проблемы взаимодействия
.pdf2) единицы, подводимые под категорию, должны иметь единство а) обобщенного значения, б) средств его внутрисловного (морфемные и фонетические средства) и в) внесловного выражения (синтаксические средства – контекст), а также г) единство семантической функции.
Остановимся подробнее на определении образности как лекси- ко-семантической категории.
Семантическое основание образности
Рассматривая природу образных слов, нетрудно заметить, что яркое, наглядное, целостное представление возникает при восприятии слова, в семантике которого заложено сопоставление двух или нескольких фактов действительности (предметов, явлений, свойств), которые, совмещаясь, дают возможность представить не только сам называемый предмет (явление, свойство, процесс), но и его характерный признак, воплощенный в слове ассоциативно: бархатник ‘растение с листьями мягкими и ворсистыми, как бар-
хат’ – «Бархатник – листья как бархат»1; лисички ‘грибы ярко-
оранжевого цвета, как шерсть лисы’ – «Лисички желтые, по-
больше станут – распушатся. Походят на лисичку».
Об образности лексических единиц мы можем говорить в том случае, когда семантика слова содержит образную интерпретацию называемого предмета, заключающуюся в ассоциативном сближении этого предмета с другими на основании общности их реальных или приписываемых признаков. Например: балалайка ‘об очень болтливом человеке, речь которого напоминает бренчание балалайки’ – «Да не бренчи ты, балалайка поганая, уши болят от твоей болтовни!»; тупарь ‘глупый человек, не способный легко воспринимать информацию, разобраться в событиях, так же как тупой топор не способен рубить дрова’ – «Тупарь, ничё не пони-
мает, как топор тупой, так и человек тупой, ни в чем не разбирается».
1Примеры контекстов взяты из: Блинова О.И., Мартынова С.Э., Юрина Е.А. Словарь образных слов и выражений народного говора / Ред. О.И. Блинова. 2-е изд., испр. и доп. Томск, 2001. 308 с.
[411]
Семантический механизм, позволяющий совместить представления о разнородных предметах в значении образного слова, представляет метафора (в широком смысле этого термина) как отраженная в языке когнитивная модель, позволяющая «осуществить концептуализацию нового онтологического явления по аналогии с уже сложившейся системой понятий»1. В основе метафорического значения языковой единицы лежат процессы уподобления (симиляции).
Для обозначения этой семантической особенности образного слова традиционно используется термин «семантическая двуплановость». Он отражает объективное существование в семантике образного слова двух планов: плана, связанного с денотативным содержанием слова, с его номинативным значением, и плана метафорического, связанного с ассоциативно представленным мотивировочным признаком; и, во-вторых, не сужает явление до «удвоения денотата», что является частным случаем семантической двуплановости, так как ассоциативно сближаться в семантике образной лексической единицы могут не только единичные понятия (медведь ‘человек, крупного телосложения и неуклюжий, как медведь’), но и целые ситуации (головомойка ‘строгий выговор, нагоняй, в процессе которого провинившемуся как бы «моют голову»’). Взаимодействие двух семантических планов в значении образной единицы осуществляется по принципу модуса фиктивности «как если бы»2, который в толкованиях образного значения может быть эксплицирован при помощи различных языковых средств, выражающих подобие: как, как бы, как если бы, подобно,
наподобие, будто, словно и др.
Значение образного слова отражает типовое образное представление – устойчивый ассоциативный вторичный образ метафорического характера. Так, например, образные слова и выра-
1Варламов М.В. Типологические особенности адъективной метафоры в сопоставлении с глагольной и субстантивной метафорой: Автореф. дис. … канд. филол. наук.
СПб., 1995. 23 с.
2Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке (Язык и картина мира). М.: Наука, 1988. С. 172– 184.
[412]
жения ершистый ‘задиристый, словно колючий, как иглы ерша’,
зубастая (критика) ‘острая, язвительная’, твои слова, как ост-
рый нож выражают типовое образное представление, основанное на переосмыслении физического признака «острый». Способность предметов, имеющих хорошо колющий конец или хорошо режущий край, уколоть, порезать и тем самым причинить физическую боль ассоциируется с болью душевной, которую могут причинить злые слова, обидные поступки, резкая критика
ит.п. Образные слова медоточивый, медовый, сладкогласный,
сладкоречивый ‘утрированно-нежный, льстивый, угодливый’ (о речи: голосе, словах; улыбке, выражении лица), слащавый, приторный, сладкий ‘чрезмерно ласковый, любезный, умильный, угодливый’ (о человеке, его манере общаться: выражении глаз, лица, словах и т.п.) выражают целостное образное представление, ассоциативно связывающее впечатления, производимые голосом, манерой речи и поведения чрезмерно угодливого, заискивающего человека (плавные распевные интонации, приглушенный голос, пристальный взгляд и т.п.), с вкусовыми ощущениями от сладких продуктов, в частности от «эталона» сладости
– мёда: «Он иногда сам удивлялся, как легко у него слетали с языка слова, медоточивые, слащавые» (Никулин); «Меня слад-
кими речами не проведешь» (Катерли); «Кругом одна лесть и медоточивые речи! Все стараются урвать себе побольше, словно увидели сладкий пирог!» (Чернышев).
