Методология_Литература / Lloyd deMause_Psychohistory

средствах массовой информации находился еще на довольно устойчивом уровне. Например, когда Китай вновь обстрелял Куемай и Мацу, еженедельники помещали об этом событии крохот­ ные статьи, едва удостоивая вниманием столь остро стоявший незадолго до того вопрос о применении атомной угрозы. В сере­ дине 1957 г. в статьях под заголовками «Популярность Айка - . скольжение вниз?» вновь стал фигурировать язык, свойственный состоянию коллапса и нарастающего гнева, только на этот раз гнев проецировался на Россию - «Ньюсуик» на первой странице поме­ стил историю о хрущевском «Скандале в Кремле», о вообража­ емом «взрыве» и «чистке кадров» в Москве.49 В свою очередь, Соединенные Штаты изображались «В боевом настроении», но когда в октябре 1957 г. Россия запустила спутник, американская вера в собственные «ценности» была полностью подорвана. Мы «шагнули в новую эру» благодаря «завоеванию красных», и стра­ на предалась мазохистской оргии на тему «унизившей» нас побе­ ды русских в «мировой войне науки».50 Унижение исходило от проецируемого критического суперэго, в буквальном смысле ма­ териализованного в русском спутнике, как писал портландский «Орегонец», «честно говоря, ужас берет от того, что этот спутник таращится на нас сверху».51 «Такого единства цели на Западе не было со второй мировой войны»52, - обнадеживала пресса, но че­ рез несколько месяцев, в начале 1958 г., стали возникать сомне­ ния в «единстве цели», пресса вопрошала: «Интеллектуальный вызов: готовы ли мы к нему?», и, наконец, вернулась к главному вопросу: «Сердимся на Айка?»53

К маю эти постоянные параноидные послания уже настоль­ ко повлияли на Эйзенхауэра, что по стилю своей речи он начал приближаться к прессе. Фантазийный анализ его обращения на обеде для Республиканского национального комитета начинает­ ся с образа некой «злой силы», которая «вырисовывается» перед Америкой:

6.05.58 г.: угроза... злая сила... враждебный... разруше­ ние... взрывоопасный... уничтожить... убить... смертель­ ная угроза... связаны по рукам... дезинтеграция... ослаб­ ление... волна... отбросить назад... стрелять... война...

война.

Поскольку на международной арене в то время было довольно спокойно, начался поиск группового иллюзорного выхода из си­ туации параноидного коллапса. Через три недели случились два

незначительных происшествия, которые и стали искомым спус­ ковым крючком. Первый - это драка, устроенная в Венесуэле демонстрантами, угрожавшими Никсону во время его визита в страну. Эйзенхауэр направил туда американские войска «на слу­ чай, если полиция Венесуэлы не сможет его защитить». Второй и более важный произошел в Ливане: несколько обычных улич­ ных демонстраций против своего проамериканского президента. На эти два происшествия американцы отреагировали так, будто не слышали об уличных акциях протеста, происходивших ранее, а «Ньюсуик» озаглавил статью об этих инцидентах: «Взрывная волна: глобальный кризис ударил и по США».55 Высвободились эмоции такой силы, что ими оказались заражены и другие стра­ ницы еженедельника: обычная для «Ньюсуик» статья о статуса Аляски получила заголовок «Сердце Аляски забилось быст­ рее. Царит ожидание решительного часа», а заголовок ста­ тьи о заурядном расследовании в конгрессе «Мания в Вашин­ гтоне» был вынесен на обложку.56

В течение недели Эйзенхауэр направил эту «ударную вол­ ну, от которой быстрее бьется сердце», в русло военной акции: он направил в тихий тогда Ливан американскую морскую пе­ хоту - акция, которая, по словам Питера Лайона, официального биографа Эйзенхауэра, сильно удивила продавцов мороженого и пляжников, принимавших солнечные ванны на тихом побережье страны».57 Согласно сообщениям прессы, Америка «ступила на грань войны» потому, что «интервенция не так рискованна, как бездействие, чреватое катастрофой». Огромное облегчение испы­ тала нация, когда «катастрофа, с минуты на минуту грозившая разразиться, была предотвращена».58 И как нетрудно было пред­ сказать, рейтинг Эйзенхауэра снова возрос.

