыта индивида, сферы культурных значений и смыслов. Существует несколько трактовок К.Психоаналитическая теория К.основывается на идее сублимации сексуальных влечений. Бихевиоризм* трактует ее как биологическую функцию приспособления поведения к новым условиям посредством проб и ошибок. В гештальт-теории* К. понимается как целенаправленная трансформация проблемной ситуации в целом. Вдиалогической теории культуры К. порождает культурные ценности посредством интеракции личностей, социальных групп и различных культур.

КРИПКЕ (Kripke) Сол Аарон (р. 1940) — амер. философ илогик. Проф. Принстонского ун-та (с 1976). Основные области исследования: философия языка*, логическая семантика, модальная логика, аналитическая философия*. Позиция К.сформировалась под влиянием логических и эпистемологических идей Аристотеля, Локка (учение о реальных иноминальных сущностях), а из современных философов — Рассела*, Тарского*, Карнапа*, Витгенштейна*, Гудмена*, Куайна*. Ему принадлежит оригинальная концепция имен собственных, согласно которой такие имена указывают на сущностные характеристики объектов, не являясь при этом дескрипциями объектов. Имя получает «первое крещение» путем указания на егоносителя, а затем исходное значение передается отпоколения кпоколению (так называемая каузальная теория значения). «Правильным» употреблением имени будет употребление, соответствующее исходному значению. Свою трактовку имен собственных К. распростра-

няет ина слова, обозначающие «естественные виды» («вода», «золото», «лошадь» и проч.)- В связи с этим К. различает жесткие десигнаторы, т.е. имена, выполняющие референтную функцию в любом из «возможных миров»* (напр., «Р.Никсон», «квадратный корень из 25» и др.), и нежесткие десигнаторы, которые в контрфактических ситуациях (т.е. в иных «возможных мирах») не обозначают тот же самый объект (напр., «изобретателем бифокальных очков» может при изменившихся обстоятельствах оказаться и не Б. Франклин). Истинные утверждения тождества между жесткими десигнаторами должны иметь необходимый характер. Однако, подчеркивает К., тождество между жесткими десигнаторами, обозначающими те или иные психические состояния (напр., состояние боли) и состояния нервной системы, не имеет необходимого характера, поскольку возможны такие мозговые процессы, которым не соответствуют никакие психические состояния. Это рассматривается как логический аргумент против теорий, отождествляющих психическое и телесное.

К.дает неформальное философское обоснование ряду понятий иконцепций современной логики. Так, «возможные миры» он рассматривает как абстракции возможных состояний реального мира. Он отдает предпочтение изучению модальностей самих вещей и явлений (de re модальности)

перед изучением модальностей, выраженных в языке (de dicto модальности). Он критикует характерное для логического позитивизма отождествление необходимых утверждений с априорно-аналитическими утверждениями, допуская возможность необходимо истинных утверждений a posteriori. К. также занимается проблематикой семантических парадоксов. В 80-е годы развернулась дискуссия вокруг интерпретации его взглядов позднего Витгенштейна и так называемого скептического парадокса, ставящего под сомнение постоянство

значения употребляемых нами слов и знаков. С точки зрения К., реальным гарантом и ограничивающим условием такого постоянства может быть только само «лингвистическое сообщество», конвенционально устанавливающее правила употребления, которым следует в своей практике включенный в коммуникативную ситуацию конкретного «сообщества» индивид.

А.Ф.Грязное

ЯТождество и необходимость // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XII. М., 1982; Загадка контекстов мнения //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. М., 1986; Naming and Necessity. Oxford, 1980; Wittgenstein on Rules and Private Language. Oxford, 1982.

КРИСТЕВА (Kristeva) Юлия

(p. 1941) — франц. философ,специалист в области семиологии ифилософии языка*. Родилась в Болгарии; после защиты диссертации по структурной лингвистике работала ассистенткой у Леви-Строса*, в 60-е годы — активный член круга «ТельКель»*; проф. ун-та Париж-VII, приглашенный проф. Колумбийского ун-та (США). Испытала влияние Лакана*, Деррида* и других представителей франц. постструктурализма*.

Текст для К. — поле напряжения между желанием и знаком. Смысл текста складывается из взаимного наложения и взаимного пересечениябессознательного* и сознательного,непонятного и понятного, укорененного в сфере влечений и прошедшего рефлексивную проработку. За знаково-сим- волической деятельностью, лежащей в основе текстовой практики, стоит наделенный телом* субъект, поэтому структуры влечения с самого начала неотделимы от смысловых структур текста. В центре внимания текстового анализа, проводимого К. на материале литературного авангарда рубежа веков — множественность и противоречивость смысла, принципиальная полисемия литературного произведения.

К. принято относить к теоретикам феминизма*, однако проблематика

полового различия в ее работах —ин- тегративная часть проблематики различия (difference) как такового.

