Психологический анализ рисунка и текста_Потемкина О.Ф и Е.В_2006 -524с

Психологический анализ текста

Еще волнуются живые голоса О сладкой вольности гражданства!

Но жертвы не хотят слепые небеса: Вернее труд и постоянство.

Мандельштам описывает процесс создания стихотворения следу­ ющим образом: «Стихотворение живо внутренним образом, тем зву­ чащим слепком формы, который предваряет написанное стихотворе­ ние. Ни одного слова еще нет, а стихотворение уже звучит. Это звучит внутренний образ, это его осязает слух поэта». Во многом сходен этот процесс с состоянием Анны Ахматовой, которая также отмечала воз­ никновение «все победившего звука», предшественника слов: «При­ чем одни его считают плачем // Другие разбирают в нем слова».

Ахматова высоко ценила Мандельштама как поэта и с интересом относилась к его внутреннему миру. А Мандельштам считал, что му­ зыка является незыблемой скалой ценностей; Ахматова говорила о том, что «в музыке Осип был дома, и это крайне редкое свойство» [47, с. 25].

Композитор А. Лурье считал, что для поэтов, даже самых подлин­ ных, контакт со звучащей, а не воображаемой музыкой не является необходимостью, а их упоминания о музыке носят скорее отвлечен­ ный характер. «Но Мандельштам представлял исключение: живая му­ зыка была для него необходимостью. Стихия музыки питала его по­ этическое сознание, как и пафос государственности, насыщавший его поэзию...

...Мандельштам страстно любил музыку, но никогда об этом не гово­ рил. У него было к музыке какое-то целомудренное отношение, глубоко им скрываемое. Иногда он приходил ко мне поздно вечером, и по тому, что он быстрее обычного бегал по комнате, ероша волосы и улыбаясь, но ничего не говоря, и по особенному блеску его глаз я догадывался, что с ним произошло что-то „музыкальное... Потом неожиданно появлялись его стихи, насыщенные музыкальным вдохновением» [47, с. 33].

Как и Ахматова, Мандельштам не соблазнился опьянением свобо­ ды. Они предчувствовали роковой исход похмелья. Мандельштам пи­ шет: «И в декабре семнадцатого года // Все потеряли мы, любя...»

И действительно, политическая ситуация деградировала, матери­ альные условия становились невыносимыми и многие представители интеллигенции стали искать прибежище на юге России. Начинается эра расставаний, которую Мандельштам выразил так: «Кто может знать при слове — расставанье, // Какая нам разлука предстоит!»

В феврале 1921 г. А. Блок выступил на годовщине смерти А. С. Пуш­ кина с речью, в которой были слова: «Поэт умирает, потому что ды­ шать ему уже нечем». Мандельштам же пишет:

Психологический анализ рисунка и текста

Неутолимые слова...

Окаменела Иудея.

Ис каждым мигом тяжелея, Его поникла голова. Стояли воины кругом На страже стынущего тела:

Как венчик, голова висела На стебле тонком и чужом.

Ицарствовал и никнул Он, Как лилия, в родимый омут.

Иглубина, где стебли тонут, Торжествовала свой закон.

Не говорите мне о вечности — Я не могу ее вместить.

Но как же вечность не простит Моей любви, моей беспечности?

Яслышу, как она растет

Иполуночным валом катится.

Но — слишком дорого поплатится, Кто слишком близко подойдет.

И тихим отголоском шума я Издалека бываю рад, — Ее пенящихся громад, —

О милом и ничтожном думая.

После полуночи сердце ворует Прямо из рук, запрещенную тишь, Тихо живет, хорошо озорует —

Любишь — не любишь — ни с чем не сравнишь.

Любишь — не любишь, поймешь — не поймешь...

Так почему ж как подкидыш дрожишь После полуночи сердце пирует, Взяв на прикус серебристую мышь.