Однако к тому времени, как на пост президента стал пре­ тендовать Джон Ф. Кеннеди, популярность Эйзенхауэра опять ста­ ла снижаться, и Кеннеди смог победить на выборах благодаря антиэйзенхауэровской программе, в которой обещал «снова при­ вести Америку в движение». Избрав Кеннеди с имиджем бор­ ца, Америка тем самым провозгласила, что с нее довольно миротворческих попыток пятидесятых годов. Если возникали новые границы, которые следовало завоевывать, то американцам надо было еще найти «новых индейцев», чтобы было с кем сра­ жаться, так что оставался еще маленький вопрос - против кого Америка хочет «направить свое движение». Значительная часть

символики «новых границ», которые следует завоевывать, отража­ ет глубинные чувства отчаяния и одиночества, ведь они состав­ ляют часть символики границы - изолированного аванпоста с очень слабой связью с цивилизацией - удачного символа пове­ дения Америки в тот период, зачастую варварского, нецивилизо­ ванного. Итак, депрессивные пятидесятые сменились маниакаль­ ными шестидесятыми — десятилетием, породившим угрозу ядер­ ного Холокоста, самую долгую из американских войн, которая явилась отражением маниакального личностного содержания, и, наконец, обширнейшую экономическую экспансию, невиданную еще в мировой истории. Такое чередование депрессивных и маниакальных периодов национальной групповой фантазии — явление, хорошо известное политологам59 (до сих пор, однако, из­ бегавшим давать ему рациональное объяснение) — нация испы­ тала на себе сразу же после избрания Кеннеди. Решения действо­ вать «висели в воздухе» уже в самом начале президентского срока Кеннеди, они нашли отражение в мегаломании мессианс­ кого образа, который проецировался на нового президента.

Фантазийная символика в прессе и на пресс-конференциях Кеннеди обнаруживала гораздо более стремительное движение к стадии краха, чем обычно, - возможно, этому способствовал провал операции по вторжению на Кубу (в то же время Кенне­ ди не смог бросить туда американские войска, потому что груп­ повая фантазия в начале его срока находилась еще на слишком стабильной фазе, не было еще необходимого группового гнева, ко­ торый мог бы высвободиться). Возможно, первоначальные вели­ кие ожидания по поводу Кеннеди были на самом деле защитой от жестокого отчаяния, и в таком случае следовало ожидать бы­ строго разочарования и потери доверия в течение всего одного года. Как бы то ни было, в концу августа первого года руковод­ ства Кеннеди, когда русские возвели Берлинскую стену, фантазий­ ный язык прессы уже достиг стадии параноидного коллапса, и Кеннеди отреагировал тем, что отправил на действительную во­ енную службу резервистов и направил на Фридрихштрассе аме­ риканские танки. Пресса снова объявляла, что «мы стоим на гра­ ни войны». Карикатуры на обложках некоторых еженедельников намекали, что ООН распадается, сообщалось, что школьники видят по ночам кошмары атомного уничтожения, начались Великие де­ баты по поводу бомбоубежищ, а «Ю-Эс ньюс» начал регулярно печатать статьи на тему: «Война — ее вероятность сегодня».60

284 ллойд ДЕМОЗ

Чувства Америки, связанные с состоянием параноидного кол­ лапса, на этот раз проецировались на Россию, о которой вдруг начали говорить, что ее «тянет во все стороны», что «в Кремле крупные неприятности», что она «в состоянии напряжения и неопределенности и как будто отягощена каким-то бременем».61 В этот период, в первые месяцы 1962 г., пресса высказывалась о Кубе очень мягко. Русские войска и техника уже были на ост­ рове, но этот общепризнанный факт, казалось, никого не заботил, а статья под названием «Взгляд Фиделя Кастро на Кубу изнут­ ри» показывала лишь фотографии счастливых кубинцев и рус­ ских в плавательных бассейнах.62 Кеннеди сам сказал тогда Бену Брэдли, что русские войска и техника на Кубе представляют для нас небольшой интерес, ибо мало чем отличаются по значению от присутствия наших собственных войск в Турции:

«Президент сказал, что присутствие семнадцатитысячных советских войск на Кубе, в 90 милях от США, рассмат­ ривают как отдельный факт, но ситуация меняется, если знаешь, что в Турции размещены двадцатисемитысячные войска США, причем у самой границы Советского Со­ юза. Он предупредил меня, что эту информацию разгла­ шать не следует... для него было бы политическим са­ моубийством приравнивать эти две силы. «Политичес­ ки неблагоразумно истолковывать проблемы Хрущева только в таком ключе», - сказал он спокойно».

