Nitsshe_Tom_1__M_Khaydegger

ведливости» есть событие оставленности бытия сущего внутри мышления самого сущего.

Мы скорее всего поймем ницшевскую мысль о справед ливости и меньше всего пострадаем от предвзятых мнений, грозящих ввести нас в заблуждение, если будем держаться самого значения данного слова: «справедливое» напрямую связано с «правильным», «правильное» же, rectus, есть «прямое», понятное, то, что во что то вписывается, к чему то подходит, указующее направление и то, что с ним сооб разуется. Направливание (Richten) есть указание направ ления (Richtung) и в правление в него.

Под «справедливостью» Ницше понимает то, что делает возможным и необходимым истину в смысле почитания за истинное, то есть в смысле вравнивания (Eingleichung) в хаос. Справедливость есть сущность истины, причем «сущ ность» понимается метафизически как основание возмож ности. Всюду и всегда, когда (в последние годы творческо го биения его мысли, уже после опубликования «Заратуст ры») Ницше стремится понять сущность истины, он осмысляет ее из основания ее возможности, то есть из справедливости. Он прозревает ее последнюю глубину и все таки редко говорит об этом. Если мы отвлечемся от случайных и в самих себе едва ли понятных замечаний, мы останемся только с двумя записями, написанными почти в одно и то же время, которые (правда, максимально резко) очерчивают контуры сущности справедливости.

Первая запись озаглавлена как «Пути свободы» (XIII, n. 98, S. 41 f), она относится к 1884 году. В соответствии с не выраженным контекстом здесь «справедливость» постига ется как подлинный путь бытия свободы, причем о самой свободе ничего не говорится, однако из первой части «За ратустры», а именно из отрывка «О пути созидающего» (VI, 92 f), мы знаем, что и как в этот период (1882–1883 годы) Ницше думает о ней. Этот отрывок следует привести, пото му что из него одновременно становится ясной связь меж ду свободой и справедливостью.

«Ты называешь себя свободным? Я хочу слышать твою господствующую мысль, а не то, что ты сбросил с себя ярмо.

553

Из тех ли ты, кто имеет право сбросить с себя ярмо? Много таких, которые потеряли свою последнюю цен ность, когда освободились от рабства.

Свободный от чего? Какое дело до этого Заратустре! Но твой ясный взор должен поведать мне: свободный для чего?

Можешь ли ты дать себе самому свое зло и свое добро и навесить на себя свою волю как закон? Можешь ли ты сам быть своим судьей и мстителем своего закона?

Ужасно оставаться наедине с судьею и мстителем собст венного закона. Так бывает брошена звезда в пустое про странство и в ледяное дыхание одиночества».

«Несправедливость и грязь бросают они вослед одино кому, но, брат мой, если ты хочешь стать звездою, ты дол жен светить им, несмотря ни на что!»

Итак, здесь бытие свободы понимается как свобода к че му либо, свобода для чего либо, как связующее себя вбра сывание в определенную «перспективу», как выхождение за пределы себя самого. Согласно записи, озаглавленной как «Пути свободы», бытие свободы есть «справедли вость», так как о ней говорится следующее:

«Справедливость как созидающий, выделяющий, унич тожающий способ мышления, совершаемого из опреде ленных оценок: высший представитель самой жизни».

Итак, справедливость «как способ мышления», причем не какой то «один» среди прочих. Ницше хочет подчерк нуть, что справедливость, как он ее понимает, есть основ ная особенность мышления, которое, в свою очередь, более конкретно определяется как творческий вымысел и пове ление. Оно является таковым тогда, когда речь не идет о по вседневном незатейливом мышлении в смысле прикидок и расчета, которое вращается в пределах четко очерченного горизонта, не замечая его самого. Мышление только тогда является творчески измышляющим и повелевающим, ко гда в нем вообще и заранее очерчивается горизонт, наличие которого создает условие для жизненности живого. Имен но о таком мышлении и идет речь здесь, когда Ницше пони мает справедливость как способ мышления, ибо он недву смысленно говорит о том, что справедливость есть способ мышления, «совершаемый из определенных оценок».

554

Согласно не раз даваемым пояснениям оценка означает полагание условий жизни. Под «ценностями» подразумева ются не любые обстоятельства, не нечто такое, что по слу чаю и на основании какого то отношения оценивается так то и так то. «Ценность» воспринимается как наименование сущностного условия живого. Здесь «ценность» равнознач на сущности в смысле возможности осуществления, possibilitas. Таким образом, «оценки» в смысле определения ценностей означают не оценочные прикидки, осуществ ляющиеся в кругу повседневного учета вещей и достиже ния договоренностей между людьми, а принимаемые в ос нове живого (в данном случае, человека) решения о сущно сти самого человека и всего не человеческого сущего.

