Ryabkov_V_M_Antologia_form_prosvetitelnoy_KDD

Среди лучших музыкально-просветительных организаций и деятелей, опыт которых обобщила и в значительной мере использовала Московская Народная консерватория — Бесплатная музыкальная школа, открытая М. А. Балакиревым и Г. Я. Ломакиным в 1862 году, общедоступные хоровые классы Русского хорового общества, музыкально-хоровые классы, руководимые Николаем Приваловым, Смоленские классы, хор народной песни в Народном доме на Введенской площади, хор Пречистенских рабочих курсов в Москве, частные хоры В. Серовой, А. Д. Городцова, А. Гайгерова, Певцовой и многие другие.

Просветительская деятельность этих учреждений, любительских хоров, благодаря активной роли талантливых пропагандистов постепенно вырастала в общественно значимое явление. «Интеллигентный класс повсюду устремился с всею горячностью души помочь общему невежеству, глубокой общей безграмотности масс».

Московская народная консерватория, открытая в 1906 году, наследовала, прежде всего, демократическую позицию лучших своих предшественников

ив развитии музыкально-просветительной работы дореволюционного времени представляет вершину, как в плане демократизации своей аудитории, так и в плане демократизации внутренней жизни этой своеобразной организации. Беспрецедентной была и вся система учебновоспитательной работы МНК, центральным стержнем которой впервые стала русская народная песня, а хоровое пение явилось наиболее доступным

иудобным для народных масс средством изучения музыки.

Идея создания Московской народной консерватории принадлежала действительным членам Музыкальной Этнографической Комиссии; состоящей при Обществе любителей естествознания, антропологии и этнографии Московского университета (МЭК при ОЛЕА и Э).

422

Московская Музыкально-этнографическая комиссия объединяла передовых музыкантов, посвятивших себя собиранию, изучению и пропаганде народных песен, народного творчества. Ведущая роль здесь принадлежала собирателям народной песни: Е. Э. Линевой, А. Л. Маслову, А. М. Листопадову, Ю. Н. Мельгунову, Е. В. Богословскому, Д. И. Аракчиеву, М. Е. Пятницкому, музыковедам Н. А. Янчуку, Ю. Д. Энгелю, Б. Л. Яворскому. Список участников МЭК был украшен именами Н. А. Римского-Корсаква, С. И. Танеева, А. Д. Кастальского, А. Т. Гречанинова, Н. М. Ипполитова-Иванова и др. Рядом с этнографами, собирателями народной музыки, активно сотрудничали Д. И. Аракишвили (Аракчиев), Н. В. Лысенко, Язеп Витол, впоследствии ставшие классиками молодых национальных культур.

Основной целью членов Музыкальной этнографической комиссии было стремление спасти от забвения бесценные богатства народного искусства, извлечь их из памяти людей — хранителей песенной старины и сделать всеобщим достоянием. Музыкальная этнографическая комиссия, наряду с научными заседаниями, снаряжением фольклорных экспедиций, изданием трудов МЭК, сборников народных песен, устраивала этнографические концерты, в которых принимали участие хоры Е. Э. Линевой, Д. И. Аракивили, Б. Подгорецкого, Ремпетера, А. Никольского, В. С. Калинникова и др.

Создание Московской народной консерватории явилось вершиной деятельности Музыкальной этнографической комиссии. В народной консерватории МЭК при ОЛЕА и Э видела, кроме общеобразовательной пользы и повышения уровня музыкально-художественного развития масс, возможность со временем осуществить учреждение специальной кафедры народной музыки, имеющей важное значение для науки.

Необходимость в новом центре музыкального просвещения и образования ощущалась давно, как в кругах демократически настроенной музыкальной интеллигенции, так и самого населения.

