Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Том 1

ских языков, за исключением финского, что позволяет им без особого труда договариваться между собой на собствен ном языке. В 1872 году состоялся съезд скандинавских юристов, целью которого было способ - ствовать дальнейшей уни фикации права северных стран. Съезд принял резолюцию о необходимости неотложной унификации вексельного права Скандинавских стран. Министры юстиции Швеции, Дании и Норвегии приняли эту резолюцию к исполнению, и после энергично проведенной подготовительной работы уже в 1880 году единый кодекс о векселе всту -

это предложение было одобрено правительствами Скандинавских стран. Однако реализация этого честолюбивого проекта была отложена, и приоритет был отдан унификации отдельных аспектов вещ ного права. Пер - вым результатом этих усилий стало создание проекта закона о купле-про- даже движимого имущества, который вступил в силу в 1905 году — в Швеции, в 1906-м —-в Дании, в 1907-м — в Норвегии и в 1922 году — в Исландии.

Создатели скандинавского торгового законодательства использова ли в своей ра -

421!

на мнение деловых кругов. В результате, с одной стороны, торговое законодательство

представляет собой систему регулирования с просты ми и ясными понятиями (см.

Rabel. Das Recht des Warenkaufs. 1, 1936, 311), а с другой — оно максимально учитывает требования торговой практики и потребности развития договорного права.

Так, согласно закону, продавец считается просрочившим поставку, если он не вовремя передал товар покупателю или транспортной организации. При этом в принципе не требуется специально извещать продавца о просрочке им поставки, равно как и о том, что он должен будет нести за это ответственность. Если продавец просрочил поставку, то покупатель вправе отказаться от выполнения контракта и ан - нулировать его, если просрочка будет «существенной». В противоположность решению данного вопроса в § 326 ГГУ последствием подобного рода расторжения контракта не станет признание его недействительным с самого начала, что чревато невозможностью для покупателя требо вать от продавца возмещения убытков, связанных с просрочкой. А в § 24 скандинавского закона о купле-продаже гораз - до удачнее, чем в ГТУ, сформулирован механизм регулирования проблем, связанных с возмещением ущерба, хотя в обоих случаях юридические последствия одинаковы.

Согласно скандинавскому закону, продавец освобождается от по ставки анало - гичных товаров в счет возмещения ущерба, нанесенного покупателю в результате непоставки товаров, лишь в том и только в том случае, если выполнение контракта было невозможно ввиду форсмажорных обстоятельств, которые продавец не мог и не должен был принимать во внимание, «таких как уничтожение всего совокупного вида этой продукции или всей партии товаров, составляющих предмет данного контракта, или войны, запрета ввоза, или аналогичных обстоятельств». Наконец, следует упомянуть и о тех положениях скандинавского закона о купле-продаже, которые возлагают на продавца обязан ность возместить покупателю ущерб в случае поставки некачественных товаров, независимо от его вины в этом вопросе. Этот механизм ре - гулирования был в основном воспринят Единообразным законом о международной купле-продаже товаров.

Другим важным результатом сотрудничества Скандинав ских стран в законодательной области стал закон, называе мый в Швеции законом о договорах и других правовых сделках в области вещного права. Он всту - пил в силу в Швеции, Дании и Норвегии в период между 1915 и 1918 годами, а в Финляндии — в 1929 году. Этот закон регулирует не все вопросы, которым посвящен раздел о правовых сделках в Общей части ГГУ. Он состоит приблизительно из 40 параграфов, и сфера действия его норм ограничивается регулированием важнейших проблем правовых сделок, как-то: заклю чения контрактов, доверенности и недействи - тельности! правовых сделок. Формулируя эти нормы, авторы закона, вне

422!

всякого сомнения, руководствовались доктринальными взгля дами немец - ких павдектистов на общую теорию гражданского права и швейцарским кодексом.