В поэзии Мандельштама просматриваются типологические особен­ ности сенсорного интровертированного типа, по К. Юнгу. Признаком этого типа является частое упоминание о состоянии тела и его ощуще­ ниях. Наиболее часто — это фантомы, боли, дискомфортные ощуще­ ния. В его стихах мы находим меткое выражение о состоянии тела:

Психологический анализ текста

Не мучнистой бабочкою белой

В землю я заемный прах верну.

Яхочу, чтобы мыслящее тело, Превратилось в улицу, страну — Позвоночное, обугленное тело, Осознавшее свою длину.

или

Мир начинался страшен и велик. Зеленой ночью папоротник черный, Пластами боли поднят большевик Единый продолжающий, бесспорный, Упорствующий, дышащий в стене: Привет тебе, скрепитель добровольный Трудящихся, твой каменноугольный Могучий мозг — гори, гори стране!

Близкие к Мандельштаму мысли об искусстве высказывал Уиль­ ям Блэйк (читал ли его Мандельштам, мы не знаем, на Гумилева вли­ яние Блэйка установлено). У английского поэта мы находим райс­ кое, христоцентричное определение воображения, то есть того же искусства.

Рис. 9.8. Образец почерка О. Мандельштама

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

403

Психологический анализ рисунка и текста

«Мир воображения принадлежит миру вечности, — писал Г. Па­ уль. — Все вещи заключены в их вечных формах в божественном теле спасителя, истинной лозе вечности. Воображение предстало мне при­ ходящим на Суд со своими святыми, отбросив все времена, чтобы вод­ ворилась вечность. Жители этого рая проводят время вбеседах о ду­ ховных усладах. Здесь уже не говорят о добре и зле, ни о тайнах лабиринта Сатаны: они ведут беседу с вечными реальностями — теми, что существуют в человеческом воображении» [95, с. 138].

О Мандельштаме наиболее ярко писал Н. Струве: «Русский и за­ падник, по существу истинный европеец, природно неуклюжий, но преодолевший эту неуклюжесть врожденным ритмом, болезненный, но всегда „с поднятым лицом", не свой в обществе, но побеждаю­ щий эту чуждость через страдание, боязливый в обыденном, малом, но во многом „ненужно отважный", любивший современный ком­ форт, но осужденный на нищету, любящий жизнь до страсти во всем

Рис. 9.9. Портреты О. Мандельштама

Психологический анализ текста

ее разнообразии, но твердо и смело идущий на смерть, поэт города и чернозема, мешающий без зазрения совести конкретное и абстракт­ ное, современник всего исторического прошлого и влюбленный в но­ вейшие времена, нисходящий до давно прошедшего, чтобы лучше ох­ ватить будущее, пассеист и пророк, архаист, последователь Державина и новатор, соревнующийся с Хлебниковым, „исходящий всегда из смыслов, чтобы дойти до песни, что звучит в душе", космичный на­ подобие Тютчева и ребячливый, как Верлен, босяк и драчун, как Вил­ лой, созерцатель, как Данте, у себя дома в музыке и в картинах, лю­ бопытный к новейшим наукам и изобретениям, отягченный тяжестью тысячелетий, но свежий и новый, как только что вышедший из купе­ ли, метафорический донельзя, как Рембо, и предельно ясный, как Расин, неудобопонятный для многих, но „слишком хорошо понят­ ный всеми" (настолько, что остался под запретом полвека после смер­ ти), симфонический, как Бетховен, прозрачный, как Шуберт, дока­ зательно логичный, как Бах, непредвидимо гармоничный, как Моцарт, точный, как фламандцы и импрессионистичный, как Писсарро, шагающий вдоль и поперек по векам и просторам, но враг „всеядства", всегда помнящий о двойственности времени, одновремен­ но разрушающего и созидающего, стремящийся заполнить пустоту, заклясть не сущее, спасти время, историю и человека через чудот­ ворство поэзии, но знающий, что подлинное спасение находится по ту сторону литературы, и даже поэзии, в подражание Христу вплоть до мученичества» [95, с. 139].

