Современная западная философия_Словарь
.pdfГуссерль |
ill |
|
та для описания структуры мира. Вместе с тем он рассматривает чувственные данные как результат рациональной реконструкции и интерпретации. По Г., сравнение описаний мира с самой «реальностью» неосуществимо, возможно лишь сравнение одних версий описания мира с другими. Вместо классического понятия истины как корреспонденции вводит понятиеправильностикак соответствия убеждениям и принципам той или иной системы описания. Г. придерживается тезиса о плюрализме* таких систем, считая, что не только наука и обыденное знание, но и разновидности искусства (напр., музыка или абстрактная живопись) представляют собой допустимые версии описания мира. Искусство, как и наука, способствует общему прогрессу понимания и знания. В области формальной логики Г. занимался построением экстенсионалистской теории значения как теории референции для решения проблемы синонимии. Он пришел к выводу о невозможности строгой синонимии. Г. исследовал роль диспозиционных предикатов в описании мира; сформулировал парадокс подтверждения, свидетельствующий о том, что отношение подтверждения не имеет строго дедуктивного характера. Г. предпринял попытку эксплицировать фундаментальные принципы для построения индуктивной логики. В этой связи он также занимался логическими аспектами проблемы предсказуемости.
ДМетафора — работа по совместительству// Теория метафоры. М., 1990; The Structure of Appearance. Camb., Mass., 1951; Fact, Fiction and Forecast. L., 1954; Language of Art. Indianapolis, 1968; Problems and Projects. Indianapolis, 1972; Ways of Worldmaking. Hassocks, 1978; Of Mind and Other Matters. Camb., Mass., 1984.
ГУССЕРЛЬ (Husserl) Эдмунд
(1859-1938) — нем. философ, основатель феноменологии*. Род. в ев-
рейской семье, жившей в Просснице, в Моравии, которая была тогда частью Австро-Венгерской империи. В возрасте 10 лет был отправлен учиться в гимназию в Вену. В 1876 поступил в Лейпцигский ун-т, где занимался математикой и физикой, в 1878 продолжил изучение математики в Берлине, где его руководителем был выдающийся нем. математик Карл Вейерштрасс. После непродолжительной работы в Берлине в 1884 переехал в Вену, где его внимание привлекли лекции по философии Брентано*. Под его влиянием Г. решил посвятить себя философии. Другим его учителем в философии был К. Штумпф. Преподавал в ун-тах Галле (1887-1901), Геттингена (1901-16) и Фрейбурга (1916-26). С приходом к власти нацистов был отстранен от преподавания. Круг учений, влияние которых испытал Г. в разное время, весьма широк: Декарт, Локк, Лейбниц, Юм, Кант, Гербарт, Больцано, Дильтей*, Наторп* и др.
Первые философские опыты, которые он сам вскоре признал неудачными, связаны с попыткой психологического обоснования фундаментальных математических структур и запечатлены в «Философии арифметики» (Philosophie der Arithmetik, 1891). На рубеже веков основной интерес Г. сосредоточился на проблеме «чистой логики», в результате чего появилась его первая собственно феноменологическая работа «ЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ» (Logische Untersuchungen. I-II Bde. 1900-1901; рус. пер.: Логические исследования. Т. I. СПб., 1909; Логические исследования. Т. II. Ч. 1.Исследования по феноменологии и теории познания. Исследование V. Об интенциональных переживаниях и их«содержаниях»// Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988), положившая начало феноменологии. Центральная тема I т. — наука как теория, отличие теоретических и эмпиричес-
112 |
Гуссерль |