Однако благодаря таким добродетелям скандинавских юристов, как здравый взгляд на вещи и чувство реальности, чрезмерная немецкая страсть «выносить за скобки» общие нормы не нашла отражения в зако - не (см. § 12, II). На это ясно указывает уже сфера применения закона, которая ограничивается правовыми сделками в области вещного права и не затрагивает семейного и наследственного права. При мечательно, что закон не регулирует недействительность правовых сделок, заключае - мых несовершеннолетними, так как законодатель не хотел разрывать тес - ную взаимосвязь этих сделок с правом несовершеннолетних. Поэтому было предусмотрено рассматривать их в специальном законе, регули рующем правовое положение несовершеннолетних. И ориен тируясь в большинстве случаев на решение практических проблем, авторы закона уделили значительное место защите принципа добросовестности в хо - зяйственном обороте.

Так, участник, заключивший сделку по ошибке, может от нее отка заться лишь в том случае, если контрагент знал или должен был знать о его ошибке, и потому не может ссылаться на действительность сделки при защите своих прав.

Оферта имеет связывающее значение. И потому контрагент, получивший ее, мо - жет рассчитывать, что сделка будет считаться заключенной, если оферент получит его ответ в течение разумного, с точки зрения оферента, срока, не нарушающего нор - мального ведения деловых операций. В разделе о ведении дел по доверенности с особой тщательностью разработан раздел о защите интересов тех, кто заключает добросовестно сделки с доверенными лицами, об ограничении или даже прекращении полномочий которых доверитель высказался недостаточно четко. Столь сильный акцент на защите интересов делового оборота можно объяснить тем, что в Скандина - вии, как и в общем праве, торго вое право рассматривается деловыми кругами не как специальная отрасль права, а как часть общего гражданского права и в его рамках регулируется небольшим числом специальных норм как сделка между гражданами, не являющимися коммерсантами.

Это видно на примере новой редакции нормы § 36 закона о купле-продаже, вступившей в силу в Швеции и Дании в 1975-1976 годах. Согласно этой норме, суд может признать конкретное обязательство недействительным или изменившим свое содержание, если оно не соот ветствует предмету сделки или обстоятельствам, которыеимелиместо при ее заключении или наступили позднее. Хотя в законе осо - бо обращается внимание на то, что при применении этой нормы следует учи тывать интересы! потребителей или иных участников сделки, в основ-

423!

ном она касается гражданского оборота в целом, включая и хозяйственный. Эта нор -

ма действует в отношении недобросовестности, независи мо от того, была заключена сделка на общих условиях или в форме индивидуальной договоренности.

Наряду с законами о купле-продаже и хозяйственных договорах в области вещного и обязательного права в Сканди навии вступил в силу ряд других единообразных законов. Среди этих законов такие, как зако -

тельствах. Все эти законы прошли сравнительно-правовую экспер тизу не только континентальным, и в первую очередь герман^ ским, но и английским правом с точки зрения соответствия их норм скандинавским

французских юристов, как при изучении английских и американских статутов.

На основе вышеназванных законов в Скандинавских стра нах получило развитие в целом единообразное обязатель ственное право. При от - сутствии же норм закона судебная практика и доктрина опираются на аналогию. Так, в Швеции нормы законов о купле-продаже, об ответ - ственности за поставку некачественных товаров применяются по анало - гии с договором об оказании услуг, не урегулированных в законе 1734 года. То же самое относится и к судебным решениям, касающимся уступок требований или расторжения договора одним из солидарных долж - ников. Здесь судья проверяет возможность применения по аналогии норм закона о денежных обязательствах.

Шведскому законодательству неизвестна и общая оговор ка о добро - совестности при исполнении договора. Но, после того как похожие нормы бьши введены в законы о платежах в рассрочку (1915), о страхо - вых договорах (1927) и о денежных обязательствах, Верховный суд Швеции в 1948 году постановил, что условия сделок, противоречащих принципу добросовестности, должны признаваться недействительными

врамках любых договорных отношений, включая и не урегу лированные

взаконодательном! порядке. Эти примеры легко можно умножить.

424!

Особенно оригинальным является в Скандинавских странах, и в первую очередь в

Швеции, законодательство о защите прав потребителей. Оно служит образцом для других стран. Помимо уже упомянутой общей оговорки в § 36 закона о договорах в Швеции издан специальный закон, который с помощью императивных норм опреде - ляет содержание некоторых договоров в том случае, если в них участвуют потребите - ли. Это касается особенно сделок купли-продажи. Здесь законом о торговле потребительскими товарами 1973 года покупателю, приобретающему товары для личного пользования, предоставляется безусловное право требования возмещения, особенно в тех случаях, когда предприниматель задерживает поставку или поставляет некаче - ственную продукцию.