Справедливость есть мышление, совершаемое из таких оценок. Ницше говорит здесь без каких либо оговорок, поскольку говорит о справедливости как способе мышле ния, совершающегося из этих оценок; если бы было сказа но, что справедливость представляет собой «какой+то» способ мышления на основании оценок, то это звучало бы принципиально иначе.

Мышление «из этих оценок» можно было бы превратно истолковать в том смысле, что оно представляет собой только следствие, вытекающее «из» этих оценок, в то вре мя как на самом деле оно представляет собой не что иное, как совершение самого оценивания. Поэтому такое мыш ление имеет свои отличительные особенности, которые Ницше кратко и четко характеризует с помощью трех при лагательных, к тому же выстроенных в принципиально важной последовательности.

Во первых, это мышление есть мышление «созидающее». Это общая особенность, согласно которой это мышление создает нечто такое, чего еще нет и что, быть может, вооб ще никогда не наличествует и не сохраняется как налич ное. Такое мышление отсылает и опирается не на данное, оно не есть уподобление, но представляет собой нечто та кое, что возвещает нам о себе как момент вымысла в очер чивании горизонта внутри определенной перспективы. «Созидать» значит не только производить то, чего еще нет, но и сооружать и возводить, устремляться ввысь, точнее

555

говоря, завоевывать высоту, четко определять ее и таким образом полагать направление. В этом отношении «сози дание» есть повеление, которое провозглашает повели тельное притязание и создает область повеления.

Так как созидание воз водит, оно в то же время и прежде всего должно утвердить себе основание. Вместе с устремле нием ввысь оно создает и открывает перспективу и обзор. Сущность созидания заключается не в нагромождении друг на друга всего произведенного и не в упорядочивании его согласно определенному плану, а прежде всего и только в том, что в воз ведении через возведенное открывается новое пространство, иная атмосфера. Там, где этого не происходит, построенное впоследствии объявляется «сим волом» чего то другого и через газеты как таковое навязы вается общественности. Справедливость как такое сози дающее, то есть утверждающе возводящее, образующее перспективу полагание есть сущностный источник для творческого вымысла и повеления во всяком познавании и формировании.

Созидающее мышление в то же время является «выде+ ляющим». Таким образом, созидание никогда не соверша ется в пустоте, оно совершается внутри того, что теснит и напирает как мнимое полагание меры и может не только препятствовать созиданию, но и делать его не нужным. Созидание как воз ведение непрестанно должно раз+ре+ шать вопрос меры и высоты и, следовательно, вы+делять и создавать себе самому свободное пространство, в котором оно возводит свою меру и высоту и открывает свои пер спективы. Созидание проходит через решения.

Создающее и выделяющее мышление есть в то же время мышление «уничтожающее». Оно упраздняет то, что преж де обеспечивало постоянство. Это упразднение освобож дает путь от фиксаций, которые могут мешать возведению высоты. Созидающее и выделяющее мышление может и должно совершать это упразднение, потому что оно как возведение упрочивает постоянство на уровне более высо кой возможности.

Справедливость обладает сущностным состоянием со зидающего, выделяющего и уничтожающего мышления.

556

Так оно совершает оценивание, то есть оценивает, что надо утвердить как существенное условие для жизни. А что же сама «жизнь»? В чем покоится ее сущность? Ответ на этот вопрос уже дается через сущностную характеристику спра ведливости, так как свою запись о ней Ницше завершает тем, что после двоеточия курсивом пишет: «высший пред+ ставитель самой жизни».

В соответствии с контекстом всей записи становится ясно, что жизнь прежде всего понимается как жизнь чело веческая. Она сама (в своей сущности) представляется, предстает в справедливости и как справедливость.

По словом «представитель» понимается не нечто просто замещающее что то другое, не какой то «фасад», не личи на, которая пытается представить что то иное, сама этим иным не являясь. Кроме того, в данном случае слово «пред ставитель» не понимается и как «выразитель», но как то, в чем сама жизнь представляет свою сущность, потому что в основе своей сущности она есть не что иное, как «справед ливость». Справедливость есть «высший» представитель; говоря о сущности жизни, нельзя помыслить что либо, что превосходило бы справедливость.

Однако положение о том, что сущность человеческой жизни есть справедливость, не означает, что человек во всех своих действиях «прав» и «праведен» в обычном нрав ственно юридическом значении слова, что он везде посту пает согласно праву и установленным нормам.

Положение о том, что сущность человеческой жизни есть справедливость имеет метафизический характер и оз начает, что жизненность жизни состоит не в чем ином, как в уже упомянутом созидающем, выделяющем и уничто жающем мышлении; это пролагающее путь, проникнутое духом решения утверждение высоты, открывающей соот ветствующий ракурс, есть основание, на котором мышле ние обнаруживает свой творчески измышляющий и пове левающий характер, благодаря чему открываются перспек тивы и очерчиваются горизонты. Благодаря проникновению в сущность справедливости как сущност+ ной основы жизни фиксируется то единственное отноше ние, в котором только и можно решить, является ли ниц

557

шевское мышление «биологическим», и если да, то как именно и в каких пределах.