ких наук. По Г., в основе объективности научного знания лежит логическая связь идей, образующая единство истин науки как единство значений. Эта связь в корне отличается от психологических связей переживаний в познании и от связей вещей (предметов в самом широком смысле), составляющих предметную область науки. Первое различие раскрывается в книге при обсуждении вопроса о сущности логичен как теоретической дисциплины, независимой от психологии, и в критике психологизма* — различного рода попыток представить логические связи как частный случай психологических, что ведет к скептицизму и релятивизму*. Второе различие связано с постановкой проблемы истины и выявлением чисто логических условий возможности познания. Истина как идеальное единство значений, усматриваемое в фактах, не исчезает вместе с фактами. Совокупность значений (смыслов) неисчерпаема, это «царство истин», в котором может быть зафиксирована любая определенность вещей, любое предметное единство. При этом истины не изобретаются, но открываются, и систематика науки коренится в систематике вещей. Задача «чистой логики», программный очерк которой дан в заключительной главе I т., — выявить условия, при которых связи значений образуют теорию как единство объяснения определенной предметной области, т.е. выявить условия возможности теории как таковой. II т. «Логических исследований» состоит из введения и 6 больших разделов («исследований»), объединенных общей целью: связать проблемы чистой логики с проблемами теории познания, т.е. описать всеобщие структуры сознания, которые лежат в основе не совпадающих друг с другом различий реального и идеального, значения и предмета, и выявить структурные отношения между основными актами познания. Феноменология,
по Г., не теория, она беспредпосылочна и следует логике проясняемых понятий. В ее сфере существование внешнего мира — метафизический вопрос, а направление исследований — «противоестественно»: оно нацелено не на предметы, которые в наивной установке полагаются существующими, а на акты в их смысловом содержании (значении), которое — поскольку познание реализуется в высказываниях — необходимо извлечь из психологической и грамматической оболочки. Значение отделяется от материаль- но-вещественного бытия знака, от образа представления или фантазии и, главное, от предмета: то, о чем говорится, и то, что говорится, нетождественны. При описании сознания эти различия преломляются как различие интенции значения и осуществления (наполнения)значения (если предмет дан в созерцании). Значение нереально,его статус аналогичен статусу идеальных, общих предметов. Г. подвергает критике как учения, гипостазирующие общее (платонизм), так и эмпирические теории абстракций (Локк, Беркли, Юм), показывая, что акт усмотрения общего всегда основан на акте восприятия, но интенция общего радикально отличается от интенции индивидуального. Соответственно различию значения и предмета выделяются две ветви «чистой логики»: теория предметов — учение о части и целом как о самостоятельных и несамостоятельных предметах и учение о самостоятельных и несамостоятельных значениях — «чистая грамматика». Проблема интенциональности* сознания — кульминация этой работы Г. В направленности сознания на предмет, в акте придания смысла дескриптивный анализ выделяет реальное и интенциональное содержание сознания. В первом выделяются интенциональные и неинтенциональные переживания, во втором — предмет (просто предмет и определенным обра-
Гуссерль |
из |
зом интендированный предмет), качества (форма), материя (предметная отнесенность акта), его сущность (единство качества и материи) и полнота. Любой вид акта содержит в своей основе представление как объективирующий акт, который не зависит от того, реален его предмет или является вымышленным. В заключительном исследовании рассматривается понятие познания как осуществление значения с определенной степенью полноты. Основная проблема — различие способов данности реального и идеального предметов. Истина описывается как полное тождество и совпадение значения, помысленного или зафиксированного в знаковой форме, и значения, осуществленного в созерцании. Очевидность в этом контексте оказывается переживанием такого совпадения. Соответственно выделяются акты познания — сигнификация, созерцание (для реального предмета — восприятие, для идеального — категориальное созерцание, усмотрение общего) и адеквация. В «Логических исследованиях» еще не делается попытки представить феноменологию как «первую философию», вместе с тем проведенный в книге анализ сознания и познания оказал большое влияние на последующую эволюцию феноменологии.