Закон о предоставлении кредитов потребителям 1979 года регулирует все формы кредитования покупателей, и особенно тщательно — исключительно важные с практической точки зрения кредиты по платежам в рассрочку. В нем содержат - ся также нормы, позволяющие по купателю в случаях сделок, финансируемых тре - тьими лицами, принимать при определенных условиях меры против кредиторов этих сделок. В 1981 году вступил, наконец, в силу закон о страховании потребите лей, который предоставил особенно широкие права частным лицам, которые заключали договоры о страховании от пожаров, от гибели предметов домашнего обихода, от квартирных краж и других форм ма териального ущерба. Исключение составляет страхование жизни и от болезней. Также готовится в Швеции аналогичный закон о защите прав потребителя по договорам о предоставлении услуг. Шведы уже давно поняли, что адекватную защиту прав потребителя гарантировать невоз можно до тех пор, пока потребители будут зависеть от способности судов реализовывать их права в каждом конкретном случае. Поэтому в 1970 году в стране создается государ - ственная властная структура по защите прав потребителей во главе с омбудсменом потребителей.

К широким полномочиям этой структуры с 1971 года принадлежит право возбуждать иски в особом «суде рынка» против предпринимателей с целью запретить им дальнейшее применение «общих условий коммерческой деятельности» в том случае, если их условия, являющиеся предметом иска, «несправедливы по отношению к ко - нечному потребителю в том, что касается оплаты и других условий» (подробнее по данному вопросу см. Benutz. Schwedisches Verbraucherschutzrecht, RabelsZ., 40, 1976, 593). Аналогичные нормы вступили в силу в последующие годы в большинстве других Скандинавских стран.

В области семейного права сотрудничество Скандинавских стран также привело к заметным успехам, хотя нацио нальные особенности здесь проявляются гораздо сильнее, чем в вещном праве. Наиболее уни - фицированы брачное право, нормы, регулирующие правовой статус де - тей, и право усыновления, часто даже в деталях. При этом заслуживает быть отмеченным, что такие вопросы, как равноправие супругов, отмена !принципа вины при разводе, равноправие законно- и

425!

незаконнорожденных детей, усиление наследственных прав пережившего супруга, бьши поставлены или даже решены в праве Скандинавских

Таким образом, приведенный выше обзор показывает, что Скандинав - ские страны уже на протяжении почти целого века активно сотрудничают в области сближения национальных правовых систем. И это сотрудниче - ство оказалось очень ус пешным. В настоящее время скандинавский опыт рассматривается как модель для соответствующего сотрудничества на общеевропейском уровне (см. Matteucci, aaO).

Однако не следует забывать, что в Скандинавии существо вали особо благоприятные условия для унификации права. Общность исторического развития, тесная близость культур, схожесть языков, отсутствие серьез - ных политических противоречий, приблизительно одинаковое население и экономический потенциал, расположенность на северных границах Европы — все это обеспечило доверительный характер со трудничества, которое уже с давних пор не ограничивается простой разработкой зако - нов, а уже с 1952 года охватывает, и прежде всего в рамках Северного Совета, вопросы эконо мической, социальной, транспортной и культур - ной политики. Но успех сотрудничества в области права объясняется прежде всего тем, что общей основой развития права Скан динавских стран послужили немецкие правовые идеи, а само развитие шло парал - лельными путями. Римское же право, распространяясь на север Европы, достигло Скандинавских стран лишь в XVII веке, когда там уже сложи - лись традици онные правовые институты сельского и городского права, которые применялись в рамках прекрасно функционирую щей судебной системы. Таким образом, влияние римского права было ограничено теми областями, которые не были урегулированы средневековыми кодексами.

Это касается прежде всего договорного права, страхования кредитов, а также права товариществ и банкротств. Поэтому рецепция римского пра - ва затронула северные страны незна чительно. И ее главным послед - !ствием стало установление

426!