способов (напр., modus tollens). Поэтому ядром К. является принцип фальсификации*. Будучи первоначально чисто негативной методологи-

Revolution du Language Poetique: L'avantgarde a la fin du XIX siecle, Lautreamont et Mallarme. P., 1974; Le Language. Cet inconnue: Une Initation a la Linguistique. P., 1981; Histoires d'Amour. P.,1983; Etrangers a nousmemes. P.,1988.

КРИТИЦИЗМ. В широком смысле слова К. обозначает методологический подход, восходящий к «критике разума» Канта. Ряд философских школ XX в. — эмпириокритицизм (Мах*, Р. Авенариус), критический реализм*, Франкфуртская школа*, критический рационализм* — рассматривает К. как свою основную ориентацию. Если критический реализм и эмпириокритицизм поясняют смысл К. аналогиями с кантовской критикой метафизики*, а Франкфуртская школа — с марксовой критикой буржуазного общества, то критический рационализм специально разрабатывает систему методологических регулятивов К., обеспечивающих рациональность* научного и философского мышления.

В узком смысле К. совпадает с критическим рационализмом Поппера*, Уоткинса*, Лакатоса*, Агасси *, Альберта *и близкими к нему концепциями Фейерабенда*, У. Бартли и др. Как философское направление К. возник в 1930-е годы в ходе критики неопозитивизма* и эволюционировал в ходе дискуссий с представителями исторического направления в философии науки* (Полани*, Кун*, Тулмин *). К. предполагает, что не существует метода, обеспечивающего строго логическое приращение истинного знания, а потому задача ученого — поиск и выбраковка ложных теорий с помощью формально-логических

КРИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ - одно из обозначений философской позиции Франкфуртской школы*. Парадигматическое значение для К.т. имела статья Хоркхаймера* «Традиционная и критическая теория» (1937). В отличие от традиционной философии К.т. исходит из того, что мир не является неизменной данностью, но может и должен быть изменен. Восходящее к Декарту разделение действительности на «бытие мыслящее» и «бытие протяженное» скрывает то обстоятельство, что человеческая действительность есть результат общественного производства, в ходе которого трансформируется не только мир, но и видение человеком мира. В этом смысле мир производится человеком. Навязываемое традиционной философией представление об «объективной реальности» есть не что иное, как иллюзия, мешающая человечеству развиваться в направлении своего сознательного самоопределения.

ШM.Horkheimer. Kritische Theorie. Fr./M., 1968;H.Markuse. Philosophie und kritische Theorie (1937) //H.Markuse.KuMur undGesellschaft. Fr./M., 1965.

КРИТИЧЕСКИЙ РАЦИОНАЛИЗМ — направление англ. и нем. философии, ядро которого составляют методологические и социально-поли- тические идеи Поппера* и его последователей (Агасси*, Уоткинс*, Лакатос*, Альберт*, Э. Топич, X. Шпинер и др.). Термин «рационализм» в названии этого направления имеет несколько различных, но связанных между собой смыслов. Прежде всего, в нем выражено стремление отграничить сферу рациональности*,

ядро которой составляет научная рациональность, от псевдонауки, метафизики* и идеологии* как сфер, которые не обладают «врожденным иммунитетом» против влияния иррационализма*. В этом отношении К.р. продолжает традицию «демаркационизма», имея непосредственными предшественниками и оппонентами логических эмпиристов, с которыми, правда, серьезно расходится в вопросе о критериях демаркации* и, соответственно, в понимании рациональности. Хотя сторонники К.р. декларируют принципиальную антиидеологичность, проблема демаркации имеет не только методологическое значение. По мысли Поппера, наука и рациональность могут и должны стать основой в отстаивании принципов свободного, «открытого общества»* и противостоянии тоталитаризму* и всякого рода глобальным историцистским проектам, попытки реализовать которые привели в XX в. к катастрофическим последствиям для жизни миллионов людей. Во-вторых, рационализм Поппера противопоставлялся эмпирицизму неопозитивистов Шлика*, Нейрата*, Карнапа*. Рейхенбаха* и др. Разногласия касаются принципов обоснования научного знания, проблемы «рациональной реконструкции» истории науки, понимания сущности научного метода. В противовес индуктивизму К.р. выдвинул на первый план гипотетикоДедуктивную модель научного исследования, в которой преимущественное значение имеют рационально конструируемые схемы объяснения эмпирических данных, а сами эти Данные, опирающиеся на конвенционально определяемый эмпирический базис, во многом зависят от указанных схем. В-третьих, рационализм этого направления выступает не только как характеристика научного знания и научных методов, но и как норма поведения ученого в ситуации исследования. Рационально действует тот ученый, который строит смелые теоретические гипотезы, открытые са-

мым разнообразным попыткам их опровержения. Синонимом рациональности является соблюдение принципа бескомпромиссной критики,опирающейся на научную методологию (принцип фальсификации*). Это подчеркнуто и в самом названии К.р. Важнейшим следствием этойсинонимии является признание принципиальной гипотетичности, предположительности знания, критика джастификационизма* и эпистемологического фундаментализма*, поскольку претензия знания на абсолютную истинность противоречит принципу критицизма и, следовательно, нерациональна.