423

Так Е. Э. Линева, выступая на II Всероссийском съезде сценических деятелей в Москве 7 марта 1901 года, в докладе, посвященном организации хоров в России, высказывает те идеи, которые впоследствии легли в основу будущих документов Московской народной консерватории: надо «...изыскать средства, чтобы дать возможность развиваться замечательным способностям нашего народа...» Обращаясь к музыкальной общественности, она указывает на ближайшие задачи в области музыкального просвещения, которые не терпят отлагательств: «I. Дать возможность всем классам общества изучать музыку современных композиторов, как русских, так и иностранных. II. Ввиду важного значения старинной русской народной песни, на которой держится русская музыкальная школа, восстановить старую русскую народную песню и ввести её во всеобщее употребление во всех классах общества...». Немедленно надо приступить к устройству «...I. Хоров или хоровых обществ всюду... II. Общедоступных хоровых классов с двумя отделениями: а) подготовительным, где обучают музыкальной грамоте, и б) концертным, в котором разучивают репертуар... III. К изданию целой серии дешёвых музыкальных листков для хора».

В архиве Е. Э. Линевой, находящемся в ГЦММК им. М. И. Глинки в Москве, в материале, который носит название «Отдельное мнение Е. Э. Линевой о Народной консерватории», автор сообщает нам о том, как хористы (хора Народного дома на Введенской площади и Пречистенских рабочих курсов) неоднократно обращались к ней с просьбой организовать музыкальное общество при Народном доме: «...Трудовой народ, т. е. фабричные рабочие (куда входят крестьяне), конторщики, приказчики и др. несомненно, чувствуют большую потребность в музыкальном развитии. Импульсом служит как стремление к душу возвышающему отдыху („забыть нашу гадкую жизнь"), так и вообще свойственная природе тяга человека к искусству, к прекрасному. У некоторых это желание учиться связано с практическими соображениями — заработками в духовных хорах, у других

424

— со стремлением продолжить и пополнить полученные элементарные сведения по музыке в школе. У некоторых талантливых людей, высказывающих желание учиться специально музыке, есть, возможно, сокровенная надежда сделаться со временем артистами, многие хотят быть регентами».

Вопрос о создании нового учреждения, которое бы в своей деятельности могло удовлетворить стремление к музыкальным познаниям широких масс трудящихся и одновременно воплотить идеи в области народного просвещения передовой части музыкальной интеллигенции, обсуждался неоднократно в Музыкальной этнографической комиссии в период с 1903 по 1906 год.

Само слово «Народная консерватория», включающее в себя ёмкое содержание и определённый смысл, впервые прозвучало 21 ноября 1905 года на заседании МЭК в докладе Е. Э. Линевой «Народная консерватория». Программа, изложенная ею, по общему признанию членов МЭК «оказалась более жизненной и соответствующей задачам времени»: «...В наше время, когда все стороны народной жизни привлекают к себе самое серьёзное внимание ученых и когда возлагаются надежды на широкую самодеятельность народа, нельзя оставлять без внимания и ту область, на поприще которой могут также выдвинуться и уже выдвигались изредка народные таланты, именно отрасль искусства, в частности, музыка. Доступ в консерватории для лиц из народа затруднителен, как по финансовым причинам, так и по тем условиям, которые предъявляют консерватории к поступающим и таким образом музыкальные таланты в народной среде лишены возможности развиваться. Необходимо создать для них другие, более благоприятные условия, необходимо создать „Народную консерваторию", исходя из той же идеи, какая положена в основание „Народных университетов"».

Многие русские музыканты и деятели культуры проявили интерес и сочувствие к организации Народной консерватории. К их числу относится Владимир Васильевич Стасов, который откликнулся на просьбу Е. Э.

425

Линевой высказать свое мнение о новом учреждении письмом от 30 марта 1906 года. Письмо это обсуждалось на заседании Организационного комитета Народной консерватории и явилось поддержкой в деле создания принципиально нового учреждения для народа.

Сергей Иванович Танеев, активный организатор Московской народной консерватории и один из первых её преподавателей со дня основания, горячо приветствовал это начинание. В материалах ГДМЧ в г. Клину, относящихся к МНК, сохранился черновик его выступления, в котором С. И. Танеев говорит о благородной миссии Народной консерватории: о том, «...какие богатые музыкальные силы заложены в недрах русского народного гения. Надо думать, что эти силы, заглушённые рабством государственного гнета, усовершенствованиями цивилизаций, могут быть вызваны наружу и, проявить себя,— благодарная задача, которую могла бы поставить себе целью Народная консерватория...