Однако внутренние групповые фантазийные чувства краха, гнева и параноидного страха, которые испытывались в этот момент, не могли долго оставаться беспредметными. Рейтинг Кеннеди сни­ жался быстро, а каждый новый номер «Ю-Эс ньюс» объявлял о «крахе» какой-либо из враждебных наций - Китая, России, Вос­ точной Германии, всегда обязательно с типичным параноидным ощущением сверхъестественной жути: «Тайна Хрущева: что кроет­ ся за спокойным тоном Кремля?», «Растущая тайна хрущевского спокойствия - готовит ли он скрытую западню?»64

Такого рода параноидные подозрения не могли больше подав­ ляться. На Кубе или в России не произошло ничего существенно нового, но фантазийный анализ пресс-конференции Кеннеди в июле 1962 г. выявляет скрытый язык, совершенно отчетливо сообщающий о наступлении коллапса (хотя единственным событием, которое могли представить как «бедственное», было голо­ сование по medicare):

23.07.62 г.: опасность... опасность... ныряет... бедствен­ ный... сточная труба... сточная труба... ослабший... хаос...

хаотичный... опасный... взрыв.65 Чувства хаоса и гнева не могли больше сдерживаться, и Кенне­

ди неожиданно «обнаружил», что на Кубе тысячи русских, и те же самые 90 миль расстояния внезапно стали казаться провока­ цией. В начале сентября Кеннеди предупредил Хрущева, чтобы тот не присылал на Кубу «наступательное вооружение», и допол­ нительно призвал на действительную службу 150000 резервис­ тов, хотя знал, что на Кубе имеется лишь «оборонительное воо­ ружение» в виде обычных установок «земля-воздух» (SAM) с радиусом действия 25 миль. Средства массовой информации по­ лучили, наконец, «психотический инсайт», благодаря которому теперь знали, за счет какой страны будет найдено иллюзорное решение; до сих пор Куба практически отсутствовала на их стра­ ницах, теперь же обложки запестрели такими статьями, как: «Война на Кубе? Война на Кубе, между США и Россией, все ближе - Советский Союз имеет военную базу с передовым оснащением у самого берега Флориды».66

На самом деле в это время на Кубе не было никаких насту­ пательных русских ракет (как показывает тщательное воссозда­ ние засекреченного ранее материала, в сентябре у США не было ни доказательств, ни даже оснований подозревать наличие на Кубе русских наступательных ракет), и самое большее, что мог­ ла предположить пресса, — это присутствие поблизости русских ракетоносных подводных лодок. Разведка самолетами U-2 дава­ ла отрицательные результаты, как и другие наблюдения ЦРУ, од­ нако жребий был брошен, и страна двигалась к групповому трансу. 17 сентября собралась секретная объединенная комис­ сия по международным отношениям и вооруженным силам, что­ бы обсудить резолюцию, дающую президенту полномочия силой предотвращать создание Россией военной базы на Кубе. Пол­ ный фантазийный анализ этого долгого заседания выявляет ис­ тинное настроение нации до обнаружения русских наступатель­ ных ракет:

. 17.09.62: нападение... нападение... слабеть... нападение...

вторжение... вторжение... умереть... стерпеть... страх...

возведение ... блокада... блокада... война... вторгнуться...

крах... потерпел крах... крах... падать... возведение...

сила... блокада... блокада... блокада... война... война...

война... блокада... война... колючки... огонь... гореть...

сердце... нападение... война... бой... бой... Холокост...

сердитый... сердце... покрывать... опасность... угроза...

опасность... нос к носу... горячий... горячий... война...

война... блокада... блокада... война... блокада... война...

блокада... блокада... война... война... война... война...

страх... страх... война... блокада... блокада... блокада...

война... блокада... война... блокада... война... война...

война... война... война... война... война... блокада... бло­ када... война... война... война... блокада... удушить... за­ путанный... война... война... война... сражение... об­ стрел... погиб... погиб... война... цыпленок и яйцо.67

Напечатанный в «Ю-Эс ньюс» обзор мнения американского народа тоже был исполнен сильных выражений, и единственный вопрос, который, судя по всему, остался без ответа, - это следует ли Америке объявить блокаду Кубы или вторгнуться на остров без предупреждения: «Вторгнуться и вышвырнуть русских вон...