Переворот в философии, который Г. провозглашает в своей программной статье «Философия как строгая наука» (Philosophie als strenge Wissenschaft// Logos. Bd. I. 1910-11; в рус, пер. Логос. Кн. 1. 1911), связан прежде всего с поворотом к не-психологически понятой субъективности и с критикой натурализма*, для которого, по Г., все существующее или просто отождествляется с физической природой, или допускается существование при- чинно-функционально зависимого от нее психического. В «натурализировании» разума Г. увидел опасность не только для теории познания, но и для человеческой культу-
ры в целом, ибо натурализм стремится сделать относительными как смысловые данности сознания, так и абсолютные идеалы и нормы. Релятивизму натурализма он противопоставляет методологию строгой науки о сознании, в основе которой лежит нетеоретическое требование направлять рефлексию на смыслообразующий поток сознания и дескриптивно выявлять смысловую данность переживания внутри конкретного потока-горизонта смыслов (значений). Феноменологическое обоснование возможности такой установки — структурное единство интенциональности и очевидности, последняя из которых есть переживание тождества значения предмета, полагаемого в мышлении, и значения, осуществленного в созерцании. Тем самым очевидность как акт абсолютной адеквации является условием возможности идентификации смысла в интенциональном потоке феноменов. «Строгость» в учении о сознании подразумевает, во-пер- вых, отказ, воздержание (эпохе*) от высказываний, в которых «просто», т.е. без рефлексии, нечто утверждается о существовании предметов в их пространственно-временных и причинных связях; во-вторых, отказ от высказываний относительно при- чинно-ассоциативных связей переживаний. Ни предметы, ни психологические состоянияне перестают существовать оттого, что при повороте к феноменологической установке причинность и функционализм лишаются статуса единственного метода изучения сознания. По
замыслу Г., эпохе и феноменологичес-
кая редукция есть выдвижение на первый план смысловой связи сознания и мира и просмотр сквозь нее всех многообразных отношений человека и мира. В «естественной установке»* наивная вера в существование предметов есть лишь фон для опознавательно-целевых ориентации. Для «наивного» человека (выражение Г.) тип связи между
114 |
Гуссерль |
|
(Ideen zu einer reinen Phanomenologie und phanomenologische Philosophie. Erstes Buch, 1913) выдвинула на первый план понятие чистого сознания с его ноэтико-ноэматическими структурами (см. ноэсис* и ноэма*) и понятие чистого Я, необходимость которого оспаривалась в «Логических исследованиях». Последователи-кри- тики (Хайдеггер*, Сартр* и др.) увидели в этом «гносеологизацию» феноменологии и превращение ее в идеалистическую систему. В то же время эта терминология, а также структура cogito — cogitatio — cogitatum оказалась необходимой для расширения сферы феноменологических исследований и постановки проблемы интерсубъективности* в 20-е годы. Интерсубъективность вначале осознается в качестве проблемы описания условий возможности смысловых связей индивидов как духовных сущностей-монад. Этот подход реа-
Другое направление феноменоло- лизовался в его «Картезианских ме- гической установки — трансценден- дитациях» (Cartesianische Meditatio- тальная редукция — отказ от объекти- nen und Pariser Vortrage. Husserliana.
вистского понимания психического: Bd. I. 1950). эмпирическое Я как «вещеобразный предмет» редуцируется к феноменологическому содержанию переживаний в единстве потока переживаний; при этом рефлексия — не наблюдение за сознанием «со стороны», но «оживление» сознания, превращение смыслообразующего потока из возможности в действительность. Смысловая связь реализуется в потоке феноменов, которые не содержат в себе различия между бытием и явлением:
явление психического и есть бытие. Предмет (вещь) является, однако смысл (значение) предмета не является, но переживается. Постижение смысловых связей называет «созерцанием сущностей», где каждая сфера анализа сознания — изучение смысловых оттенков восприятия, памяти, фантазии, сомнения, актов воли и т.д. — сравнима по обширности с естествознанием.
Первая попытка систематизации феноменологии в работе «Идеи I»
Гуссерль |
115 |
|
кое Я, которое дано первоначально как «смутная конкретность», открывает в себе трансцендентальное Я. Предпосылка интерсубъективности — конкретный мир-феномен, жизненный мир*. Это мир «субъек- тивно-соотносительного», мир-го- ризонт всех наших целей и устремлений, которые так или иначе реализуются в предметах; в нем наличествуют как вещи обыденного опыта, так и культурно-исторические реалии, нетождественные объектам научного анализа (хотя они могут быть ему подвергнуты), а также связи, нетождественные связям, устанавливаемым в научном исследовании. Жизненный мир можно рассматривать как в естественной, так и в феноменологической установке. В первом случае, по Г., мы (в том числе и ученые) просто погружены в него, во втором — осознаем его как преданный и соотнесенный с нашей субъективностью, непрерывно наделяющей значениями (смыслами) предметы и отношения мира жизни.
В эпоху бурного развития естествознания Г. ставит вопрос о кризисе европейских наук, который он связывает с забвением жизненного мира как смыслового фундамента науки: в мире науки (предметная область, теоретические методы и модели, эксперимент, техника) ученый проходит мимо своей субъектносмысловой корреляции с предметами и направляет внимание на связи между последними. Наука, по Г., не должна дедуцировать свои положения из сферы обыденного опыта, но она с неизбежностью соприкасается с основным способом ориентации в жизненном мире — с восприятием, ибо восприятие — основа (фундирующий акт) образования абстракций и конечный пункт верификации* или фальсификации* теории. Главное, однако, состоит в том, что именно в жизненном мире субъективность ученого обретает опыт смыслоотнесенности к миру. В рефлексии этот опыт дает возможность устра-
нять невыявленные, т.е. не соотнесенные с определенным способом смыслополагания предпосылки. Для Г. кризис европейской культуры в целом состоит в объективизме, который затемнил истинный смысл рационализма, смысл «имманентной духовной истории Европы».