Подобные типовые образы, воплощаясь в языковых средствах
иформируя языковую картину мира нации, вместе с тем существуют в языковом сознании говорящего коллектива как некие «авербальные» семантические сущности. Являясь частью понятийной системы личности говорящего, типовые образные представления выступают частными проявлениями базовых метафорических моделей. Под метафорической моделью в когнитивном её рассмотрении понимается «существующая в сознании носителей языка взаимосвязь между понятийными сферами, при которой система фреймов одной сферы (сферы-источника) служит основой
[413]
для моделирования другой сферы (сферы-мишени)»1. Выявляются образные представления на уровне образных лексических парадигм, выражающих общие типовые образы.
Различные образные средства языка, объединенные общностью семантики и формирующие мотивационно-образные парадигмы, отражают базовые образы народно-речевой культуры, культурно значимые концепты и их ценностные ориентации. Например, образ золота в различных интерпретациях отражен в таких образных словах и выражениях Среднеобских говоров, как
золотистый ‘цветом похожий на золото’: «Хлеб мы ели. Счас бы поел такого хлебушка. Золотистый был, хороший»; золотой ‘за-
мечательный по своим достоинствам, очень хороший’: «Свекровь у меня была золотая женщина, век буду ей благодарна»; золотиночка, золотце, золотничок ‘близкий, дорогой человек’: «Водисся или что-то делаешь, на ребёнка скажешь: “Ох ты, моя золоти-
ночка”; золотые руки ‘о том, кто искусно всё делает, справляется с любой работой’»: «Вот у этого человека руки золотые. Он мастер хороший» и др.
Образные представления можно определить как исторически сложившиеся, метафорически интерпретированные на основании образных стереотипов языковой культуры, наглядные, конкретночувственные представления о называемых предметах. Наличием узуальных образных представлений языковой культуры и объясняется адекватность понимания и «дешифровки» языкового образа в акте коммуникации (а также определенные трудности в их интерпретации иностранцами).
На уровне семантики отдельной языковой единицы образное представление вариативно воплощается в образном значении (ОЗ) слова или фразеологизма: шилохвост ОЗ: ‘птица с длинными и тонкими перьями, в хвосте, напоминающими шило’; оцепенеть ОЗ: ‘стоять, стать неподвижным, как бы скованным цепью, замереть от удивления или испуга’; молниеносный ОЗ: ‘очень резкий, быстрый, внезапный, как сверкание молнии’; как в воду глядеть
1 Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991–2000). Пермь, 2001. С. 37.
[414]
(смотреть) ‘предугадывать последствия событий, словно видеть их в прозрачной воде’.
Можно выделить следующие основные черты образного представления, заключенного в образной лексической единице:
1)репрезентация совмещенного видения двух картин;
2)узуальность, типичность, устойчивость метафорических и метонимических моделей, на которых базируется образ;
3)предикативно-характеризующая функция образа, его способность характеризовать называемое явление с качественноколичественной стороны.
Образность как свойство лексической единицы проявляется в способности слова выразить представление о называемом явлении
ввиде ассоциативного метафорического образа, обладающего приведенными выше чертами.
Наиболее ярко характеризующая функция образа проявляется
вэкспрессивных образных словах, где образная характеристика является способом выражения эмоционально-оценочного субъективного отношения говорящего к называемому предмету: «Нико-
гда Фома Опискин не будет ни льстецом, ни лизоблюдом, ни прихлебателем вашим!» (Достоевский. «Село Степанчиково и его обитатели»); «Холостяком он слыл за вертопраха и сорвиголову, женившись – присмирел, оглупел, словом – сделался тряпкой» (Гл. Успенский. «Нравы Растеряевой улицы»); «Ты, лоботряс, только рассуждать умеешь. Ходишь по деревне, пустозвонишь. Пустозвон» (Шукшин. «Непротивленец Макар Жереб-
цов»). Подавляющее большинство образных слов обладает прагматическим компонентом значения, представленным коннотативными признаками эмоциональной оценки (эмотивности) и/или интенсивности, а также стилистической маркированностью.