Справедливость есть та сфера, в которой основывается жизнь, утверждающаяся на самой себе.

Почитание за истинное получает закон и правило из справедливости. Она есть сущностная основа истины и по знания, но только в том случае, если мы стремимся осмыс лить и понять «справедливость» метафизически, как ее ос мыслял и понимал Ницше, то есть понять в какой мере она подразумевает бытийное состояние живого, то есть сущего в целом.

Три определения (созидание, выделение и уничтожение) характеризуют способ мышления, понимаемый как спра ведливость, однако эти определения не только выстроены в определенной последовательности: они в то же время и прежде всего говорят о внутренней динамике этого мыш ления, которое, созидая, воздвигает высоту, устремляется ввысь и тем самым мыслящее таким образом превосходит себя самое, восстает против себя и оставляет под собой и позади себя все закосневшее. Этот способ мышления есть возвышение над собой, вступление во власть над самим со бой через восхождение на еще большую высоту. Возвыше ние над самим собой мы называем преодолением. Оно есть сущность власти.

Обычно власть понимают как упорядоченное, расчетли во спланированное утверждение насилия. Власть воспри нимают как некий вид насилия и под усилением власти и превосходством понимают как накопление и подготовку средств насилия, так и их возможное задействование и ис пользование. На сильственное (в смысле насилия и при теснения) проявляется как произвольное, не поддающееся просчитыванию, слепое извержение, а то, что извергается, называют силами. Насилие есть стремящееся к изверже нию, не властвующее над самим собой накопление сил. Сила же есть способность к действию, а действие означает превращение чего то уже имеющегося в нечто иное. Силы есть точки воздействия, причем слово «точка» намекает на сосредоточение того, что изливается под напором и есть только в области этого излития. Так власть постигается как

558

некий вид насилия, насилие же — как сила, а сила — как далее не постигаемый теснящий напор, который, однако, всюду дает о себе знать в своем воздействии и воздействи ях.

Указать на это возможное и привычное направление ис толкования понятия власти необходимо потому, что и Ницше не раз (и часто там, где он хочет придать своей мыс ли о власти особую остроту и весомость) вместо «власти» и «отношений власти» прямо говорит о «силе» и «проявлени ях силы». Для обычного уха многие места звучат так, как будто Ницше стремится представить все мировое целое как динамику «взрывов» «силовых центров», как будто он представляет мир как силу, совершенно в духе появивших ся в его время «мировоззрений», для представителей кото рых предметом особого тщеславия было «обосновать» эти мировоззрения «естественнонаучно», независимо от того, какие представления оказывались ведущими — физиче ские, химические или биологические.

Если ницшевское понятие власти мы будем осмыслять в горизонте общего, весьма неопределенного и тем не менее каким то образом ставшего привычным понятия «силы», мы не пойдем дальше начатков, причем, заблуждаясь, бу дем считать их самим средоточием. Это средоточие, сущ ность того, что Ницше называет словом «власть» и часто словом «сила», на самом деле определяется из сущности справедливости. Придерживаясь взгляда на сущность вла сти как на выход за пределы себя самого, мы получаем в свое распоряжение предварительные условия, помогаю щие нам понять второй отрывок, в котором Ницше гово рит о справедливости.

Данная запись появляется почти одновременно с уже приведенной и отражает размышления, пришедшиеся на период между написанием третьей и четвертой частей «За ратустры» (1884: XIV, 80). Отрывок гласит:

«Справедливость как функция широко озирающей во круг себя власти, которая выходит за пределы малых пер спектив добра и зла, следовательно, имеет более широкий горизонт преимущества — намерение удержать нечто боль+ шее, чем то или это лицо».

559

Прежде всего бросается в глаза определенное созвучие обоих определений. В первом говорится о «справедливо сти» как «высшем представителе самой жизни», во втором о «справедливости как функции широко озирающей вокруг себя власти». «Функция», «функционирование» означает совершение, исполнение, то, каким образом имеющая в виду власть является властью и властвует. Здесь «функция» означает не нечто зависящее от этой власти и привносимое в нее, а ее саму в ее властвовании. Но какую власть имеет в виду Ницше, когда говорит о «власти»? Он имеет в виду не «какую то» власть среди прочих и наряду с ними, а только ту, которую надо назвать единой и которая властвует над всеми остальными, которая, в соответствии со словами о «высшем представителе», есть высшая власть.

Эта власть широко озирает вокруг и, таким образом, есть все, что угодно, только не куда то влекущая, слепо тесня щая сила. Озирание вокруг не означает одного лишь огля дывания в пределах данного: оно есть взгляд поверх имею щихся малых перспектив, следовательно, оно само тем бо лее есть перспективное, то есть открывающее перспективы усматривание.