Философия Г. оказала большое влияние на формирование экзистенциализма*, персонализма*, феноменологической социологии (Шюц*). Влияние испытали также неотомизм* и структурализм*, некоторые школы в психологии, психиатрии, литературоведении, методологии науки. Среди непосредственных учеников Г. — Хайдеггер, Шеллер*, Н.Тартман*, Ингарден*, Левинас*, Койре*, Г. Шпет и др. В рус. философии рецепция идей Г. шла с начала XX в. Наиболее заметное влияние его идеи оказали на Н. Лосского, Б. Яковенко, Г. Шпета, А. Лосева.
В. И. Молчанов
0Логические исследования. Ч. 1. Пролегомены к чистой логике. СПб., 1909; Кризис европейского человечества и философия // Вопросы философии. 1986, №3; Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология (первые 12 параграфов) // Вопросы философии. 1992, №7; Идеи чистой феноменологии. М., 1994; Феноменология внутреннего сознания времени. М., 1994; Начала геометрии. Введение Ж.Деррида. М., 1996; Картезианские медитации. М., 1997; Husserliana. Gesammelte Werke. Bde. 1-XXV1. Haag, 19501984.
ШШпет ГГ. Явление и смысл. Феноменология как основная наука и ее проблемы. М., 1914; Какабадзе 3. Проблема «экзистенциального кризиса» и трансцендентальная феноменология Э.Гуссерля. Тбилиси, 1966; Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1988; Гайденко П.П. Научный рациональность и философский разум в интерпретации Э.Гуссерля // Вопросы философии. 1992, № 7; R. Bernet, I. Kern, Ed. Marbach. Edmund Husserl: Darstellung seines Denkens. Hamburg, 1989.
116
д
ДАММИТ (Dummett) Майкл (р. |
По его мнению, именно философия |
|
1925) — брит, философ-аналитик. |
языка*, а не эпистемология* состав- |
|
Проф. Оксфордского ун-та (с 1978).На |
ляет основу аналитической филосо- |
|
формирование позиции Д. оказало |
фии как таковой. |
|
влияние логико-семантическое уче- |
10 Frege: The Philosophy of Language. L., |
|
ние Фреге*, философия языка позд- |
||
1973; Elements of Intuitionism. Oxford, |
||
него Витгенштейна*, интуиционист- |
||
1977; Truth and Other Enigmas. L., 1978; |
||
ская философия математики, амер. |
||
TheInterpretationof Frege'sPhilosophy. L., |
||
неопрагматизм (Куайн* и др.). Во всех |
1981; The Logical Basis of Metaphysics. |
|
своих работах Д. критикует математи- |
Camb., Mass., 1991. |
|
ческий платонизм, а также так назы- |
|
|
ваемую «реалистическую» семанти- |
ДАРЕНДОРФ (Dahrendorf) Ральф |
|
ку*, характеризующуюся, по его мне- |
(p.1929) — нем. социолог исоциальный |
|
нию, неограниченным применением |
философ. Первым шагом Д„ в науке |
|
принципов классической двузначной |
была диссертация о понятии справед- |
|
логики (принципа бивалентности |
ливости у Маркса (1953). Критическое |
|
прежде всего). При исследовании ло- |
размежевание с понятиями и методами |
|
гико-семантических особенностей ес- |
марксистского анализа общества стало |
|
тественного языка Д. связывает про- |
впоследствии определяющим мотивом |
|
цедуру установления истинности (пра- |
мышления Д. В ходе эмпирических ис-' |
|
вильности) утверждений с требовани- |
следований структуры современного |
|
ем их эффективной разрешимости и |
общества Д. выступил также каккритик |
|
принципиальной доказуемости, вери- |
структурно-функциональной теории |
|
фицируемое™ или фальсифицируе- |
общества Т. Парсонса — размежеванию |
|
мости. Собственную позицию Д. ква- |
с последним посвящена кн. «Соци- |
|
лифицирует как конструктивистский альные классы и классовый конфликтв |
||
антиреализм. Переводя многие тради- |
индустриальном обществе» (1957). |
|
-ционные проблемы философии (вре- |
Итогом методологических размышле- |
|
мени, причинности, познания внеш- |
ний Д.-социолога стала работа «Тропы |
|
него мира, чувственно данных качеств |
из утопии: к теории и методологии со- |
|
и др.) в формально-логический план |
циологии» (1967). Начиная с 60-х го- |
|
рассмотрения, он отмечает идеалисти- |
дов Д. интенсивно занимается норма- |
|
ческую основу своих взглядов в це- |
тивной теорией современного либе- |
|
лом. Главную задачу аналитической |
рального общества. В результате воз- |
|
философии* Д. видит в разработке |
никли «Общество и свобода» (1961), |
|
«систематической теории значения» |
«Конфликт и свобода» (1972) и «Совре- |
|
языковых выражений, которая одно- |
менный социальный конфликт» (1982). |
|
временно будет и теорией понимания *. Активность Д. не ограничивалась ака- |
||
В своих работах Д. подчеркивает соци- |
демической сферой: в 1969-74Д. зани- |
|
альный характер естественного языка. |
мал, в числе прочих, должность комис- |
Дарендорф |
117 |
|
сара Европейского сообщества в Брюсселе, с 1974 по 1984 возглавлял Лондонскую школу экономики, с 1984 — ректор Колледжа Св. Антония в Оксфорде.