В60-70-е годы К.р. стал теоретической основой целого ряда политических программ и практик, проводимых как брит, и амер. консерваторами, так и нем. социал-демократами. В этом плане он отстаивает принципы «социальной инженерии» и «социальной терапии», образуя совокупность концепций, направленных на решение конкретных проблем социальной жизни. Глобальным идеологическим планам он противопоставляет стратегию конкретных «рациональных проектов» производственного, культурного, политического развития. Улучшение качества жизни и исправление социальных дефектов — социотехнические задачи, требующие системы «рациональных образцов» и «рациональных ориентиров». Эти установки К.р. оказались привлекательными для многих людей в западном обществе, воспринявшей их как наиболее приемлемую философию социального действия.

Вразвитии К.р. различимы четыре этапа: 20-ЗО-е годы — формирование методологической доктрины Поппера; 40-50-е — распространение его идей на область социальной философии и социально-исторического знания; 60-70-е — его сращивание с реформистскими политологическими и социологическими концепциями; 70-80-е — ревизия «ортодоксального» попперианства и его модернизация с

помощью новых методологических и социологических идей, вступающих в заметные противоречия с исходными принципами К.р. Методологическая концепция К.р. развивалась от первоначального «наивного фальсификационизма» (опровергнутые опытом гипотезы итеории немедленно отбрасываются и заменяются новыми) к «усовершенствованному фальсификационизму» (теории могут сравниваться по степени «правдоподобия», хорошо подтвержденные теории не отбрасываются немедленно при обнаружении «контрпримеров», а уступают свое место лишь тогда, когда появляются более продуктивные вобъяснении фактов теории). Наиболее важной

вэтом методологическом сдвиге была концепция меодологии научно-ис- следовательских программ Лакатоса. Следующий шаг в сторону либерализации требований рациональности связан с деятельностью «еретика» попперовской школы Фейерабенда*, отбросившего идеи демаркации и фальсификации и,посути, отождествившего всвоем «методологическом анархизме» рациональность с прагматическим успехом итворческим произволом. Другое направление ревизии К.р. выразилось в «панкритическом рационализме» (У.Бартли, Альберт идр.), провозгласившем принцип «критики собственных оснований» этой доктрины. Однако данный принцип остался взначительной мере декларативным. Распространение принципов К.р. на социальное знание означает прежде всего ихориентацию на общие для науки принципы рациональности. Причем, предлагаемый круг методологических идей ирецептов здесь невелик и не играет заметной роли. Речь прежде всего идет о превращении принципа критицизма

внормативно-этическую основудеятельности научных сообществ, занятых социально-историческими исследованиями. Сточки зрения попперианцев, в этих сообществах еще слишком распространены групповые, по- литико-идеологические иличностные

пристрастия, чтоуводит социальных ученых отнаучной рациональности.В качестве идеала научного сообщества в этом плане опять же предлагается модель «открытого общества» беспристрастных икритически настроенных исследователей. Сэтих позиций подвергаются критике социальные учения итеории, содержание ипрактика реализации которых не соответствует этому образцу.

В.Н. Лорус

ШНовейшие течения и проблемы философии

вФРГ. М., 1978; В поисках теории развития науки. М., 1982; Критика современных немарксистских концепцийфилософии науки. М., 1987; Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1-2. М., 1992; Criticism and the Growth of Knowledge. Cambridge, 1972; Kritische Rationalismus und Sozialdemokratie. Bde. 1-11. Bonn, 1975-76.

КРИТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ- один извидов философского реализма, развивавшийся в первой половине XX в.Для егосторонников характерно требование эпистемологического обоснования реальности предметов сознания ипознания. Продолжая традицию кантовского критицизма, К.р. противопоставлял себя «догматическому реализму» — некритическому постулированию объективности внешнего мира. Ктакому догматизму относился как «наивный реализм» обыденного мышления, таки идеализм, сводящий предмет познанияк опыту. Важное значение К.р. придавал качественному различению объекта и его представления в знании. В трактовке ихотношения представители К.р. придерживались разных версий. Ряд философов (А.Риль, Э. Бехер, Г. Шварц) продолжали трансцендентализм — знание имеет объективное основание, нопредметность создается самим сознанием. В. Вундт, О. Кюльпе и их последователи, напротив, большое значение придавали анализу психологических механизмов освоения и представления реальности в сознании. Онтология*К.р. также неоднозначна. Вней встречаются материалистические тезисы, одна-