Нам надо что-то предпринять... Наступило время пресечь разгул этого изменника и его красной банды. Надо устроить полнейшую блокаду Кубы... используя весь арсенал имеющихся в нашем распоряжении средств, вычистить это процветающее гадючье гнездо... Куба уподобилась раку. Если русских придется убивать, то они сами на это напросились».68

Лишь 14 октября, спустя целый месяц, после частичной блокады, осуществленной под давлением прессы и большинства конгресса, требовавших полной военной блокады и/или втор­ жения, пилотом самолета U-2 была обнаружена гипотетическая русская база наступательных ракет.69 Наконец-то Америка по­ лучила «объективное основание» для своей групповой иллюзии. Не то чтобы вновь обнаруженные русские ракеты грозили из­ менить баланс сил - каждый, от Кеннеди до любого военного, был согласен, что вызов чисто психологический. Как недавно выразился Юджин Ростоу, бывший вице-секретарь государства: «По­ чему нас так взволновал Кубинский ракетный кризис? Ведь ра­ кеты были и на советских подводных лодках. Кроме того, США можно было обстрелять ракетами и из самого Советского Союза, а также с бомбардировщиков. Но кубинский эпизод заслужива­ ет изучения тем, что тогда мы были готовы туда отправить­ ся. В стране царил гнев и ощущение угрозы, и это было крайне опасно».70

«Психотический инсайт», будто кубинские ракеты представ­ ляют для Америки невыносимую угрозу, которую следует немед­ ленно устранить военными действиями, а не дипломатическими мерами, подразумевает наличие по крайней мере двух основных иллюзорных элементов - рациональных обоснований, каждое из которых требует от Кеннеди явной лжи по отношению к аме­ риканской публике. Во-первых, он заявил, что Америка вынуж­ дена прибегнуть к военным действиям, поскольку переговоры займут время, а ракеты в это время могут прийти в боеготов­ ность - это и само по себе опасно для Америки, и ослабит по­ зицию Кеннеди на переговорах. Такое рациональное обоснова­ ние оказывается лживым в свете рассекреченного недавно со­ общения ЦРУ, из которого становится ясно: не позднее чем 22 октября Кеннеди знал, что ракеты уже находятся в состоянии боеготовности, и он просто солгал американской публике, утвер­ ждая обратное.71 Так что не было причин для спешки, для волнителькых военных столкновений в открытом море с советскими судами - не было, если не считать, конечно, потребностей груп­ повой иллюзии.

Второе рациональное обоснование, необходимое для поддер­ жания иллюзии, заключалось в отсутствии приемлемого варианта взаимного соглашения при той игре в кошки-мышки, в которую играли две страны и которая неизбежно должна была закончиться обменом ядерными ударами. На самом же деле Хрущевым был предложен прекрасный вариант соглашения: Россия уберет свои ракеты с Кубы при условии, что Америка уберет свои ракеты из Турции, от советских границ. К тому времени правительство уже признало американские ракеты в Турции совершенно бесполез­ ными, а Кеннеди несколькими месяцами раньше даже намекал на возможность их одностороннего устранения, поэтому с точки зрения американских интересов такое соглашение было бы очень даже разумным, Эдлай Стивенсон предлагал такое решение ExComm-группе еще до предложения Хрущева, 20 октября, но многие сочли его «трусом», и это обвинение преследовало его до конца работы в ООН.72 Раз уж целью было военное унижение иллюзорного врага, то любое мирное решение посчитали бы «тру­ состью». Реальная значимость ракет в Турции была столь неве­ лика для членов ExComm-группы, что в ходе обсуждения мно­ гие из них высказались в поддержку, как сказал один историк, «безумной схемы... сначала разоружить ракеты в Турции и

288 ллойд ДЕМОЗ

известить об этом Советский Союз, затем бомбардировать точ­ ки размещения советских ракет и вторгнуться на Кубу».73 Такой сценарий, по которому сначала решается проблема, а потом про­ исходит насильственное вторжение, несомненно, разоблачает ил­ люзорную мотивацию всей затеянной истории!