С Парсонсом Д. не согласен как с представителем консенсусной теории общества: теоретический фундамент этой теории составляют представления о стабильности, балансе и нормативном консенсусе. Эти предпосылки эмпирически не доказуемы и имеют в лучшем случае утопически-про- граммное значение. Исходя из таких предпосылок, внутренние конфликты современного общества нельзя объяснить иначе как внешними воздействиями на данное общество. Социальное преобразование в рамках такого подхода мыслимолишь как результат толчка извне. В противовес ориентированной на консенсус* теории Д. объявляет стабильность и порядок «патологическим частным случаем» общественной жизни. Согласно Д., именно имманентный обществу конфликт представляет собой силу, обеспечивающую и его интеграцию и его развитие. Поэтому важной темой политической теории должны стать условия функционирования и динамики конфликтов.
Структура социальной системы носит, по Д., дихотомический характер. Во всяком обществе есть две группы, интересы которых различны. Интересы каждой из групп конституируются сообразно мере ее участия в социальном господстве. Более точную дифференциацию интересов позволяет дать понятие класса. Последнее Д. применяет как аналитическую категорию для объяснения социальных конфликтов. Классы конституируются как враждебные друг другу стороны конфликта. Вместе с тем, опираясь на Локка, Д. разрабатывает понятие господства как права на отправление норм и законов и на принуждение к их выполнению. Согласно Д., ни одно общество не может обойтись без отношений господства, а значит во всяком обществе неизбежносущест-
вование классов с различной степенью участия в социальном господстве. В этой связи продуктивным отправным пунктом анализа общества Д. считает марксову теорию классового конфликта, критикуя при этом сведение процесса возникновения классов и классовых конфликтов котношениям собственности на средства производства. При анализе современного общества отправляться от этого пункта нельзя, поскольку тем самым игнорируется коплексный характер отношений господства в современных обществах.
Различие интересов и классовую структуру общества Д. интерпретирует как конфликт по поводу распределения «жизненных шансов». Неравенство между членами общества показывает себя в различии возможностей, какие каждый имеет для реализации своих жизненных планов. Общества обнаруживают тенденцию к выравниванию в отношениях господства и сглаживанию социальной стратификации, поскольку находящиеся в невыгодном положении группы постоянно стремятся повернуть существующую систему норм так, чтобы получить как можно больше привилегий. Однако в ходе этого перевертывания все время возникают новые дифференциации, нивелирование которых невозможно и, более того, нежелательно. Внутренние конфликты общества Д., следуя традиции либерализма, понимает как источник социального преобразования и тем самым как шанс для всех членов общества.