** *

Официальной датой организации Московской народной консерватории считается 4 марта 1906 года, когда на V заседании Временного бюро было заслушано предложение Е. Э. Линевой об организации при Обществе народных университетов Москвы (МОНУ) музыкальных классов или Народной консерватории. Собрание постановило: «Просить г. Линеву разработать проект организации классов, предоставив ей и лицам, сочувствующим её назначению, широкую автономию в деле устройства классов».

Вскоре был выбран Организационный комитет Народной консерватории, который приступил к работе с апреля 1906 г. В Организационный, комитет входили выдающиеся музыканты Москвы: С. И. Танеев, А. Т. Гречанинов, Ю. Д. Энгель, Б. Л. Яворский, А. Д. Кастальский, Е. Э. Линева, Н. А. Янчук, Д. И. Аракишвили, Н. Д. Кашкин, П. А. Карасев, А. Л. Маслов — действительные члены МЭК при ОЛЕА и Э, и П. Г. Чесноков, А. Г. Чесноков, А. Н. Карасев, Д. И. Зарин, И. Н.

426

Ковалевский, И. А. Брызгалов — представители «кружка преподавателей хорового пения».

Организационный комитет должен был получить у градоначальника Москвы разрешение открыть Народную консерваторию; решить задачу управления и самоуправления, найти покровителей Народной консерватории; решить вопрос о средствах, в том числе найти меценатов, желающих материально поддержать новое учреждение и т. д. Кроме внешней организационной стороны, члены-учредители должны были определить цели и задачи Народной консерватории, создать программы по всем курсам и предметам обучения, закрепить в документах желательный метод преподавания, провести конкурс среди приглашенных преподавателей на право ведения занятий и т. д. Организационный комитет избрал своих представителей в Совет МОНУ. Общее руководство Народной консерваторией (Музыкального отдела МОНУ) и управление ею осуществлял Общий Совет Народной консерватории, в состав которого входили все преподаватели и лица, приглашённые Народной консерваторией — всего 50 человек.

Общий Совет выделил ряд комиссий для разработки вопросов, касающихся отдельных курсов преподавания: хоровую, сольного пения, фортепианную, струнную, теоретическую.

Ближайшее заведывание делами Совета МНК принадлежало Организационному комитету, ответственному перед Советом и действующему на основе инструкций.

Летом 1906 года функционировали Временное бюро, работавшее по директивам Организационного комитета, и хоровая комиссия, разработавшая программу хоровых классов.

В состав Временного бюро входили 5 человек — Д. И. Зарин, Е. Э. Линева, А. Л. Маслов, А. Г. Чесноков, Б. Л. Яворский. Бюро занималось «разработкой деталей открытия курсов», поиском средств на оплату

427

помещений, а также разысканием лиц, желающих внести пожертвование на нужды МНК.

В период становления Московской народной консерватории часто возникали творческие споры, рабочие дискуссии, которые способствовали тщательной разработке методики преподавания, вопросов организационного порядка, разрешению финансовых затруднений.

Одним из дискуссионных вопросов начала работы МНК был вопрос о «конечных целях». Существовали два полярных мнения — Д. И. Зарина

иЕ. Э. Линевой. Д. И. Зарин видел в Народной консерватории учебное заведение средней ступени, отвечающее привычным формам образования. Е. Э. Линева выдвинула свою точку зрения: «Я понимаю этот вопрос иначе

ишире. Я думаю, что Народная консерватория должна давать и начальное и среднее и высшее специальное музыкальное образование...

Нужно, чтобы программа каждого года была вполне цельною, чтобы существовала связь между I, II и III курсами хоровых классов, чтобы преподавание шло концентричными кругами и, вместе с тем, чтобы все предметы преподавания имели связь с хоровыми классами и между собой».

Предложение, выдвинутое Е. Э. Линевой, было принято и закреплено в печатном проспекте Московской народной консерватории. Выпущенная позднее «Инструкция МОНУ Музыкальной секции» несколько шире освещает цели и задачи МНК:

§1. а. На началах широкой доступности знакомить население Москвы и Московской губернии с основами общих и специальных музыкальных знаний...

в. Всеми средствами содействовать музыкально-культурной цели, музыкальному просвещению в пределах России через ознакомление возможно более широких кругов населения с основами общих и музыкальных знаний, развивать вкусы народа, дать ему возможность сознательно относиться к художественной музыке...»