более тесных связей с правовой наукой континентальной Европы, чем в Англии. Тем де менее это не привело к «она учиванию» правовой док - трины и судебной практики, как это случилось в Германии после рецеп - ции римского права. Кодификационная идея эпохи Просвещения также получила в Скандинавии довольно сдержанный прием и разделила судьбу других континентальных идей, попавших в условия более холодного се - верного климата. Модернизируя в ХЕХ веке соб ственные старые кодек - сы, Скандинавские страны приняли большое число отдельных законов, которые по структуре и стилю не отличались от своих континентальных аналогов. Однако широко распространенная точка зрения о необходи мости «объять» все гражданское право одним кодексом не получила под - держки ни в одной из Скандинавских стран.

Эта же участь постигла и инициативу датского ученогоюриста Вин - динга Крузе, который в 1^48 году предложил раз работать проект обще - скандинавского гражданского кодекса. Работа в этом направлении недав - но совсем прекратилась. Аналогичная тенденция наблюдается и в пра - вовой науке Скандинавских стран. Она всегда внимательно следила за континентальными идеями и в ХЕХ веке, несомненно, позаим ствовала многое у пандектистов. Однако реализм сканди навских юристов и по - нимание того, что возможно и что не обходимо осуществить на практике, воспрепятствовали во многом реализации на севере Европы идей, связан - ных с раз работкой претенциозных концепций и тщательно продуманных теоретических, но оторванных от жизни глобальных систем.

Таким образом, чем больше право Скандинавских стран участвовало в развитии права континентальной Европы, тем больше оно сохраняло, с другой стороны, свой специфичес кий региональный характер, и это дает основание причис лить его в рамках гражданского права к особой северной правовой семье.

V. ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ СТРАН

§ 23-27 [Опущены в данном издании].

!

427!

VI. ОСТАЛЬНЫЕ ПРАВОВЫЕ СЕМЬИ

§ 28. Дальневосточная правовая семья

Литература

BEER/TOMATSU, «A Guide to the Study of Japanese Law», 23 Am. J. Сотр. L. 284 (1975).

BLAKEMORE, «Post-War Developments in Japanese Law», 1947 Wis. L. Rev. 632. BODDE/MORRIS, Law in Imperial China (1967).

BUNGER, Zivilund Handelsgesetzbuch sowie Wechselund Scheckgesetz von China (1934).

CH'Ь, Law and Society in Traditional China (1961).

COHEN, «Chinese Mediation on the Eve of Modernization», 54 Calif. L. Rev. 1201 (1966).

— /EDVARDS/CHEN, Essays on China's Legal Tradition (1980).

DAVID, «Deux conceptions de l'ordre social», in: Jus privatum gentium. Festschrift Max Rheinstein I (1969) 53.

EUBEL etc., Das japanische Rechtssystem, Ein Grundriss mit Hinweisen und Materialien zum Studium des japanischen Rechts (1979).

HAN PAO MA, «Legal System of the Republic of China», RabelsZ 37 (1973) 101. HENDERSON, Conciliation and Japanese Law, Tokugawa and Modern, 2 vols.

(1964).

ISHII, Japanese Legislation in the Meiji Era (1959).

ISHIMOTO, «L'influence du Code civil franзais sur le droit civil japonais», Rev.int.dr.comp. 6 (1954), 744.

JIANPAN, «Building New China's Legal System, 22 Colum.J. Transnat'l L. 1 (1983). KIM/LAWSON, «The Law of the Subtle Mind: The Traditional Japanese Conception

of Law», 28 ICLQ 491 (1978).

KITAGAWA, «Das Methodenproblem in der Dogmatik des japanischen bьrgerlichen Rechts», AcP 166 (1966) 330.

— Rezeption und Fortbildung des europдischen Zivilrechts in Japan (1970). McALEAVY, «Chinese Law», in: An Introduction to Legal Systems (ed. Derrett,

1968) 105.

MACNEIL, «Contract in China: Law, Practice, and Dispute Resolution», 38 Stan- L.Rev. 303 (1986).

VON MEHREN (ed.), Law in Japan, The Legal Order in a Changing Society (1963). MtlNZEL, Das Recht der Volksrepublik China (1982).