Под влиянием таких либеральных социальных философов, какПоппер*, а также представителей неолиберализма (Фридмен*, Хайек*), Д. развивает нормативный подход к теории либерального общества. Он исходит из невозможности определения того, что есть справедливое и что есть доброе. Опираясь на попперовскую концепцию «открытого общества»*, Д. стремится к осмыслению условий организованного и мирного разрешения общественных конфликтов. Отправляясь от формаль-
118 |
Деконструкция |
||
|
|
||
ной, негативной свободы членов об- |
Abbau, а затем использованный в го- |
||
щества, либерализм должен требовать |
раздо более общем контексте и вве- |
||
выравнивания их жизненных шансов. |
денный в широкий оборот Жаком |
||
Свободное общество, го Д., представ- |
Деррида*. |
||
ляет собой признанныйи организован- |
Будучи вначале лишь одной из |
||
но решаемый конфликт, и уже поэто- |
потенциально бесконечного ряда «не- |
||
му такое общество может дать своим |
разрешимостей» (термин, позаим- |
||
членам больше возможностей, чем все |
ствованный, в свою очередь, у Гёде- |
||
виды несвободы вместе взятые. При |
ля*), т.е. операциональных псевдопо- |
||
этом Д. подчеркивает несостоятель- |
нятий, термин Д., тем не менее, сде- |
||
ность и чисто рыночного, и теоретико- |
лался в академических кругах, преж- |
||
игрового подхода к описанию общест- |
де всего в американском литературо- |
||
ва. Оба они искажают общественную |
ведении, ключевым словом, едва ли не |
||
реальность и игнорируют различие в |
синонимичным всему парафилософ- |
||
жизненных шансах, поскольку не при- |
скому предприятию Деррида. Важной |
||
нимают в расчет изначальные различия |
стратегемой Д. является избегание |
||
в доступе к рынку или к игре поиска и |
определения, редукции, предикации |
||
принятия общественных решений. |
по отношению к себе. Она ускользает |
||
Этот свой тезис Д. эмпирически под- |
от быстрого по(н)ятия, овладения, у- |
||
тверждает, опираясь на материалы со- |
и присвоения, особенно охотно (и |
||
циологических исследований шансов |
безуспешно) уклоняясь от квалифи- |
||
на образование в различных слоях за- |
цирования ее как метода, процедуры, |
||
падно-германского общества — см. его |
стратегии, анализа, акта. Можноприн- |
||
кн. «Образование есть |
гражданское |
ципиально предварительно иметь в |
|
право» (1965). Хотя для либерализма |
виду под Д. некоторое внимание к |
||
выравнивание индивидуальных жиз- |
предмету, предполагающее симпа- |
||
ненных шансов и составляет условие |
тию, любовь, подражание, рабство, |
||
свободы, либерализм, тем не менее, не |
опеку и другие виды эротичности, и |
||
может не видеть в неравенстве конкрет- |
вместе с тем дистанцию, свободу, ос- |
||
ных жизненных ситуаций гарантию |
торожность, сопротивление, опаску, |
||
индивидуальной свободы, поскольку, |
гигиену. |
||
полагает Д., именно такая свобода слу- |
Преимущественным, но отнюдь не |
||
жит источником конфликтов, увели- |
|||
исключительным предметом Д. высту- |
|||
чивающих шансы как действий инди- |
|||
пает метафизика*, или, точнее, лого- |
|||
вида, так и трансформации общества. |
|||
(фоно-архео-телео-фалло-)центризм |
|||
Саша Тамм (Берлин) |
|||
|
|
как способ мышления. Он разворачи- |
|
f! Marx in Perspektive. DieIdeedes Gerechten |
вается, прежде всего, в фигуре присут- |
||
ствия, тождества, наличия: данность |
|||
imDenkenvon Karl Marx. Hannover, 1953; |
познанию, соответствие идеи и вещи, |
||
Soziale Klassen und Klassenkonflikt inder |
сущность, настоящее, примат мысли |
||
industriellen Gesellschaft. Stuttgart, 1957; |
над речью, а речи над письмом* и т.д. |
||
Gesellschaft undFreiheit.Zur soziologischen |
|||
Именно Д. квазипериферийной для |
|||
Analyse der Gegenwart. Munchen, 1961; |
|||
классической метафизики пары речь/ |
|||
Pfade aus Utopia. Zur Theorie und |
|||
письмо исполнила самоучреждающий |
|||
Methodologie der Soziologie. Munchen, |
|||
1967; Konflikt undFreiheit.Munchen,1972; |
жест самой Д. и имеет для нее характер |
||
Der moderne soziale Konflikt. Munchen, |
примера (во всей амбивалентности |
||
1992. |
|
этого слова), но также и ключа к Д. |
|
|
|
классических оппозиций-иерархий, |
|
ДЕКОНСТРУКЦИЯ (deconstruc- |
таких как: душа/тело, человек/живот- |
||
tion) — термин, введённый первона- |
ное, форма/материя, истина/ложь, |
||
чально французскими переводчика- |
философия/нефилософия. Письмо |
||
ми и комментаторами |
Хайдеггера* |
понимается здесь не только и не |
|
для перевода понятий Destruktion и |
столько в его тривиальном смысле, |
Деконструкция |
119 |
сколько как архи-письмо, как изначальная вовлеченность в игру означающих, (дез)организующая сеть различий, отсутствий, стираний, отсылок, следов и навсегда откладывающая окончательное трансцендентальное означение. Приоритет речи над письмом стал у Деррида фокусом, воплощением
иаллегорией всей европейской идеологии — «белой мифологии», для демонтажа которой оказьшается необходимым поставить под вопрос оппозиции выражения и указания, прямого и переносного (метафорического), собственного и несобственного смыслов, серьезного и несерьезного, нарочного и нечаянного использования языка, а также духа и буквы, имен собственных
инарицательных, собственного и заимствованного (цитированного), подлинного и поддельного, де-юре и дефакто, семантики исинтаксиса.