Тем не менее даже в нейтральной образной лексике образ обладает характеризующей функцией. Образная лексическая единица характеризует называемый факт действительности с качест- венно-количественной стороны, что является результатом наличия в его морфо-семантической структуре ассоциативно воплощенного признака референта: небоскрёб ‘очень высокое здание, которое как бы «скребет небо»’ – количественная (параметрическая) характеристика; волнистый ‘похожий на колеблемую вол-
[415]
нами поверхность’ – качественная характеристика: «Сквозь волни-
стые туманы пробирается луна» (Пушкин. «Зимняя дорога»).
Следовательно, семантическое основание категории образности составляет двуплановость значения образного слова, которая заключается в способности слова передавать собственно языковую, национально обусловленную интерпретацию называемого словом предмета или явления за счет ассоциативного сближения этого предмета с другим предметом (или целой ситуацией), на основании общности их реальных или мнимых признаков. Значение образного слова передает характерное для определенной национальной языковой культуры ассоциативно-образное видение называемого предмета посредством метафорического воплощения признака этого предмета. Семантическая функция образного слова заключается в передаче целостного конкретно-чувственного наглядного представления о называемом предмете, что оказывается возможным благодаря сопоставлению в семантике двух или нескольких фактов действительности, которые, совмещаясь, дают возможность представить не только сам называемый предмет, но и его характерный признак, представленный в слове ассоциативно. Образ, заключенный в семантике слова, выполняет предикативно-характеризующую функцию, которая связана с выделением главного, наиболее яркого признака называемой реалии, а также служит средством наглядного, конкретночувственного воплощения представления о денотате.
Вербализованное образное представление – явление семантическое, однако акт вербализации – закрепления данной семантической сущности за языковыми единицами – предполагает определенные средства и способы выражения образной семантики; требует той специфической формы, способной выразить необычное (осложненное ассоциативными наслоениями, зачастую синкретически слитыми ощущениями) образное содержание.
Подобным средством выражения образной семантики является метафорическая внутренняя форма слова (ВФС).
Внутрисловныеивнесловныесредствавыраженияобразности
Внутрисловным средством выражения образности выступает метафорическая внутренняя форма образного слова, в которой соотношение прямых значений корневых морфем (или прямое
[416]
значение всей звуковой оболочки слова – для языковых метафор) мотивирует значение образного слова опосредованно, на базе механизма метафорической интеракции (сравни: лен/тяй ‘ленивый1 человек’ – неметафорическая внутренняя форма слова, прямая мотивация; и бел/о/руч/ка «как если бы был с белыми руками», леж/е/бок/а «как если бы все время лежал на боку» – метафорическая внутренняя форма, ассоциативно-опосредован- ная мотивация).
Внутренняя форма слова базируется на семантической и структурной соотнесенности составляющих слово морфем с другими морфемами данного языка, но в современных лингвистических исследованиях, как правило интерпретируется как исключительно семантический феномен – «признак, положенный в основу номинации при образовании нового лексического значения слова2, как мотивировочный признак, «след» производящего имени в структуре производного: «Внутренняя форма как мотивирующий признак вторичных наименований, образованных путем переосмысления значения, – это обычно какой-либо троп, способный ожить в ассоциативно-языковой памяти в определенной ситуации речевой деятельности»3.
В русле теории лексической мотивации О.И. Блинова определяет внутреннюю форму слова с синхронных позиций как билатеральный, материально-идеальный компонент языковой единицы, посредством которого реализуется мотивированность языкового знака. ВФ определяется с учетом языковой способности говорящего осознавать связь звучания и значения слова посредством соотнесения этого слова с другими единицами языка (однокоренными и одноструктурными) и с внеязыковой действительностью. ВФ слова – это «морфо-семантическая структура, позволяющая
1Подчеркнуты мотивирующие единицы в дефиниции.
2Лингвистический энциклопедический словарь. С. 85.
3Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Нау-
ка, 1986. С. 67.
[417]
объяснить связь его звучания и значения»1. Именно такое понимание внутренней формы слова принято в данном исследовании.
Следовательно, внутренняя форма языковых единиц «считывается» по их внешней форме (мотивационной форме – в терминах теории лексической мотивации), выступающей во вторичной функции в составе мотивированных единиц: по звуко-буквенной структуре или морфемной структуре – для слов, лексической структуре – для образных выражений. Содержание ВФ (мотивационное значение) складывается из буквального смысла значимых частей слова, морфем его составляющих; в метафорических ЛСВ представлена прямыми значениями первичных наименований; во фразеологизмах связывается с буквальным смыслом выражения. Внутренняя форма образных средств языка носит метафорический характер, то есть мотивировочный признак представлен в слове ассоциативно, через указание на сходный (уподобляемый) предмет или подобную (уподобляемую) ситуацию.