А. Ахматова

Что возникает в памяти, когда мы произносим: «Анна Ахматова»? Удивительный образ возвышенного, поэтичного и сильного человека, а еще рослая красавица в синем платье с глубоким декольте в желтой шали, черная челка, приспущенная на лбу, нос с горбинкой.

Каков душевный мир этой удивительной поэтессы и замечатель­ ной женщины? Сколько исследователей задавали себе этот вопрос. Написано множество книг и статей, а сколько будет написано еще! Каждый исследователь изучает жизнь великой поэтессы, исходя из сво­ их целей, подходов, взглядов, возможностей.

Например, музыковеды, написавшие множество работ о поэзии Анны Ахматовой и музыке, считают, что «выявить с исчерпывающей полнотой роль музыки в жизни Ахматовой пока затруднительно: твор­ ческая биография поэта еще не написана, не существует и основатель­ но документированного описания «земного пути» Анны Андреевны

Психологический анализ рисунка и текста

Ахматовой, с непоказным душевным величием перенесшей и те ис­ пытания, что выпали на долю многих ее спутников по XX в., и те, что были уготованы ей лично» [47, с. 3].

Автобиографические и мемуарные заметки Ахматовой немного­ численны, лаконичны, фрагментарны. О музыке в них говорится редко, скупо (хотя порой и очень весомо). Психология, к сожале­ нию, чрезвычайно мало внимания уделила творчеству Анны Ахма­ товой. Прежде всего это связано с тем, что раздел психологии ис­ кусства и психологический анализ художественного произведения еще не получили должного развития, хотя все предпосылки для этого есть.

Рассмотрим стихотворение, написанное 20 сентября 1960 г.:

Ты растешь, ты цветешь, ты — в звуке, — Я тебя на новые муки Воскресила — дала врагу...

Восемь тысяч миль не преграда, Песня словно звучит у сада, Каждый вздох проверить могу. И я знаю — с ним ровно то же Мне его попрекать негоже, Эта связь выше наших сил, — Оба мы ни в чем не виновны,

Были наши жертвы бескровны — Я забыла, и он — забыл.

Автопортрет Ахматовой написан с очень большим сходством, в 1913 г.:

На шее мелких четок ряд, В широкой муфте руки прячу, Глаза рассеянно глядят

Ибольше никогда не плачут.

Икажется лицо бледней От лиловеющего шелка, Почти доходит до бровей Моя незавитая челка.

Ине похожа на полет Походка медленная эта, Как будто под ногами плот,

Ане квадратики паркета.

Психологический анализ текста

Я пришла к поэту в гости. Ровно в полдень, в воскресенье; Тихо в комнате просторной, А за окнами мороз...

...Как хозяин молчаливый Ясно смотрит на меня!

У него глаза такие, Что запомнить каждый должен;

Мне же лучше, осторожной, В них и вовсе не глядеть.

* * *

Пророчишь, горькая, и руки уронила, Прилипла прядь волос к бескровному челу,

Иулыбаешься — о, не одну пчелу Румяная улыбка соблазнила

Ибабочку смутила не одну...

(1921, сборник «Anno Domini»)

Тот же голос, тот же взгляд, Те же волосы льняные, Все как год тому назад.

Сквозь стекло лучи дневные Известь белых стен пестрят...

Свежих лилий аромат И слова твои простые.

1909

ВЕЧЕР

Как этот ветер грузен, не крылат!

Снадтреснутою дыней схож закат,

Ихочется подталкивать слегка Катящиеся вяло облака.

Втакие медленные вечера

Коней карьером гонят кучера,

Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru

Психологический анализ рисунка и текста

Сильней веслом рвут воду рыбаки, Ожесточенней рубят лесники

Огромные, кудрявые дубы...