Д.каждой из пар недостижима простым применением какого-то «деконструктивного алгоритма», но требует всякий раз изобретательности, превращающей дерридеанский корпус в поразительную череду сугубо своеобразных, но подчиненных упрямо гибкому канону «инвенций». Каждая из них производится через нетривиальное разрешение оппозиции, необходимо предусматривающее двойной жест переворачивания иерархии (выявление очага сопротивления, режим благоприятствования ему) и общий сдвиг всей системы (а-логичное создание «неразрешимости», парадоксально разрешающей оппозицию). Цепь таких неразрешимостей потенциально незамкнута, гетерогенна, негенерализуема, что заведомо взрывает любой возможный список: difference pharmakon/gift/Gabe/don, supplement/greffe/ trace, hymen, parergon/hors-d'oeuvre/hors- texte, iterabilite, marge, fin/cloture/telos, arche столь же неотрывны друг от друга, сколь и от текстов, чтение которых их выявило/породило. Они реализуют тактику смены тактик, замысел удивления и расплоха, мета- и парадокса, рабской верности тексту и его испытания переводом, они чертят зигзаги,
идут в обход, с(т)имулируют (непонимание, читают/пишут, вычитывают/вчитывают на полях, между строк и между текстами. Сингулярность каждой траектории усугубляется, особенно в последних текстах Деррида, настоятельными автобиографическими мотивами, а также размышлением над Складывающимися судьбами самой Д., превратившейся параллельно с плодотворным творчеством автора в мощную межнациональную идисциплинарную индустрию. Для Деррида это лишь пример «традиции» вообще. Д. (в) традиции, понятой как письмо/ текстура, выявляет в предании игру передачи/предательства и выполняет ее. Продумывание, постановка и перепостановка под вопрос логоцентристской традиции предполагает идеконструкцию, и реактивацию традиции собственно деконструкции, традиции, включающей хайдеггеровскую деструкцию*, гуссерлевскую деседиментацию (реактивацию занесенных историческими осадками смыслов), ницшевскую переоценку, гегелевское снятие, кантовскую критику, софистско-сокра- товскую эвристику и т.п. Вто же время имеется в виду выход из философии, работа с ней, разработка нефилософской, нелогического типа когерентности, открытие философии такому Другому, которое уже не было бы«другим» философии, производство деконструктивистского двойника философского текста, внимание к практикам,релятивизирующим границы между философией и литературой, философией и политикой, философией и нефилософией и т.д. В этой работе, однако, нет бегства или «отречения» отфилософии; напротив, Деррида стремится остаться на ее территории, чтобы, разделяя сней
ееопасности, рискуя, подтвердить, углубить, укрепить как раз то, что подлежит деконструкции, снова выявлять
еересурсы, предпосылки, ее бессознательное, свершать/завершать ее.