Куда ведет этот взгляд, какой ракурс он предлагает? Ницше сразу отвечает упоминанием тех перспектив, кото рые остаются позади: «малые перспективы добра и зла». «Добро» и «зло» суть наименования для основного разли чения «морали». Мораль Ницше понимает метафизически. «Добро» («благо») есть «идеал», идея, а также то, что пре восходит и ее, то есть оно есть подлинно сущее, Ôíôùò Ôí. «Зло» есть метафизическое наименование того, что не есть сущее, м¾ Ôn. В этом заключается различие между истин ным (в себе сущим) и кажущимся мирами. Это различие предполагает перспективы, поверх которых взирает спра ведливость. Справедливость есть всматривание в большую перспективу, оставляющее под собой перспективы малые. Всматривание, совершающееся поверх прежних перспек тив, соответствует выделяющей особенности созидающего мышления, которое раньше было определено как справед ливость. Однако теперь созидание проясняется через пер спективное широкое озирание вокруг себя, открытие боль

560

шой перспективы. Нельзя сказать, что справедливость «имеет» перспективу, она есть сама эта перспектива как ее установление, открытие и удержание открытой.

Раньше мы уже указывали на взаимосвязь перспективы

игоризонта. Каждая перспектива имеет свой горизонт. Справедливость имеет «более широкий горизонт преиму+ щества». Мы изумлены. Справедливость, которая нацеле на на преимущество: это звучит непривычно и в то же время наводит на мысли о пользе, учете и обсчете, если не вообще о деловом предприятии. При этом Ницше выделяет слово «преимущество», чтобы не оставить никакого сомнения в том, что в случае с разумеемой здесь справедливостью дело касается именно «преимущества». Такой акцент должен укрепить наше стремление не мыслить в контексте повсе дневных представлений то понятие, которое вбирает в себя это слово. Кроме того, в соответствии со своим подлинным

иуже утраченным значением слово «пре имущество» (Vor—teil) означает нечто у—деленное (Zu—geteilte) еще до того, как началось деление (Teilung). В справедливости как открытии перспективы расширяется всеохватывающий го ризонт, очерчивание того, что заранее уделяется всякому представлению, расчету и формированию, причем уделя ется как то, что необходимо удерживать всегда и в каждом случае. У держивание здесь одновременно означает дости жение, получение и сохранение, возвратное полагание в постоянство.

Но что же это такое, что заранее уделяется всем и что больше не может превзойти и предвосхитить никакой дру гой горизонт? Ницше опять таки не говорит напрямую, что это такое, он только говорит, что горизонтная (horizonthafte) устремленность справедливости обращена на нечто такое, что больше той или иной цели, больше сча стья и судьбы отдельного человека. В справедливости все это отходит на второй план.

Но если дело не в индивиде, то, быть может, в обществе? Тоже нет. То, что имеет в виду Ницше, мы уясним только из того, что он говорит о перспективе справедливости. Спра ведливость смотрит поверх различия между истинным и кажущимся мирами и поэтому всматривается в более вы

561

сокое сущностное определение мира и вместе с тем в более широкий горизонт, в котором в то же время получает «дальнейшее» определение сущность человека, а именно западного человека Нового времени.

Итак, какое представление у нас складывается о спра ведливости на основании этих двух весьма существенных отрывков? Она предстает как властвование перспективной власти, как самое высокое и самое широкое созидание, как основополагающее утверждение основной особенности самой жизни, причем «жизнь» прежде всего понимается как жизнь человеческая.

В чем повелевающая особенность человеческого позна вания и творчески измышляющая сущность человеческого разума находят свое основание, дающее правильность и меру? Ответ гласит: в справедливости. В соответствии с охарактеризованным состоянием она есть основание необ ходимости и возможности всякого согласия человека с хаосом, будь то более высокое согласие искусства или же согласие познания. Повелевающее пояснение и творчески измышляющее преображение «правы» и правильны, пото му что сама жизнь в своей основе есть то, что Ницше назы вает справедливостью.

Сущность воли к власти. Придание становлению постоянства в присутствии

Преодолевается ли через справедливость повелевающее и измышляющее, а также каким то образом безосновно на себе утвержденное, которое свойственно познанию? Дает ли то, что здесь называется справедливостью, какую то га рантию того, что не совершится никакого слепого извер жения одного лишь теснящего и напирающего произвола? Может ли, наконец, эта справедливость быть залогом пра вильного? Задавая такие вопросы, мы, наверное, размыш ляем серьезнее самого Ницше, и тем не менее такими во просами мы снова возвращаем себя в ту область, которой справедливость, осмысленная как основная особенность жизни, больше не позволяет существовать. Мы спрашива

562