Приведем пример:
БЕСПУТНЫЙ (собственно образное слово)
Лексическое значение (ЛЗ): «нарушающий общепринятые нормы поведения (о человеке) // лишенный разумной цели, разумного основания (об образе жизни)»
Мотивационнаяформа(МФ): БЕС/ ПУТ/ НЫЙ ВФС илиБЕС/ ПУТН/ ЫЙ
Мотивационноезначение(МЗ): ‘неимеющийпути’ или ‘не путный’
Образное значение (ОЗ): ‘не имеющий четкой жизненной цели, не придерживающийся общепринятых норм поведения, как бы «не имеющий своего верного пути», или «сбившийся с правильного пути»’.
Образное представление (ОП): метафорическая модель «жизнь – путь»: развитие событий жизни во времени – передвижение по пути, правильный образ жизни – движение по верно выбранному пути,
1 Блинова О.И. Явление мотивации слов (лексикологический аспект): Учеб. пособие. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984. С. 26.
[418]
неправильный образ жизни – отсутствие (утрата) пути (ср.: путный,
путёвый, непутёвый, перепутье, распутный и др.)
Коннотации (К): ниже социально-этической нормы, негативная оценка, неодобрение
Контексты:
«Беспутный! Вот я и дорвалась до своего любимого слова!
Беспутный ты, Бальмонт, и беспутная я, все поэты беспутны –
своими путями1 ходят» (Цветаева). «Здесь, пожалуй, надумаем мы, / Что под жизнью беспутной и путной / Разумели людские умы» (Блок). «Которы ребята путны, а которы беспутны – всяки. Дети, которые толковы, а которы бестолковы совсем, а учить вам всех надо» (с. Нарым Том. обл.)
Содержание внутренней формы слова (мотивационное значение) эксплицирует первичный чувственно-наглядный (элементарный или комбинированный) образ (образ-1), указывающий на денотат и характеризующий денотат, нетождественный, но уподобляемый этому образу. Таким образом, ВФ является языковым механизмом или языковым средством воплощения двупланового ассоциативно-образного содержания (образа-2) в семантике языковых единиц, то есть является внутрисловным средством выражения образности. Сам же феномен внутренней формы языковых единиц обусловлен деривационно-мотивационными языковыми процессами – созданием новых слов на базе уже существующих и осознанием мотивационных связей слов носителями языка. Контекст, в котором употребляется образное слово, может различными способами актуализировать ассоциативное содержание. Например, контекст может разворачивать лексикализованные ассоциации благодаря включению мотивирующих слов: «Медунка –
это цветочки таки, первые появляются. Вырвешь цветочек, пососешь его, сладкий такой, как мед» (с. Вершинино Том. обл.); «Он не верхогляд-пенкосниматель, как те их ровесники, что в науку лезут по принципу, где больше платят, изноравливаются чужие сливки снимать» (Грачевский. «Тюлений остров»); «Эти добрые люди … ничему не учились и все перепутали, что я гово-
1 Подчеркнуты в контексте мотивирующие единицы.
[419]
рил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время» (Булгаков. «Маcтер и Маргари-
та»); в качестве стилистического приема в контексте может использоваться «наслоение», взаимное дополнение образных характеристик благодаря использованию синонимичных образных слов с различным ассоциативным воплощением номинационного при-
знака: «Неужели у него не хватит воли забыть её? Он презирал себя, называл тряпкой, размазней, слюнтяем» (Гранин. «Иска-
тели»); выразительный эффект может усиливаться за счет противопоставлениям контрастных, антонимичных образов: «Вот это женщина! Вот это я понимаю! Не кислятина, не размазня, а
огонь, порох, ракета!» (Чехов. «Медведь»).
Учитывая вышеизложенное, образность понимается нами как лексико-семантическая категория, обобщающая свойство единиц лексико-фразеологического уровня языка, проявляющееся в способности обозначить определенное явление внеязыковой действительности (предмет, свойство, процесс, ситуацию) в ассоциативной связи с другим, нетождественным обозначаемому, явлением на основе их реального или мнимого сходства посредством метафорической внутренней формы языковой единицы.
Данное определение связывает образность как лексикосемантическую категорию со способностью языковой единицы – метафоры (острый язык, колкое слово, заноза «язвительный чело-
век»), образной лексемы (остряк, наёжиться, ершистый), образного сравнения и фразеологизма (сидеть как на иголках, твои слова – нож в сердце) – воплотить типовые для определенной языковой культуры вторичные конвенциональные ментальные образы, базирующиеся на метафорических и метонимических моделях. Категория образности объединяет в единый класс образной лексики (включая образную фразеологию) слова и выражения, различные по структуре и семантике, на основании общности структурно-семантических и коммуникативно-прагматических свойств – семантической двуплановости, метафоричности внутренней формы, ассоциативно-характеризующей функции в тексте. Являясь средством языковой репрезентации типовых образов культуры, отдельные образные слова и выражения можно рас-
[420]