428

Неизвестный автор статьи в газете «Новь» пишет о том, что помимо официальной стороны управления Народной консерватории, существовала «внутренняя», нервом которой была свободная инициатива каждого деятеля МНК. Московская народная консерватория,— «учреждение совершенно идейное»,— писал он, подчеркивая этим бескорыстие учредителей, их истинность служения большой идее музыкального просвещения трудящихся. МНК собрала вокруг себя группу музыкантов, работающих совместно на началах свободного сотрудничества, демократизма, людей одержимых, отдающих ему «свободные часы отдыха», и часто «из последних сил».

Ю. Д. Энгель писал о том, что в МНК «нет ни одной должности, по назначению, все выборные». Слова Ю. Д. Энгеля документально подтверждает «Список преподавателей, выбранных на собрании Организационной комиссии Музыкальных курсов Народной консерватории

1 мая 1906 года»:

Трудно удержаться от восклицания, какое блестящее созвездие талантов, педагогических и артистических сил Москвы! Однако заслужить высокую честь быть избранным в преподаватели Народной консерватории могли только союзники и единомышленники в деле народного просвещения.

Особый интерес вызывает контингент слушателей Народной консерватории, где принцип демократизма был реализован с наибольшей полнотой. В «Дневнике посещений слушателей Народной консерватории за 1906—1907 гг.» помимо имён, адресов, указывается и специальность учащихся. Среди них конторщики, приказчики, фельдшерица, домашняя хозяйка, чертёжница, ювелир, певчие церковного хора, наборщики, управляющие, учителя, рабочие завода — токарь, механик, столяр и др.

Народная консерватория открыла ряд своих отделений в разных районах Москвы, максимально приблизив их к районам, в которых сосредоточено большое количество фабрик и заводов, и к местам проживания основной массы рабочих. На состав слушателей, таким образом, влияло местоположение района. Так центральный район отличался интеллигентным составом, на окраинах был более пёстрый — рабочие, конторщики, служащие.

Несмотря на широкий социальный состав учащихся Народной консерватории, «все без исключения преподаватели отмечают внимание к делу слушателей, не замечается почти манкировок, некоторые преподаватели говорят, что „аудитория Народной консерватории — лучшая из всех, с которыми они имеют дело"».

Для поступления на I курс Народной консерватории не требовалось никаких знаний, только общая грамотность и обладание «хотя бы какимнибудь музыкальным слухом», которым, считалось, «обладают почти все, не все только умеют выявить его на вступительных экзаменах». От поступающих не требовалось иметь какой-либо музыкальный инструмент. Исключение составлял камертон или металлофон.

430

Особенности контингента учащихся Народной консерватории, их дневная занятость на производстве, и, в связи с этим, двухразовые занятия в неделю вечером продолжительностью 2—2,5 часа, заставили членов-учредителей изыскивать дополнительные резервы времени в преподавании музыкальных дисциплин.

К таким резервам относится «особый метод преподавания», который был применён Народной консерваторией в общеобразовательных хоровых классах. Именно хоровые классы позволили наиболее «кратко, быстро, наглядно, с сильными примерами, с постепенным переходом от близкого знакомого (народной песни и простого духовного обиходного пения...) к более сложной музыке русских и иностранных композиторов», практически изучать своим собственным певческим аппаратом основы музыкальной теории.

«Многим руководителям современного музыкального кружка кажется, вероятно, из века существующего — на самом деле впервые введённый Народной консерваторией и впоследствии развернутый подотделом ОМО метод обучения музыкальной грамоте не в виде абстрактной дисциплины, а на основе собственного живого опыта, хорового пения.

Вполне естественным кажется теперь то, что тоже в свое время было новшеством — введение народной песни во все виды музыкальных занятий».

По общему плану организации, принятому всеми членами Общего Совета, московская Народная консерватория ввела два вида обучения (два факультета): музыкально-образовательные хоровые классы и сольные классы.

Музыкально-образовательные классы должны были давать законченное элементарное музыкальное образование на основе широко поставленных хоровых классов и параллельном знакомстве с нотной грамотой и «теоретической энциклопедией». Хоровые классы должны были стать самыми многолюдными.