А те, кому доверены судьбы

Вселенского движения и в ком Всех ритмов бывших и небывших дом,

Слагают окрыленные стихи, Расковывая косный сон стихий.

Анализируя эти строки на основании типологии Юнга, можно вы­ делить два психологических типа — интуитивный экстраверт и эмо­ циональный интроверт.

Проявление интуитивного типа связано с присутствием движения: «растешь», «воскресила», «восемь тысяч миль не преграда». Интуитив­ ные интроверты — это люди с чрезвычайно утонченной натурой, чув­ ствительной нервной системой, чутко вглядывающиеся в то, что из­ меняется, развивается. Они обладают способностью предсказывать события важной социальной значимости. Это люди, умеющие жерт­ вовать, привязанные в силу рока к новым возможностям. Это подтвер­ ждает и сама Ахматова: «наши жертвы»; «каждый вздох проверять могу».

Оналичии эмоциональной интроверсии свидетельствуют строки,

вкоторых «новые муки», в которых страсть, перенесенные страдания, чуткое переживание душевных волнений другого, очень близкого че­ ловека, связь с которым выше разъединяющих сил. Эмоциональный интроверт либо заимствует художественный образ, либо творит свой. Перед нами замечательные стихи, созданные истинным поэтом. Для эмоциональных интровертов весь окружающий мир — толчок к их эмо­ циям, в бездне которых созидается свой яркий, страстный мир поэзии, прозы, живописи, музыки.

Почерк Анны Ахматовой четкий, разборчивый, время от време­ ни строки устремляются вверх. Подпись разборчива и тоже немно­ го приподнимается над строками. В нем простота, размеренность, искренность и оптимизм. По-видимому, эти качества послужили тому, что Анна Ахматова смогла выжить и выстоять. Ведь для поко­ ления, к которому принадлежит Анна Ахматова, Осип Мандельш­ там и многие другие русские интеллигенты, противоречия жизни, ее контрасты стали источником острых эстетических переживаний

Психологический анализ текста

и размышлений о судьбе России, о русском искусстве. Не случайно именно к этому поколению были обращены слова: «Мы были му­ зыкой во льду» [47].

Рис. 9.10. Образец почерка А. Ахматовой

ГЛАВА 10

ТАЙНЫ ТВОРЧЕСТВА: ДОСТОЕВСКИЙ И ЧЕХОВ

Никто не может по-настоящему знать другого человека. Можно только угадать, если любишь.

Р. Олдингтон

Великие души не могут не иметь и великие пред­ чувствия

Ф. М. Достоевский

«История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно... ког­ да она написана без тщеславного желания возбудить участие или удив­ ление», — писал Лермонтов.

Лермонтов — один из самых молодых и талантливых поэтов и пи­ сателей России, творчество которого — попытка проникновения в душу героя, его психологию, постижение его характера. Не случайно именно у Лермонтова учился писать великий писатель Земли Рус­ ской — Лев Николаевич Толстой.

В литературоведении одной из наиболее интересных исследуемых тем является категория «психологизма». В истории литературы есть некая точка отсчета, с которой начинается так называемый психоло­ гический роман (или ИХЬ-роман3), возникший в Германии как пове­ ствование от первого лица — роман-исповедь. В России одним из пер­ вых к этому жанру пришел Лермонтов в произведениях «Княжна Мери», «Бэла», «Максим Максимыч», «Тамань». Наиболее сильны мятежные переживания автора в поэме «Мцыри».

Но еще раньше не избежал этого жанра и Пушкин. Его «Записки Белкина», а также многочисленные лирические отступления в «Евге­ нии Онегине» — свидетельства того, что автор не был чужд этого жанра.

Да и как его обойдешь? Разве можно уйти от своих переживаний, волнений, мыслей. Литература — это поиск ответов на многие вопро­ сы, которые не дают покоя. А поэзия вообще, по выражению Мая­ ковского, «езда в незнаемое»...

1 От немецкого «Ich» — я. — Примеч. ред.