MURAKAMI,! Einfьhrung in die Grundlagen des japanischen Rechts (1974).

428!

NODA, «The Far Eastern Conception of Law», II Int.Enc.Comp.L. Ch. 1 (1975).

— Introduction to Japanese Law (1976).

OPPLER, Legal Reform in Occupied Japan, A Participant Looks Back (1976). RÖHL, Fremde Einflьsse im modernen japanischen Recht (1959).

ROKUMOTO, «Juristen und zivilrechtliche Streitigkeiten in Japan, Die Problematik der Verkehrsunfдlle», Recht in Japan 3(1980) 47.

—«Tschotei (Schlichtung), Eine japanische Alternative zum Recht: Verfahren, Praxis und Funktionen», Jb.f. Rechtssoziologie 6 (1980) 390.

RUETE, Der EinfluЯ des abendlдndischen Rechtes auf die Rechtsgestaltung in Japan und China (1940).

VON SENGER, Ober das Normbewusstsein der Japaner», ZfRvgl 1981, 265. «Grundlagen und Eigenart des Rechts der Volksrepublik China», SJZ 1981, 1. STEVENS, «Modern Japanese Law as an Instument of Comparison», 19

Am.J.Comp.L. 665 (1971).

WANG, Les Sources du droit japonais (1978).

I

К отличительным критериям, на основе которых можно определить, к какой правовой семье следует отнести ту или иную правовую систему, принадлежит также и восприятие права как исключительно важного ин - струмента социальной жизни в рамках упорядочения отдельных челове - ческих сообществ. В этом отношении страны Дальнего Востока прин ципиально отличаются от рассмотренных выше правовых семей. В правопорядках западного мира, независимо от того, принадлежат они к граж - данскому или общему праву, еди нодушно исходят из того, что все важные вопросы жизни в обществе регулируются нормами объективно - го права, а не только нормами, выработанными традицией, нравами и мо - ралью.

Эти нормы объективного права наделяют каждого гражда нина опреде - ленными статусом, правами и обязанностями, но в рамках соответству - ющей правовой среды, которая в общей форме обозначена в законода - тельстве и в судебной практике. Каждый, например, имеет право требо - вать выполнения за ключенного им договора или возмещения убытков, развестись! или получать алименты.

429!

А если правам какого-либо индивида что-либо угрожает или они оспариваются, то он не только наделен полномочиями их реализовать, но просто обязан сделать это, как пишет Рудольф фон Иеринг в своей книге «Борьба за право». Ме ханизм реализации прав индивидов заклю - чается в судебных процедурах. Назначенный государством судья рас - сматривает спор между тяжущимися сторонами на основании норм объ -

что сказанное выше не является столь уж само собой разумеющимся и что существуют сообщества, где для решения споров применяется дру - гая техника, нежели с участием государственного судьи. Разумеется, в западном мире также бывают ситуации, когда решение спорных вопро - сов с участием судей редко или может вызвать проблемы, например в международном и трудовом праве. Но даже в тех случаях, когда судебное решение споров эффективно, можно просле дить тенденцию, связанную со стремлением по возможности избежать судебного разбирательства, а вместо этого решить спор путем переговоров или согласительных проце - дур. Благодаря этому сохраняются отношения доверия, что очень часто для предпринимателей либо участников трудового или лицензионного соглашения важнее, чем победа в отстаивании своих прав через суд. Хотя на Западе слишком мало знают о распространении таких согласитель - ных процедур, тем не менее там нет недостатков в утверждениях, что на Дальнем Востоке им придают с точки зрения западного менталитета непомерно большое значение. Уже одно это обстоятельство делает интересным изучение права стран Дальнего Востока и показывает очень от -

фуция уже в далекой древности сущес твовал традиционный скептицизм по отношению к обобщающим формулировкам норм закона и ко всем формам их применения судами. Китайские традиции еще и сегодня ока - зывают определенное, хотя и не столь значительное, влияние на право КНР. Они также оказали большое влияние на Ко рею и Индокитай, их придерживаются китайцы, живущие в Гонконге, Индонезии и Малай - зии!.

430!