Столь сильно было влияние группового транса, что, когда Кен­ неди сказал американцам о невозможности принять предложение России обменяться ракетами, вся страна поверила в это без во­ просов, предпочитая рисковать десятками миллионов жизней. Лишь 16 процентов населения страны было против военных действий при всем том, что трое из пяти считали, что «обстре­ лы» в таком случае неизбежны, а каждый пятый полагал, что это приведет к третьей мировой войне. При опросах общественного мнения ответы в основном звучали так: «Давно пора было» или «Нас слишком долго притесняли». Такое настроение нации сде­ лало Кеннеди чрезвычайно щедрым на военные угрозы. Он не только готовился к вторжению и сосредоточил на юге Флориды четверть миллиона людей и 180 кораблей, но и 156 готовых к пус­ ку ICBM, а также, по словам офицера военно-воздушных сил, обязанностью которого в тот момент было передавать американ­ ские послания, отправил в Россию сообщение об этом:

«В послании говорилось» что у США есть 1300 ядерных ракет, и названы они в честь советских городов, на ко­ торые наведены. [Генерал] Киган утверждает, что в мо­ мент, когда Никита Хрущев на своей черноморской даче получил это послание (через несколько часов после его отправления), у него был с визитом один офицер с Ближ­ него Востока. Этот офицер потом сказал, что Хрущев побледнел. На столе стояло четыре телефона, и он пы­ тался звонить по всем сразу, вызывая Москву. В тот же день русские корабли повернули назад».74

Военное «унижение» Хрущева со стороны Кеннеди, должен­ ствовавшее привести к смещению русского лидера и предпри­ нятое Кеннеди для того, чтобы самому не подвергнуться униже­ нию, длилось, тем не менее, слишком короткий промежуток времени, чтобы полностью удовлетворить потребность амери­ канского гнева в эмоциональном очищении. Хотя мне и не впол­ не ясно, в чем конкретно в данном случае состояло надлежа­ щее очищение эмоций, пресса явно недоумевала по поводу бы­ строты случившегося и вопрошала, действительно ли Америка

«победила». «Ю-Эс ныос» задавал волнующие каждого вопро­ сы: «Обойдется ли теперь без настоящей войны? Мир вдруг снова стал спокоен... Великие вопросы: почему он спокоен? что бы это значило?»75 Рейтинг популярности Кеннеди, резко под­ прыгнувший во время кризиса, скоро снова упал до предыдущего уровня, и открытые нападки на него возобновились с полной силой. Сказывалось недостаточное эмоциональное очищение. Результаты опроса общественного мнения в масштабах нации преподносились под такими заголовками: «Большая головолом­ ка: странное настроение Америки сегодня. Люди сбиты с тол­ ку и не знают, чему верить... причудливое настроение...»76 Этото «странное настроение» и побуждает меня предположить, не могло ли убийство Кеннеди в конце года, связанное в уме Освальда с Кубой, быть в некотором смысле актом, выполнен­ ным по поручению нации, пусть даже мы никогда и не узнаем истинных мотивов Освальда.77 Вспомнив газеты, полные напа­ док на Кеннеди за то, что он чересчур мягко поступил с Кубой, как раз в то время, когда тот отправлялся в Даллас, вспомнив его утверждение после ракетного кризиса, что, если бы не во­ енные перемещения, «не миновать было бы импичмента», так и хочется задать вопрос: насколько американский фантазийный гнев способствовал его смерти? И каким образом групповая фантазия осуществилась через помраченный рассудок больно­ го убийцы?

После убийства Кеннеди очередной американской групповой иллюзией была, несомненно, Вьетнамская война. Когда в 1964 г. доверие к Джонсону начало неудержимо снижаться, страх по по­ воду «неминуемого краха» стал настойчиво проецироваться на «гибнущую империю Хрущева»,78 и появились точь-в-точь та­ кие же карикатуры,79 что и приведенные на иллюстрации 1 ка­ рикатуры Хэрблока «коллапсного» содержания, изображавшие дверь в кабинет президента, которая ломается от давления снару­ жи. Немного спустя во Вьетнаме начали воевать первые аме­ риканские войска. Более того, Никсон, которому война досталась от предшественника, тоже начал вскоре (в 1969 г.) получать от страны послания о коллапсе, придумал им же самим так назван­ ную «Теорию безумца»: «с виду иррационален... с пальцем на ядерной кнопке»,80 и оккупировал Камбоджу, тем самым погру­ зив Америку в еще одну групповую иллюзию. Однако, я не хотел бы здесь приводить документальные свидетельства того, как месяц