1Михаил Маяцкий (Фрибург)
ШИльинИ. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996; Deconstruction and Criticism. L.,1979;
120 |
Делёз |
|
Ch.Norris.The deconstnictive Turn: Essaysдом Д. было исследование философии |
||
intheRhetoricof Philosophy. L.,N.Y.,1983; |
Ницше (Nietzsche et la philosophie, |
|
Deconstruction and Philosophy. Chicago, |
1962), в котором Д. развивает свое |
|
1985; J.Culler. On Deconstruction.Theory понимание философской критики. |
||
and Criticism after Structuralism. N.Y., |
|
|
1982; H. Felperin. BeyondDeconstrucrion.Критика — это постоянно порождаю- |
||
The Uses and Abuses of Literary Theory. |
щее дифференциацию повторение |
|
мышления другого. Критика, таким |
||
Oxford, 1985. |
||
|
образом, направлена против диалек- |
|
ДЕЛЁЗ (Deleuze) Жиль (1925- |
тики как формы снятия отрицания в |
|
1995) — франц. философ. С 1944 по |
тождестве (отрицания отрицания). |
|
1948 изучал философию в Сорбонне. |
Отрицание не снимается, как то по- |
|
По окончании обучения преподавал в |
лагает диалектика, — мышление, раз- |
|
различных лицеях, затем в ун-те Ли- |
вить которое, в противовес диалекти- |
|
она и в Сорбонне. В 1969-87 — проф. |
ке как «мышлению тождества», стре- |
|
в ун-те Париж-VIII. |
мится Д., есть мышление, которое |
|
Мышление Д., как и многих дру- |
всегда содержит в себе различие,диф- |
гих философов его поколения, в зна- |
ференцию. Опираясь на Ницше, Д. |
||
определяет свой проект как «генеало- |
|||
чительной мере было определено со- |
|||
гию», т.е. как лишенное «начал» и «ис- |
|||
бытиями мая 1968 года и связанной с |
|||
токов» мышление «посредине», как |
|||
этими событиями проблематикой |
|||
постоянный процесс переоценки и |
|||
власти* и сексуальной |
революции. |
||
утверждения отрицания, как «плюра- |
|||
Фрейд* в его интерпретацииЛаканом*, |
|||
листическую интерпретацию». При |
|||
Маркс в его прочтении Альтюссером*, |
|||
этом переоценке подвергается и сам |
|||
Ницше* в его истолковании Бата- |
|||
Ницше: ницшевское обращение к |
|||
ем* — таков интеллектуальный круг, |
|||
«воле к власти» Д. толкует как «гене- |
|||
в котором начинается философст- |
|||
тический и дифференцирующий мо- |
|||
вование Д. |
|
||
|
мент силы», как внутренне присущий |
||
Специфика мышления Д. по срав- |
|||
воле принцип, который осуществля- |
|||
нению с такими его единомышленни- |
|||
ет отбор, отрицает отрицание, утвер- |
|||
ками, как Фуко*, Лиотар* и Деррида*, |
|||
ждает случай и производит многооб- |
|||
состоит прежде всего в выдвижении |
|||
разие. В этом моменте Д. усматривает |
|||
на первый план эмфатического поня- |
|||
активный принцип, к которому в |
|||
тия жизни. Задача философствования, |
|||
дальнейшей работе он присоединит |
|||
по Д., заключается прежде всего в на- |
|||
другие — бессознательное, желание и |
|||
хождении адекватных |
понятийных |
||
аффект. Он понимает эти принципы |
средств для выражения подвижности |
как неосознаваемые и неотделимые от |
|
и силового многообразия жизни (см. |
||
протекающих в субъективности про- |
||
его совместную с Гваттари* работу |
||
цессов величины, с помощью кото- |
||
«Чтотакое философия?» — Quest ce que |
||
рых Д. разрабатывает философию ут- |
||
la philosophie? 1991). Изучение исто- |
||
верждения исполненных мощи жиз- |
||
рии философии, носившее во фран- |
||
ненных сил и неперсонального ста- |
||
цузской системе образования 50-х |
||
новления, в котором индивид осво- |
||
годов обязательный характер, своди- |
||
бождается от насилия субъективации. |
||
лось к изучению классиков — от ан- |
||
В этой связи последующие книги |
||
тичности до Гегеля, Гуссерля* и Хай- |
||
Д. — от «Бергсонизма» (1966) до «Ло- |
||
деггера*. Этой схеме Д. противопос- |
||
гики смысла»(1969) — могут быть ис- |
||
тавляет нетрадиционную историю |
||
толкованы как различные варианты |
||
философии, ведущую от Лукреция к |
||
изложения выработанной благодаря |
||
Спинозе, Юму и Бергсону*. Его уче- |
||
Спинозе этической позиции (см.: |
||
ническое сочинение «Эмпиризм и |
||
«Спиноза и проблема выражения», |
||
субъективность» (1952) посвящено |
||
1968), которую Д. обозначает как «аф- |
||
разбору философской значимости |
||
фирмативный модус экзистенции». К |
||
Юма. Первым самостоятельным тру- |
||
|